"Тринадцать часов" - читать интересную книгу автора (Мейер Деон)

27

Вооруженные полицейские в бронежилетах стояли у ворот. Внутрь вошел только Вуси. Он шагал за сторожихой, то есть «управляющей жилым комплексом», как она представилась. Управляющая напоминала Вуси тесто — бледная, рыхлая тетка. И даже голос у нее какой-то… непропеченный.

— Деклерк живет в квартире А-шесть. Нет, он ее не снимает; он ее собственник. Я нечасто его вижу. Налоги он перечисляет через банк.

Они вошли в кабинет, устроенный в крошечной комнатке. Управляющая села за маленький, дешевый пластиковый стол. На столе перед белыми меламиновыми полками выстроились папки, стояли монитор и клавиатура. Рядом с клавиатурой лежала раскрытая папка. Вуси остановился в дверях.

— Деклерк сейчас дома?

— Не знаю, — без всякого выражения ответила тетка.

— Когда вы видели его в последний раз?

— По-моему, в ноябре.

— Значит, в последний раз он был дома в ноябре?

— Не знаю. Я нечасто выхожу.

— У вас есть его телефон?

Тетка посмотрела список жильцов.

— Нет.

— Можете его описать?

— Молодой. — Тетка заложила документ коротким, толстым пальцем. — Двадцать шесть лет. — Она посмотрела на Вуси и увидела на его лице вопросительное выражение. — Довольно высокий. Волосы светло-каштановые.

— Где он работает?

Указательный палец двинулся вниз по списку.

— Здесь написано только: «Консультант».

— Позвольте взглянуть…

Управляющая пододвинула ему папку. Вуси вытащил блокнот и ручку, приготовился записывать. Фамилия, инициалы: Дж. М. Деклерк. Серия и номер удостоверения личности.

Квартира: двухэтажная, с двумя спальнями.

Статус: собственник, проживает здесь же.

Поднаем: нет.

Налог: 800 рандов в месяц.

Дата вселения: 1 апреля 2007 г.

Род занятий: консультант.

Почтовый адрес: 7441 Парклэндс, «Атлантик-Бриз», 24, кв. А-6.

Рабочий адрес: неизвестен.

Домашний телефон: неизвестен.

Рабочий телефон: неизвестен.

Мобильный телефон: неизвестен.

Вместо подписи стояла какая-то закорючка. Деклерк соглашался с правилами, установленными для жильцов данного комплекса.

— Какая у него машина? «Лендровер-дефендер»?

— Не знаю.

Вуси вернул папку управляющей.

— Большое вам спасибо, — сказал он и с надеждой спросил: — У вас есть ключ от его квартиры?

— Да.

— Пожалуйста, откройте ее нам.

— Согласно правилам, для этого мне требуется копия ордера на обыск.

Бенни Гриссел сидел в диспетчерской полицейского участка «Каледон-сквер». На столе он расстелил карту Кейптауна; на карте лежали блокнот и ручка. Молодой сержант беседовал по рации с экипажами патрульных машин. Гриссел вписывал в блокнот улицы, которые уже были осмотрены. Где сейчас Рейчел? Куда она направляется и, самое главное, что им делать? От неопределенности кружилась голова — слишком много в деле неясностей.

Зазвонил его телефон. Он кивком головы попросил сержанта ненадолго уменьшить звук, посмотрел на экран и нажал кнопку «Прием вызова».

— Вуси?

— Бенни, чтобы попасть в дом, нам нужен ордер на обыск.

— А что, его нет дома?

— Да. Мы хотим к нему зайти, но у сторожихи есть ключ… — Послышался приглушенный женский голос, и Вуси поправился: — То есть у управляющей. У нее есть ключ.

— Для того чтобы получить ордер на обыск, у нас материала маловато. Только номерные знаки, да и то не целиком, всего три цифры…

— Так я и думал. Ладно, я потом перезвоню…

Гриссел нажал отбой, взял ручку и жестом показал сержанту, чтобы тот продолжал. Он смотрел на карту и двигал кончик ручки по направлению к парку Кампани-Гарденз. Вот где она.

Внутренний голос подсказывал, что она там, потому что он отлично знал окрестности парка. Его дом совсем недалеко. Он почти каждый день ездит там на велосипеде. Если бы ему пришлось спасаться бегством и если бы он не знал города, он бы бежал примерно в район Лонг-стрит и скрылся в парке.

— Пошлите два наряда в Гарденз, — распорядился Гриссел. — Но сначала пусть заедут сюда и возьмут ее фото.

Пит ван дер Линген подошел к двери ванной и собрался постучать, но услышал плач. Он ссутулился. Ему очень не хотелось пугать свою гостью.

— Рейчел! — негромко позвал он.

Рыдания резко прекратились.

— Рейчел!

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

— Мне сказала та женщина из полиции. Вы Рейчел Андерсон из города Лафейетт в штате Индиана.

После долгой паузы дверь медленно открылась. На пороге стояла заплаканная Рейчел.

— Не Лафейетт, а Уэст-Лафейетт, — поправила она.

Лицо Пита расплылось в добродушной улыбке.

— Пойдемте, дорогая моя. Еда почти готова.

Франсман Деккер рассказал толстухе инспектору Мбали Калени о десяти тысячах рандов, заплаченных за услуги частному сыскному агентству «Джек Фишер и партнеры». И вдруг его осенило, как можно одним выстрелом убить нескольких зайцев. Продолжая вводить Мбали в курс дела, он одновременно обдумывал тактику. Надо заставить ее съесть приманку, но главное — соблюдать осторожность. Мбали славится своей способностью издали чуять подвох.

— Надо разобраться, что произошло в Блумфонтейне. — Деккер старался говорить невозмутимо. — Но Фишер и компания — крепкие орешки. Ты как, справишься?

Мбали презрительно фыркнула.

— Крепкие орешки? — Она вскочила на ноги. — Они всего лишь мужчины! — бросила она, уже направляясь к двери.

Деккер вздохнул с облегчением, стараясь не выдать радости.

— Они все люди бывалые, специалисты со стажем.

Мбали открыла дверь.

— Предоставь Блумфонтейн мне!

Вуси позвонил в парадную дверь. Потом обошел дом и постучал в дверь черного хода. Своих помощников он отправил по соседям. Может, кто-нибудь хорошо знаком с Деклерком. Сам он остался на заднем дворике, подошел к окну и, встав на цыпочки, попробовал заглянуть в комнату. Вид загораживал стоящий под окном большой гриль на колесиках.

Вуси увидел просторный зал свободной планировки. Справа — кухонный уголок. Возле раковины пустая пивная бутылка. Кроме того, он разглядел диван, обитый чем-то темным, а перед диваном — угол большого телевизора с плоским экраном.

На плиточным полу ковра нет. Пустая пивная бутылка, скорее всего, украшает кухню уже давно. Под решеткой гриля серый пепел — наверное, тоже давнишний.

Вуси встал в тень, отбрасываемую балкончиком на втором этаже. Он разглядывал полоску газона и ждал, когда вернутся посланные по соседям констебли.

Рыхлая управляющая сообщила, что такие двухэтажные квартиры, с двумя спальнями и ванной на втором этаже, большой гостиной, кухней-столовой и запасным туалетом на первом этаже, в прошлом году стоили чуть меньше миллиона рандов. Новый «лендровер» стоит больше трехсот тысяч. Большой новый телевизор. Откуда у двадцатишестилетнего парня такие доходы?

Вуси все больше укреплялся в мысли о наркотиках.

Вернулись его помощники. По их лицам он сразу понял, что сообщить им нечего. Вуси едва не побежал им навстречу. Ему захотелось поскорее вернуться в город, в «Ван Хункс». Теперь он был почти уверен: именно там находится ключ к разгадке.

Все казалось ей каким-то ненастоящим. Старик в безупречно белой рубашке придвинул ей стул. От аромата жареного бекона проснулся зверский голод. Стол был аккуратно накрыт на двоих. Заметив большой запотевший стеклянный кувшин с апельсиновым соком, она поняла, что жажда сильнее голода. Пит подошел к плите и спросил, как сделать ей омлет: с сыром? с беконом?

— И с тем и с другим, — ответила Рейчел.

Старик предложил ей налить себе сок. Когда она поднесла стакан к губам, рука задрожала. Оказывается, она испытывает просто невыносимую жажду!

— А можно мне два тоста?

— Да, конечно.

Старик хлопотал: распустил масло, добавил желтки к заранее взбитым белкам, вылил яичную смесь на сковородку. На тарелке с натертым сыром лежали полоски жареного бекона. Он поставил сковородку с омлетом на конфорку.

Он пояснил, что по-прежнему накрывает стол на двоих, хотя его жена умерла. Но привычка выработалась еще раньше, когда она болела. Так он чувствует себя не таким одиноким. Он так рад, что она составила ему компанию! Она должна его извинить, он сделался болтлив, ведь у него редко кто-нибудь бывает. В основном он общается с книгами. Кстати, когда она ела в последний раз?

Рейчел не сразу сообразила. Вчера, ответила она и вспомнила огромные гамбургеры, которые они поглощали в каком-то заведении, где атмосфера чем-то напоминала американскую. Эрин назвала то место «забегаловкой»… Рейчел помотала головой. Она не хотела вспоминать.

Пит разложил на поверхности омлета бекон и сыр и открыл духовку. Снял сковородку с огня, поставил в духовку, закрыл дверцу. Повернулся к ней лицом. Омлет, объяснил он, очень быстро опадает, если за ним не следить. Заметив, что стакан у гостьи опустел, он подошел к столу и подлил ей сока. Рейчел поблагодарила его, улыбнувшись едва заметно, но искренне.

Наступила тишина — хорошая, уютная.

— У вас столько книг… — полувопросительно сказала она, чтобы поддержать разговор. Из вежливости и благодарности.

— Раньше я был историком, — пояснил хозяин дома. — А сейчас я просто старик, у которого в избытке свободного времени и сын-врач в Канаде. Мы переписываемся по электронной почте. Сын велит мне обязательно чем-нибудь занимать себя, ведь я еще много могу дать людям.

Старик наклонился над духовкой.

— Почти готово! Сейчас я пишу книгу о Южной Африке после Англо-бурской войны. Обещал себе, что она станет моим последним творением. Я пишу книгу для моих соплеменников, африканеров. Молодежь часто не знает, что их деды и прадеды переживали такой же период, какой сейчас переживает чернокожее большинство. Их тоже подавляли, они тоже были очень бедны, у них отобрали землю, их сломили. Но они возродились. Возродились благодаря политике равных возможностей и благодаря расширению экономических полномочий. Здесь прослеживается много исторических параллелей. В начале двадцатого века англичане тоже высказывали недовольство по поводу качества оказываемых муниципальных услуг. Вдруг все стало не таким хорошим, как раньше, потому что власть перешла к неотесанным бурам…

Старик взял прихватки и открыл духовку. Омлет высоко поднялся, сыр расплавился, в воздухе поплыли соблазнительные ароматы. У Рейчел потекли слюнки. Старик взял лопаточку, выложил омлет на белоснежную тарелку, ловко свернул пополам и протянул ей.

— Кетчуп? — спросил он. В глазах за стеклами больших очков в золотой оправе заплясали лукавые огоньки. — По-моему, вы так называете томатный соус?

— Нет, спасибо, омлет и так выглядит замечательно.

Пит придвинул гостье соль и перец, пояснив, что привык не солить пищу; так велел ему сын-врач. Да и вообще вкусовые ощущения у него с годами притупились. Поэтому омлет, возможно, придется подсолить.

— С омлетом что плохо? Я могу приготовить только один за раз. Вы ешьте, а я пока приготовлю омлет для себя.

Хозяин вернулся к плите. Рейчел взяла нож, вилку, взрезала пышную массу и поднесла вилку ко рту. Она была невероятно голодна, а вкус оказался божественным.

— Моя книга будет полезной не только для белых, но и для чернокожих, — продолжал хозяин дома. — После поражения в войне африканеры возродились и добились поразительных достижений. Но власть их сгубила. А что мы видим сейчас? Правительство чернокожего большинства идет по той же дорожке. Боюсь, они повторят наши ошибки. А будет жаль! Мы — страна огромных возможностей, страна удивительных, добрых людей, которые хотят одного: чтобы у наших детей было будущее. Здесь, а не в Канаде.

Пит поставил сковороду в духовку. Он объяснил, что обожает сыр, хотя его сын-врач считает, что молочные продукты ему вредны. Но ему уже семьдесят девять лет; можно и не считаться с запретами врачей! Старик снова улыбнулся, демонстрируя свои великолепные искусственные зубы. Тост! Он совсем забыл… Сокрушенно цокнув языком, Пит достал из хлебницы два куска хлеба и сунул их в тостер.

— Как вкусно! — сказала Рейчел. Омлет в самом деле был очень вкусный. Она уже съела половину.

— Сварить вам кофе? В малайском квартале Бо-Кап есть замечательный магазинчик. Они великолепно обжаривают кофейные зерна, но молоть я предпочитаю сам.

— Спасибо, с удовольствием. — Рейчел захотелось подойти к старику и обнять его. Ее пригибало к земле огромное горе, но забота и гостеприимство притупляли страдания.

Он открыл шкафчик и достал с полки большую жестяную банку, приговаривая:

— Главное — не забыть, что в духовке у меня омлет. Вот что самое плохое в старости: становишься забывчивым. В молодости я мог одновременно делать массу дел, но сейчас мне только и остается, что вспоминать о прошлом. — Старик отмерил кофе, засыпал зерна в кофемолку и нажал на кнопку. Ножи кофемолки издавали ужасный скрежет. Старик что-то бормотал; Рейчел не слышала, что он говорит, только видела, как шевелятся его губы. Помолов кофе, он открыл фильтр кофеварки, всыпал туда порошок. Взял прихватки и открыл дверцу духовки.

— Смесь чеддера и сыра грюйер. Запах восхитительный, а на вкус — так себе. Вот еще что плохо в старости. Обоняние сохраняется дольше, чем вкусовые ощущения.

Тостер выплюнул на поверхность два поджаренных кусочка хлеба. Старик взял тарелочку, положил на нее тост и протянул ей.

— Хотите инжирного варенья? И еще у меня есть по-настоящему хороший камамбер, душистый, свежий. Его делают в одной маленькой сыроварне возле Стелленбоша.

Старик открыл холодильник и, не дожидаясь ответа, достал оттуда сыр. Потом вернулся к плите и переложил омлет на свою тарелку. Отнес тарелку на стол, сел, попробовал.

— Я часто экспериментирую с сыром фета, но для молодой женщины такая смесь может показаться соленой… Кофе! — Он снова вскочил с поразительной энергией, чтобы налить в кофеварку воды. Немного воды пролилось на рабочий стол; перед тем как включить кофеварку, старик вытер столешницу белым кухонным полотенцем. Потом он снова сел. — Уэст-Лафейетт. Далеко вы забрались от дома, дорогая моя!