"Порнократия. Сборник статей" - читать интересную книгу автора (Поляков Юрий Михайлович, Предисловие...) Еще не изжит вопрос,
Кто ляжет в борьбе из нас. Честолюбивый росс Отчизны своей не продаст... Эти "дикие нравы" через шестнадцать лет после гибели поэта спасли Отечество в войне с фашизмом, когда мировой пожар все-таки взметнулся, но совсем не тот, на который рассчитывали. Полагаю, и ныне эти же "дикие нравы" вызволят Россию из теперешней вялотекущей катастрофы. Если переводить поэзию Есенина на современный политический язык (иногда, очень редко, это стоит делать!), можно сказать: наш национальный гений никак не хотел смириться с тем, чтобы во имя "общечеловеческих ценностей" жертвовали интересами страны, ее геополитическими константами, укладом жизни, культурой. Просто в те годы под "общечеловеческими ценностями" понимались социализм и революция, а сегодня - как раз наоборот. Поэт отчетливо сознавал: общечеловеческие и национальные ценности противостоять друг другу не могут. Если они противостоят, то какая-то одна из "ценностей" фальшива... Даже в моменты оптимистического очарования, в минуты готовности "идти по выбитым следам", даже допуская счастливое завершение начатого большевиками социального эксперимента, Есенин был непреклонен в одном: Но и тогда, Когда на всей планете Пройдет вражда племен, Исчезнут ложь и грусть, Я буду воспевать Всем существом в поэте Шестую часть земли С названьем кратким "Русь". И еще об одном трагическом парадоксе мучительно размышлял поэт: на самых крепких цепях, как правило, вычеканено красивое слово "Свобода". Вообще у Есенина, человека, пережившего развал Российской империи, уничтожение сформировавшего его жизненного уклада, были непростые взгляды на те противоречивые, порой взаимоисключающие явления общественной и духовной жизни, которые мы обыкновенно объединяем одним словом - "свобода": Еще закон не отвердел. Страна шумит, как непогода. Хлестнула дерзко, за предел Нас отравившая свобода... Нет, речь не о свободе личности на выбор пути и символа веры. Этой свободы не было с самого начала, когда штурвал взял в руки "застенчивый и милый" капитан Земли. Хотя, впрочем, и те времена, которые поэт именует "царщиной", тоже слишком уж идеализировать не стоит. Есенин ведет речь совсем об иной "свободе" - страшной свободе от нравственности, от долга |
|
|