"Исторические записки. Том 2" - читать интересную книгу автора (Цянь Сыма)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ

БЭЙ ЦЗИ

СЯН ЮЙ БЭНЬ ЦЗИ — ОСНОВНЫЕ ЗАПИСИ [О ДЕЯНИЯХ] СЯН ЮЯ [1]

Сян Цзи — уроженец Сясяна [2], другое имя — Юй. Когда [Сян Цзи] впервые выступил [против дома Цинь], ему было двадцать четыре года. Его дядю — младшего брата отца — звали Сян Лян, а отец Сян Ляна — чуский военачальник Сян Янь — был убит циньским военачальником Ван Цзянем [3]. Представители рода Сян из поколения в поколение служили военачальниками в государстве Чу, где им были пожалованы земли в Сян, откуда и произошла их фамилия [4].

В юные годы Сян Цзи учился письму, но не выучился и бросил, стал учиться фехтованию на мечах, но тоже не добился успеха. [За это] Сян Лян разгневался на него. Однако Цзи заявил: “Письмо достаточно лишь для написания имени и фамилии, с мечом можно противостоять лишь одному человеку, и этому не стоит учиться. [Следует] учиться тому, как противостоять десяти тысячам человек”. После этого Сян Лян стал обучать Цзи военному искусству, чему Цзи очень обрадовался. Однако, узнав в общих чертах суть военного искусства, он опять-таки не смог довести его изучение до конца [5].

Как-то Сян Лян был задержан в Яояне, но он попросил Цао Цзю — смотрителя тюрьмы в Цзи — [написать] письмо к Сыма Синю, который был смотрителем тюрьмы в Яояне, и таким путем сумел свое дело прекратить [6]. [Позднее] Сян Лян убил человека и, опасаясь мести, вместе с Цзи бежал в Учжун [7]. Все способные чиновники в Учжуне оказались [по [118] своим талантам] ниже Сян Ляна, поэтому каждый раз, когда в Учжуне проводились крупные общественные работы принудительного характера или же устраивались важные похороны, главным распорядителем всегда был Сян Лян. Он втайне организовал [группы] из пришлых людей и местных юношей и руководил ими по правилам военного искусства [8], в это время хорошо узнавая способности каждого.

[Однажды] император Цинь Ши-хуанди во время поездки на гору Гуйцзи переправлялся через реку Чжэцзян [9], Лян и Цзи оба наблюдали [за переправой]. [Сян] Цзи воскликнул: “Его можно схватить и занять его место!”. [Сян] Лян тотчас же зажал ему рот и сказал: “Не болтай чепухи, не то казнят весь наш род”. Но с той поры [Сян] Лян стал ценить Цзи.

Сян Цзи был ростом более восьми чи, он обладал такой силой, что один мог поднять ритуальный треножник дин, а своими талантами и свойствами натуры превосходил окружающих, поэтому юноши из Учжуна все боялись его [10].

В седьмой луне первого года правления циньского императора Эр-ши (209 г.) Чэнь Шэ и другие подняли восстание в Дацзэ [11]. В девятой луне этого же года правитель области Гуйцзи по имени Тун [12] обратился к Сян Ляну, говоря: “Все земли к западу от реки объяты восстанием [13], видно, настало время, когда Небо [решило] уничтожить дом Цинь. Я слышал, что действующий первым подчиняет людей, а запоздавший подчиняется другим. Поэтому я хочу двинуть войска, поставив во главе их вас и Хуань Чу” [14]. Хуань Чу в это время скрывался среди болот.

[Сян] Лян ответил: “Хуань Чу бежал, и никто не знает, где он находится, знает лишь один Цзи”. Затем Сян Лян вышел и предупредил Цзи, приказав ему с мечом в руках стоять снаружи в ожидании. После этого Лян вновь вошел [в помещение], сел рядом с правителем области и сказал: “Прошу позвать Цзи и приказать ему, вызвать Хуан Чу”. “Согласен”, — ответил правитель области. Сян Лян позвал Цзи, и тот вошел. Через короткое время [Сян] Лян подмигнул Цзи и воскликнул: “Можешь действовать!” [Сян] Цзи сразу же [119] выхватил меч и отрубил правителю области голову, [а Сян] Лян взял в руки отрубленную голову и надел на себя пояс с печатью [15]. Челядь покойного перепугалась и заволновалась, но после того как [Сян] Цзи убил несколько десятков или даже сотню людей, все в резиденции правителя в страхе пали ниц, не осмеливаясь даже подняться с земли. Затем [Сян] Лян призвал наиболее влиятельных чиновников, которых он давно знал, и объяснил им причины, заставившие его взяться за столь большое дело. После этого он двинул в поход войска, находившиеся в Учжуне. Он разослал гонцов по подчиненным ему уездам [для набора солдат], собрав таким образом восемь тысяч отборных воинов. Сян Лян распределил среди войск выдающихся и храбрых мужей из Учжуна, назначив их командирами — сяовэй, хоу и сыма [16]. Один из этих мужей не получил назначения и заявил об этом Сян Ляну, но Лян ответил: “В прошлом во время чьих-то похорон я поручил тебе руководить определенным делом, но ты не справился с ним, поэтому сейчас и не получил назначения”. В результате все стали подчиняться [его приказам]. Затем [Сян] Лян стал правителем области Гуйцзи, а Сян Цзи — помощником командующего, чтобы держать в повиновении подчиненные уезды [17].

В это время уроженец Гуанлина по имени Шао Пин пытался подчинить Чэнь-вану город Гуанлин, но не смог его взять [18]. Услышав, что Чэнь-ван потерпел поражение и отступил, а циньские войска вскоре должны подойти, Шао Пин переправился через Янцзыцзян и, ложно сославшись на приказ Чэнь-вана, пожаловал [Сян] Ляну должность шанчжуго при чуском ване [19]. При этом [Шао Пин] сказал: “К востоку от реки порядок уже установлен, срочно ведите войска на запад и ударьте по Цинь”. Тогда Сян Лян во главе восьми тысяч воинов переправился через Янцзы и двинулся на запад. Услышав, что Чэнь Ин уже овладел Дунъяном, Сян Лян отправил к нему гонца, чтобы, соединившись с ним, вместе идти на запад [20].

Чэнь Ин в прошлом занимал должность приказного в уездном управлении Дунъяна. За время пребывания в уезде [120] [он заслужил репутацию] честного и усердного человека, и его прозвали “старшой” [21]. [В это время] юноши из Дунъяна убили начальника уезда и, собравшись в количестве нескольких тысяч человек, решили найти себе руководителя, но, не найдя подходящего, обратились с просьбой к Чэнь Ину [встать во главе их]. Когда Чэнь Ин стал отказываться, ссылаясь на отсутствие способностей, его насильно поставили предводителем, и вскоре вокруг него собралось двадцать тысяч жителей уезда. Затем юноши решили объявить Чэнь Ина ваном и, чтобы отличаться от других восставших войск, стали повязывать головы черными платками. Однако мать Чэнь Ина сказала сыну: “С тех пор как я вошла в ваш дом, я никогда не слышала, чтобы среди твоих предков были в прошлом знатные люди. Ныне, если ты внезапно примешь высокий титул, это не принесет тебе счастья. Лучше, чтобы ты кому-нибудь подчинялся, тогда в случае успеха все равно получишь титул хоу, а уж если вас постигнет неудача, ты легко сумеешь скрыться, так как никто в мире не назовет тебя по имени”. Тогда Чэнь Ин не посмел принять титул вана. Обратившись к командирам войска, он сказал: “Члены рода Сян из поколения в поколение были военачальниками и пользовались славой в Чу. Ныне, если мы хотим совершить дело большой важности, военачальником может быть только человек из их рода. Если мы доверимся этому известному роду, гибель дома Цинь неизбежна!”. Всё согласились с Чэнь Ином, и он с войсками перешел в подчинение к Сян Ляну. Когда Сян Лян переправился через Хуайхэ, войска Цйн Бу и военачальника Пу также перешли в подчинение к нему. Всего армия насчитывала шестьдесят-семьдесят тысяч воинов, расположившихся лагерем в Сяпэе [22].

В это время военачальник Цинь Цзя, поставив Цзин Цзюя правителем Чу, расположился с войском лагерем к востоку от Пэнчэна, с намерением преградить путь Сян Ляну [23]. Сян Лян сказал командирам: “Чэнь-ван прежде других поднял восстание, но битвы сложились для него неудачно и неизвестно, где он находится сейчас. Ныне Цинь Цзя, изменив Чэнь-вану, поставил у власти [в Чу] Цзин Цзюя. Его [121] измена [велика], он утратил истинный путь” [24]. Вслед за этим он двинул войска и напал на Цинь Цзя. Войска Цинь Цзя потерпели поражение и бежали, [а Сян Лян], преследуя их, дошел до Хулина [25]. Здесь Цинь Цзя повернул войска и снова вступил в сражение. [Битва продолжалась] целый день, Цинь Цзя был убит, а его войска сдались. Цзин Цзюй бежал и умер в землях Лян [26]. Присоединив [оставшиеся] войска Цинь Цзя, Сян Лян стал лагерем в Хулине, намереваясь вести армию дальше на запад.

[В это время] войска Чжан Ханя подошли к Ли [27]. Сян Лян отправил самостоятельные отряды во главе с Чжу Цзи-ши и Юйфань-цзюнем, чтобы они вступили в бой [с Чжан Ханем]. В сражении Юйфань-цзюнь был убит, а войска Чжу Цзи-ши потерпели поражение и бежали назад, в Хулин. Тогда Сян Лян отвел армию в Се, а Чжу Цзи-ши казнил [28].

Ранее Сян Лян послал Сян Юя в другом направлении — напасть на город Сянчэн, но [защитники] Сянчэна упорно сопротивлялись и не сдавались. Когда же город был взят, [Сян Юй] истребил всех его защитников и возвратился для доклада Сян Ляну [29]. Сян Лян, услышав, что Чэнь-ван действительно погиб, вызвал всех командиров отдельных отрядов в Се для обсуждения [дальнейших] действий. В это время в Пэй поднял восстание Пэй-гун, он тоже направился в Се [30].

Уроженец Цзюйчао Фань Цзэн, семидесятилетний старец, который скромно жил дома, не состоя на службе, был известен умением составлять хитроумные планы [31]. Он отправился в Се и, убеждая Сян Ляна, сказал: “Чэнь Шэн потерпел поражение совершенно заслуженно. Среди шести княжеств, уничтоженных домом Цинь, менее всего было виновато княжество Чу. С тех пор как Хуай-ван уехал в Цинь и не вернулся [32], чусцы доныне с сожалением вспоминают о нем. Именно поэтому чуский Нань-гун говорил: “Пусть даже в Чу останется только три семьи, но с Цинь покончит именно Чу!” [33]. Ныне, когда Чэнь Шэн первым возглавил восстание, но не поставил у власти потомков дома Чу, а провозгласил ваном себя, его могущество оказалось недолговечным. Сейчас, когда вы поднялись в землях к востоку от реки, чуские [122] военачальники, как пчелы в рою, наперебой спешат присоединиться к вам, ибо члены вашего рода из поколения в поколение были чускими военачальниками, и они считают, что вы сможете вновь поставить у власти потомка чуских правителей”. Одобрив слова Фань Цзэна, Сян Лян отыскал Синя — внука чуского Хуай-вана, который жил среди простых людей и пас чужих овец, и возвел его на престол в Чу под именем Хуай-вана, следуя в этом желаниям народа. Чэнь Ину была дана должность шанчжуго, пожалованы пять уездов, и он вместе с Хуай-ваном обосновался в Сюйи. Себе же Сян Лян присвоил титул Усинь-цзюня [34].

Простояв несколько месяцев на месте, [Сян Лян] повел войска на штурм Канфу [35], а затем вместе с отрядами циских Тянь Жуна и Сыма Лун-цзюя выступил на помощь поселению Дунъэ, нанеся под Дунъэ жестокое поражение циньским войскам [36]. После этого Тянь Жун возвратился во главе войск в Ци и изгнал оттуда правителя [Тянь] Цзя. Цзя, спасаясь от гибели, бежал в Чу, его первый советник Тянь Цзяо — в Чжао. Младший брат Цзяо — Тянь Цзянь, в прошлом военачальник в Ци, [уехав], остался в Чжао и не смел вернуться домой. Тянь Жун поставил у власти в Ци сына Тянь Даня — Ши, провозгласив его циским ваном [37].

Сян Лян, разбив войска неприятеля под Дунъэ, продолжал преследовать циньскую армию. Он неоднократно посылал гонцов [к Тянь Жуну], настаивая на выступлении циских войск, чтобы вместе с ними двинуться на запад. [Однако] Тянь Жун заявил: “Когда в Чу вы убьете Тянь Цзя, а в Чжао убьете Тянь Цзяо и Тянь Цзяня, только тогда я двину войско”. Сян Лян на это отвечал: “Тянь Цзя — правитель дружественного и союзного нам государства; оказавшись в затруднительном положении, он пришел к нам и последовал за мной, я не могу убить его” [38]. В Чжао также не пожелали убивать Тянь Цзяо и Тянь Цзяня ради сделки с княжеством Ци. Тогда Ци не согласилось отправить войска на помощь Чу.

Сян Лян послал Пэй-гуна и Сян Юя с разных сторон напасть на Чэнъян [39], где они устроили резню. Двинувшись [123] далее на запад, [Пэй-гун и Сян Юй] разбили циньские войска к востоку от Пуяна, [разбежавшиеся] циньские солдаты собрались и укрылись в Пуяне [40]. Тогда Пэй-гун и Сян Юй напали на Динтао. Когда им не [удалось] взять Динтао, они отошли и овладели на западе землями вплоть до Юнцю [41]. [В ходе боев] они нанесли циньским войскам серьезное поражение и убили Ли Ю [42]. На обратном пути они напали на Вайхуан, но взять его не смогли [43].

Сян Лян [тем временем] выступил из Дунъэ [на северо-запад] и достиг Динтао [44], где нанес еще одно поражение циньской армии; Сян Юй, убив [циньского военачальника] Ли Ю [45], стал все более пренебрежительно относиться [к силе] Цинь и держаться высокомерно. Тогда Сун И стал увещевать Сян Ляна: “Когда в результате побед проявляется высокомерие военачальника и нерадивость воинов, это сулит поражение. Ныне у вас войск мало и они нерадивы, в то время как циньские войска усиливаются с каждым днем. Это вселяет в меня тревогу за вас”. Сян Лян не прислушался к этому, а отправил Сун И послом в Ци. По дороге тот встретил циского посла Сяня, носившего титул Гаолин-цзюня, и спросил: “Вы направляетесь на встречу с Усинь-цзюнем?”. [Сянь] ответил: “Да”. Тогда Сун И сказал: “По моему мнению, войска Усинь-цзюня непременно будут разбиты. Если вы поедете помедленнее, то избежите смерти, а если поспешите, то попадете в беду”.

Циньский двор действительно послал все свои войска, усилив тем Чжан Ханя, с ними он напал на чусцев и нанес им сильное поражение при Динтао. Сян Лян погиб [в бою]. Тем временем Пэй-гун и Сян Юй отошли от Вайхуана и атаковали Чэньлю [46], но город упорно защищался, и они не могли его взять. Тогда Пэй-гун и Сян Юй, обсуждая дальнейшие планы, сказали: “Ныне армия Сян Ляна разбита, и наши воины в панике”. Поэтому они вместе с войсками Люй Чэня отошли на восток [47]. Войска Люй Чэня расположились лагерем к востоку от Пэнчэна, войска Сян Юя — к западу от Пэнчэна, а войска Пэй-гуна стали в Дан [48].

Разбив армию Сян Ляна, Чжан Хань, считая, что войска [124] из земель Чу уже не могут причинить ему беспокойства, переправился через Хуанхэ, напал на княжество Чжао и нанес его войскам сильное поражение. В это время ваном в Чжао был Се, командующим войсками — Чэнь Юй, а первым советником — Чжан Эр. Они бежали и укрылись за стенами Цзюйлу [49]. Чжан Хань приказал Ван Ли и Шэ Цзяню окружить Цзюйлу, а сам с войском стал лагерем к югу от города, построив обнесенную валами дорогу, по которой перевозили зерно для снабжения воинов. Чэнь Юй был командующим и расположился во главе нескольких десятков тысяч воинов лагерем к северу от Цзюйлу. Это была так называемая северобережная армия [50]. После поражения чуских войск под Динтао напуганный Хуай-ван выехал из Сюйи в Пэнчэн, где объединил армии Сян Юя и Люй Чэня под своим командованием. Люй Чэнь был назначен на должность сыту, а его отец Люй Цин — на должность линъиня — первого советника [51]. Пэй-гун был назначен правителем области Данцзюнь, пожалован титулом Уань-хоу и поставлен командовать войсками области [52].

Циский посол Сянь, носивший титул Гаолин-цзюнь, [тот самый], которого в свое время Сун И встретил на дороге, находился в это время среди чуских войск. Он встретился с чуским ваном и сказал: “Сун И считал, что войска Усинь-цзюня будут непременно разбиты, прошло лишь несколько дней, и они действительно потерпели поражение. Войска еще не вступили в бой, а он наперед видел признаки поражения. Это поистине можно назвать знанием военного дела!”. [Чуский] ван призвал Сун И для обсуждения с ним планов и был весьма удовлетворен им. Поэтому он назначил его на должность старшего военачальника; Сян Юй, имея титул Лу-гуна, получил должность второго военачальника, а Фань Дззн был назначен младшим военачальником, чтобы оказать помощь княжеству Чжао. Все командующие отдельными отрядами подчинялись Сун И, который получил титул Цин-цзы гуань-цзюня — “Благородного мужа, первого в армии”.

Дойдя до Аньяна, Сун И остановился и сорок шесть дней не двигался вперед [53]. Сян Юй сказал [Сун И]: “Я слышал, [125] что циньская армия окружила чжаоского вана в Цзюйлу. Если мы быстро поведем войска, переправимся через реку [Хуанхэ] и чуская армия ударит с внешней стороны, а чжаоские [силы] окажут поддержку изнутри, разгром циньских войск неизбежен”. Сун И ответил: “Не так. Убивая слепня на спине быка, всех гнид на нем не раздавишь [54]. Сейчас Цинь напало на Чжао, если оно одержит победу, военные действия прекратятся, я же воспользуюсь расслабленностью их войск. Если же [Цинь] не одержит победы, я поведу армию под бой барабанов на запад и наверняка захвачу владения Цинь. Поэтому не лучше ли предоставить прежде всего Цинь и Чжао бороться друг с другом. Ведь в умении носить прочные доспехи и владеть острым мечом я уступаю вам, но в продуманном составлении планов вы уступаете мне, [Сун] И”.

Вслед за тем он отдал по войскам приказ, гласивший: “Всякий, кто будет даже свирепым как тигр, упорным как баран, алчным как волк, но в такой мере, что его невозможно подчинить [приказам], будет обезглавлен” [55]. Затем [Сун И] отправил своего сына Сун Сяня первым советником в княжестве Ци, лично проводив его до Уяня. Было устроено большое пиршество [56].

Погода в это время стояла холодная, шли сильные дожди, и солдаты в армии страдали от холода и голода. Сян Юй сказал: “[Сун И] возглавляет объединенные силы, предназначенные для нападения на Цинь, но [вместо нападения] мы долго стоим на месте, не двигаясь вперед. В нынешнем году неурожай, население обеднело, солдаты едят только сладкий картофель и бобы, в армии нет запасов продовольствия, а [Сун И] устраивает пиршества и большие приемы; не переправляет войска через реку [Хуанхэ], чтобы добыть провиант в землях Чжао и, соединившись с силами Чжао, напасть на циньские войска, а говорит, что он “воспользуется их расслабленностью”. Однако если Цинь своей мощью обрушится на вновь созданное княжество Чжао, то, судя по его силам, оно непременно овладеет Чжао. В свою очередь, захват Чжао усилит Цинь и какой “расслабленностью” он тогда воспользуется? Кроме того, войска нашего [Чу] недавно потерпели [126] поражение, наш ван не может спокойно сидеть на своей циновке [57], в государстве всех подмели подчистую и передали в подчинение командующего армией, так что существование или гибель нашего государства зависят теперь от одного шага [58]. Ныне же [командующий], не жалея своих солдат, преследует лишь личные выгоды и не является, [таким образом], верным слугой алтаря земли и злаков”.

Утром Сян Юй явился на прием к старшему военачальнику Сун И и в его же шатре отрубил ему голову. Выйдя из шатра, он издал приказ по войскам, в котором говорилось: “Сун И совместно с правителем Ци замыслил поднять мятеж против Чу, поэтому чуский ван тайно приказал мне покарать его смертью”. Испуганные военачальники подчинились Сян Юю, и никто из них не посмел воспротивиться ему [59]. Они заявили: “Впервые поставила у власти чуского вана ваша семья, командующий, а ныне вы, командующий, покончили со смутой”. Затем они по взаимному согласию назначили Сян Юя исполнять должность старшего военачальника [60]. [Сян Юй] послал людей догнать сына Сун И, который был настигнут и убит в землях Ци, он отправил Хуань Чу к Хуай-вану доложить о происшедшем. Вслед за тем Хуай-ван назначил Сян Юя старшим военачальником, подчинив ему также Данъян-цзюня и военачальника Пу [61].

После того как Сян-ван убил “Благородного мужа, первого в армии”, его могущество потрясло все княжество Чу, а его имя стало известно среди владетельных князей. Он вслед за тем послал Данъян-цзюня и военачальника Пу во главе двадцати тысяч воинов переправиться через реку и оказать помощь [гарнизону] Цзюйлу. Но в ходе боев посланные добились незначительных успехов, а Чэнь Юй вновь запросил военную помощь. Тогда Сян Юй во главе всех своих войск переправился через реку, потопил все лодки и суда, разбил котлы и горшки для пищи, сжег шалаши и хижины, разрешил воинам взять с собой продовольствия лишь на три дня, чтобы показать им, что они должны быть готовы умереть, но не иметь и мысли о возвращении назад [62]. Затем [Сян Юй] подошел [к Цзюйлу] и окружил армию Ван Ли. После [127] девяти сражений с вышедшими навстречу циньскими войсками он перерезал дороги, окруженные валами, нанес сильное поражение циньцам, убил Су Цзяо и взял в плен [командующего] Ван Ли [63]. Шэ Цзянь не сдался чусцам, а покончил с собой, бросившись в огонь.

К этому времени чуские войска стали сильнейшими среди войск чжухоу. Армии владетельных князей, выступившие на помощь Цзюйлу, соорудили более десяти укрепленных лагерей, но ни один из чжухоу не посмел ввести войска в бой. Когда чусцы ударили по циньцам, то военачальники [других княжеств] наблюдали за боем с валов своих лагерей. Каждый чуский воин дрался за десятерых, от боевых криков чуских солдат содрогалось небо, и не было среди войск владетельных князей ни одного солдата, который не задрожал бы от страха [64].

После того как циньская армия была разбита, Сян Юй вызвал военачальников всех чжухоу ксебе. Войдя в ворота его лагеря, образованные из составленных вместе колесниц [65], все военачальники опускались на колени и ползли вперед, не смея поднять глаз от земли. Таким образом, Сян Юй впервые стал старшим военачальником над всеми войсками владетельных князей и все чжухоу подчинились ему [66].

Чжан Хань стал лагерем в Цзиюане, Сян Юй стал лагерем к югу от реки Чжаншуй, противники противостояли друг другу, не вступая в сражение [67]. Поскольку циньские войска неоднократно отступали, [император] Эр-ши прислал к Чжан Ханю гонца с выражением порицания ему. Чжан Хань испугался [немилости] и отправил к императору старшего помощника [Сыма] Синя за указаниями [68]. По прибытии в Сяньян [Сыма Синя] три дня задерживали у внешних ворот дворца. Чжао Гао не принимал Синя, выражая этим недоверие к нему [69]. [Сыма] Синь — старший помощник Чжан Ханя — перепугался и выехал обратно, не рискнув при этом ехать старой дорогой. Чжао Гао действительно послал людей догнать Синя, но они не настигли его. Прибыв в армию, Синь доложил: “Чжао Гао вершит делами во дворце, и все, кто ниже его по положению, не могут ничего сделать. Если ныне [128] мы сумеем одержать победу в бою, это непременно вызовет зависть к нашим подвигам у Чжао Гао; если же мы не сможем одержать победы в бою, нам не избежать смерти. Прошу вас, командующий, тщательно взвесить все это”.

Чэнь Юй также прислал Чжан Ханю письмо, в котором писал: “Бай Ци, будучи циньским военачальником, ходил на юг в поход на Янь-Ин, на севере обезглавил воинов Мафу-цзюня [70], не перечислить всех городов, на которые он нападал, и всех земель, которые он занял, но [несмотря на это], ему в конце концов приказали покончить жизнь самоубийством [71]. Мэн Тянь, будучи циньским военачальником, на севере изгнал жунов, устроил там земли на протяжении нескольких тысяч ли в области Юйчжун, но в конце концов был обезглавлен в Янчжоу [72]. В чем же дело? Да в том, что лиц с большими заслугами циньский дом не считает возможным одаривать землями полной мерой, а поэтому, прибегая к законам, казнит их. Вы, командующий, занимаете пост циньского военачальника три года и за это время потеряли сотни тысяч солдат, однако число владетельных князей, поднимающих восстания [против Цинь], все время увеличивается. Чжао Гао давно уже льстит императору, сейчас, когда создалось опасное положение, он также боится, что будет казнен Эр-ши, поэтому хочет, используя законы, расправиться с вами, командующий, чтобы снять с себя ответственность и поставить вместо вас командующим другого человека и тем отвести беду от себя. Ведь вы долго жили вне столицы, там, при дворе, у вас много врагов, поэтому, совершите ли вы подвиги или не совершите, вас все равно казнят. К тому же Небо [решило] погубить Цинь, и нет теперь ни одного глупого или умного человека [в стране], кто не знал бы об этом.

Ныне вы, командующий, при дворе не в состоянии предостеречь государя правдивыми словами, а вне столицы являетесь военачальником гибнущего государства. Разве не прискорбна участь того, кто стремится продлить свое существование, оставшись одиноким, сирым, без поддержки? Почему бы вам, командующий, не повернуть свои войска и не вступить с чжухоу в союз по вертикали [73], договориться с [129] ними о совместном нападении на Цинь, о разделе [принадлежащих] ей земель среди ванов? И тогда каждый из нас обратит свое лицо на юг и назовет себя правителем [74]. Разве это не лучше, чем самому положить голову под топор и подвергнуть казни жену и детей?”.

Чжан Хань засомневался [и заметался] словно лисица, тайно послал своего командира Ши-чэна гонцом к Сян Юю, намереваясь вступить с ним в сговор, но соглашения заключить не удалось. После этого Сян Юй приказал военачальнику Пу беспрерывно, днем и ночью, перебрасывать войска через реку у переправы Саньху [75]. Войска стали лагерем к югу от реки Чжаншуй и вступили в бой с циньской армией, нанеся ей новое поражение. Следом Сян Юй во главе всей армии ударил по циньским войскам у реки Юйшуй и нанес им крупное поражение [76].

Чжан Хань вновь отправил гонца к Сян Юю, желая заключить с ним союз. Сян Юй вызвал командиров и, советуясь с ними, спросил: “Провианта у нас мало, не лучше ли сговориться с ним?”. Командиры ответили: “Превосходно!”. Тогда Сян Юй назначил время встречи [с Чжан Ханем] к югу от реки Хуаньшуй, на месте прежней столицы Инь [77]. Когда союз был заключен, Чжан Хань увиделся с Сян Юем и, проливая слезы, рассказал ему про Чжао Гао. Сян Юй поставил Чжан Ханя Юн-ваном [78], оставив его при чуской армии, а его старшего помощника [Сыма] Синя назначил старшим военачальником и во главе [бывших] циньских войск поставил в авангарде. Так [армия] достигла Синьаня [79].

Прежде, когда командиры и солдаты войск чжухоу посылались на принудительные работы и повинности или на службу в пограничных гарнизонах и проходили по коренным землям Цинь, большинство циньских командиров и солдат обращались с ними очень плохо. Теперь, когда циньская армия сдалась войскам чжухоу, командиры и солдаты этих войск, пользуясь положением победителей, превратили большое число циньцев в рабов и пленников, оскорбляя их и издеваясь над циньскими солдатами и офицерами. Среди большинства циньских командиров и солдат пошли тайные [130] разговоры: “Командующий Чжан [Хань] и другие обманом склонили нас к сдаче владетельным князьям. Ныне, если им удастся вторгнуться в пределы застав и разбить Цинь, это будет очень хорошо, но если это не удастся, то чжухоу обратят нас в пленников [80] и уведут с собой на восток, а правители Цинь непременно в наказание истребят наших отцов и матерей, жен и детей”.

Военачальники потихоньку выведали об этих разговорах и доложили Сян Юю. Сян Юй вызвал Цин Бу и военачальника Пу посоветоваться и сказал им: “Циньских командиров и солдат все еще много, причем сердцем они не покорились нам. Если они не будут покорны нам, когда мы придем в Гуаньчжун [81], без сомнения, создастся опасная обстановка. Лучше напасть на них, перебить всех и войти в Цинь, имея с собой только Чжан Ханя, его старшего помощника [Сыма] Синя и военного советника [Дун] И” [82]. После этого чуские войска ночью напали на циньцев к югу от Синьаня и перебили более двухсот тысяч циньских солдат [83].

[Затем Сян Юй] двинулся дальше, чтобы захватить циньские земли и установить над ними свою власть. Однако на заставе Ханьгугуань оказались оборонявшие ее войска, и [Сян Юй] не смог вступить [в пределы Цинь] [84]. Когда же пришло известие, что Пэй-гун уже занял Сяньян, Сян Юй пришел в ярость и приказал Данъян-цзюню и другим военачальникам атаковать заставу. Только после этого Сян Юй вошел [в пределы застав] и достиг западного берега реки Сишуй [85]. Пэй-гун в это время стоял лагерем в Башане и еще не мог встретиться с Сян Юем [86].

Цао У-шан, служивший у Пэй-гуна в должности командующего левым крылом армии [87], послал к Сян Юю гонца передать следующее:

“Пэй-гун намерен управлять районом Гуаньчжуна, а Цзы-ина назначает первым советником, все драгоценности и сокровища [Цинь] уже захвачены им” [88]. Сян Юй рассвирепел и ответил: “Завтра я [как следует] угощу своих солдат, чтобы потом они напали на войска Пэй-гуна и разгромили их”. В это время армия Сян Юя насчитывала четыреста [131] тысяч воинов и находилась у Хунмыня в районе Синьфэна [89], а армия Пэй-гуна насчитывала [лишь] сто тысяч человек и стояла в Башане.

Фань Цзэн, уговаривая Сян Юя, сказал ему: “Когда Пэй-гун находился в землях к востоку от гор [90], он проявлял жадность к богатствам и любил красивых наложниц, а сейчас, вступив в пределы застав, он ничего не берет себе из ценностей, не интересуется ни одной из женщин, и это показывает, что его стремления не ограничиваются малым. Я приказал посмотреть на эманацию паров, и оказалось, что облака [над ним] походят на драконов и тигров и окрашены они в пять цветов, а ведь это облака Сына Неба! Нападите же на него скорее, не теряйте [случая]!” [91].

Сян-бо — младший брат отца Сян Юя — занимал должность чуского цзоиня [92]. Он издавна находился в хороших отношениях с Чжан Ляном, носившим титул Лю-хоу [93]. Чжан Лян в это время служил у Пэй-гуна, поэтому Сян-бо ночью поскакал в лагерь Пэй-гуна, тайно встретился с Чжан Ляном, подробно рассказал ему о планах [Сян Юя] и, желая склонить Чжан Ляна бежать вместе с ним, сказал ему: “Не следуй за теми, кто должен погибнуть” [94]. Чжан Лян ответил: “Я сопровождаю Пэй-гуна по приказанию ханьского вана, и ныне, когда Пэй-гун оказался в трудном положении, бегство явилось бы невыполнением моего долга [95], я должен буду рассказать Пэй-гуну о нашем разговоре”. Затем Чжан Лян прошел к Пэй-гуну и все рассказал ему. “Что же делать?” — воскликнул сильно встревоженный Пэй-гун. Чжан Лян спросил: “Кто предложил вам, Великий ван [96], этот план действий?”. [Пэй-гун] ответил: “Один ничтожный человек [97] посоветовал мне: “Защищайте заставу, не позволяйте другим владетельным князьям пройти в пределы застав, и вы сможете стать правителем всех циньских земель”. Я и послушал его”. [Чжан] Лян тогда спросил: “Считаете ли вы, Великий ван, что ваших воинов достаточно, чтобы противостоять Сян-вану?”. Пэй-гун, помолчав, ответил: “Конечно, мне не сравниться с ним, но что же делать?”. Чжан Лян сказал: “Прошу разрешить мне пройти и сказать Сян-бо, что вы, [132] Пэй-гун, никогда не посмеете восстать против Сян-вана”. — “Как получилось, что у вас с Сян-бо старая дружба?” — спросил Пэй-гун. “Во времена династии Цинь, — ответил Чжан Лян, — Сян-бо, странствуя со мной, однажды убил человека, и я спас ему жизнь. Сейчас, когда создалось опасное положение, он счел себя обязанным явиться и сообщить мне об этом”. — “Он старше или моложе вас?” — спросил Пэй-гун. “Он старше меня”, — ответил Чжан Лян. Тогда Пэй-гун сказал: “Позовите его сюда, я должен послужить ему как старшему брату”.

Чжан Лян вышел и пригласил Сян-бо. Сян-бо тотчас же вошел и встретился с Пэй-гуном. Пэй-гун поднес Сян-бо чашу с вином, пожелал ему долголетия и предложил ему [в знак дружбы] породниться семьями [98], сказав: “С тех пор как я вступил в земли за заставами, я не посмел прикоснуться даже к самой маленькой вещице, [а, наоборот], произвел учет чиновников и населения, опечатал дворцовые хранилища и стал ожидать прибытия командующего. Я послал военачальников защищать заставу потому, что хотел принять меры предосторожности против прихода различных грабителей и [быть готовым] ко всяким непредвиденным обстоятельствам. Дни и ночи я ожидаю прибытия командующего, и разве я бы посмел выступить против него! Прошу вас, [Сян-бо,] обо всем рассказать [Сян Юю] и сообщить, что я не посмею нарушить свой долг”.

Сян-бо обещал передать это и, обращаясь к Пэй-гуну, добавил: “Вам придется завтра рано утром лично приехать и извиниться перед Сян-ваном”. — “Хорошо”, — ответил Пэй-гун. После этого Сян-бо той же ночью уехал обратно и, прибыв в свой лагерь, подробно доложил Сян-вану о словах Пэй-гуна. В конце он добавил: “Если бы Пэй-гун не занял первым район Гуаньчжуна, разве вы решились бы вступить в эти земли? Ныне, когда этот человек совершил большой подвиг, нападение на него явится несправедливостью. Лучше встретить его по-дружески”. Сян-ван согласился с этим [советом].

На следующий день Пэй-гун в сопровождении более ста [133] всадников приехал на встречу с Сян-ваном. Прибыв к Хунмыню, он принес извинения [Сян Юю], сказав: “Я, ваш покорный слуга, и вы, командующий, соединили свои силы для нападения на Цинь. Вы, командующий, сражались к северу от реки, а я к югу от реки, но совершенно неожиданно мне удалось первым вступить за заставы и разбить Цинь, что позволило мне вновь встретиться с вами, командующий, в этом месте. Сейчас из-за болтовни низких людей в отношениях между мной, вашим покорным слугой, и вами появилась трещина”. Сян-ван ответил: “Эта болтовня исходит от командующего левым крылом вашей армии Цао У-шана. Не будь ее, разве у меня, Цзи, возникли бы такие [мысли]?”. В тот же день Сян-ван оставил Пэй-гуна у себя и устроил пиршество.

[На этом пиршестве] Сян-ван и Сян-бо сидели, [обратясь] лицами на восток, а Я-фу сидел, [обратясь] лицом на юг. Я-фу — это был Фань Цзэн [99]. Пэй-гун сидел, [обратясь] лицом на север, а Чжан Лян — на запад, в качестве сопровождающего [Пэй-гуна]. Фань Цзэн несколько раз делал глазами знаки Сян-вану и трижды поднимал висевшее у него на поясе нефритовое кольцо с прорезью, но Сян-ван молчал и не отвечал на подаваемые знаки [100]. Тогда Фань Цзэн встал, вышел и позвал Сян Чжуана [101], сказав ему: “Наш повелитель по характеру невыносим [102]. Поэтому войди внутрь [шатра], пожелай гостю долголетия, а когда закончишь пожелание, попроси разрешения исполнить танец с мечом, во время которого напади на сидящего Пэй-гуна и убей его. Если ты не сделаешь так, мы все окажемся его пленниками”. Сян Чжуан вошел внутрь [шатра], пожелал гостю долголетия, а закончив пожелание, сказал: “Ныне вы, наш повелитель, и Пэй-гун пируете здесь, но в воинском лагере нет ничего такого, что могло бы доставить вам радость, потому прошу позволить мне исполнить танец с мечом”. “Согласен”, — ответил Сян-ван. Сян Чжуан выхватил из ножен меч и стал танцевать. Сян-бо также выхватил меч и начал танцевать, все время прикрывая своим телом, словно крыльями, Пэй-гуна, так что [Сян] Чжуану не удавалось нанести удар. [134]

В это время Чжан Лян вышел к воротам лагеря встретиться с Фань Куаем [103]. Фань Куай спросил: “Как сегодня дела?”. Чжан Лян ответил: “Грозит большая опасность! В настоящий момент Сян Чжуан танцует с мечом и думает лишь, как бы убить Пэй-гуна”. “Какое опасное положение! — воскликнул Фань Куай. — Я попробую войти, чтобы разделить с ним его судьбу”. Фань Куай тотчас же опоясался мечом и, прикрываясь щитом, вошел в ворота лагеря. Стражники, стоявшие со скрещенными алебардами, хотели остановить его и не допустить внутрь лагеря, но Фань Куай, поставив щит ребром, толкнул стражников, так что они попадали на землю. Фань Куай тут же проник в лагерь, откинул полог шатра и, обратясь лицом к западу, гневно уставился на Сян-вана, причем [от гнева] волосы на его голове поднялись кверху, а зрачки настолько расширились, что казалось, разорвут глаза. Положив руку на рукоять меча и опустившись на одно колено, Сян-ван спросил: “Кто этот гость?”. Чжан Лян ответил: “Это телохранитель на колеснице Пэй-гуна по имени Фань Куай” [104]. “Бравый воин, — сказал Сян-ван, — жалую тебе чару вина”, и Фань Куаю подали огромную чару вина [105]. Фань Куай, склонившись в поклоне, поблагодарил за честь, поднялся и стоя выпил всю чару. После этого Сян-ван сказал: “Жалую тебе свиную лопатку”. Фань Куаю поднесли полусырую свиную лопатку [106]. Фань Куай положил свой щит на землю внутренней стороной кверху, поместил на него свиную лопатку, вынул меч и, отрезая куски мяса, стал их поедать. Сян-ван спросил: “Бравый воин, а сможешь ли ты выпить еще?”. — “Я не уклоняюсь даже от встречи со смертью, стоит ли отказываться от чары вина? — ответил Фань Куай. — Циньский ван [107], как известно, обладал сердцем тигра и волка, он убивал людей, словно [думал], что не успеет перебить всех; он наказывал людей, словно боялся, что не успеет наказать всех, вот почему все в Поднебесной восстали против него. [Чуский] Хуай-ван, договариваясь с военачальниками, сказал: “Тот, кто первым разобьет Цинь и войдет в Сяньян, будет править этими землями”. Ныне Пэй-гун первым разбил Цинь и [135] вступил в Сяньян, он не посмел, присвоить себе даже самой малости, он закрыл и опечатал дворцовые палаты и вернулся, став лагерем в Башане, чтобы дождаться там вашего, Великий ван, прибытия. [Пэй-гун] послал военачальников защищать заставу [Ханьгугуань] потому, что хотел принять меры предосторожности против прихода различных грабителей и чтобы быть готовым к непредвиденным обстоятельствам. И вот, при всех своих тяжких трудах и высоких заслугах, [Пэй-гун] до сих пор еще не пожалован титулом хоу, напротив, [вы], слушая подлые наветы, хотите казнить такого заслуженного человека. Это не более как продолжение пути, который привел к гибели династию Цинь, и я смиренно полагаю, что вы, Великий ван, не пойдете по нему!”

Сян-ван не нашелся что ответить и только сказал: “Садись!”. Фань Куай сел рядом с [Чжан] Ляном. После того как они немного посидели, Пэй-гун поднялся, чтобы справить нужду, по пути дав знак Фань Куаю выйти за ним. Когда Пэй-гун вышел, Сян-ван сразу же послал военного советника Чэнь Пина позвать его обратно [108]. Пэй-гун в это время говорил [Фань Куаю]: “Сейчас я вышел, не попрощавшись, как быть?”. На что Фань Куай ему ответил: “При совершении великих дел не обращают внимания на мелочи этикета, при исполнении важных церемоний не страшатся мелких отступлений [от правил]. Ныне этот человек действует, [словно держит в руках] нож и доску для резки пищи, а нас считает рыбой и мясом, для чего же еще прощаться!”. Вслед за этим они бежали. [При этом Пэй-гун] приказал Чжан Ляну остаться и принести извинения. Чжан Лян спросил его: “А какие вещи вы, Великий ван, привезли с собой?”. Пэй-гун ответил: “Я привез с собой пару пластин белой яшмы с намерением поднести их Сян-вану и пару яшмовых сосудов для вина с намерением поднести их Я-фу, но, обнаружив, что Сян Юй разгневан, я не посмел вручить эти подарки. Поднесите их за меня!”. — “С почтением выполню это”, — сказал Чжан Лян.

В это время войска Сян-вана стояли лагерем в Хунмыне, а войска Пэй-гуна — в Башане на расстоянии сорока ли друг [136] от друга. В связи с этим Пэй-гун оставил колесницу и сопровождавших его всадников на месте, а сам, спасая жизнь, сел на коня и в сопровождении лишь четырех человек — Фань Куая, Ся-хоу Ина, Цзинь Цяна и Цзи Синя, которые с мечами и щитами в руках следовали за ним пешком, направился вдоль подножия горы Лишань окольным путем через Чжиян [109] [в свой лагерь]. Пэй-гун [перед бегством] сказал Чжан Ляну: “По этой дороге до моего лагеря не более двадцати ли. Рассчитай так, чтобы войти [в шатер] только после того, как я доберусь до своих войск”. После того как Пэй-гун уехал и по времени уже, [вероятно], достиг своего лагеря, Чжан Лян вошел и, принеся извинения, сказал: “Чары с вином оказались непосильными для Пэй-гуна, поэтому он не смог проститься, однако, преисполненный к вам почтения, он приказал мне, Ляну, поднести к вашим стопам, Великий ван, с двукратным поклоном пару белых яшм, а два яшмовых сосуда для вина с двукратным поклоном поднести к стопам вашего великого военачальника” [110]. Сян-ван спросил: “А где же Пэй-гун?”. Чжан Лян ответил: “Узнав, что вы, Великий ван, намерены выразить ему порицание за ошибки, он, избегая этого, бежал и уже прибыл в свой лагерь”.

Тогда Сян-ван принял пластины из яшмы и положил их около себя на сиденье. Я-фу принял яшмовые сосуды, поставил их на землю, а затем выхватил меч и разбил их, воскликнув при этом: “Ах, этот глупец не достоин того, чтобы разрабатывать с ним планы! [111] Человеком, который отнимет у Сян-вана Поднебесную, будет не кто иной, как Пэй-гун, а все мы в тот день сделаемся его пленниками!”.

Пэй-гун, прибыв в лагерь, немедленно казнил Цао У-шана [112].

Через несколько дней Сян Юй во главе войск выступил на запад, вырезал население Сяньяна, убил сдавшегося циньского правителя Цзы-ина и поджег циньские дворцы и палаты. Пожар не утихал три месяца. Он забрал все драгоценные вещи и женщин [из дворцов] и двинулся [обратно] на восток [113]. Кто-то посоветовал Сян-вану: “Район Гуаньчжуна [137] огорожен горами и реками и с четырех сторон защищен заставами, земли в нем тучные и плодородные, здесь можно основать столицу, чтобы господствовать [над Поднебесной]” [114]. Но Сян-ван видел, что все циньские дворцы и палаты уничтожены огнем и лежат в развалинах, кроме того, он все время мечтал вернуться на восток, [поэтому он] ответил: “Стать знатным и богатым и не вернуться в родные края, все равно, что одеть узорчатые одежды и пойти в них гулять ночью — кто будет знать об этом?”. Тогда советчик сказал: “Люди говорят, что чусцы — это всего лишь умытые мартышки в шляпах; действительно, это так!”. Сян-ван, услышав такое, сварил советчика живьем [115].

[Затем] Сян-ван отправил к Хуай-вану посланца с докладом о событиях и за повелением. Хуай-ван сказал: “Будет как уславливались!”. Тогда [Сян Юй] преподнес Хуай-вану почетный титул И-ди — “Справедливый император” [116]. Стремясь самолично стать правителем [Поднебесной], Сян-ван наградил титулами ванов прежде всего своих военачальников и советников, сказав им при этом: “Когда в Поднебесной возникли беспорядки, временно у власти были поставлены потомки чжухоу, чтобы покарать династию Цинь [117]. Однако кто же начал это дело, кто одел крепкие доспехи и взял в руки острые мечи, кто провел в полях под открытым небом три [долгих] года, кто уничтожил династию Цинь и успокоил Поднебесную? Это было [достигнуто] стараниями всех вас — военачальники и советники — и моими, Цзи. Хотя И-ди и не имеет заслуг, ему [все же] следует выделить землю и поставить его управлять ею”. Военачальники все воскликнули: “Прекрасно!”. После чего [Сян Юй] разделил Поднебесную и поставил военачальников хоу и ванами.

Сян-ван и Фань Цзэн подозревали Пэй-гуна в том, что он [намерен] овладеть всей Поднебесной. Однако, поскольку дело между ними закончилось миром и, кроме того, боясь нарушить имеющуюся договоренность, из-за чего чжухоу могли восстать против них, они втайне разработали план, гласивший: “К землям Ба и Шу пути труднодоступны, а населяют Шу переселенцы из Цинь, поэтому мы можем сказать: ”Ба [138] и Шу тоже земли, входящие в район Гуаньчжуна”” [118]. Поэтому [Сян Юй] возвел Пэй-гуна в титул Хань-вана и поставил его управлять землями Ба, Шу и Ханьчжун, с резиденцией в Наньчжэне [119]. А район Гуаньчжуна он разделил на три части и поставил управлять там сдавшихся циньских военачальников, чтобы [последние] давали отпор Хань-вану и служили заслоном против него.

Сян-ван поставил Чжан Ханя Юн-ваном, дав в управление земли к западу от Сяньяна с резиденцией в Фэйцю [120]. Его старший помощник [Сыма] Синь, занимавший в прошлом должность смотрителя тюрьмы в Яояне, оказал в свое время добрую услугу Сян Ляну, а военный советник Дун И по существу уговорил Чжан Ханя сдаться чуским войскам, поэтому [Сян-ван] пожаловал Сыма Синю титул Сай-вана и поставил управлять землями к востоку от Сяньяна вплоть до реки [Хуанхэ] с резиденцией в Яояне [121], а Дун И пожаловал титул Чжай-вана и поручил управлять землями области Шанцзюнь с резиденцией в Гаону [122]; Бао вместо титула вэйского вана дал титул западновэйского вана и поставил управлять областью Хэдун с резиденцией в Пинъяне [123]. Шэнь Ян из Цзяцю — любимый чиновник Чжан Эра — ранее завоевал земли в области Хэнань и встретил чускую армию на берегах [Хуан]хэ, за это [Сян-ван] дал ему титул Хэнань-вана, его резиденция находилась в Лояне [124]. За Чэном, носившим титул Хань-вана, была оставлена старая столица в Янчжае [125]. Сыма ан — военачальник княжества Чжао — усмирил район Хэнэя, совершив при этом многочисленные подвиги, за что получил титул Инь-вана и ему было поручено управлять землями в Хэнэй с резиденцией в Чжаогэ [126]. Се, носившему титул Чжао-вана, был дан новый титул — Дай-вана [127]. Чжан Эр — первый советник в княжестве Чжао — всегда отличался мудростью, кроме того, он последовал [за Сян Юем] и вступил с ним в пределы застав, поэтому ему был пожалован титул Чаншань-вана и даны в управление земли княжества Чжао с резиденцией в Сянго [128]. Цин Бу, носивший титул Данъян-цзюня, занимал пост военачальника в Чу и всегда превосходил других в военных делах, поэтому он получил [139] титул Цзюцзян-вана и имел резиденцию в Лю [129]. У Жуй, носивший титул По-цзюня, возглавляя силы всех племен юэ, пришел на помощь чжухоу и, последовав [за Сян Юем] вступил с ним в пределы застав, поэтому он получил титул Хэншань-вана, а резиденцию имел в Чжу [130]. Гун ао, служивший у императора И-ди в должности первого советника чжуго, возглавил войска в нападении на область Наньцзюнь и совершил многочисленные подвиги, поэтому ему был пожалован титул Линьцзян-вана, его резиденция находилась в Цзянлине [131]. Хань Гуану, носившему титул Янь-вана, был дан новый титул Ляодун-вана [132].

Яньский военачальник Цзан Ту за то, что вместе с чускими войсками оказывал помощь княжеству Чжао и после этого, последовав [за Сян Юем], вступил с ним в пределы застав, был пожалован титулом Янь-вана с резиденцией в Цзи [133]. Тянь Ши, носивший титул Ци-вана, получил новый титул Цзяодун-вана. Циский военачальник Тянь Ду за то, что он вместе с чускими войсками оказывал помощь княжеству Чжао и, последовав [за Сян Юем], вступил с ним в пределы застав, был пожалован титулом Ци-вана с резиденцией в Линьцзы [134]. Тянь Ань был внуком Цзяня — правителя княжества Ци, уничтоженного Цинь. Когда Сян Юй переправился через Хуанхэ, чтобы помочь княжеству Чжао, Тянь Ань занял несколько городов к северу от реки Цзишуй и перешел во главе войск на сторону Сян Юя, поэтому ему был дан титул Цзибэй-вана, его резиденция находилась в Бояне [135]. Что касается Тянь Жуна, то он неоднократно проявлял неблагодарность к Сян Ляну, а также не согласился повести войска, чтобы вместе с чусцами напасть на Цинь, поэтому не получил никакого пожалования. Чэнь Юй, носивший титул Чэньань-цзюня, удалился, бросив печать военачальника, и не последовал [за Сян Юем] внутрь застав, однако [Сян Юй] был давно наслышан о его мудрости и заслугах перед княжеством Чжао и поэтому, узнав, что Чэнь Юй находится в Наньпи, пожаловал ему три уезда вокруг этого города [136]. Мэй Сюань, служивший военачальником у правителя Пояна [137], имел многочисленные заслуги, поэтому ему был [140] пожалован титул хоу и сто тысяч дворов на кормление [138]. Себя же Сян-ван объявил ваном-гегемоном Западного Чу и стал править девятью областями со столицей в Пэнчэне [139].

В четвертой луне первого года [правления династии] Хань (206 г.) чжухоу прекратили военные действия, отозвали [войска] и каждый отправился в свое владение [140]. Уезжая в свое владение, Сян-ван послал людей переселить императора И-ди, объявив при этом: “Императоры древности владели землями на протяжении тысячи ли и непременно проживали в верховьях рек” [141]. Он приказал посланцам переселить И-ди в уезд Чэньсянь в области Чанша [142]. [Поскольку] И-ди принудили выехать [143], все его приближенные мало-помалу отвернулись от него и изменили ему, и тогда [Сян Юй] тайно приказал Хэншань-вану и Линьцзян-вану напасть на И-ди. Они убили его на реке Янцзыцзян [144]. Хань (2) — ван по имени Чэн не совершил каких-либо военных подвигов, поэтому Сян-ван не позволил ему выехать в свое владение, он взял [Чэна] с собой в Пэнчэн, где низвел его до титула хоу, а через некоторое время убил. Выехав в пожалованное ему владение, Цзан Ту стал изгонять [прежнего правителя Янь] Хань Гуана в [пожалованную ему область] Ляодун, но Хань Гуан не послушался. Тогда [Цзан] Ту напал на [Хань] Гуана, убил его в Учжуне [145] и, присоединив его земли, стал управлять ими.

Когда Тянь Жун услышал, что Сян Юй отправил [Тянь] Ши, носившего титул Ци-вана, в область Цзяодун, а циским ваном поставил военачальника княжества Ци — Тянь Ду, он пришел в ярость, не согласился с отправкой Ци-вана в Цзяодун и поднял в Ци восстание, выступив навстречу Тянь Ду, чтобы напасть на него. Тянь Ду бежал в земли Чу. Ши, получивший титул Ци-вана, боялся Сян-вана и поэтому поспешил в пожалованное ему владение в Цзяодуне. Тянь Жун разгневался, выступил в погоню, напал на Ши и убил его в Цзимо [146]. После этого [Тянь] Жун объявил себя Ци-ваном, напал на западе на Тянь Аня, носившего титул Цзибэй-вана, убил его и стал [единолично] управлять землями трех Ци [147]. [Тянь] Жун вручил Пэн Юэ печать военачальника и [141] приказалподнять восстание [против Западного Чу] в землях княжества Лян [148].

Чэнь Юй тайно послал Чжан Туна и Ся Юэ к цискому вану Тянь Жуну, велев передать: “Сян Юй, как правитель Поднебесной, проявляет несправедливость. Ныне он пожаловал всем прежним ванам плохие земли, а всем своим сановникам и военачальникам дал хорошие земли. Он изгнал прежнего правителя Чжао-вана и поселил его на севере, в землях Дай, что я, Юй, считаю недопустимым [149]. Я слышал, что вы, Великий ван, подняли войска, не желая больше мириться с несправедливостью, и надеюсь, что вы, Великий ван, окажете мне помощь войсками, с помощью которых позволите мне напасть на владение Чаншань, чтобы восстановить там власть Чжао-вана и сделать его владение [вашим] заслоном”.

Ци-ван согласился с этим и послал войска в Чжао. Чэнь Юй, мобилизовав всех солдат в подчиненных ему трех уездах и соединив свои силы с войсками Ци, напал на Чаншань, нанеся противнику крупное поражение. Чжан Эр бежал и подчинился [правителю] Хань. Чэнь Юй нашел прежнего чжаоского вана по имени Се в землях владения Дай и вернул его обратно в Чжао. За это Чжао-ван поставил Чэнь Юя Дай-ваном.

В это время Хань[-ван] возвратился обратно и утвердил [свою власть в землях] трех Цинь [150]. Сян Юй, узнав, что Хань-ван уже объединил [под своей властью] район Гуаньчжуна и собирается идти на восток и что владения Ци и Чжао восстали против него, пришел в ярость. Он дал Чжэн Чану — бывшему начальнику уезда У — титул Хань (2) — вана, чтобы тот отражал наступление войск Хань (4) [151], а Цзяо, носившему титул Сяо-гуна [152], приказал напасть на войска Пэн Юэ, но Пэн Юэ сам нанес поражение Сяо-гуну и другим [нападавшим].

Хань (4) — ван поручил Чжан Ляну подчинить владение Хань (2) и затем отправить письмо Сян-вану. Письмо гласило: “Хань-ван лишился возможности выполнять свои обязанности. Он желал бы получить земли Гуаньчжуна, [142] согласно уговору; тогда он остановится и не посмеет идти дальше на восток”. Кроме того, Сян-вану было послано письмо о мятеже владений Ци и Лян, в котором говорилось: “[Правитель] Ци совместно с [правителем] Чжао хотят уничтожить княжество Чу” [153]. Чуский ван в связи с этим отказался от намерения идти на запад, решив двинуться на север для нападения на Ци, и потребовал солдат у Цзюцзян-вана по имени [Цин] Бу. Но Бу, сославшись на болезнь, не выступил, а отправил в поход своего военачальника во главе нескольких тысяч человек. Сян-ван из-за этого возненавидел [Цин] Бу. На втором году правления династии Хань (205 г.), зимой, Сян Юй выступил на север и достиг Чэнъяна [154]. Тянь Жун во главе войск также [прибыл туда], чтобы вступить в сражение. Тянь Жун не одолел [Сян Юя] и отошел в Пинъюань [155], где жители Пинъюаня убили его. Двигаясь дальше на север, [Сян Юй] снес внешние и внутренние стены циских городов, спалил дома и строения, обезглавил всех сдавшихся солдат Тянь Жуна, сделал своими пленниками всех старых и малых, всех жен и дочерей. Покорив земли Ци, [Сян Юй] достиг района Бэйхай [156], почти все вокруг предав разрушению и уничтожению. Жители Ци стали собираться в отряды и восставать против Сян Юя. Через некоторое время Тянь Хэн — младший брат [убитого] Тянь Жуна, — собрав вокруг себя несколько десятков тысяч бежавших циских солдат, поднял мятеж в Чэнъяне [157]. Сян-ван из-за этого задержался в Ци, ведя непрерывные бои, но город взять так и не сумел. Весной Хань-ван, управляя войсками пяти чжухоу общей численностью в пятьсот шестьдесят тысяч воинов, выступил на восток против Чу [158]. Узнав об этом, Сян-ван приказал своим военачальникам продолжать военные действия против Ци, а сам во главе тридцати тысяч отборных воинов выступил на юг и, пройдя через княжество Лу, вышел к Хулину [159]. В четвертой луне ханьские войска вступили в Пэнчэн, где забрали себе все добро и ценности [чусцев], всех красивых женщин и стали проводить дни в пиршествах и гуляньях [160]. В это время Сян-ван, двигаясь на запад, проследовал через Сяо и рано утром напал на ханьскую армию, а затем, [143] повернув на восток, достиг Пэнчэна и к полудню нанес сильное поражение ханьским войскам. Ханьские войска бежали, солдаты, обгоняя друг друга, бросались в воды рек Гушуй и Сышуй, [стремясь переправиться] на другой берег, было убито свыше ста тысяч ханьских воинов [161]. [Остальные] ханьские воины бежали на юг, в горы, но чусцы преследовали и атаковали их, гоня ханьские войска к реке Суйшуй восточнее города Линби. Отступавшая ханьская армия была прижата чусцами [к реке], множество солдат перебито, а свыше ста тысяч ханьских воинов кинулись для переправы в воды Суйшуй, отчего даже течение воды остановилось [162]. [Чуские отряды] окружили Хань-вана тройным кольцом.

В это время с северо-запада налетел сильный ветер, он ломал деревья, сдирал крыши с домов, поднимал в воздух песок и камни, отчего вокруг потемнело и день превратился в ночь, причем ветер дул прямо в лицо чуским воинам. Чуская армия пришла в расстройство, ее ряды распались, что дало возможность Хань-вану с несколькими десятками всадников бежать [из окружения] [163]. [Хань-ван] хотел проехать через Пэй, чтобы взять там свою семью и направиться дальше на запад, но чусцы послали погоню в Пэй, чтобы захватить семью Хань-вана. Члены его семьи скрылись и не смогли встретиться с Хань-ваном. По дороге Хань-ван встретил [своих детей], Сяо-хуя и Лу-юань, и посадил их с собой в повозку. Чуские всадники продолжали преследование Хань-вана, и когда он оказывался в опасности, то [каждый раз] сталкивал Сяо-хуя и Лу-юань с повозки, а Тэн-гун каждый раз соскакивал и, поднимая детей, усаживал их обратно. Так повторялось три раза [164].

[Тэн-гун] говорил: “Хотя положение опасное, но разве нельзя ехать быстрее? К чему бросать детей!”. Затем им удалось избавиться от преследователей. [Хань-ван] стал искать Тай-гуна и Люй-хоу [165], но встретиться с ними не сумел. [Тем временем] Шэнь И-цзи [166], сопровождая Тай-гуна и Люй-хоу, двигался по боковым дорогам в поисках Хань-вана, но вместо этого натолкнулся на чуский отряд. Чуские воины вместе с захваченными людьми вернулись обратно и [144] доложили Сян-вану [о поимке]. Сян-ван стал держать пойманных постоянно в своем лагере.

В то же время Чжоу Люй, имевший титул хоу, — старший брат Люй-хоу — командовал отрядом ханьских войск и стоял лагерем в Сяи [167]. Хань-ван окольными путями направился туда и соединился с ним, постепенно, шаг за шагом собирая своих солдат. Затем он проследовал в Инъян [168], где собрались его разбитые отряды. Кроме того, Сяо Хэ [169] прислал в Инъян из района Гуаньчжуна старых и юных, которые не входили в списки [привлекаемых к повинностям] [170]. Таким образом, [Хань-ван] вновь значительно усилился. Чуская армия, начав с победы при Пэнчэне, настойчиво стремилась использовать успех, все время преследуя отступающих [171]. Новое ее сражение с ханьскими войсками произошло между пунктами Цзин и Со к югу от Инъяна [172]. Ханьцы нанесли поражение чусцам, поэтому чуская армия не смогла пройти через Инъян и двинуться дальше на запад.

Выступление Сян-вана на выручку Пэнчэна и преследование Хань-вана вплоть до Инъяна дали Тянь Хэну возможность прибрать к рукам все земли княжества Ци и поставить правителем в Ци сына Тянь Жуна — Гуана, но когда Хань-ван потерпел поражение у Пэнчэна, все чжухоу снова перешли на сторону Чу и отвернулись от Хань. Ханьская армия, стоявшая в Инъяне, построила огороженную валами дорогу вплоть до реки Хуанхэ, чтобы забирать провиант из складов в ао [173]. На третьем году [правления династии] Хань (204 г.) Сян-ван несколько раз нападал на эту огороженную валами дорогу и перерезал ее, так что армия Хань-вана испытывала недостаток в продовольствии. [Хань-ван] испугался и запросил мира [с условием] отвода Хань земель, лежащих к западу от Инъяна. Сян-ван думал согласиться с таким предложением, однако Фань Цзэн, носивший титул Лиян-хоу [174], сказал: “С Хань легко справиться [175], но если сейчас [Хань-вана] выпустить и не захватить, то в дальнейшем наверняка придется раскаиваться в этом”. Тогда Сян-ван вместе с Фань Цзэном спешно осадил Инъян. Хань-вану угрожала беда, и он решил использовать план Чэнь Пина, [145] чтобы отдалить Сян Юя [от Фань Цзэна]. Когда от Сян-вана прибыл посол [для переговоров], Хань-ван устроил прием с большим подношением [176] и велел вынести для угощения гостя все [яства], но, взглянув на посланца, притворно изумился и сказал: “Я-то думал, что вы присланы от Я-фу, а вы, оказывается, посланец от Сян-вана!” — и приказал сменить угощение и накормить посла скверной пищей. Возвратившись, посол доложил о происшедшем Сян-вану, после чего Сян-ван заподозрил Фань Цзэна в тайных сношениях с ханьцами и несколько ограничил его права. Фань Цзэн сильно рассердился и сказал: “Ныне дела в Поднебесной в основном решены, поэтому справляйтесь с ними, государь, сами. Прошу освободить меня от моих обязанностей [177] и разрешить вернуться в строй простым солдатом”. Сян-ван принял его отставку, но Фань Цзэн не доехал и до Пэнчэна, как на спине у него образовался нарыв, отчего он и умер.

Ханьский военачальник Цзи Синь, убеждая Хань-вана, сказал: “Положение сложилось весьма опасное. Ради вас прошу разрешить мне обмануть чусцев и выдать себя за вана, что даст вам возможность незаметно ускользнуть [из города]”. Тогда Хань-ван [приказал] ночью выпустить через восточные ворота Инъяна две тысячи женщин, одетых в латы. Чуские солдаты со всех сторон напали на них. Цзи Синь, восседавший в колеснице с желтым пологом и поддерживающий знамя из перьев, водруженное на левой перекладине [178], сказал [нападающим]: “В городе иссякло продовольствие, я, Хань-ван, сдаюсь”. Все чуские воины провозгласили здравицу [в честь победы] [179]. Хань-ван же с несколькими десятками всадников выехал из города через западные ворота и бежал в Чэнгао [180]. Увидев Цзи Синя, Сян-ван спросил: “А где же Хань-ван?”. На что [Цзи] Синь ответил: “Хань-ван уже ушел [из города]”. Сян Юй сжег Цзи Синя живым.

Хань-ван поручил Чжоу Кэ, занимавшему должность юйши дафу [181], Цун-гуну и вэйскому Бао оборонять Инъян. Чжоу Кэ и Цун-гун, сговорившись, рассудили так: “С правителем, который изменял своему государству, трудно защищать город”. После чего совместно убили вэйского Бао [182]. [146] Когда чусцы заняли Инъян, они захватили Чжоу Кэ в плен. Сян-ван сказал Чжоу Кэ: “Будьте моим военачальником, я сделаю вас старшим военачальником и пожалую вам тридцать тысяч дворов”. Чжоу Кэ с бранью ответил: “Если ты не поспешишь сдаться Хань[-вану], Хань[-ван] нынче же заберет тебя в плен, ты не соперник для Хань[-вана]!”. Сян-ван пришел в ярость и сварил Чжоу Кэ заживо, заодно убив и Цун-гуна.

Выйдя из Инъяна, Хань-ван бежал на юг в Юань и Шэ [183], где привлек на свою сторону Цзюцзян-вана [Цин] Бу, набрал по дороге солдат и вновь вошел в Чэнгао, чтобы оборонять его. [На четвертом году правления династии Хань (203 г.)] [184] Сян-ван двинул войска и окружил Чэнгао. Хань-ван бежал, выйдя через северные ворота Чэнгао только с одним Тэн-гуном, переправился через Хуанхэ и ушел в Сюу [185], где присоединился к войскам Чжан Эра и Хань Синя. Всем военачальникам постепенно тоже удалось ускользнуть из Чэнгао и присоединиться к Хань-вану. После этого чусцы заняли Чэнгао и намеревались идти [дальше] на запад. Хань-ван послал войска преградить путь Сян Юю в Гун, чтобы не пропустить его на запад [186].

В это время Пэн Юэ, переправившись через реку, напал на чуский Дунъэ и убил чуского военачальника Се-гуна [187]. Тогда Сян-ван двинулся на восток и атаковал Пэн Юэ. Хань-ван, усилившись за счет войск Хуайинь-хоу [188], хотел переправиться на южный берег Хуанхэ, [однако] Чжэн Чжун отговорил его и Хань-ван отказался [от этого шага], укрепившись в районе за Хуанхэ [189]. Затем он отправил Лю Цзя [190] во главе войск помочь Пэн Юэ и сжечь заготовленные чусцами запасы продовольствия. Сян-ван, наступая на восток, разбил эти войска и прогнал Пэн Юэ. Тогда Хань-ван сам возглавил войска, переправился с ними через Хуанхэ, снова занял Чэнгао и стал лагерем у Гуанъу [191]; приблизившись, [таким образом], к хранилищам провианта в ао. Сян-ван же, усмирив восточнее [все] земли у моря [192], повернул вновь на запад и стал лагерем, как и Хань-ван, близ Гуанъу, где они стояли друг против друга несколько месяцев. [147]

В это время Пэн Юэ, неоднократно поднимавший восстания [против Чу] в землях [бывшего княжества] Лян, прервал [пути доставки] продовольствия армии Чу, что поставило Сян-вана в трудное положение. Тогда Сян-ван соорудил высокий жертвенный стол, поместил на него [отца Хань-вана] Тай-гуна [193] и [послал] сказать Хань-вану: “Если ты не поспешишь сдаться, я сварю Тай-гуна заживо”. Хань (4) — ван ответил: “Я и ты, Сян Юй, оба, стоя лицом к северу, получили повеление Хуай-вана. Оно гласило, что согласно условию мы будем старшим и младшим братом. Мой старик отец — это твой старик отец. Если ты непременно хочешь сварить живьем своего старика отца, соблаговоли уделить и мне чашку похлебки” [194]. Сян-ван разгневался и хотел убить Тай-гуна, но Сян-бо сказал ему: “Как сложатся дела в Поднебесной, неизвестно, но тот, кто действует ради [господства над] Поднебесной, не будет беспокоиться о своей семье, [поэтому], хотя вы и убьете Тай-гуна, это не принесет пользы, а лишь умножит ваши беды”. Сян-ван последовал совету.

Чуские и ханьские войска долго стояли друг против друга, не прибегая к решающим [действиям]. Взрослые здоровые мужчины страдали от походной жизни, а старые и малые надрывались над перевозкой по суше и воде военного провианта [195]. Сян-ван [послал] сказать Хань-вану: “Поднебесная волнуется словно море вот уже несколько лет и все из-за нас двоих, я хочу лично сразиться с вами, Хань-ван, в поединке и выявить победителя и побежденного, чтобы не причинять больше напрасных страданий народу, нашим отцам и сыновьям в Поднебесной”. Хань-ван со смехом отказался [от этого предложения], сказав: “Я предпочитаю состязаться в разуме и не могу состязаться в силе”. Тогда Сян-ван приказал силачам выйти вперед и вызвать на бой противника. У Хань[-вана] имелся искусный наездник и стрелок из [племени] лоуфаней [196]. Чусцы трижды выезжали, вызывая противника на поединок, но лоуфанец каждый раз выстрелом убивал их [посланца]. Сян-ван сильно рассердился, сам надел латы, взял в руку секиру и выехал [вперед], вызывая на поединок. Лоуфанец хотел и его застрелить, но Сян-ван с [148] такой яростью взглянул и прикрикнул на него, что лоуфанец даже глаз не смел поднять, а руки его не решились спустить стрелу, и он бежал обратно к себе за укрепление, не осмеливаясь больше показываться. Хань-ван послал потихоньку узнать, кто это, и когда оказалось, что это Сян-ван, Хань-ван серьезно встревожился.

После этого Сян-ван приблизился [к месту, где находился] Хань-ван, встретился с ним на противоположных склонах горного ручья у Гуанъу и начал разговор [197]. Когда Хань-ван стал укорять его [198], Сян-ван рассердился и хотел сразиться [с Хань-ваном] в поединке. Хань-ван отказался, тогда Сян-ван выстрелил в него из припрятанного [для этой цели] арбалета и попал в Хань-вана. Получив ранение, Хань-ван бежал и скрылся в Чэнгао.

Сян-ван, узнав, что Хуайинь-хоу поднял восстание в землях к северу от реки [Хуанхэ] и нанес поражение армиям Ци и Чжао [199] и что он намерен, кроме того, напасть на земли Чу, послал против него Лун-цзюя. Хуайинь-хоу вступил с ним в бой, а командующий конницей Гуань Ин [тоже] атаковал войска Лун-цзюя, они нанесли крупное поражение чуской армии и убили Лун-цзюя [200]. Затем Хань Синь сам объявил себя циским ваном.

Узнав о поражении войск Лун-цзюя, Сян-ван испугался и послал У Шэ, уроженца местности Сюйи, к Хуайинь-хоу, чтобы склонить его [на свою сторону]. Хуайинь-хоу отказался его слушать. В это время Пэн Юэ снова поднял восстание [против Чу], захватил земли [бывшего княжества] Лян и перерезал пути снабжения армии Чу. Тогда Сян-ван сказал старшему военачальнику Цао Цзю, носившему титул Хайчунь-хоу [201]: “Бдительно стерегите Чэнгао; если хань[ские войска] будут вызывать вас на бой, будьте осторожны и не ввязывайтесь в сражение. Не давайте им пройти на восток — и все. Я же за пятнадцать дней непременно уничтожу Пэн Юэ, умиротворю земли княжества Лян и снова присоединюсь к вам, командующий”. [Сян-ван] выступил на восток и напал на города Чэньлю и Вайхуан [202].

Вайхуан не удалось сразу взять. Только по прошествии [149] нескольких дней он сдался. Разгневанный Сян-ван приказал всем мужчинам старше пятнадцати лет явиться [на сборный пункт] к востоку от города, намереваясь всех казнить. Тринадцатилетний сын секретаря начальника уезда Вайхуан отправился убедить Сян-вана [не делать этого]. Мальчик сказал: “Пэн Юэ угрожал Вайхуану силой, поэтому [жители] Вайхуана испугались и сдались ему, ожидая вашего [прихода], Великий ван. Вы же, Великий ван, придя сюда, хотите всех казнить, разве после этого народ отдаст вам свои сердца? Отсюда на восток в землях княжества Лян более десяти городов, и все они, испугавшись ваших действий, не согласятся сдаться вам”. Сян-ван, найдя слова подростка правильными, помиловал жителей Вайхуана, которых собирался казнить. Двинувшись на восток, [Сян Юй] прибыл в Суйян [203]. Услышав о случившемся [в Вайхуане], все города наперебой спешили сдаться Сян-вану.

[У Чэнгао] ханьцы действительно несколько раз вызывали чуские войска на бой, но чуские отряды не выходили из-за своих укреплений. [Тогда ханьцы] стали высылать воинов [во всеуслышание] позорить чусцев и продолжали действовать так пять-шесть дней. В результате старший военачальник [Цао Цзю] разозлился и приступил к переправе войск через реку Сышуй [204]. Когда переправилась только половина солдат, ханьцы напали на них и нанесли чуской армии серьезное поражение, полностью завладев всеми ценностями и имуществом Чу. Старший военачальник [Цао] Цзю, старший помощник [Дун] И, [Сыма] Синь, носивший титул Сай-вана, покончили самоубийством, перерезав себе горло на берегу реки Сышуй [205]. Старший военачальник [Цао] Цзю раньше занимал должность смотрителя тюрьмы в Цзи, а старший помощник Сян Юя [Сыма] Синь раньше занимал должность смотрителя тюрьмы в Яояне, они оба в свое время оказали услугу Сян Ляну, поэтому Сян-ван доверял им и полагался на них. В это время Сян-ван находился в Суйяне. Услышав о поражении Хайчунь-хоу, он повел свои войска обратно. Ханьские войска только что окружили [армию] Чжунли Мо [206] к востоку от Инъяна, но когда подошел Сян-ван, ханьская [150] армия, опасаясь силы чусцев, укрылась в труднодоступных местах. Но в этот период ханьские войска были полны сил и имели в изобилии провиант, а войска Сян-вана устали и продовольствие у них истощилось. Хань[-ван] отправил Лу Цзя [207] убедить Сян-вана возвратить [его отца] Тай-гуна, но Сян-ван не согласился. Следом Хань-ван отправил Хоу-гуна убедить Сян-вана [договориться]. Тогда Сян-ван заключил соглашение с Хань-ваном, по которому Поднебесная делилась так, что часть к западу от Хунгоу отходила к Хань, а часть к востоку от Хунгоу отходила к Чу [208]. Дав согласие на это деление, Сян-ван тотчас же возвратил отца, мать, жену и детей Хань-вана. В войсках все кричали: “Десять тысяч лет!”.

После этого Хань-ван пожаловал Хоу-гуну титул Пинго-цзюня, но удалил от себя, не пожелав больше видеть его. [Он] сказал: “Это первый краснобай в Поднебесной, он может разрушить государство, в котором живет, поэтому я и прозвал его “Господин умиротворитель государства”” [209]. После соглашения Сян-ван отвел войска, снял осаду и выступил в обратный путь.

Хань-ван намеревался вернуться на запад, но Чжан Лян и Чэнь Пин стали убеждать его, говоря: “Хань уже владеет большей частью Поднебесной [210] и владетельные князья все примкнули к ней. Войска же Чу устали, продовольствие у них на исходе. Наступило время, когда Небо [решило] покончить с Чу. Лучше воспользоваться этим моментом [211] и немедленно захватить чу[ского правителя]. Если же сейчас выпустить его и не напасть, то, как говорится, “выкормить тигра, чтобы потом навлечь на себя несчастье””. Хань-ван послушался их.

На пятом году правления Хань (202 г.) Хань-ван, преследуя Сян-вана, подошел к месту, [расположенному] южнее Янцзя [212], где остановил свою армию. Он с Хань Синем, носившим титул Хуайинь-хоу, и с Пэн Юэ, носившим титул Цзяньчэн-хоу [213], определил ранее сроки встречи войск и нападения на армию Чу. [Однако] когда Хань-ван прибыл в Гулин [214], то войска [Хань] Синя и [Пэн] Юэ не прибыли на [151] соединение с ним. [Воспользовавшись этим], чусцы напали на армию Хань и нанесли ей крупное поражение. Хань-ван снова укрылся за стенами, выкопал глубокие рвы и стал обороняться. Обратившись к Чжан Цзы-фану [215], он спросил: “Чжухоу не выполнили договоренности, что же теперь делать?”. — “Чуские войска на грани поражения, — ответил [Чжан Лян], — а [Хань] Синь и [Пэн] Юэ еще не получили от вас владений, поэтому совершенно естественно, что они не явились. Если вы, правитель, разделите с ними земли Поднебесной, они сегодня же смогут быть здесь. Если же вы не сможете сделать так, неизвестно чем кончится дело. Если вы, правитель, сможете отдать Хань Синю все земли к востоку от Чэнь вплоть до моря [216], а Пэн Юэ — земли к северу от Суйяна вплоть до Гучэна [217], то этим заставите их сражаться за самих себя и тогда Чу будет легко разбить”. Хань-ван сказал: “Превосходно!” — и тут же отправил гонцов передать Хань Синю и Пэн Юэ следующее: “Соединим наши силы и нападем на Чу. Когда Чу будет разгромлено, я отдам Ци-вану земли к востоку от Чэнь вплоть до моря, а первому советнику Пэн Юэ — земли к северу от Суйяна вплоть до Гучэна”.

Когда гонцы прибыли по назначению, Хань Синь и Пэн Юэ заявили: “Просим разрешить нам сегодня же двинуть армию”. После этого Хань Синь выступил из Ци, а войска Лю Цзя вышли из Шоучуня [218], двигаясь одновременно. Вырезав население Чэнфу, они подошли к Гайся [219]. [В это время] старший военачальник Чжоу Инь восстал против Чу, с помощью людей из Шу вырезал население города Лю [220], поднял за собой войска, находившиеся в Цзюцзяне, и последовал за Лю Цзя и Пэн Юэ. Все они встретились у Гайся, чтобы двинуться на Сян-вана [221].

Армия Сян-вана обнесла Гайся валами, но солдат [у Сян Юя] было мало, продовольствие истощилось. Армия Хань[-вана] и войска владетельных князей обложили поселение несколькими рядами. Ночью [Сян-ван] услышал, что из ханьского лагеря со всех сторон доносятся песни княжества Чу [222]. Крайне изумленный этим, Сян-ван воскликнул: “Разве [152] ханьцы уже целиком завладели Чу? Откуда среди них так много чусцев?”. [Той же] ночью Сян-ван поднялся и стал пить вино в своем шатре. С ним была красавица по имени Юй, которую он любил и всегда брал с собой. При нем был и скакун по кличке Чжуй [“Пегий”], на котором он обычно ездил. Полный тягостных дум, Сян-ван запел печальные песни, а затем сочинил стихи о себе:

Сян-ван несколько раз пропел стихи, а красавица ему вторила [223]. Из глаз Сян-вана ручьями катились слезы, все приближенные тоже плакали, и никто не смел взглянуть на него. Затем Сян-ван сел на коня и в сопровождении более восьмисот отборных всадников, находившихся под его знаменем, в ту же ночь прорвался сквозь окружение, вырвался на юг и ускакал. На следующее утро ханьские войска обнаружили его бегство и командующему конницей Гуань Ину было приказано с пятью тысячами всадников преследовать Сян Юя. Когда Сян-ван переправлялся через реку Хуайхэ, за ним следовало лишь немногим более сотни всадников. Достигнув Иньлина [224], Сян-ван сбился с дороги и спросил одного старого крестьянина [о пути]. Крестьянин обманно сказал ему: “Налево!”. Поехав налево, [Сян-ван] увяз в большом болоте, поэтому ханьцы и смогли настичь его. Но Сян-ван снова вывел солдат на восток. Когда он достиг Дунчэна [225], с ним оставалось всего двадцать восемь всадников, число же преследовавших ханьских конников составляло несколько тысяч.

Сян-ван, понимая, что ему уже не спастись, обратился к своим всадникам с такими словами: “Прошло уже целых восемь лет с тех пор, как я поднял воинов на борьбу. Я лично [153] участвовал в более чем семидесяти битвах. Преграждавших мне путь я разбивал; на кого нападал, тех приводил к покорности. В прошлом я не знал поражений и вот стал гегемоном над Поднебесной. Однако ныне в конце концов я оказался здесь в безвыходном положении. И это потому, что Небо [решило] погубить меня, а вовсе не из-за моих ошибок в боях. Ныне я твердо решился умереть, [но прежде] хочу с радостью сразиться за всех вас и непременно добиться трех побед: прорвать для вас окружение врага, убить вражеского военачальника и сорвать их знамя, чтобы вы, мои соратники, знали, что это Небо губит меня, а не мои ошибки в боях [тому виною]!”.

После этого [Сян-ван] разделил своих всадников на четыре отряда и расположил их лицом на четыре стороны. Ханьские войска [опять] окружили их несколькими кольцами. Сян-ван, обращаясь к своим конникам, сказал: “Я захвачу для вас одного из их военачальников”. Он приказал всем четырем отрядам всадников скакать вниз с холма, условившись встретиться в трех местах на восточном склоне горы [226].

Вслед за тем Сян-ван, испустив громкий клич, помчался вниз. Ханьские воины пришли в смятение и рассеялись, а [Сян-ван] зарубил одного из ханьских военачальников. В это время начальник конницы Чицюань-хоу [227] бросился в погоню за Сян-ваном, но Сян-ван так свирепо взглянул и прикрикнул на него, что Чицюань-хоу, его люди и кони в страхе отшатнулись, проскакав несколько ли. [Сян-ван] соединился со своими всадниками, которые собрались в трех местах. Ханьские войска не знали, в которой из групп находится Сян-ван, поэтому разделились на три отряда и снова окружили их. Сян-ван вновь поскакал вперед, зарубил еще одного ханьского военного советника, дувэя, убил около сотни человек и снова собрал своих конников, потеряв из них только двоих. Обратившись к конникам, [Сян-ван] спросил: “Ну каково?”. Всадники, склонив головы, отвечали: “Все, как вы, Великий ван, сказали”.

После этого Сян-ван решил на востоке переправиться через реку [Янцзыцзян] возле Уцзяна. Начальник волости [154] Уцзян [228] подогнал к берегу лодку в ожидании [Сян-вана] и, обратившись к нему, сказал: “Земли к востоку от Янцзыцзян хоть и невелики, но все же занимают тысячу ли в квадрате и насчитывают несколько сот тысяч жителей, этого достаточно, чтобы вы стали управлять ими. Прошу вас, Великий ван, скорее переправляйтесь через реку. Сейчас только у меня, вашего слуги, есть лодка, когда придет ханьская армия, ей не на чем будет переправиться”.

Сян-ван с улыбкой ответил: “Небо [решило] погубить меня, к чему мне переправляться! Кроме того, я, Цзи, [в свое время] переправился через Янцзыцзян и ушел на запад с восемью тысячами юношей из района к востоку от Янцзы, а ныне ни один из них со мной не возвращается обратно. Пусть даже их отцы и старшие братья, живущие к востоку от реки, пожалеют меня и поставят правителем, какими глазами буду я смотреть на них? Пусть даже они ничего не скажут, разве мне, Цзи, не будет стыдно в душе [перед ними]?”. Продолжая, он сказал начальнику волости: “Я знаю, что вы достойный человек. Я езжу на этом скакуне пять лет и не знаю ему равных, он пробегает в день тысячу ли. Я не в силах убить его, поэтому дарю его вам”. После этих слов [Сян-ван] приказал конникам сойти с лошадей, идти дальше пешком и сражаться с врагом коротким оружием в ближнем бою. Один только [Сян] Цзи убил [в этом бою] несколько сот ханьских солдат. Однако и сам Сян-ван также получил более десяти ранений. Обернувшись и увидев командующего ханьской конницей Люй Ма-туна, [Сян Юй] спросил: “Не ты ли это, мой старый дружище?”. [Люй] Ма-тун взглянул ему в лицо и, указав Ван И на Сян Юя, сказал: “Вот это Сян-ван”. Тогда Сян-ван сказал: “Я слышал, что Хань[-ван] дает за мою голову тысячу золотых и жалует селения с десятью тысячами дворов, поэтому я окажу тебе милость”. Вслед за чем перерезал себе горло и тут же скончался [229].

Ван И схватил его голову, а остальные всадники с ожесточением топтались вокруг, борясь между собой за труп Сян-вана. В сутолоке было убито несколько десятков человек. В конце концов конный телохранитель-ланчжунци Ян Си, [155] командующий конницей Люй Ма-тун, телохранители Люй Шэн и Ян У каждый захватили какую-то часть тела Сян-вана. Когда эти пятеро потом сложили вместе части трупа [Сян-вана], то нашли, что это он. Затем земли Сян-вана были разделены на пять частей: Люй Ма-тун получил владение и титул Чжуншуй-хоу, Ван И получил владение и титул Дуянь-хоу, Ян Си получил владение и титул Чицюань-хоу, Ян У получил владение и титул Уфан-хоу, Люй Шэн получил владение и титул Неян-хоу [230].

После смерти Сян-вана [231] все чуские земли сдались Хань, не сдавалось только Лу. Тогда Хань[-ван] повел войска Поднебесной, намереваясь истребить непокорных. Но так как лусцы соблюдали церемонии и долг и готовы были стоять насмерть за своего правителя, [Хань-ван] взял голову Сян-вана и показал ее жителям владения Лу, после чего отцы и старшие братья в семьях лусцев решили сдаться.

Ранее чуский Хуай-ван первоначально пожаловал Сян Цзи владение и титул Лу-гуна, а теперь, когда он умер, Лу сдалось Хань позднее всех. Вот почему Сян-вана похоронили в Гучэне с почестями, отвечавшими его титулу луского гуна. Хань-ван объявил траур по Сян-вану и, оплакав его, уехал. Хань-ван не казнил ни одного из сородичей Сянов. Вскоре он пожаловал Сян-бо владение и титул Шэян-хоу [232]. Тао-хоу, Пингао-хоу и Сюаньу-хоу, принадлежавшим к роду Сян, было пожаловано [право] носить фамилию Лю [233].

***

Я, тайишгун, Придворный историограф, скажу так:

Я слышал, как ученый Чжоу [234] говорил: “У [императора] Шуня глаза как будто были с двойными зрачками”. Я слышал также, что и у Сян Юя тоже были двойные зрачки. Не был ли Юй потомком Шуня? [235]. [Иначе] почему бы он так стремительно возвысился?

Ведь когда дом Цинь упустил правление из рук, Чэнь Шэ первым создал затруднения [династии]; за ним, как рои пчел, друг за другом поднялись выдающиеся и храбрые люди на [156] борьбу, и не было им числа. Тогда [Сян] Юй, у которого не было ни вершка земли, воспользовался создавшимся положением, поднялся среди борозд и полей [236] и за три года, встав во главе пяти владетельных князей, уничтожил Цинь, разделил Поднебесную на части и сам жаловал владения и титулы ванов и хоу. Все управление исходило от [Сян] Юя, и он звался ваном-гегемоном. И хотя он не сохранил этого положения до конца, но подобных примеров со времени ближайшей древности не бывало.

Когда же [Сян] Юй нарушил соглашение о землях за заставами, затосковал о [родном] Чу, когда изгнал И-ди и поставил себя на его место, то стало трудно ему [отбиться] от обиженных ванов и хоу, поднявшихся против него. Он кичился своими подвигами в походах, полагался лишь на собственное разумение и не учился у древности. Действуя как ван-гегемон, он хотел одной лишь силой и военными походами управлять Поднебесной.

Прошло всего пять лет, и он погиб и лишился своего государства, найдя смерть в Дунчэне. Однако он до конца так и не прозрел и не признал себя виновным. Ошибка это! Возьмите его слова: “Это Небо губит меня, а не мои ошибки в боях [тому виною]!” Разве же это не заблуждение? [237].