"Незнакомец из дома напротив" - читать интересную книгу автора (Гарбера Кэтрин)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Утренний туман рассеялся, и появилось яркое осеннее солнце. Рэйф зевнул, прикрыв рот рукой, и опустился на сиденье лодки. Энди давно проснулся и все утро возбужденно говорил об окунях.

Было что-то очень мирное и успокаивающее в утренней прогулке по воде. Лодка слегка покачивалась, пока Рэйф осматривал почти пустое озеро. Лишь одна лодка виднелась вдали.

Рыбалка и охота будили в нем азарт пещерного человека. Наверное, есть что-то первобытное в мужской забаве — принести с охоты свежую дичь, добычу для семьи. Энди, похоже, тоже проникся азартом. Рэйф чувствовал, что его грудь распирает от гордости за сына Кэсс. Мальчик прокладывал путь к сердцу Рэйфа, и он ничего не мог с этим поделать.

Кэсс явно не была специалистом в рыбной ловле. До сих пор пытается насадить наживку на крючок. В своих огромных солнечных очках и просторной одежде она просто очаровательна.

— Не нужна помощь? — спросил Рэйф, иронически растягивая слова.

— Нет.

Кэсс упряма. Эта леди отказывается признать поражение. Рэйф сомневался, что без него рыболовная экспедиция Кэсс и Энди окажется успешной.

— Хочешь, дам тебе мормышку?

— Рэйф, — произнесла она тем строгим материнским тоном, которым разговаривала с расшалившимся Энди. — Если мне не удается насадить этого противного червяка, почему ты думаешь, что мормышку будет легче?

Он засмеялся, заработав грозный взгляд Кэсс и заговорщицкую усмешку Энди.

— Давай покажу. Никому не удается насадить червяка с первого раза.

— Спасибо за попытку успокоить, но даже я не столь наивна. — Она выглядела такой милой, стоя на корме лодки в мягкой рыбацкой шляпе, которую он дал ей сегодня утром.

— Черт возьми, я вовсе не настаиваю. — Улыбка расплылась по лицу Энди, когда он взглянул на мать. Рэйф подмигнул Мальчику.

— Не ругайся, — произнесла она машинально.

— Энди, ты сам насаживал червяка, когда первый раз ездил на рыбалку? — спросил Рэйф.

— Нет, папа насаживал за меня. Мама, хочешь, научу тебя?

— Нет, спасибо, солнышко. — Кэсс улыбнулась, отложила удочку и обняла сына. Потом надела на его голову рыбацкую шляпу. — Мы не хотим, чтобы ты сгорел на солнце.

Энди скорчил физиономию, но не стал снимать шляпу и вернулся на нос лодки. Он умело забросил удочку, очевидно убедившись, что с мамой все будет в порядке.

— Нужно уговорить червяка сесть на крючок, Кэсс.

— Я пытаюсь, — вздохнув, проговорила она. Ее голос, тихий и расстроенный, пробежал по его нервам, как лесной пожар по сухим стволам.

Рэйф проверил, как Энди сидит на носу, и подошел к Кэсс. Он стоял сзади, разглядывая ее тонкую талию. Она сильная, но в то же время хрупкая женщина. Сидящему в нем неандертальцу это нравилось. Нравилось думать о ней как о слабой и нуждающейся в его защите женщине. Рэйф скривился, подумав, какую реакцию вызвали бы эти мысли у Кэсс. Она, наверное, сбросила бы грубого неандертальца в воду.

Солнце отливало в ее волосах красно-коричневым, заставляя их блестеть. Ему хотелось, нет, даже было просто необходимо зарыться руками в густую массу этих вьющихся волос. Чтобы слиться с ней, чтобы на мгновение почувствовать себя частью ее.

Но вместо этого он стал помогать ей насаживать червяка.

— Насаживай мягко, нежно. Чтобы он сам захотел надеться на крючок. Медленно...

Внезапно Рэйф почувствовал напряжение Кэсс. Тогда он прижал ее к груди. Шквал желания навалился на него.

Руки Кэсс дрожали.

— Ты совсем не помогаешь. — Резкие слова были смягчены нежными интонациями.

— Я стараюсь. — Он попытался не замечать мягкое давление ее тела на свою грудь, но без успеха. Черт возьми, он хочет ее. — О, черт, — пробормотал он.

— Не ругайся, — предупредила Кэсс.

— Леди, вы сводите меня с ума.

Она наклонила голову и прошептала что-то так тихо, что он не разобрал слов. Она ткнула крючок в червяка и попала в ладонь. Маленькая ранка не кровоточила, но Рэйф знал, что это больно.

— Упрямая женщина. — Рэйф поднес ее руку к губам.

Он лизнул маленькую ранку и тут же выругался, когда ее пальцы схватили его за волосы и потянули к себе. Он отступил назад. Сейчас не время и не место для таких игр.

Кэсс посмотрела на него. Почему?

Рэйф без слов понял ее вопрос. Он сам задавался тем же проклятым вопросом. Возможно, это первобытные гены. Он знал только, что хочет обнять эту удивительную женщину и долго-долго ласкать ее и целовать. Он заскрипел зубами от потребности действительно унести ее отсюда в свою постель. Черт возьми, в любое уединенное место.

Проклятье! Он же не какой-нибудь тупой самец. Он умеет вести себя как воспитанный человек. Почему рядом с Кэсс он забывает это? Почему превращается в первобытного человека?

Кэсс по-прежнему разглядывала его огромными карими глазами, и от этого и от собственных мыслей у него мурашки бежали по спине. Она не стремится соблазнить его. Не ее вина, что он хочет только ее, но обладать ею не может.

— Глупости, — проговорил он и пошел на нос лодки, чтобы сесть рядом с Энди.

— Рэйф?

Он остановился, но не повернул головы. Он знал, что еще секунда, и он не устоит перед соблазном поцеловать ее.

— Я... спасибо за помощь с червяком. Всегда вежлива, даже если он груб с ней.

Всегда, черт возьми, леди, а он — не более чем грубый строитель-итальянец.

— Нет проблем.

Он поторопился к Энди, надеясь, что маленький мальчик отвлечет его от сексуальной леди, спокойно сидящей на корме.

Черные тучи грозили дождем, и Рэйфу не хотелось пугать Энди и Кэсс, хотя нехорошее предчувствие охватило его.

— Сматываем удочки. Пора убираться отсюда.

— Что случилось? — спросила Кэсс.

В ее глазах светилось полнейшее доверие к нему. Она хотела знать о любой возникающей проблеме, даже если сама не сможет с ней справиться. Рэйфу нравилась эта ее черта.

— Пока ничего. Но небо темнеет.

Кэсс с пониманием кивнула.

— Поторопимся, сынок.

Энди смотал леску и спокойно собрал снаряжение.

— Наденьте спасательные жилеты, — сказал Рэйф.

Прежде чем Рэйф запустил мотор, они уже были в оранжевых жилетах. Он хотел на полной скорости проскочить озеро и через протоку следующее, но подул сильный ветер. Лодка запрыгала, как чертик на ниточке, и почти не слушалась руля. Взгляд на небо однако подсказывал, что нужно рисковать, и он постепенно добавил скорость.

— Все в порядке? — спросила Кэсс у него за плечом.

— Та туча беспокоит. — Он указал на горизонт.

— Похожа на дым из трубы. Думаю, следует поскорее выбраться на сушу.

— Я знаю. Сядь рядом с Энди.

— Мы можем добраться до того причала? — спросила она, указывая на заброшенную лодочную станцию у дальнего берега.

— Попробуем.

Но в этот момент налетел шквал ветра, и небеса разверзлись. Они промокли за минуту. Рэйф сделал крутой вираж, направляя лодку к выбранной Кэсс лодочной станции. Когда они достигли причала, ветер стонал. Кэсс побледнела от тревоги, Энди жался к матери.

Рэйф знал, что только работа прогонит страх из головы мальчика.

— Энди, нужна твоя помощь.

Малыш расправил плечики и оторвался от матери.

— Что нужно делать?

— Вы с мамой привязывайте лодку, как только окажемся под крышей.

Вскоре лодка была надежно привязана, и все они сидели в темноте эллинга. Строение было ветхим, но все-таки спасало от бури.

— Энди, с тобой все в порядке?

— В порядке, мама. Можно я поиграю в лодке?

— Рэйф?

— Там вполне безопасно.

— Хорошо.

Рэйф пододвинулся ближе к Кэсс и обнял ее за плечи.

— Не тревожься, милая. Я бы не позволил ничему случиться с тобой и Энди.

— Я знаю, — ответила она.

И тут Рэйфа словно ударило. Он сделал именно то, чего клялся не делать. Он привязался к этой маленькой семье и начал заботиться о них. Черт возьми, больше чем заботиться. Он начал любить их.

Любить. Рэйф пресек эту мысль прежде, чем она окончательно сформировалась. У него нет сил для любви. Вряд ли светлые чувства пережили гибель его родителей. Те, что остались, были убиты смертью сестры всего несколько недель спустя.

Вина за то, что его не было рядом с семьей той ночью, прогоняла любые мечты о жене и собственном ребенке. Рэйф винил себя больше, чем мокрую, скользкую дорогу.

Желание защитить Кэсс чертовски приблизилось к чувству, которое, как он надеялся, забыто. Он не хотел вспоминать. И особенно не хотел любить такую женщину, как Кэсс — женщину, которую он желал больше жизни. Он никогда не был влюблен раньше — лишь только увлекался, но чтобы любить...

А сейчас он чертовски напуган.

Это не любовь. Это, вероятно, просто тяжелый случай... чего? Это сильнее страсти, потому что душа страдает даже сильнее тела. Он хочет быть с ней постоянно. Он хочет ее заботы, доброты, чувства юмора, врожденного достоинства. Ни одна женщина не влекла его так сильно.

Последние несколько лет он был эмоционально опустошен, а Кэсс манила обещанием излечить его истерзанную душу. Но он знал, что это не любовь. Он не может позволить себе снова быть слабым и ранимым.

Он отодвинулся от Кэсс, чувствуя себя в ловушке — от ее присутствия и бури. Ему хотелось оказаться дома, прыгнуть за руль «ягуара» и гнать, гнать по шоссе, пока ветер не выдует все эти мысли и чувства. Гнать, пока единственное, что он будет способен ощущать — это усталость.

Ему нужно встать и встряхнуться. Но Кэсс выбрала именно этот момент, чтобы положить ему руку на бедро. Ее прикосновение воспламенило его, как грозовой разряд — сухой лес. Желание, которое всегда на поверхности, когда рядом Кэсс, вспыхнуло с новой силой.

Его обрезанные джинсы слишком узки — и виновато в этом разыгравшееся воображение. Рэйф убрал руку Кэсс. Тогда она обняла его за талию и положила голову ему на грудь, прямо против сердца. Черт возьми, как можно не думать об этой женщине?!

Кэсс вздрогнула и теснее прижалась к его груди. Рэйф был потрясен, насколько легко она привязалась к нему. Кэсс потеряла любимого мужчину, но все равно стремится попробовать снова.

Ее тело нежно прильнуло к нему. Цветочный запах ее духов развеялся после утра на солнце, но собственный аромат Кэсс — здесь. Легкий, женственный аромат, напоминающий о доме и семье.

В эллинге было темно, и Рэйф наклонил голову, чтобы глубже вдохнуть этот запах. И тут же беззвучно выругался, обозвав себя полным идиотом.

Он невольно вздрогнул, и Кэсс посмотрела на него. Ее глаза расширились от страха и какого-то другого, неопределенного чувства. Ему отчаянно захотелось защитить ее.

— Что с тобой? — спросила она.

Удивительно, как легко она улавливает его настроение. Он старался не двигаться, не желая ее тревожить. Но она все равно встревожилась.

Такая уж она женщина. У нее удивительно развитый материнский инстинкт, и она печется обо всех, кто ее окружает. Кэсс уже лучше понимает его, чем любой другой человек. Она сразу узнаёт, если что-то не так, и он может не объяснять ей свои чувства.

— Рэйф?

В ее голосе звучали колебание, сомнение и страх, но ему, черт возьми, нечего сказать, чтобы успокоить ее. Буря будет реветь, пока сама не решит прекратиться. Сейчас, похоже, только набирает силу.

— С нами все будет в порядке.

Ага, в порядке. Его чувства будут кипеть и бурлить, пока он не остановит их. А он не может остановить их, глядя на нее. Думая о ней.

Желание заняться с ней любовью слишком сильно и слишком явно. У него не осталось брони, некогда защищавшей его душу. Он чертовски раним. И ничего не может с этим поделать.

Стены давили на него, и Рэйф встал. Он был в шаге от лодки, когда вспомнил, что не может сбежать. От него зависят маленький мальчик и его мать. Повернувшись кругом, он увидел их, жмущихся друг к другу и нервно наблюдающих за ним.

Собственные мысли так захватили Рэйфа, что он не заметил, когда Энди вернулся к матери. Каждый раскат грома сотрясал эллинг, угрожая разрушить ветхое строение одним лишь своим звуком. Буря ревела и стенала. Он нужен и матери, и сыну.

— Рэйф, с тобой все в порядке? — снова спросила Кэсс.

— Да, легкая клаустрофобия. — Мелкий лжец, дурак, обругал он себя. — Придумаем что-нибудь, чтобы отвлечься от бури.

— Жалко, я не взял книжек, — проговорил Энди.

В голосе звучал страх, в котором семилетний мальчишка ни за что бы не признался. Это по-мужски, решил Рэйф, потому что и сам ни за что бы не признался, что напуган. Не бурей и не нежными чувствами, бурлящими в его забытой душе.

— Мне тоже жаль, приятель.

Улыбка Энди ударила его как пушечный залп, и Рэйф понял, что он просто обязан позаботиться об этой семье. И сейчас нужно чем-то отвлечь их от усиливающейся бури. Но чем?

Будь он с Кэсс наедине, они бы провели время, отдавшись взаимному влечению. Но присутствие Энди исключало эту возможность. Между прочим, в их отношениях с Кэсс есть многое, кроме жара и страсти.

— Давайте играть в двадцать вопросов, — предложила Кэсс слегка дрогнувшим голосом.

— Нет.

— Почему нет?

— Слишком утомительно. — И совсем не хочется отвечать на череду личных вопросов. Но разочарование в глазах Кэсс ранило его сердце. Хотя она этого и не признает, молчание угнетает ее. — К тому же у меня никаких секретов, кроме моего второго имени. — Он знал, что Кэсс по-прежнему хочет узнать его. За последние несколько дней она раз десять спрашивала его об этом. Как бы случайно вспоминала и называла одно имя.

— Хорошо, — сказала Кэсс.

— Это Питер? — спросил Энди.

— Нет, солнышко, — сказала Кэсс, прежде чем ответил Рэйф. — Имя начинается на «Д».

— Это Джон?

— Нет, оно итальянское. — Рэйф заметил, как мать с сыном переглянулись. Энди более смышлен, чем многие семилетние дети. У Рэйфа возникло чувство, что эта семейная команда вскоре откроет тайну его проклятого второго имени. Просто не так много итальянских имен, начинающихся на «Д». — Даю вам по одной попытке.

— Я знаю мало итальянских имен, — сказал Энди. — Это Джованни?

— Нет, — сказал Рэйф, качая головой. — Кэсс?

— Джузеппе?

Рэйф расхохотался.

— Угадала?

— Нет, но совсем близко.

— Можно я еще раз попробую? — попросил Энди. — Мама угадывает уже неделю.

— Откуда ты знаешь? — полюбопытствовал Рэйф. Не похоже, чтобы Кэсс рассказала об этом сыну. Но Кэсс зарделась. Даже в полумраке было видно, как краска залила ее шею.

Рэйф никогда не рассматривал детей как источник правдивой информации, но сейчас вынужден был пересмотреть свои взгляды. От ее сына он узнал о Кэсс больше, чем от кого-либо другого. Он вспомнил, что произнес Энди в утро их знакомств: «У которого, ты говорила, такая красивая попка».

— Мама листала вчера библию и выискивала имена святых.

— Кэсси, — с наигранным удивлением произнес Рэйф. — Я и не представлял!

— Не принимай всерьез. Я хотела заранее прочитать проповедь, которая будет на следующей неделе.

— И помогло тебе Священное писание с поиском имен?

— Нет, а вот книга итальянских имен дала некоторые идеи.

Рэйф расхохотался. Так хорошо он не чувствовал себя уже многие годы. Кэсс и Энди смеялись вместе с ним. Впервые после той автомобильной катастрофы он не чувствовал себя одиноким. Он упивался близостью, зная, что она долго не продлится. Но все равно радовался.

— А что будем делать дальше? — спросил Энди.

— Ничего, — произнес Рэйф. Буря начала стихать. — Пойду посмотрю, не кончился ли дождь.

— Можно с тобой? — спросил Энди.

Рэйфу нужно было побыть одному, чтобы хоть немного успокоиться, но на лице Энди светилась надежда. Конечно, это тяжелый случай поклонения герою, и чувствовать себя идолом — новость для Рэйфа, но...

— Кэсс?

— Хорошо, но осторожно.

— Ну, мама, конечно, мы будем осторожны.

Кэсс поцеловала сына в лоб и подтолкнула к двери. Рэйф последовал за мальчиком, но Кэсс остановила его. Она привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Ты тоже будь осторожен.

Рэйф вышел на улицу с ощущением боли: истинное мучение — видеть желанное, но знать, что схвати его, и все исчезнет быстрее, чем снежинка на горячей сковороде.

Когда они вернулись с рыбалки, в глазах Рэйфа пылал такой огонь, что для Кэсс стало ясно: он страстно жаждет свидания. И в субботу вечером Кэсс отвезла Энди к своей матери. Ее сын почти засыпал, но сразу проснулся, увидев тетю Сару, младшую сестру Кэсс, приехавшую в отпуск.

Мать Кэсс пожелала ей приятного вечера, а Сара посоветовала быть осмотрительной.

— Сантини не выглядит безрассудным, но глупо не остеречься.

Кэсс открыла дверцу машины и еще раз взглянула на сестру. Сара была черной овечкой среди Гэмбрелов. В двадцать шесть лет все еще не замужем и без перспектив найти мужа. Конечно, Сара ни за что не произнесет свой совет при матери.

— О чем ты говоришь? Рэйф никогда меня не обидит.

Сара закатила глаза и вздохнула, словно мать, разговаривающая с неразумным ребенком.

— Беременность, Кэсс. Не говори мне, что забыла, как Энди появился на свет. Я знаю, ты не на пилюлях. Заезжай в аптеку и купи презервативы.

Слова Сары звучали в ее голове всю дорогу домой. Конечно, Рэйф сам позаботится. А если забудет? Ей действительно не хотелось потом ждать и трястись, беременна она или нет. У них с Рэйфом и так достаточно поводов прекратить отношения — и без беспокойства о пилюлях.

Кэсс свернула на стоянку у Вал-Март прежде, чем поняла это. Минут пять она сидела в машине, не решаясь выйти. Потом вошла в торговый зал, толкая перед собой тележку. Она заставляла себя действовать спокойно и не оглядываться постоянно, словно преступница.

Мальчишки-сопляки покупают эти штуки все время, убеждала себя Кэсс. Она зашла в отдел лекарств и гигиены и пятнадцать минут разглядывала товары, прежде чем направиться в нужный отдел.

Она старалась выглядеть беззаботной, когда повернула в длинный проход налево. Контрацептивы продавались в самом конце, у аптечного киоска. Кэсс решила, что это сделано специально, чтобы отпугнуть ребят.

Она быстро взглянула на полку, рассчитывая просто схватить один пакетик. И была удивлена разнообразием. Там лежали мужские и женские контрацептивы: гелевые, губчатые и из простой резины; были такие изделия, каких она просто не могла представить.

Что же ей купить? Она услышала, как еще кто-то свернул в проход, и не глядя набрала всего понемногу. Она побросала пакетики в тележку и быстро свернула за угол.

Ее лицо пылало уже сейчас. Как же она будет расплачиваться? Ей действительно нужно прочитать надписи и разобраться, то ли она купила. О, нет, лучше просто убраться отсюда. Она прочтет надписи дома.

Кэсс направилась к кассе. Затем небрежно вывалила коробочки на прилавок в надежде, что девушка быстро все подсчитает. Та так и сделала, не произнеся ни слова. Неужели каждый покупает несколько типов контрацептивов? — задумалась Кэсс.

Всю дорогу домой девушка думала, правильно ли она поступила. Но в сердце не было тревоги. Она любила Рэйфа.