"Декабристы на Севере" - читать интересную книгу автора (Авторы: Г.Г.Фруменков, В.А.Волынская.)

солдаты. Они раздражали А. Горожанского, издевались над ним.
Доведенный режимом Соловков до крайнего психического
расстройства, Горожанский 9 мая 1833 года заколол ножом часового
Герасима Скворцова. Только после этого чрезвычайного происшествия на
Соловки для освидетельствования арестанта "в положении ума его" выехал
член Архангельской врачебной управы, вполне "благонадежный" лекарь
(акушер!) Григорий Резанцев.
На основании объяснений Досифея и поручика Инкова лекарь
установил, что до осени 1832 года Горожанский отличался довольно
скромным нравом, а затем "стал делать разные буйные поступки". В то же
время он перестал ходить в церковь, на великий пост просил дозволения
употреблять мясную пищу.
В течение трех суток Резанцев следил за Горожанским без ведома
наблюдаемого. Бывший кавалергард показался ему молчаливым, пасмурным,
занятым "мрачными своими мыслями, при совершенном невнимании ко всему,
его окружавшему". Ночью узник спал мало, больше ходил скорыми шагами
по камере. В разговор вступал неохотно, на вопросы отвечал отрывисто,
об обыкновенных вещах судил правильно. Отлично помнил прошедшее.
Оживлялся, когда беседа касалась настоящего его положения. В этом
случае апатия покидала Горожанского, и он "громко произносил жалобы на
несправедливость подвергнувших его заключению, на беспрестанные обиды
и притеснения от всех как в Оренбургской губернии, так и в монастыре
от солдат и архимандрита". Причину убийства часового объяснял тем, что
солдаты не дают ему покоя ни днем, ни ночью, плюют в него, постоянно
кричат, шумят, а часовой, который должен унимать солдат, потакает их
поступкам"(81). Между тем справедливость и честь "всегда требовали
убивать злодея". Горожанский не оправдывал свое поведение и не искал
смягчающих вину обстоятельств. Он заявил врачу, что "обидами и
притеснениями" доведен до отчаянного состояния, терпению пришел конец
и, чтобы избавиться от мучений и "скорее разом решить свою участь,
готов сделать все".
Из слышанного и виденного Резанцев сделал такой вывод: "Я
заключаю, что поручик Горожанский имеет частное помешательство ума,
основанное на мнимой против него несправедливости других и
претерпенных через то от всех обид и оскорблений, соединенное с
опостылостью жизни как следствия претерпеваемых им великих
несчастий"(82).
Диагноз, поставленный Резанцевым, не позволил правительству
совершить над Горожанским новый, задуманный Николаем, акт произвола.
Военное министерство уже имело предписание царя судить бунтаря военным
судом за совокупность всех совершенных им в жизни преступлений в том
случае, если, по освидетельствованию врача, он окажется симулирующим
умопомешательство. Но благонадежность акушера помешала коронованному
палачу усомниться в точности медицинского заключения. Заметим, что эта
же "благонадежность" не позволила акушеру сказать, как того требовала
врачебная этика, что медицина могла поставить Горожанского на ноги.
Читатель помнит, что даже Бенкендорф, эта крайне одиозная личность, и
тот считал возможным определить Горожанского в столичный дом для
душевнобольных, если по медицинскому освидетельствованию окажется, что
он "скорбен умом". Все это было предано забвению.