"Записки спортсмена-воздухоплавателя и парашютиста. (1957) . Литературная запись Сергея Владимировича Ревзина" - читать интересную книгу автора (Полосухин Порфирий Порфирьевич)

- Расскажите, как вы добились такого мастерства.
Я не мог похвалиться ораторским искусством. Но делать нечего -
пришлось выступить. Конечно, я умолчал насчёт "такого мастерства" и тем
более насчёт того, что это был всего лишь четвёртый мой прыжок. Я говорил о
советской молодёжи, которая имеет все возможности для овладения самолётом,
планером, парашютом; рассказал о безотказности наших парашютов, о том, что
знание своего дела, тренировка позволяют выполнить любой сложный и трудный
прыжок.
- Ну, известный парашютист, будешь ещё прыгать? - спросил Московский,
встретив меня около трибуны.
- Обязательно буду, Яков Давидович! Только почему "известный"?
- А как же? Сколько там у тебя прыжков - пятьдесят или шестьдесят, что
ли?.. Ага, покраснел! - засмеялся он. - То-то, чтобы больше девушкам не
врать. Понял?
О моём затяжном прыжке и удачном приземлении вблизи трибуны говорили
парашютисты. Я чувствовал себя героем и не особенно задумывался над тем,
что счастливо избежал штопора, с которым не смогли справиться даже
инструкторы Стороженко и Зелинский. Вскоре моё зазнайство было наказано.
При следующем затяжном прыжке вес наспинного парашюта перевернул меня
лицом вверх и я вдруг стал всё быстрее вращаться вокруг невидимой
вертикальной оси, находящейся около груди. Моя голова описывала маленькие
круги, а туловище - большие. Это "весёлое удовольствие" и называется
плоским штопором в отличие от вертикального, при котором тело оказывается
под большим углом к горизонту.
Вначале я не очень испугался и вспомнил, что штопор можно прекратить,
меняя положение тела. Я сгибал колени, манипулировал руками и ногами, но
вращение продолжалось. Потеряв счёт секундам и боясь, что до земли осталось
недалеко, я безуспешно пытался повернуться, чтобы поглядеть вниз.
Между тем, при знании дела борьба со штопором не так уж сложна. Меня
вращало в правую сторону. Поэтому стоило мне согнуть ноги в коленях, а
затем резко выпрямиться, выбросив вперёд левую руку и спокойно выждав
какое-то мгновенье, как вращение прекратилось бы. А я барахтался подобно
упавшему в воду, не умеющему плавать человеку.
Каким-то образом я совершенно случайно сделал нужное движение, вдруг
перестал вращаться и, увидев землю, с удивлением понял, что нахожусь ещё на
большой высоте. Штопор продолжался всего несколько секунд. Радоваться,
однако, пришлось недолго. Меня опять перевернуло на спину, и тут пошла
такая карусель, что я решил немедленно открыть парашют. Это мне удалось не
сразу. Руку на вытяжном кольце я не держал и дотянулся до него с огромным
усилием.
Надо мной распахнулся купол, но мои злоключения отнюдь не кончились.
Повиснув под парашютом, я по инерции продолжал вращаться. Из-за этого
стропы надо мной стали закручиваться, образуя толстый шёлковый жгут и
стягивая купол. Постепенно он мог сложиться, и тогда меня ждала бы
печальная участь. Призвав на помощь хладнокровие, энергично двигая лямками,
я приостановил вращение. Стропы медленно раскрутились в противоположную
сторону и заняли нормальное положение. Ощущая головную боль и тошноту, я,
наконец, опустился на землю.
Так я убедился в том, что парашютист должен уметь управлять телом при
свободном падении.