"Порнократия. Сборник статей" - читать интересную книгу автора (Поляков Юрий Михайлович, Предисловие...)нет, не все, кто бежал в свое время за помощью и защитой в отдел культуры ЦК
ВЛКСМ, рассказывают теперь по телевизору, как комсомольские Малюты Скуратовы на дыбе очередного партийного постановления заставляли их писать, петь, рисовать, играть нечто противное их совести и таланту. А разве, спросите вы, не было идеологического диктата? Был. Но не жестче, чем сегодня. Любая власть пытается диктовать художнику. Сопротивляйся, а иначе зачем ты пришел в искусство? Зарабатывать? Ну, извини... Во времена моей литературной молодости приспособленчества стеснялись, старались скрыть... А теперь один мой сочиняющий знакомый гордо заявляет, что он самый востребованный сегодня поэт, потому что пишет слоганы для банков! А ведь банк - это нынче что-то вроде райкома или горкома партии... Комментарии, как говорится, излишни. Возможно, читатель, знающий меня по другим выступлениям в "Собеседнике", почувствует в этом тексте известную юбилейную слащавинку. Возможно... Поверьте, я знаю в 80-летней истории комсомола немало грустных, порой постыдных страниц... Но дело не в юбилее. Дело в том, что мы смотрим сегодня на ставший историей комсомол не с вершин обретенной социальной гармонии и повальной нравственности, а скорее из выгребной ямы. Кто осмелится теперь критиковать комсомол за "бюрократизацию и формализацию" работы с молодежью, когда нынешняя власть вообще забыла о существовании молодежи? Во всем мире думают о тех, кто будет жить в третьем тысячелетии. А в России главная проблема: дотянет ли Ельцин до 2000 года... Я вообще объявил бы мораторий на критику советской эпохи. Не нам сегодняшним ругать себя вчерашних. Не заслужили, не заработали, не доросли, не доросли... И кто знает, может статься, вместо памятника комсомолу еще придется строить новый комсомол?! Не расшифровывающийся... Просто комсомол. Еженедельник "Собеседник", № 42, 1998 г. СВЕТОНОСНЫЙ Когда-то любомудр Дмитрий Веневитинов заметил: "Приписывать Пушкину лишнее - значит отнимать у него то, что истинно ему принадлежит". В праздничном бесновании мы горазды на приписки, излишние восторги и филологические фейерверки. А ведь если разобраться, нашему национальному гению в XX веке на юбилеи не везло. Грандиозно отпразднованное в 1937-м столетие со дня его гибели совпало с годом, ставшим символом послереволюционного террора. Да, в двадцатые годы народу извели куда больше. Да, как раз к середине тридцатых революция начала пожирать своих жестоких, запачканных кровью отцов и детей. Однако именно 1937 год, не самый кровавый год террора, в нашем общественном сознании и в нашем коллективном бессознательном стал черным нумерологическим символом... Кто знает, может быть, именно потому и стал, что был еще и 1837 год? Но парадокс истории в том, что, устраивая грандиозные торжества в честь "солнца русской поэзии", склонный к знаковым поступкам Сталин в определенном смысле отмечал возвращение России на свой традиционный имперский путь из тупика интернационалистского прожектерства. И эта символика, конечно, многими современниками угадывалась. Пушкин, мучительно размышляя о Великой французской революции и многое |
|
|