"Исповедь на заданную тему. Книга" - читать интересную книгу автора (Ельцин Борис Николаевич)

было нельзя. Они говорят: давай играть на одежду. И очень скоро они меня
раздели до трусов. Все выиграли. А в конце говорят: "Играем на твою жизнь.
Если ты сейчас проигрываешь, то мы тебя на ходу скидываем с крыши вагона -
и все, и привет. Найдем такое место, чтоб ты уже основательно приземлился.
А если выиграешь, мы тебе все отдаем". Что дальше произошло, сейчас мне
сложно понять: или уже я стал понимать в этой "буре" кое-что, потому как
опыт приобрел, постепенно проигрывая то шляпу, то рубашку, то тапочки, то
спортивные штаны, или потому, что они вдруг пожалели меня, что-то
человеческое проснулось в них, - а это были уголовники, выпущенные из
колонии, в том числе и убийцы. В Свердловской области таких колоний
порядочно. В общем, я выиграл. До сих пор не могу понять, как это
случилось. Все они вернули, кроме часов. После той игры они меня больше уже
не трогали, даже зауважали. Сбегают за кипяточком - поделятся. Кое-кто даже
кусок хлеба давал. Не доезжая до Москвы, они все разбежались, потому что
знали: через столицу им не проехать, - потом я ехал на крыше в основном
один.
Помню, в Запорожье, когда уже совсем оголодал, случайно встретился с
одним полковником, он и говорит: "Мне надо поступить в институт, а я ни
бельмеса не понимаю в математике. Давай ты меня по математике
поднатаскаешь, так, чтобы я сдал экзамены". Он прошел войну, немало привез,
видимо, оттуда, потому что квартирка его была богато обставлена. Я поставил
условие: работать, кроме трех-четырех часов сна, по двадцать часов.
Полковник засомневался: выдержим ли? Я говорю: иначе за неделю не
подготовиться. С моей стороны было еще условие - меня кормить. Причем
кормить хорошо. Жена его не работала, так что она старалась изо всех сил.
Он честно выполнил наш договор. Я впервые за все время наелся. И даже
прибавил в весе. А полковник оказался человеком настойчивым, с характером,
выдержал тот темп уроков, который я ему задал, а потом я узнал, что в
институт он поступил, сдал по математике экзамен. А я поехал дальше.
Вот таким необычным оказалось это путешествие.
Учеба в институте продолжалась своим чередом. Получал я на экзаменах в
основном пятерки, хотя очень много времени отнимал волейбол, тренировки,
поездки на соревнования. И никаких, как это теперь бывает, поблажек за
спортивные успехи не было. Пожалуй, даже наоборот, некоторые преподаватели
гоняли на экзаменах больше других, ревниво относясь к моим спортивным
увлечениям и считая, что волейбол отвлекает меня от серьезной науки.
Однажды профессор Рагицкий на экзамене по теории пластичности предложил
мне: "Товарищ Ельцин, возьмите билет и попробуйте без подготовки, вы у нас
спортсмен, чего вам готовиться?" А у всех на столах тетради, записи. Дело в
том, что в теории пластичности есть некоторые формулы, которые писать надо
не на одной странице, запомнить невозможно. Разрешалось пользоваться
учебником и конспектами. Профессор решил поставить надо мной эксперимент.
Долго мы с ним сражались. Но поставил он мне все-таки четверку, жалко. Хотя
относился ко мне хорошо. Я однажды задачку решил, очень трудную, которую у
него среди студентов лет десять до меня никто осилить не мог. Поэтому он
воспылал ко мне такой любовью. Профессор был человеком необычайно
интересным, умным, талантливым, мы относились к нему с огромным уважением.
И тем не менее вот так я получил эту злосчастную четверку.
Однажды мой любимый волейбол чуть не свел меня в могилу. В какой-то
момент, тренируясь по шесть-восемь часов и занимаясь предметами по ночам,