"Катастрофы сознания. Самоубийства религиозные, ритуальные, бытовые, способы самоубийств. Научно-популярное издание. Подготовка текста Ревяко Татьяна Ивановна, Трус Николай Валентинович" - читать интересную книгу автора

привязанности и привычки к своему дому живут в нем даже тогда, когда он
становится неудобным. Если ты хочешь быть свободным по отношению к своему
телу, живи так, как будто ты скоро оставишь его. Помни, что наступит время,
когда ты лишишься этого убежища, и ты будешь решительнее перед
необходимостью покинуть его. Но трудно помнить о своем конце тем, у кого без
конца желаний!
Готовиться к смерти необходимее, чем к чему либо. Ибо подготовка ко
всему прочему может оказаться излишней. Можно приготовиться к бедности - и
остаться богатым, закалить себя в перенесении боли, - а полное здоровье и
бодрость не доставят случая выказывать эту добродетель; можно, наконец,
убедить себя мужественно сносить утраты друзей, а судьба даст всем, кого мы
любим, пережить нас. Но неизбежно наступит день, в который придется
употребить в дело подготовку к смерти.
Не думай, что только у великих людей хватало мужества разорвать цепи
рабства. Не думай, что на это способен только Катон, руками исторгший из
своей груди жизнь, которую не мог исторгнуть меч. Люди самого низкого класса
энергично искали спасения в смерти, и если им не удавалось умереть удобно, и
нельзя было по своему желанию выбрать орудие смерти, они хватались за первое
попавшееся и обращали в оружие предметы, сами по себе совершенно безвредные.
Недавно один из германцев, которого готовили к утреннему спектаклю на
гладиаторских боях, отпросился для отправления известных потребностей; ибо
иначе его никуда не пускали без стражи. Там он взял губку, привязанную к
палке и предназначенную для вытирания нечистот, и засунул ее себе в рот и,
заткнув таким образом горло, задушил себя. Это был дерзкий вызов смерти.
Поистине, неопрятный и неприличный род самоубийства; но, с другой стороны,
не нелепо ли быть разборчивым в смерти. О храбрый германец! Он был достоин
того, чтобы судьба дала ему выбор смерти. Как мужественно пустил бы он в
дело меч! Как прекрасно бросился бы он в морскую пучину или с вершины скалы!
В самом безвыходном положении нашел он смерть, которую искал, и оружие. Знай
же, о Люцилий, что для того, чтобы умереть, не надо ничего, кроме желания.
Пусть думают о смерти этого храброго человека кто как хочет, но несомненно,
что самая неопрятная смерть предпочтительнее грязной жизни.
Раз я начал с грязного примера, буду продолжать. Ибо большие требования
будут предъявлять себе люди, если увидят, что смерть может быть презренна
презреннейшими. Мы считаем вне подражания Катонов, Сципионов и других, имена
которых мы привыкли слышать с благоговением. Так я приведу из гладиаторского
быта столько же доблестных примеров добровольной смерти, сколько их было
между вождями междоусобной войны. Недавно везли под стражей к утреннему
спектаклю одного гладиатора. Как будто отягощенный сном, он качался, сидя в
повозке, и наконец спустил голову до того низко, что она попала между
колесных спиц, и держал ее там до тех пор, пока поворотом колеса ему не
свернуло шею. Таким образом он избегнул казни на той самой повозке, в
которой его везли; вообще, при желании ничто не мешает разорвать и уйти из
жизни. Жизнь плохо сторожит нас. Кому позволяют обстоятельства, тот может
избрать себе приятный род смерти. У кого под руками есть выбор, тот может
решить, что ему более по вкусу. Если же обстоятельства неблагоприятны, то
следует считать первый представившийся случай за лучший, как бы он ни был
оригинален и беспримерен. У кого достаточно мужества, у того не будет
недостатка в изобретательности при выборе рода смерти. Ты видишь, что даже
последние рабы, когда скорбь даст им к тому повод, настолько стремятся к