"Поле вероятности" - читать интересную книгу автора (Литвинова Наталья)

5. Дворцовые тайны

— Я ничегошеньки не вижу, — прошептала Ольга.

— Я тоже, — отозвалась невидимая Нал.

Было ясно, что сейчас они стоят в каком-то тоннеле. До этого их путь освещали мигающие огоньки, бегущие по кругу, от пола к потолку, и снова к полу, это создавало эффект движения в бесконечность. Ничего бы не произошло, если бы они не вошли в боковую дверь. Открывшаяся темнота мгновенно их поглотила, как только они ступили на порог. Дверной проём, в который они вошли, оказался так далеко позади, что отсюда казался им тетрадной клеткой. А по эту сторону зияла темнота. Ольга протянула руку, и, ощутив шершавую поверхность, слегка стукнула по ней, но ничего не произошло.

— И почему мы не взяли фонарь? — проворчала Ольга.

— Я не думала, что мы будем лазить по подземке. Ты же говорила, что мы пойдём во дворец "Прогресс".

— Мы к нему и шли. А куда сейчас попали, понятия не имею, ведь до этого не было телепортических штучек.

— А, что обыкновенным путём нельзя было пройти во дворец "Прогресс"?

— Ещё раз поясняю, Аристокла на Марсе нет, и во дворце остался Игул, а с Игулом у меня отношения натянутые, сама понимаешь. И вообще, что подумают люди, если я к нему явлюсь? Да и не хочу я с ним встречаться, — заключила она.

— Но, я слышала, что за Аристокла теперь Вудман.

— Вудман во дворце "Власти", а к "Прогрессу" он не имеет никакого отношения.

— Понятно. Не понятно только, что ты хочешь там найти?

В этот момент перед ними растворились створки, и женщин осветило бледным светом. Неуверенно они ступили на платформу, догадавшись, что это обыкновенный лифт. Их тут же придавило к полу, минута и лифт замер, ещё минута, и Ольгины глаза раскрылись от удивления: перед ними бледными бликами сверкали сплетённые "сталактиты". Ольга ступила в зал, очутившись на кафедре Архивата Марса.

— Что это? — шепнула Нал, оглядывая зал.

— Хорошо, что сейчас ночь, — проговорила Ольга, — это центр управления Марсом.

— Так мы сюда шли?

— Нет, конечно. Но всё это странно. Мало того, что дворцы "Прогресс" и "Слава" соединены между собой под землёй, теперь ещё и "Власть". Тебе не кажется это необычным?

— Нет, не кажется. Случись что с защитным куполом, вся жизнь сосредоточится под землёй.

— Но, только тот путь, который мы прошли создан вовсе не для простого люда. Пойдём-ка отсюда, — проговорила Ольга, с опаской поглядывая на дремлющую панель управления.

Без приключений они вновь добрались до коридора с бесконечным эффектом.

— Так, — соображала Ольга, — нам туда, — и махнула вправо.

— Слушай, Оля, — одёрнула её Нал, — может, все-таки пойдём домой?

— Не бойся, всё будет хорошо.

— Неспокойно мне что-то.

— Если ты боишься, не ходи. Можешь меня подождать здесь. Если я не вернусь через пол часа, иди домой и жди там.

— Что значит, не вернёшься?

— Я не знаю, — замялась Ольга

— Я подожду, но если ты не вернёшься, я пойду искать.

— Договорились.

Ольга и Нал уже давненько не соблюдали никакого этикета. Очень быстро Нал подхватила земные привычки.

Сразу после отъезда Аристокла на Землю по каким-то государственным делам, Ольга задалась целью проникнуть тайно в его дворец, чтобы попасть в то помещение, которое она однажды случайно увидела. Она предположила, что это какая-то лаборатория, потому, что вид находящихся там приборов, слабо напомнил ей о приборах её личной лаборатории, в частности Накопитель одинов, который ни с чем уже не спутаешь. Вен клялся, что ничего подобного во дворце нет, молчал и Аристокл. Если бы не эти противоречивые обстоятельства, Ольга бы не стала думать об этом, как о тайном. Да, и странное поведение Игула в тот памятный день до сих пор вызывало у Ольги щекочущее чувство любопытства. Может в этом кроется секрет поступков Аристокла? А последний его поступок в особенности подвиг Ольгу на расследование. Дело в том, что накануне его отъезда на Землю, им "посчастливилось" встретиться ещё раз. Причина встречи была вполне объяснимой. Командировка предполагалась длительной. Поэтому Аристокл не желал покидать Марс, покуда не узнает, может ли он надеяться на рождение сына. Медики разводили руками. По-видимому, организм Ольги, вопреки наработкам современной медицины являлся феноменом в этом направлении. Но Аристокл был непреклонен.

Вновь получив нежелательный результат, Он развернулся к выходу, проявив к жене вопиющее безразличие.

— Тебе не удастся убежать так скоро к своей Итее! — злорадно крикнула она ему вдогонку, — знай, что у меня в роду доминирует женский пол!

Резко развернувшись, он стремительно приблизился к ней.

— Будь проклят тот день, когда я впервые увидел тебя!

Его глаза не врали, тогда Ольга неожиданно для себя залепила ему пощёчину. Потерев пылающее место, огорошенный Аристокл процедил:

— Я принимаю твой вызов, но только последнее слово будет за мной.

В таком духе они и расстались.

А план перехода из дворца "Славы" во дворец "Прогресс" Ольга нашла в покоях Виндеконда старшего, ещё тогда, когда искала для себя спальную. Помнится, после того, как изучив виртуальный план дворца, она зашла в спальню матери Аристокла она тут же задержала свой взор на резном украшении, у изголовья кровати. Орнамент забавно совпадал с вертящимся в данный момент в голове планом дворца. Поначалу, она считала этот казус простым совпадением. Но, постоянно, попадающийся на глаза рисунок не давал ей покоя, пока, наконец, она не сверила его с планом. В орнаменте она обнаружила лишнюю ветвь, это и был тайный переход, по которому она сейчас шла. Аристокл мог знать о нём, а мог и не знать, ведь дворец "Прогресс" начал строиться ещё тогда, когда сам он был мальчиком и жил на Земле. Это потом, женившись, он переоборудовал его внутреннее строение.

Ольга остановилась, наткнувшись на глухую стенку, а может, она просто проглядела эту дверь? Должна же она быть, иначе какой смысл в этом переходе. Она стала осматривать стены. Никаких признаков двери — вполне законченная постройка. Судя по плану, она давно уже должна находиться под дворцом "Прогресс", именно здесь он обрывался. Ольга взялась обстукивать стену, осмотрела потолок с мигающими огоньками, присела на корточки и, задумавшись, опустила голову, и тут она увидела, что стоит на люке, в самом его центре, просто из-за мигающего света он был незаметен. С облегчением она ударила по нему кулаком, и испугалась. Вздрогнув, люк начал опускаться. "А вдруг это ловушка?" — лихорадочно думала она, но было уже поздно. Она стояла в нише тёмного коридора. Он и привёл Ольку в шахту энергетического канала. Прислушавшись к тишине, Ольга поняла, что оборудование молчит, нет того шума, присущего работе этих установок. Лишь слабый свет, падающий от поверхности стен, говорил о том, что это когда-то работало. Шахта соответствовала земным стандартам. Ольга обошла вдоль стены по кругу и не обнаружила ни одной двери, зато встретилась металлическая лесенка, которая вела к верхней площадке на почти двадцатиметровой высоте. С большим трудом дверь поддалась и разочаровала её. Проход был замурован наглухо. Что же это такое? Ольга уселась от досады прямо на площадку, отдыхая и изучая сверкающий лист металла.

— Что тебе нужно? — спросил женский голос тоном, требующим безотлагательного ответа.

От неожиданности Ольга вскочила на ноги, и лихорадочно завертела головой по сторонам

— Я только проведаю тебя и уйду, — раздался в ответ глухой, мужской голос. Нет сомнения, голос показался ей знакомым, а голос женщины был неживым, металлическим и совершенно без эмоций.

— Я не голодная.

— Я знаю.

— Тогда уйди.

— Я обещал проведывать тебя каждый день.

— Сейчас ночь.

— Хорошо, я уйду.

— Постой.

— У тебя есть желание? — оживился мужской голос.

— Сделай это.

Мужчина выдержал паузу и ответил:

— Ты же знаешь, я не сделаю этого.

— Но его нет.

— Какая разница. Когда он придёт, он сразу подумает на меня.

— Тебе не жаль меня?

— Жаль, но я не могу, извини.

После продолжительной паузы он добавил:

— Потерпи немного, придёт время, и я сделаю это для вас обоих.

— Это безумие.

— Он любит тебя.

— Именно поэтому сделай то, что я говорю.

— Нет, — твёрдо сказал он.

— Тогда уйди.

— Я приду завтра.

Голоса затихли, а Ольга так и осталась стоять огорошенная и растерянная. Она осторожно прижалась ухом к листу, но ничего больше не услышала. Делать нечего, тихонько прикрыв дверь, она спустилась вниз.

Встретив Нал в мигающем "бесконечном" переходе, Ольга, не останавливаясь бросила в её сторону:

— Хода нет, это был тупик.

— Я же говорила, это пустая затея.

Голова Ольги гудела от переполнивших её мыслей. Не успев разгадать одну загадку, она нашла другую. Итак, мужской голос подозрительно походил на голос Игула. Значит всё дело в нём? Что ж, эту задачу она должна разгадать немедленно.

Как только они с Нал поднялись во дворец, Ольга вызвала по фону Игула. Игулу было чуть больше двадцати, а выглядел он всегда болезненным и меркантильным, словно большой ребёнок. Увидев перед собой голограммный образ Ольги, он стал тут же заикаться.

— А… что?

— Здравствуй, Игул! — Ольга широко улыбнулась, стараясь выглядеть как можно радушнее и правдивее, — понимаешь, я, тут собираю небольшую вечеринку, и вот думаю, не пригласить ли тебя? Пусть не кровная, но ты всё же мне родня.

— Какая вечеринка? — Игул смешно моргал глазами, и морщил лоб.

— Да, так ничего такого, день рождения моей сестры. Хотя её нет с нами, но я не могу обидеть её своим невниманием.

— Вообще-то я занят, и…

— Только не отказывай сразу, пойми, я здесь совершенно одна. Все родные на Земле, и даже Аристокл покинул нас. А мне и поделиться-то не с кем своей радостью. Игул, ты единственный, близкий мне человек.

— Я?

— Я думаю, мы помиримся после той прошлой нашей ссоры. Я так сейчас сожалею о ней. И вообще, мне так грустно. Если ты придёшь, я очень буду тебе признательна.

Ольга окончательно себе поверила и даже чуть не пустила настоящую слезу.

— Ну, я не знаю. А, когда?

— Сегодня вечером. Я позвоню.

— Ну, хорошо, — он как-то смягчился и неуверенно пожал плечами.

— Умница, Игул. Я ведь чувствовала, что ты настоящий человек.

Она отключила фон и про себя покаялась: "Ай-яй-яй", но здесь на Марсе и в самом деле нельзя без обмана.

— Нал! — крикнула она по фону, — ты должна мне помочь.

— Конечно.

— Собери своих друзей, человек двадцать и распорядись, чтобы один зал оформили под вечеринку. Будем пировать.

— Это, в честь чего?

— Могу сказать, что это день рождения моей сестры, об остальном, потом.

Она кричала уже на ходу.

В Информационном зале Ольга плюхнулась в кресло перед панелью большого компа, где сопоставила карты двух дворцов и тайный переход между ними. Откуда взялся под дворцом "Прогресса" старый энергоканал, ей ещё предстоит узнать, самое сейчас важное, решить, где расположена та таинственная комната, находящаяся рядом с ним. После некоторых манипуляций стало ясно, что она находится под комнатами Аристокла, и может даже в них. В прошлый раз она так и не смогла туда попасть, хотя она и не стремилась туда. Но, сейчас! Ольгу слегка лихорадило.

К вечеру всё было готово. Приехал нарядно одетый Игул, и Ольга с удивлением почувствовала некую лёгкость в своей игре. Компания молодых, как и он ребят, тут же взяла его в оборот.

— Нам нужно поговорить, — мимоходом бросил он Ольге.

— Конечно, — улыбнулась она.

Но поговорить они не успели, просто переговоры в этот нехитрый план не вписывались по времени. В кратчайший срок было выпито невероятное количество весёлого напитка, и Игул, не привыкший к большим дозам моментально был доведён до нужной кондиции. Даже не дождавшись танцев, так и не поняв сложившейся ситуации, он уснул крепким хмельным сном. Для того чтобы пресечь попытку Игула пойти домой, Ольга оставила его на попечении Нал, а сама отправилась во дворец "Прогресс".

Охрана "Прогресса" была осведомлена, с какой целью Игул ушёл в гости к Ольге, поэтому была удивлена, увидев её одну. Не моргнув глазом, Ольга поведала им, что Игул останется у неё до утра, так как вечеринка затянулась, а её отправили накормить его голодных рыбок. Как ни странно, но охрана поверила этой ахинее, и пропустила её. После главного входа Ольга уже тщательно обходила все охранные посты, имея в руках ви-фон Игула, являющимся дистанционным пропуском. Наконец она добралась до телеперехода и, как в полымя нырнула в его силовой поток. Открывая попеременно все двери, она всё-таки добралась до святая-святых, его спальни. Здесь её остановило вполне понятное ощущение чего-то томно-сладкого. Сердце моментально отозвалось на её порыв. Она огляделась: огромная полукруглая кровать, по стенам какие-то бабочки, ленточки. Помещение больше походило на девичью комнату, нежели на мужскую, холостяцкую спальню. Стены были обиты шёлковыми и капроновыми полотнами. Ольга бросилась искать двери, путаясь в этих тканях. Одна из дверей вела в ванную, другая в гардероб, набитый различной одеждой, третья вела в комнату Игула, являющейся зеркальным отражением соседней спальни, и четвёртая вела в холл. Ольга вернулась в комнату Аристокла и подошла к кровати. С самого начала она завораживала её. Отодвинув занавески, нависающие над кроватью, Ольга забралась на середину и упала в подушки. Сердце сладко ныло. Иногда перед сном она ловила себя на мысли о близости с ним. Но эти желания так далеки от действительности, что Ольга отгоняла от себя эти грязные видения. Больно, но что поделаешь тут.

Она остановила свой взгляд на золотом шнурке с кистью, свисающем из под купола балдахина, очевидно, он поддерживал занавески, но по мере того, как она любовалась им, на ум стали приходить некоторые догадки. Приподнявшись на подушки и дотянувшись до кисти, она с силой дёрнула её. Тут же кровать вздрогнула и медленно поползла вниз. Нет, эти чудеса никогда не кончатся! Затаив дыхание, она сидела, как принцесса на горошине и боялась даже пошевелиться. За прозрачными занавесками таинственно высвечивалось другое помещение. Отодвинуть занавеску не поднималась рука, мешало волнение и страх. Наконец, любопытство взяло верх. Осторожно высунув голову наружу, Ольга увидела точную проекцию спальни сверху, с теми же ленточками и бабочками. Но эта спальня отличалась тем, что была чрезмерно залита светом. Осторожно она выбралась из кровати.

— Кто вы? — прозвучал чёткий без эмоций голос.

Испугавшись, Ольга оглянулась в другую сторону. Она ясно почувствовала шевеление своих волос, её широко открытые глаза отражали безумие и страх. Перед ней стояла Итея Флокки, вся яркая и красивая, облачённая в свой свадебный наряд. Именно такой много лет назад Ольга видела её по Инфо. Словно получив порцию электрошока, Ольга, теряя сознание повалилась на пол, но ударившись о край мягкой постели, не успела полностью отключиться. Попытка подняться с первого раза не удалась, и трясущимися руками, Ольга зацепила шёлковое полотно, полагая, что это и есть твёрдая опора.

— Кто вы? — повторила Итея тем же тоном.

Сидя на полу, Ольга не сводила с неё завороженных глаз, спрятав часть лица за тканью. Сама Итея! Лёгкая, как бабочка, она походила на ангела. Лицо её было спокойным и умиротворённым. Глаза не выражали ни гнева, ни радости, ни удивления, ни страха. Но её вид не вязался с ситуацией и обстановкой.

— Я Ольга, — еле прошелестела Ольга пересохшими губами, боясь назвать свою нынешнюю фамилию.

— Как вы сюда попали?

— Я…случайно.

— Случайно в постели моего мужа, — совершенно без эмоций произнесла она.

Но Ольга приняла их безоговорочный смысл. Будь, что будет.

— Я жена Аристокла.

Итея замолчала. Тогда, осмелев, Ольга задала свой нетвёрдый вопрос:

— Я не понимаю, как вы?

— Чтобы понять меня, Ольга, вы должны выключить освещение.

— Зачем?

— Сделай это, — упрямо отозвалось у Ольги в ушах. От этой фразы её обдало холодом, стало ясно, что в этих магических словах заложен определённый смысл.

— Это? — тихо переспросила она и поднялась на ноги. — Я сделаю это, но сначала вы расскажете мне всё по порядку, ведь официально вас нет в живых, и теперь я жена Архивата, а я не желаю быть игрушкой в чьих либо руках. Что за всем этим кроется? Я хочу знать.

— Я расскажу, — последовал пустой ответ, — если вы поклянётесь, что сделаете это.

— Это для вас так важно?

— Четыре года я жду этого момента.

— Какого?

— Смерти.

— Но, зачем?

— Если вы пойдёте в мой склеп и найдёте там урну с прахом, то вы не ошибётесь, там и в самом деле мой прах.

Прищурившись, Ольга подошла к Итее поближе. Так вот, в чём дело. Тело Итеи издавало незаметный, при таком освещении свет. Она была голограммой, но только очень яркой, не излучающей тот обычный голубой, неоновый свет. Скорее всего, эта голограмма была взята из свадебного шара, но как она может так разумно общаться? Ольга подошла к Итее ещё ближе и протянула к ней руку.

— Не советую трогать меня.

— Почему? Если ты голограмма… ай! — Обжегшись высоким током, Ольга отдёрнула руку.

— Я не совсем голограмма, но не это суть важно. Что тебе нужно от меня?

— Расскажи, Итея, что произошло? Поверь, я твой друг. Я всегда уважала тебя и равнялась на твои поступки. Твои успехи в предсказании будущего всегда поражали меня.

— Мои успехи ничего не стоят по сравнению с успехами профессора Правикова.

— Ты знаешь о трудах Правикова?

— Знаю. И это привело к печальным результатам.

— Как я жалею, что не знаю о них.

— Ты счастливый человек.

— Итея, ты обещала рассказать мне всё.

— Тогда, слушай. Когда-то ещё на Земле я, Аристокл и маленький Игул увлеклись модными исследованиями в области моночастиц, в современном мире это звучит, как одинология. Аристокл через свои властные каналы достал труды Правикова. А потом мы нашли самого учёного, к тому времени бывшего в опале, и тайно переправили на Марс. Оборудовав лабораторию, здесь на Марсе мы занялись опытами уже вплотную.

Итея остановилась, и так молчала, пока Ольга не подтолкнула её:

— И это всё?

— К сожалению, эти опыты оказались на грани бесчеловечности, поэтому я не буду тебе рассказывать их суть.

— Тебе что-нибудь говорит о том, что я кандидат наук именно в этой области?

— Ольга, ты говорила, что преклоняешься предо мною. Что тебе стоит сделать это, ничего не спрашивая?

— Сначала рассказ, — не сдавалась Ольга.

Итея молчала с минуту, но Ольге почему-то не было жаль её, хотя она не могла уличить себя в жестокости. Если, конечно дело не касается одинов. Ради них Ольга может заключить сделку даже с самим дьяволом. Если не сейчас, то когда ещё она узнает сразу обо всём. У Итеи нет выхода. Да, она преклонялась перед ней, как перед богиней, восхищалась её талантами, но так распорядилась злодейка- судьба, что именно Итея стала её соперницей. Это чувство, почти на уровне низменного инстинкта, тихо поселилось в её дальнем уголке души и оттуда предательски высовывало свою самолюбивую головку.

— Хорошо, Ольга, если на то пошло, теперь ты хранитель его жизни.

— Я хранитель его детей, — исправила её Ольга.

— Извини, но от меня трудно скрыть потайные чувства.

Щёки Ольги запылали от стыда.

— Ольга, дай слово, что знания, которые я тебе передам, ты будешь использовать только во благо, а ещё лучше, если ты забудешь о них.

Ольга всё ещё переживала по поводу своих потаённых мыслей, которые Итея видела, как на ладони, поэтому молчала.

— Это очень важно, Ольга, в противном случае, я готова и дальше жить в аду. Достаточно того, что об этом знают Аристокл с Игулом. Ты должна понять, что именно, я вкладываю в твои руки.

— Я постараюсь забыть о них.

— Что-то мне подсказывает, что ты не сдержишь своё слово.

— Что ты, Итея!

Установилась некоторая тишина.

— Ты правильно думаешь, у меня нет выхода. Но есть выбор.

Итея вновь замолчала, лишь слышался тихий шорох излучения. Последующий её голос казалось, звучал на пол тона ниже.

— Прописные истины нашего столетия по сути незыблемы, но человечеству лучше всего взять тайм аут, достаточно того, что вы знаете в данный момент, а знаете вы уже не мало. Маленькие частички, одины есть носители разума вселенной. Они, это та часть информации, благодаря которой строится всё сущее — огромный гармоничный, закрытый организм, который создаёт нас. Мы, переработав и усовершенствовав эту информацию, создаём его, а, уходя в прошлое времени, делаем его идеальнее. Итак, Вселенная разумна, а человек, как губка, только что, родившись, впитывает этот разум в себя и использует в своём развитии. Всё человечество, как единый сосуд накапливает эти знания и исподволь эволюционирует под их влиянием. Каждое поколение вбирает в себя знания более высокого качества, и теряет при этом уже ненужные признаки и инстинкты. Такова теория профессора Правикова.

Хотя существует множество сомнений. С другой стороны, во все времена мыслители пытались найти загадку в смерти человека. "Не может быть, — думали они, — чтобы, уходя из жизни, пропадало и то, что было накоплено за целую жизнь". И вот ответ Правикова: одины разума, при этом высвобождаются, хаотично заполняя Вселенную новыми знаниями высшего порядка. Они просто необходимы Вселенной, для её дальнейшего развития. Другими словами, не было бы смерти, не было бы самой Вселенной.

На основе трудов профессора Правикова современная наука научилась, путём усиливания волн восприятия, собирать этот разум и концентрировать для какой-нибудь полезной цели, но всё это делается чисто механическим путём. Никто ещё не знает, что Правиков пошёл дальше. Он сделал возможным собрать разум конкретного человека, а именно умирающего. Это то, что ты сейчас наблюдаешь. Тело не вернуть к жизни, этот закон незыблем, но одины живы. Он нашёл способ не растерять их в этот момент, а собрать в некий сосуд. Умирая, он попросил проделать с ним этот эксперимент, а его результаты вписать в его труды. Всё было сделано правильно, но его голограмма не прожила и года. Он просто умалял нас умертвить его, то есть распустить его одины.

— Почему?

— В одинах есть знания момента смерти. Ты не представляешь, какого это, когда, где-то над твоим затылком нависло что-то холодное, страшное и ужасное, которое уже коснулось тебя. Ты не чувствуешь это физически, но знания того, что постоянно гнетёт тебя, это пустое, звенящее забвение является последним ощущением человека, дальше только физическая смерть. Я могу говорить об этом бесконечно.

— Именно об этом ты разговариваешь с Аристоклом?

— Я жалею его.

— Но, у тебя нет чувств.

— Их нет, есть знания этих чувств.

— Какой-то замкнутый круг, — задумалась Ольга.

— Ольга, теперь ты знаешь, всё, что знаю я. Ты должна уничтожить меня.

— Потерпи, я хочу ещё немного побыть с тобой.

— Вы, люди жестоки. Правиков завещал более не повторять подобных опытов. Это бесчеловечно, но оказывается, человек более жесток, нежели холодный разум.

— Значит, Аристокл ослушался Правикова.

— Кровь Виндекондов очень сильна. Не зря именно они правят на всём Марсе. Но, в данном случае, он мучает не только меня, но и себя тоже. На грани нервного срыва у него появилась навязчивая идея.

— Я знаю о ней.

— В этом состоянии он не понимает, что делает. И только я, вот уже четыре года сдерживаю его от этого бессмысленного шага — уйти вместе со мной. Но, что стоит взять и сделать самое простое — выключить свет и моя голограмма останется бессловесной и неразумной субстанцией корпускул и фотонов. Я знаю, он никогда не решится на это. Он зациклен, а пока существую я, ему не выйти из этого транса. Он думает, что продлевает мне жизнь, не понимая того, что продлевает мою смерть.

— А если из этого сосуда одинов выбрать одины знания смерти и удалить их?

— Аристокл думал так же, но у него ничего не получилось. И теперь, мне всё труднее сдерживать его от самоубийства.

— Он не сделает этого, — твёрдо сказала Ольга.

— Теперь я в тебя верю, — она помолчала, — у меня есть ещё одна моя личная тайна, о которой ты когда-нибудь узнаешь, но всему своё время, как и смерти Аристокла. Он не должен уйти именно сейчас, когда есть ты.

Ольга хмыкнула.

— Если бы было возможно, я бы с тобой поменялась. А сейчас…. Прости Итея, — прошептала она, — прости за всё то плохое, что я думала о тебе. Теперь я и сама вижу, что просто обязана сделать это для тебя, при чём немедленно.

Она взяла в руку пульт и, сосредоточившись, выжидала время.

— Понимаю, — сказала Итея, — хочу успокоить тебя на этот счёт. Когда-нибудь он полюбит тебя, поймёт и обязательно простит, за сегодняшний, вполне оправданный твой поступок.

Ольга опять залилась краской и тихо вымолвила:

— Он никогда меня не простит, а мне сейчас важней твоя свобода. Прощай Богиня!

Ольга нажала на кнопку и вместе с внезапной темнотой, в её мозгу промелькнуло, как шорох осенней листвы:

— Спасибо тебе.

После секундной вспышки перед Ольгой вновь возникла голограмма Итеи, но не столь яркая и насыщенная цветами. И теперь основной голубой свет освещал комнату. Итея улыбалась, кружилась по комнате, лёгкая, как бабочка, был слышен её настоящий, нежный голосок и тихий смех. А по щекам Ольги текли тяжёлые горькие слёзы. Она глотала их и, хлюпая носом, наблюдала за видением. Только сейчас Ольга обратила внимание, на то, что голограмма воспроизводилась из верхнего левого угла, где был подвешен свадебный шар, там же была установлена камера, и ещё какой-то прибор. Ольга включила свет, прибор погас, но камера продолжала работать. Хотелось, конечно, всё свалить на Игула и остаться чистенькой. Ольга задумалась. Дурацкая совесть мешала решить раз и навсегда эту сложную проблему. К тому же этот полуребёнок, в сущности, ни в чём не виноват. "А меня Аристокл убьёт и без сожаления, это точно".

Спокойная и умиротворённая Ольга вошла во дворец "Славы". Слёзы высохли, тайны разгаданы. Игул, свернувшись клубочком, мирно спал на кушетке. Друзья Нал давно разбрелись по домам, и не мудрено, на дворе стояло утро. Сама Нал, сидя у изголовья Игула пила кофе.

— Могла бы уже и не приходить, — беззлобно проворчала она.

Ольга осторожно одела на руку Игула его же ви-фон и тяжело вздохнула:

— Как я устала.

Она не предполагала, что всё ещё только начинается.