"Под пологом леса: Новеллы о Михайловском. Для младшего и среднего возраста." - читать интересную книгу автора (Гейченко Семен Степанович, Рисунки...)

БЕЛЬЧОНОК ВАНЯ

Дом, в котором я живу, стоит на окраине усадьбы Михайловского. Окна
его расположены на все четыре стороны света. Через них я всегда могу
видеть всё, что захочу, — пушкинский сад, голубятню, пасеку, Сороть и дали
за ней, и «пруд под сенью ив гусстых», и кто куда идёт и по какому делу...
Дому этому уже более ста лет. В нём всегда жили управители имения.
А под окном у меня стоит старая берёза. Огромная, толщиной в метр
красавица. Она стоит рядом с прудом, на самом краю берега. Перед нею
небольшая светлая поляна, вокруг которой венком расположились густые ивы,
а дальше — фруктовый сад. Живёт берёза барыней, у неё всегда много и воды,
и солнца, есть и защита от ветров. Хотя берёза и старая, но выглядит она
очень молодо. Зелень у неё густая. Кора могучая, никакого сушняка
незаметно. Из окна мне хорошо видна эта берёза, я знаю её секреты, мне
хорошо известно, когда и что с нею происходит, кто у неё в гостях и о чём
она ведёт беседу с паломниками по пушкинским местам.
Я люблю делать для птиц скворечники, птичники, дуплянки. Просмотрел
много книг с описанием, как в старину изготовлялись птичники. А делались
когда-то, надо сказать, чудесные домики, они походили на сказочные терема,
как дворцы, как часовенки. Особенно понравились мне резные многоэтажные
скворечники.
Вот я и соорудил в Михайловском скворечник-хоромы. Первый этаж с
портиком, а второй — с резной антресолью. Уж не знаю почему, но домик
показался моим скворцам подозрительным. Они долго его рассматривали и
спереди, и с боков, и с крыши, заглядывали в окошко, но зайти внутрь не
решались. Так вот мой домик и не был в тот год заселён. Я даже обиделся на
неблагодарную птицу.
Прошло лето, прошла зима, и наконец показалась новая весна. И вот в
один февральский день я увидел, что в моём домике завелись жильцы. Это
были белки — самец и самка. Самец облюбовал себе верхний этаж — антресоли,
самка поселилась внизу.
Целыми днями они таскали в свой дом какие-то мебели и оборудование.
Бывали дни, когда часами они сидели в своих хоромах, высунувшись в окошки,
и о чём-то беседовали, поглядывая на мой дом.
Ни я, ни домашние мои — никто их не тревожил. Мы старались делать
вид, что ничего не замечаем. Всем нам очень хотелось, чтобы белки к нам
привыкли. Так это в конце концов и вышло. Белки стали подбегать к садовому
столику, который издавна стоит под этой берёзой, и принимали наши дары:
жёлуди, шишки, орехи, сахар, сушёные яблоки и грибы, всё, что мы с вечера
им приготовили. Спустя некоторое время я увидел, что супруг белочки
скучает в одиночестве, его благоверная куда-то исчезла. Скоро выяснилось,
что у них прибавление семейства — пятеро маленьких бельчат.
Наконец весна совсем разгорелась, стали раскрываться почки на берёзе,
и в окошечке появились малюсенькие зверьки. Когда они слишком высовывались
из окошка, папа сверху угрожающе фыркал, мама кричала, в домике были
слышны возня и писк. Вероятно, папа и мама прививали своим детёнышам
необходимые культурные навыки.
Я непрерывно наблюдал беличье семейство, стараясь увидеть всё, что
происходит в домике. И вот однажды вижу, как выходит из дому белка-мама, а
за нею гуськом бельчата. Шествие замыкает папа. Вот все зверьки уселись на