"Кающийся аристократ. Послесловие к сборнику Николая Александровича Бердяева «СУДЬБА РОССИИ»" - читать интересную книгу автора (Ковалев Константин)

названа "организаторы"
Или еще - о революции и культуре, о положительных чертах русского
человека:
"Революционность определяется радикальным уничтожением прошлого Но это
иллюзии революции. Яростное уничтожение прошлого есть как раз прошлое, а
не грядущее. Уничтожить можно лишь прогнившее, изолгавшееся и дурное
прошлое. Но нельзя уничтожить вечноценного, подлинного в прошлом...
Наиболее положительные черты русского человека, обнаружившиеся в революции
и войне, необыкновенная жертвенность, выносливость к страданию, дух
коммюнотарности, - есть черты христианские, выработанные христианством в
русском народе, т. е. прошлым".
Впрочем, цитировать можно всю книгу. Но еще лучше - ее прочитать.
Терпеливо. Со вниманием.
Олдос Хаксли когда-то взял эпиграфом к своему роману "О дивный новый
мир" слова Бердяева, почему-то выпавшие из советских изданий последнего
года:
"Утопии, к несчастью, осуществимы. И, может быть, настанет время, когда
человечество будет ломать себе голову над тем, как избавиться от утопий".
И в самом деле, если Бердяев сам стремился к Новому Средневековью, в
чем-то утопической стране будущего, то во всяком случае, делал это,
максимально заостряя внимание на проблемах насущных, повседневных, духовно
важных для каждого человека.
Именно потому он всегда выделялся среди своих известных
современников-философов "На чисто философских весах некоторые современные
русские философы весят больше Бердяева: так Лосский И Франк имеют больше
чисто философских заслуг, чем Бердяев, о. Павел Флоренский превосходит его
высотой религиозно-философских прозрений, а о. Сергий Булгаков выше его в
богословском отношении. Но в Бердяеве есть, по крайней мере, одна черта,
которая выделяет его из других: он был философом профетического,
пророческого духа, он был в высшей степени чуток к болезням века сего..."
[С. А. Левицкий. Очерки по истории русской философской и общественной
мысли. Франкфурт-на-Майне, 1981, с. 137.] Сам себя он называл "верующим
вольнодумцем". Профессор Дональд Лоури, написавший о нем прекрасную книгу
и знавший Бердяева лично, охарактеризовал его как "мятежного пророка".
Еще один профессор - Матвей Спинка, также автор книги о философе -
называл его "пленником свободы", в отличие от Н. Валлена, озаглавившего
свою книгу "Апостол свободы". Еще, когда речь шла о его отношении к
свободе и его свободолюбии, его "скрещивали" то "фанатиком", то "рыцарем
свободного духа".
Запад долгое время изучал Россию "по Бердяеву". Ибо в чем-то он был
"над" многими важнейшими вопросами. Для Советской России он был
неприемлем, но и для эмиграции - не свой, особенно в конце жизни. "Он был
нетерпим к малейшему проявлению лжи, раболепия или компромисса... Испытав
на себе принудительное равенство, введенное в России, он написал блестящее
его опровержение, книгу "Философия неравенства". Оказавшись в среде
русской эмиграции, Бердяев выступил против огульного осуждения коммунизма и
сыскал себе в глазах реакционеров репутацию "красного философа" [Н. Зернов.
Русское религиозное возрождение XX века. Париж, 1974, с. 168 - 169.].
А это писал он сам:
"Борьба за свободу, которую я вел всю жизнь, была самым положительным и