"История сыска в России. Научно-популярное издание." - читать интересную книгу автора ( Автор-составитель Петр Агеевич Кошель.)

Е.Стасова, МЛитвинов, Камо... Количество закупаемого оружия поражает. Только
по одной сделке, согласно подлинному свидетельству посредника-болгарина
В.Стомонянова, шло шестьдесят тысяч винтовок.
Закупленное в Бельгии оружие отправлялось небольшими партиями в
Германию и Австрию. Там его обыкновенно получали местные социал-демократы и
отправляли далее к русской границе.
МЛитвинов пытался освоить еще и другой путь. Через международного
авантюриста Наума Тюфекчиева он собрал в Варне большую партию оружия и на
корабле отправил в Россию. Экспедиция кончилась неудачей: пароход выбросило
на один из островов Черного моря вблизи румынского берега.
Социал-демократы тоже посчитали, что без террора им не обойтись. А
стало быть, нужно готовить профессиональных убийц. Вот безыскусные
воспоминания одного из них, простого необразованного паренька-рабочего:
"Летом 1905 года попал я на конференцию северо-кавказских организаций.
Мы обсуждали вопросы подготовки к вооруженному восстанию, и, по соглашению с
представителями Юга, наше собрание выделило меня для посылки в киевскую
школу. В июле месяце, по явке где-то на Крещатике, я попал в Киев, имел
несколько ночевок на Подоле, около Днепра, а затем на третий или четвертый
вечер меня и двух товарищей отвели за город на огороды, в маленький, стоящий
среди гряд домик. Нас было сначала трое, потом привезли еще пять человек -
все с разных концов России, из областных социал-демократических организаций.
Все крайне конспирировали и не называли своих имен и фамилий, даже клички
переменили.
Нас замуровали в этом домишке из двух комнат; мы не могли показывать
носа из дверей и окон, пока не стемнеет. Ночью разрешалось выйти подышать
свежим воздухом, но выйти с огорода считалось против конспирации. Еще через
день появились киевские товарищи: одного я видел на явках, двое других были
мне незнакомы. Один начал знакомить нас с нитратами, кислотами и их
реакциями. Я сразу понял, что имею дело с опытным человеком и знатоком
взрывчатых веществ. Другой товарищ читал нам лекции, обучал военной технике,
баррикадной борьбе, постройке баррикад... Некоторые товарищи плохо
охватывали значение доз, значение температуры... Им трудно было привыкнуть к
крайней осторожности и четкости в работе. Поэтому здесь, в школе, и потом в
лабораториях - армавирской, екатеринодарской, новороссийской, ростовской -
приходилось часто висеть на волосок от смерти. Наш лаборант часто говорил,
что так как мы работаем при 90 процентах за то, что все через полгода уйдем
в потусторонний мир, то и не успеем раскинуть сети большевистских
лабораторий. Его пророчества были довольно верны: тифлисская лаборатория
взорвалась очень скоро, затем я слыхал о взрыве одесской лаборатории. У меня
в екатеринодарской лаборатории тоже только случай и беззаветное
самопожертвование моего помощника спасли положение, хотя этот товарищ
все-таки сжег свою левую руку раствором металлической ртути в сильно
дымящейся кислоте.
Благополучно закончив занятия, обучившись еще метанию бомб, мы
поодиночке разъехались по разным организациям ставить партийные
лаборатории".
И бомбам скоро находили применение.
Боевая дружина большевиков, например, закидала бомбами петербургскую
чайную, где по вечерам собирались рабочие - члены "Союза русского народа".