ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

По его лицу пробежала судорога.

— Кэсси, другого выхода просто не было, — быстро заговорил он. — Иначе она бы умерла. Я посмотрел твою медицинскую страховку, когда попросил Бака оформить тебя как помощника менеджера. Она практически не предоставляла никаких серьезных услуг. Я просил Бака найти какой-нибудь вариант получше, но на это требовалось время, а состояние твоей матери было критическим.

Ее сердце стучало так, что, казалось, готово было выскочить из груди. Как она сможет с ним расплатиться? Они всегда были бедными, но никогда еще ей не приходилось ощущать подобного унижения от этого.

— Ты теперь часть моей жизни, — сказал он тихо. — Ты, твоя мать и Селена. И не надо пытаться принизить то, что мы чувствуем друг к другу, из-за каких-то там долларов и центов!

— Я никогда не смогу рассчитаться с тобой! — застонала она.

— Разве я просил тебя об этом?

Кэсси сделала глубокий вдох и приготовилась к долгой борьбе.

— Я… — начала она.

Звон колокольчика над дверью оборвал ее на полуслове. В магазин вошел Теодор Грейвз.

Кивнув Джону, он сдвинул назад свою широкополую шляпу, открыв черные, как смоль волосы, и повернулся к Кэсси.

- Я только что встретил помощника окружного прокурора. Так вот, он говорит, что ты вроде как согласилась пойти на так называемую «сделку». Со мной он не захотел ничего обсуждать — мой грозный вид его не пугает. Но может, ты сама мне расскажешь?

Кэсси вздохнула. Он заставлял ее чувствовать себя виноватой.

— Это все из-за мамы, — сказала она. — Джон слишком хорошо известен. Если дело дойдет до суда, репортеры обязательно узнают, почему он оказался тут замешан. На меня выльют столько грязи, что мама снова может заболеть, и тогда уже нам ее не спасти.

Грейвз нахмурился, потом снова посмотрел на нее.

— А что значит «известен»? Управляющий ранчо — велика ли фигура?

— Нет, — сказала Кэсси, — он не управляющий. Он Джон Коллистер.

Черные брови Грейвза взметнулись вверх.

— Что, тот самый, из Медисин-Ридж?

— Именно так, — подтвердил Джон.

— О, Дева Мария…

— Но, по крайней мере, у Тарлетона будет запись в личном деле, — сказала Кэсси. — Неужели вам нужно, чтобы пресса устроила в Холлистере целое представление? Тарлетону, конечно, это было бы на руку…

— Да, уж он бы не огорчился. — Грейвз засунул руки в карманы. — Семьдесят лет назад мы бы просто собрали мужиков с ружьями и выгнали бы его из города к чертям собачьим.

— Цивилизованные люди так не поступают, — напомнила ему Кэсси. — Особенно те, кто стоит на страже закона.

— Никогда и не считал себя особо цивилизованным, — пожал плечами шериф. — В некотором роде я, должно быть, атавизм. — Он сделал глубокий вдох. — Ну, да ладно. Если этот вонючий скунс сядет на хороший срок, то я, так и быть, не стану применять к нему физическую силу.

Почему, недоумевала Кэсси, шериф решил, будто Тарлетон сядет, когда мистер Эдди сказал, что будет условное заключение?…

— Жаль только, что он не пытался бежать, когда мы возили его в Биллингс на предварительное слушание, — задумчиво проговорил Грейвз. — Я даже взял свою крупнокалиберную пушку на этот случай. В конце концов, кто-нибудь мог бы оставить открытой дверь…

— Не думайте, что вы один разочарованны, — сказал Джон. — Я просто спал и видел, что ему придется лет пятнадцать делить камеру с каким-нибудь пройдохой, у которого всегда было бы больше сигарет, чем у него. Но я не хочу, чтобы мать моей будущей жены умерла из-за этого.

— Мать будущей жены? — черные глаза Грейвза блеснули на загорелом лице.

Кэсси вспыхнула.

— Нам еще нужно поговорить об этом, — сказала она.

— Мы уже поговорили. И ты обещала выйти за меня замуж.

— Это было раньше… до того, как я узнала…

Джон улыбнулся:

— Разница небольшая. Скоро ты про нее и думать забудешь.

Румянец на ее щеках стал еще ярче. Она, должно быть, вела себя как наемная работница со своим начальником, вместо того чтобы держаться на равных. Но ей до сих пор было неловко, когда она сравнивала его положение со своим собственным.

— А мне нравятся свадьбы, — задумчиво произнес Грейвз.

Джон взглянул на него.

— В самом деле?

Грейвз кивнул.

— Правда я не был на них уж лет десять, и у меня нет ни одного нормального костюма. — Он пожал плечами. — Но, конечно, я мог бы купить, если бы меня пригласили.

— Могу вас уверить, — рассмеялся Джон, — вы обязательно получите приглашение.

Грейвз улыбнулся и посмотрел на Кэсси.

— Если бы я жил в доме, в котором протекает крыша, и ездил на куске ржавого железа, то ни минуты не думал бы, если бы обеспеченный мужчина предложил мне выйти за него замуж.

Кэсси едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть.

— Давно ли обеспеченный мужчина просил вас выйти за него замуж, мистер Грейвз?

Шериф покосился на Джона.

— Я просто высказал свое мнение.

— И не одно, — заметила Кэсси. — Но я ценю вашу заинтересованность. Я бы и сама с удовольствием отправила Тарлетона в тюрьму, не будь цена так высока.

Грейвз поджал губы, его черные глаза блеснули.

— Надо же, какое совпадение. Последние несколько недель я только об этом и думал. Наверно, не будет вреда, — проговорил он с милой улыбкой, — если я порекомендую прокурору одно милое местечко, где даже священники носят с собой электрошок.

— Мистер Эдди сказал, что кроме условного срока вряд ли удастся добиться чего-то большего, потому что до этого он ни разу не был осужден, — покачала головой Кэсси.

— Ну, так вот, — продолжал Грейвз. — Я провел вчера не один час, просматривая приговоры за сексуальные преступления по Вайомингу, где Тарлетон работал два года назад. И нашел там запись. Что делает его преступление повторным. — Выражение лица у Грейвза было почти ангельским. — Я только что сообщил об этом Эдди, и он чуть в пляс не пустился посреди улицы.

Кэсси выдохнула:

— Правда?!

— Я подумал, что мужчина с такими наклонностями уж точно должен иметь где-нибудь запись. Раз ее не было в Монтане, то я решил посмотреть в соседних штатах. Я нашел ее в Вайоминге и позвонил местному прокурору. Ну и историю я услышал! Так что сегодня с утра я отправился прямо к Эдди и встретил его на улице. — Он сверкнул на нее глазами. — Но мне все же хотелось узнать, почему ты пошла на эту сделку. — Грейвз надвинул на лоб свою широкоплечую шляпу. — Не забудьте про приглашение, — напомнил он Джону. — Я до блеска отполирую свои лучшие башмаки.

— Не забуду, — улыбнулся Джон.

— И спасибо вам еще раз, — поблагодарила его Кэсси.

Шериф хохотнул.

— Люблю, когда все хорошо кончается.

Над закрывшейся за ним дверью звякнул колокольчик. Джон повернулся к Кэсси, вглядываясь в ее лицо.

— Я зашел, чтобы пригласить тебя поужинать со мной. Нам о многом нужно поговорить.

— Джон, послушай, но у меня же совсем ничего нет…

Он наклонился и поцеловал ее.

— Это у меня ничего не будет, если ты не станешь моей женой. — Он достал из кармана маленькую коробочку, обтянутую вельветом, и вложил ей в руку.

— Открой, когда я уйду.

— Что это?

— Это то, о чем можно поговорить за ужином. — Он подмигнул и, выходя, осторожно закрыл за собой дверь.

В коробочке Кэсси обнаружила обручальное кольцо в виде виноградной лозы и в комплекте к нему перстень с бриллиантом. Она смотрела на них до тех пор, пока слезы не выступили у нее на глазах. Мужчина покупает такие кольца, когда думает, что они будут переходить по наследству от поколения к поколению.

Несмотря на все различия между ними, Кэсси уже знала, что ответит ему «да».

Джон зашел за ней вечером перед самым закатом. Он поцеловал миссис Пил и Селену, заверив их, что не заберет Кэсси из округа после того, как они поженятся.

— Я собираюсь сам управлять этим ранчо, — сказал он, улыбаясь. — И жить там. В доме так много комнат, что и вы можете перебраться туда.

Миссис Пил посмотрела на него с беспокойством.

— Джон, мой дом, конечно, нельзя назвать шикарным, но я родилась и выросла в нем. Я прожила здесь всю свою жизнь.

Он наклонился и еще раз поцеловал ее.

— Хорошо. Если вы хотите остаться, мы сделаем здесь ремонт и найдем вам компаньонку.

Ее глаза засветились.

— Правда? Вы сделаете это для меня?

— Мне ничего не жаль для моей второй мамы, — сказал он искренне.

Она на прощанье поцеловала его.

— Кажется, у меня будет самый замечательный в мире зять.

— Вы — лучше, — улыбнулся Джон.

Джон привез ее на свое ранчо, где коровник был уже построен, конюшни почти закончены, а дом отремонтирован. Кэсси вошла в кухню и улыбнулась.

— Мы могли бы пригласить повара, если ты хочешь, — сказал он.

Она любовно пробежала пальцами по новой плите с множеством разных кнопочек.

— О нет, я люблю готовить. — Она замялась. — Джон… насчет мамы и Селены…

Он спиной оттолкнулся от дверного косяка и обнял ее за плечи. Его лицо было серьезно.

— Да, тебя это волнует, милая. Но я не шутил насчет компаньонки. Просто надо, чтобы эта женщина была медсестрой.

— Мама еще не совсем поправилась. Я знаю, медсестра будет смотреть за ней, но…

На его губах заиграла улыбка.

— Мне ужасно нравится, что ты беспокоишься о людях, — сказал он мягко. — Я знаю, твоя мама не могла бы остаться одна, однако ни за что не призналась бы в этом. Но мы же совсем рядом, так что ты могла бы хоть каждый день навещать ее.

— А ты опять будешь ездить по всяким конкурсам? — спросила она, вспоминая, что читала в журналах о Коллистерах еще до того, как узнала, кем был Джон.

— Так было раньше, — сказал он. — В Медисин-Ридж у нас есть управляющий, который теперь этим занимается. Почему бы и нам так не сделать? Я не хочу часто уезжать из дома.

Она просияла.

— Мне бы этого тоже не хотелось, если бы только мы не стали ездить вместе.

— Наши мысли текут в одном направлении, — засмеялся Джон.

Она крепко обняла его, прижавшись щекой к груди, и неожиданно спросила:

— Ты хотел бы иметь детей?

— А ты предлагаешь начать прямо сейчас? — Он оглянулся вокруг. — Стол немного коротковат… Черт!

Кэсси ткнула его кулаком в живот.

— Посмотри в окно и скажи мне, что ты видишь, — скомандовала она. Он выглянул из окна. Люди сновали из конюшни и обратно, электрики делали проводку. Работа шла полным ходом. — Могу гарантировать, что если ты даже просто поцелуешь меня, мы тут же окажемся на сотне сайтов по всему миру. И не только из-за твоего имени.

Джон чуть не расхохотался.

— Ладно. Я могу и подождать. — Он снова посмотрел в окно и нахмурился. — Но мне все же не хотелось бы проводить медовый месяц в этом доме.

Кэсси не стала спорить.

Он потянул ее за собой в темный коридор.

— Им понадобятся приборы ночного видения, чтобы разглядеть нас здесь, — сказал он и поцеловал ее, прижимая к стене.

Она ответила на его поцелуй, с дрожью ощущая, как жар хлынул по телу. Руки Джона скользнули под ее блузку. Почувствовав под своими пальцами ее затвердевшие соски, он застонал.

Кэсси ничего не знала о физической близости, но неожиданно ей захотелось этого. Она поднялась на цыпочки, пытаясь еще больше приблизиться к нему. Джон сильнее прижался к ней, углубляя свой поцелуй до тех пор, пока с ее губ не сорвался стон.

Этот громкий звук проник в его затуманенное сознание. Он оттолкнулся от стены и отступил назад в попытке восстановить контроль, который почти потерял.

Глубоко дыша, Джон взял девушку за руку и втянул обратно в светлую кухню. На его скулах горел яркий румянец.

— Пока мы не поженимся, больше никакого времени наедине, — сказал он хрипло. Его синие глаза встретились с ее зелеными. — Пусть это будет нашим соглашением, хорошо?

Она улыбнулась:

— Хорошо.

— Ну и слава богу.

— Почему?

— У нас нет здесь даже постели.

Глаза Кэсси блеснули. С ним не соскучишься. А от его поцелуев внутри у нее словно вспыхивали тысячи огней. У них будет замечательный брак, Кэсси была уверена в этом. Она перестала беспокоиться о своей бедности. Когда они держали друг друга в объятиях, деньги ничего не значили. Но последний барьер был самым трудным.

Через неделю Джон сказал, что приезжает его семья познакомиться с ней. От волнения Кэсси не спала почти всю ночь. Что подумают эти люди, когда увидят, в какой бедности она живет? Не решат ли, что она погналась за деньгами Джона?

Девушка все еще продолжала нервничать, когда на следующее утро они появились возле ее дверей. Кэсси в своем лучшем платье встала рядом с Джоном, пропуская их в дом. Она была в своем лучшем платье, что, впрочем, не так уж много значило, поскольку платье было куплено на распродаже три года назад. Туфли были еще старше, к тому же в некоторых местах уже потертые.

Однако высокий блондин и стройная темноволосая женщина с ним рядом, казалось, совсем не обратили на это внимания. Женщина, которая была лишь чуть старше Кэсси, тепло обняла ее.

— Меня зовут Кейси, — сказала она приветливо. — Это Джил, мой муж. — (Джил улыбнулся и пожал Кэсси руку). — А это наши малышки… — она подтолкнула вперед двух светловолосых девочек, — Бесс и Дженни.

Бесс вышла вперед и посмотрела на Кэсси широко открытыми любопытными глазенками.

— Ты собираешься выйти замуж за дядю Джона? Он очень хороший.

— Да, он хороший, — сказала Кэсси, беря Джона за руку. — И я обещаю так же хорошо заботиться о нем.

— Тогда ладно, — застенчиво улыбнулась девочка.

— Проходите в гостиную, — пригласила всех Кэсси. — Мне очень жаль, что в нашем доме особенно не на что смотреть, — добавила она смущенно.

— Кэсси, мы росли у нашего дяди. Он воспитывал нас, можно сказать, по-спартански, — успокоил ее Джил. — Мы жили в простом сельском доме. И очень рады, что это позволило нам закалить свою волю и характер.

— В общем, он хочет сказать, чтобы ты перестала извиняться, — произнес Джон громким шепотом.

Все рассмеялись. Позже девушка узнала, что и Кейси выросла не в роскоши. Она родилась в военной зоне в Африке, а ее родители были миссионерами.

Миссис Пил приветствовала их немного стесненно.

— Не надо так на них смотреть, — проворчал Джон, обнимая ее за плечи. — Это миссис Пил, моя будущая теща, — представил он ее. — Она самая милая женщина из всех, кого я когда-либо знал.

Кэсси состроила огорченную рожицу.

— Значит, меня ты милой не считаешь?

— Нет. Ты — любимая, — сказал он с широкой прочувствованной улыбкой.

— Ладно, это меня устраивает, — рассмеялась Кэсси и повернулась к гостям: — Заходите и присаживайтесь. Я могу приготовить кофе…

— Бога ради, не надо, — застонал Джил. — Кейси всю дорогу меня им пичкала. Сегодня утром у нас был ранний подъем — надо было починить изгородь после урагана. Ей и так пришлось просидеть за рулем почти всю дорогу. — Он положил руку на свой живот. — Не думаю, что я мог бы влить в себя еще хоть одну чашку.

— Вы вместе с рабочими чинили изгородь? — изумленно спросила миссис Пил.

— Мы всегда так делаем, — ответил Джил.

Миссис Пил почувствовала облегчение. Так же как и Кэсси. Эти люди оказались совсем не такими, какими она их себе представляла. Даже Селена перестала стесняться, как бывало с ней в присутствии чужих людей. Это был чудесный визит.

— Ну и что ты о них думаешь? — спросил Джон, когда гости уже уехали, а он собирался возвращаться на ранчо.

— Они просто замечательные, — сказала она, стоя рядом с ним на темном крыльце. — Не снобы. Мне они ужасно понравились.

— Как и говорил Джил, наш дядя был человек простой и суровый. Он учил нас, что деньги — не главное в жизни. — Джон улыбнулся. — Ты им тоже понравилась. Так что больше никаких препятствий. И все, что нам нужно, — это только пожениться.

Свадебной церемонией занималась консультант из Колорадо Мэри Гарнет, молодая, талантливая и очень симпатичная, которая устраивала бракосочетания по всей стране. Даже свадьбу любимой певицы Кэсси.

— Правда, это ты ее делала? — воскликнула Кэсси.

— Я. И никто ни о чем не догадывался, пока они не уехали в свадебное путешествие, — добавила Мэри с хитрой улыбкой. — А теперь скажи мне, какие цвета тебе нравятся, и мы начнем работать.

Они остановились на том, что основными тонами будут спокойные розовый, желтый и белый. Сначала Кэсси думала, что у нее будет белое платье, но Мэри показала ей в буклете наряд от кутюрье с тремя пастельными вышивками, которые, украшая лиф, перекликались с вышивкой на юбке и фате. Такого красивого платья Кэсси еще не доводилось видеть.

— Но ведь на это можно купить целый дом! — воскликнула она, когда услышала, сколько оно стоит.

— Свадьба бывает только раз в жизни, — заметил Джон, проходя через гостиную.

— Но это так дорого!

Он нагнулся и через ее плечо посмотрел на фотографию в буклете. От такой красоты у него перехватило дыхание.

— Покупай его, — сказал он Мэри.

Кэсси открыла было рот, но он повернул голову и закрыл его поцелуем.

Мэри только улыбнулась.

Свадьбу было решено устроить в Медисин-Ридж. Джил заявил, что может обеспечить безопасность лучше, чем Президенту Соединенных Штатов. Никто не мог попасть на свадьбу без приглашения. Они даже придумали, как перехитрить возможных наблюдателей с воздуха, переместив все мероприятие внутрь и закрыв окна жалюзи.

Ни один человек, сказал он Джону и Кэсси, не сможет проникнуть внутрь без приглашения и документа, удостоверяющего личность.

— Это действительно необходимо? — спросила она Джона, когда они остались одни.

— Ты не представляешь, как известны наши родители, — вздохнул Джон. — Они тоже приедут, а отец просто не может держать свой рот закрытым. Он услышал о тебе от Джила и Кейси и теперь только и делает, что рассказывает о своей новой невестке.

— Обо мне? — Кэсси была поражена. — Но у меня нет никаких особых талантов, да и красавицей меня не назовешь.

Джон улыбнулся.

— У тебя самое доброе сердце из всех, кого я только знал, — мягко произнес он. — Не талант и не внешность делают тебя особенной, Кэсси. А то, что ты есть сама.

Кэсси покраснела.

— А что скажет твоя мать?

Он чмокнул ее в кончик носа.

— Мама так счастлива, что ей разрешили видеться с внуками, что никогда не выражает недовольства. Но она будет рада, если в семье окажется кто-то, кто умеет вязать.

— Откуда ты знаешь, что я умею вязать?

— Ты думаешь, я не заметил всех этих покрывал и подушечек в твоем доме? Твоя мама сказала, что ты можешь связать даже свитер. Моя тоже хотела бы научиться. Если бы ты только помогла ей в этом…

— Но ведь это же так легко! Конечно, я помогу… — Она замялась. — А ее не волнует… ну, то есть никого из них не волнует, что я бедна? Они не думают, что я выхожу за тебя из-за денег?

Джон так хохотал, что на его глазах выступили слезы.

— Кэсси, — сказал он, переводя дыхание, — ты же согласилась выйти за меня замуж еще до того, как узнала, кто я. Им это тоже известно.

— А… я и забыла.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Еще осталось несколько дней. У меня едва хватает терпения ждать.

— И у меня… Но еще так много надо сделать.

— Для этого у нас есть Мэри, так что тебе не о чем беспокоиться. Ну, разве что подобрать платья для миссис Пил и Селены.

— Ну, это не трудно, — рассмеялась Кэсси. — Они обожают ходить по магазинам. Я так рада, что мама успела пройти химиотерапию. С каждым днем ей становится все лучше. Я боялась, что она будет слишком слаба, но мама сказала, что просто не может пропустить такой день.

— Мы пригласим медсестру на свадьбу. На всякий случай. Так что не беспокойся.

Наконец наступил день свадьбы. Кэсси просто извелась от волнения. Джон уверял ее, что свадьба будет очень тихая, но девушка так и не смогла успокоиться. А вдруг она зацепится за собственный шлейф и рухнет прямо на грудь священнику или случится что-нибудь еще столь же нелепое?

Но как только Кэсси подошла к дверям зала в особняке Коллистеров, где должна была состояться церемония, страх отпустил ее. Вид Джона, в белом смокинге стоящего у алтаря, успокоил ее. Она подождала, пока раздались первые такты музыки, и, сжимая в руке букет белых роз, пошла по дорожке. Ее сердце учащенно забилось, когда Джон улыбнулся ей.

Священник начал церемонию. Все шло гладко до тех пор, пока священник не спросил у них кольца. Джон нахмурился и начал шарить в карманах.

— Дядя Джон, ты что, забыл? — громко зашептала Дженни, протягивая ему маленькую шелковую подушечку, на которой лежали кольца. — Они же у меня!

Среди гостей раздался смех. Кэсси спрятала улыбку.

Джон сгреб кольца и поцеловал Дженни в лоб.

— Спасибо, мышонок, — шепнул он ей на ухо.

Дженни хихикнула и стала рядом с сестрой. Бесс держала в руках корзинку с лепестками роз — белых, желтых, розовых.

Закончив церемонию, священник предложил Джону поцеловать невесту. Джон поднял вышитую фату. Его глаза встретились с ее глазами. Словно драгоценный сосуд, он взял в свои большие руки лицо невесты и нежно поцеловал ее в губы.

Снова заиграла музыка. Улыбаясь, Кэсси взяла Джона под руку, и они вместе прошли через зал. Прием был устроен в следующей за залом комнате, где обычно проходили официальные обеды. Под музыку Дебюсси в исполнении струнных они разрезали пирог и попозировали фотографу. Среди гостей Кэсси заметила нескольких звезд кино, с полдюжины политиков и двух мультимиллионеров. Рядом с ней находились люди, которых она видела только в журналах и на экране телевизора. Это было потрясающе.

— Еще немножко терпения, миссис Коллистер, — прошептал Джон ей на ухо, — и мы отправимся в Кэнкун на целую неделю.

— Солнце, море… — восторженно начала она.

— Ты, я и… кровать.

Она рассмеялась, уткнувшись ему лицом в грудь, чтобы скрыть румянец.

— Ну что ж, неплохая была свадьба, — раздался позади них знакомый голос. — Шериф Грейвз в элегантном костюме и начищенных до блеска башмаках держал перед собой тарелку с куском торта. — Но я не очень-то люблю шоколадный торт. К тому же здесь нет кофе.

— Здесь столько кофе, что в нем можно утонуть, — рассмеялся Джон, поднимая свою чашку. — Я вообще не одобряю торжества, где не подают кофе.

— И где вы его достали?

Джон кивнул в дальний угол. Там, наполовину закрытая букетами цветов, стояла машина эспрессо.

Грейвз улыбнулся.

— Ну а я принес вам подарок. — Он достал из кармана небольшой сверток. — Полезная вещь.

Кэсси поблагодарила и, взяв сверток, начала его разворачивать.

Грейвз бросил на Джона многозначительный взгляд и, спрятав в усах усмешку, направился к кофейному автомату.

— Интересно, что это, — пробормотала Кэсси.

— Очень кстати, — улыбнулся Джон, увидев, что было внутри.

Это был набор компакт-дисков романтической музыки.

Они посмотрели в сторону кофейного автомата. Грейвз, глядя на них, поднял свою чашку. Смеясь, они помахали ему.