"Зарево над Припятью: Записки журналиста" - читать интересную книгу автора (Губарев Владимир Степанович)

панике?"
На такие записки отвечать трудно. И нужно ли доказывать, что все
происходило именно так, как написано?
А потом понял: каждый человек воспринимает то или иное событие "по
своим меркам". Смог ли он, попади в такую ситуацию, оставаться спокойным и
не паниковать?
Вынужден повторять: паники не было.
Более тысячи автобусов прибыло в Киев. Они останавливались у подъездов.
Милиционеры и общественники обходили каждую квартиру, и жильцы,
предупрежденыые заранее, спускались вниз, к автобусам. Брали только самое
необходимое. Все были уверены, что через дватри дня вернутся домой...
"Я был в Чернобыле..." Эти письма начали приходить в редакцию спустя
месяц. На происходящее и на себя самого уже можно посмотреть спокойно,
отбрасывая мелочи, выделяя главное.
Одно из писем - своеобразный ответ на вопрос из зала. Его автор -
курсант Владимир Порва.
"Нас, слушателей курсов, подняли по тревоге. Начальник курсов, не
скрывая серьезности создавшегося положения, кратко, по-военному, доложил
обстановку:
"Люди нуждаются и помощи! Поедут только добровольцы!" - закончил он.
Шаг вперед сделал весь курс.
Были сборы недолги, и вот мы на автобусах подъезжаем к Чернобылю.
Светит яркое весеннее солнце, сады в бело-розовом кипении от цветущих
яблонь, груш и кашт&пов, на полях ведутся сельхозработы, и только шуршание
шин бронетранспортеров, милицейские посты и белые халаты работников служб
защиты напоминают, что АЭС с ее разрушенным четвертым реактором рядом.
На инструктаже сообщили, что в результате скопления паров водорода
произошел взрыв, вызвавший частичное разрушение реактора и выброс
радиоактивных веществ в атмосферу.
Наша группа была брошена на загрузку смеси песка и свинца. Засыпали в
купола списанных парашютов, а затем цепляли к вертолетам, которые сплошной
вереницей отбуксировывали их в район АЭС и сбрасывали на поврежденный
реактор, создавая защитную шубу. Работы велись весь световой день.
Первомай все свободные от вахт и дежурств встретили торжественно.
Выступления на митинге были кратки, во всех звучало - Чернобыль! Знай, мы
с тобой. Твоя боль - наша боль! Несмотря ни на что, выстоим и победим!
Были выпущены боевые листки, и опять за paботу, до пота и ломоты в
суставах, с одной мыслью - реактор должен быть укрощен.
После принятия правительственной комиссией решения об эвакуации
населения стала поступать техника:
автобусы, краны, фургоны для перевозки крупного рогатого скота и даже
понтоны для наведения мостов через реку Припять. Рука об руку трудились
гражданское население, работники внутренних дел, воины.
Нас разбили по группам, определили деревни, где будем осуществлять
эвакуацию. Я попал в деревню Полесье, небольшую, дворов 120-150, всю
утопающую в садах. Жители об эвакуации были предупреждены заранее. Никакой
суматохи и паники. Брали самое необходимое и спокойно рассаживались по
автобусам.
Единой колонной со скоростью 20-30 километров в час направились в пункт
дезактивации, где каждый обследовался медицинским работником, тщательно