"Джакомо Мейербер" - читать интересную книгу автора (Соллертинский Иван Иванович, Под редакцией...)

существуют испытанные средства: это наемные
кадры „зевалыциков" („dormeurs"), которые,
сидя в партере, ложах или балконе, должны
протяжно зевать и время от времени засыпать,
дабы подчеркнуть снотворный характер испол-
няемой оперы. Иногда на подобном спектакле
в креслах появляется сам Мейербер, небрежно
слушающий отрывок оперы, а затем закрываю-
щий глаза и притворяющийся задремавшим.
В таких случаях язвительный литератор Жюль
Сандо обычно замечал, что Мейербер делает
экономию на одном „зевальщике".
Эта детально разработанная система театраль-
ной коррупции вовсе не казалась Мейерберу
чем-то безнравственным: для него ото было
простым перенесением обычных методов капи-
талистического предпринимателя в театр. Но
как раз этого вторжения коммерческих нриемов
в искусство и не могли простить Мейерберу
Вагнер и его единомышленники: со своих мелко-
буржуазно-интеллигентских позиций они ярост-
но обстреливали Мейербера, а в лице его -
оперу крупной европейской промышленной бур-
жуазии. Это была настоящая классовая борьба
на участке музыкального театра. Мейербер ста-
новился символом .искусства Маммоиы" тор- жествующего капиталистического искусства и
его меркантильной изнанки,
Ныне страсти вокруг имени Мейербера улеглись.
Было бы наивным вменять в вину Мейерберу
то, что является присущим капиталистическому
искусству вообще. Мейербер был лишь пред-
приимчивым сыном своего класса. Много позд-
нее, перед капитализмом, притом в наиболее
отталкивающей его стадии — империалистиче-
ской, — капитулировал и непримиримый враг
Мейербера—Рихард Вагнер. К этому привела
кривая его мелкобуржуазного идеологического
пути. С тех пор капиталистическая Европа шаг-
нула так далеко, в том числе и в области ху-
дожественной политики, что по сравнению с нею
деловые махинации Мейербера могут показаться
патриархальными или детски-примитивными.
Для нас важно другое. Мейербера-дельца пере-
жил Мейербер-музыкант. Его оперы, в особен-
ности лучшая из них, „Гугеноты",—не утеряли
своей жизнеспособности и доныне. Пусть они
уступают в глубине идейной концепции, в вы-
разительности музыкального языка, в психоло-
гическом реализме титанам оперного искусства—
Моцарту, Верди, Бизе, — однако и в них поко-