"Святилище" - читать интересную книгу автора (Мосс Кейт)

Глава 9

Париж

Пятница, 26 октября 2007

Мередит Мартин уставилась на свое отражение в вагонном стекле. Поезд приближался к терминалу парижского вокзала «Евростар». Бесцветное отражение — черные волосы, белое лицо — выглядело так себе.

Она посмотрела на часы.

Четверть девятого, вот-вот прибываем, слава Богу.

Серые спины домов и мелькающие в сумраке поселки попадались все чаще. Вагон был почти пустым. Пара деловитых француженок в отглаженных белых рубашках и серых брючных костюмах. Двое студентов, уснувших на своих рюкзаках. Тихое щелканье клавиш компьютеров, тихие разговоры по мобильным телефонам, шелест свежих вечерних газет — французских, английских, американских. Через проход от нее четверо адвокатов в полосатых рубашках и летних твидовых брюках с остро заглаженными стрелками возвращались домой после уик-энда. Они громко обсуждали какое-то дело о подлоге, столик перед ними был уставлен стеклянными бутылками и пластиковыми стаканчиками. Пиво, вино, бурбон…

Взгляд Мередит упал на глянцевый проспект отеля на пластмассовом столике. Она перечитывала его уже не первый раз.

Замечательно. К понедельнику она будет там. Мередит решила побаловать себя, провести пару дней в пятизвездочной роскоши после перелетов эконом-классом и дешевых мотелей. Она засунула листок обратно в прозрачную дорожную папку, где уже лежало подтверждение брони номера. Папку положила в сумочку.

Она закинула за голову длинные тонкие руки, повертела головой, разминая шею. Давно ей не доводилось так уставать.

Из отеля в Лондоне она выписалась в полдень, позавтракала неподалеку в кафе у «Вигмор-Холл», зашла на дневной концерт — весьма скучный, — потом перехватила бутерброд на вокзале Ватерлоо и, усталая и взмокшая, села в поезд.

Ко всему прочему еще и задержали отправление. Когда поезд наконец тронулся, она долго не могла прийти в себя, сидела, уставившись на пробегавший за окном зеленый английский пейзаж, и даже не подумала напечатать заметки. Потом поезд нырнул в бетонную пасть тоннеля под Каналом. Воздух стал еще тяжелее, зато заткнулись мобильные телефоны. Полчаса спустя они вынырнули на поверхность к плоским бурым полям Северной Франции.

Крестьянские шале, мелькающие деревеньки и длинные прямые проселки, ведущие, кажется, в никуда. Пара городков — стоянка сокращена из-за нарушения расписания. Потом аэропорт Шарля де Голля и пригороды, предместья, облезшие и безрадостные высотки с дешевыми квартирами, выросшие на окраине французской столицы.

Мередит откинулась на спинку сиденья и пустила мысли блуждать на свободе. Понемногу подходит к концу ее четырехнедельная поездка для сбора материалов к биографии французского композитора Клода-Ашиля Дебюсси и женщин в его жизни. Сначала она побывала в Соединенном Королевстве, а вот теперь Франция. После пары лет поисков и построения планов — довольно бесплодных — что-то сдвинулось с места. Полгода назад маленькое академическое издательство дало ей скромный заказ на книгу. Аванс невелик, но учитывая, что у нее еще нет репутации музыкального критика, жаловаться не приходится. Хватило, чтобы осуществить давнюю мечту о поездке в Европу. Она твердо решила написать не просто очередную биографию Дебюсси, а настоящую книгу его жизни.

И вторая удача — что ей предложили временную должность преподавателя в частном колледже в Роли Дарем. Работа начиналась с весеннего семестра. Хорошо, что место работы недалеко от нового дома ее приемных родителей — можно сэкономить на прачечной, телефонных счетах и бакалее — и рядом с ее alma mater, университетом Северной Каролины.

За десять лет, когда приходилось платить за колледж, у Мередит набралось много долгов, а с деньгами было туго. Но кое-что удалось прикопить, давая уроки игры на фортепиано, да еще аванс от издательства и надежды на будущее жалованье… она решила рискнуть и заказала билет в Европу.

Сдать рукопись в редакцию предстояло в конце апреля. Сейчас работа шла полным ходом. Собственно, она даже опережала расписание. Десять дней провела в Англии. Теперь предстояли две недели во Франции — главным образом Париж, но Мередит запланировала и короткую поездку в городок на юго-западе, Ренн-ле-Бен. А там на пару дней в Домейн-де-ла-Кад.

Формальной причиной для поездки была необходимость до возвращения в Париж проверить некоторые сведения о первой жене Дебюсси, Лилли. Но если бы дело было только в первой мадам Дебюсси, она не стала бы так хлопотать. Правда, как научный вопрос это небезынтересно, но сведения довольно смутные и в общем-то не имеют прямого отношения к содержанию книги. Нет, у нее была другая, личная причина для поездки в Ренн-ле-Бен.

Мередит залезла во внутренний карман сумочки и вытащила конверт из манильской бумаги с красной надпечаткой: «Не сгибать». Из конверта она вытянула пару старых фотографий в оттенках сепии с обтрепанными помятыми уголками и листок фортепианных нот. Она не в первый раз посмотрела на ставшие уже знакомыми лица, потом обратилась к музыкальной пьесе. На желтой бумаге от руки была записана простенькая мелодия в тональности ля-минор, название и дата старомодным почерком надписаны над нотным станом: «Святилище, 1891».

Она знала музыку наизусть: каждый такт, каждую шестнадцатую, каждый аккорд. Музыка — и с ней три карточки — единственное, что досталось Мередит от родной матери. Наследство, талисман.

Она прекрасно понимала, что поездка вряд ли откроет что-либо интересное. Все было так давно, все истории забылись. С другой стороны, хуже, чем есть, быть не могло. Она практически ничего не знала о прошлом своей семьи, а могла узнать хоть что-то. За это цена одного билета — не слишком дорого.

Мередит заметила, что поезд замедляет ход. Рельсовых путей стало больше, впереди уже светился Северный вокзал. Атмосфера в вагоне снова переменилась. Люди возвращались к реальности, совместное путешествие заканчивалось, у каждого впереди своя цель. Кто-то расправлял галстук, кто-то разглаживал плащ.

Она собрала фотографии, ноты и собственные бумаги, сунула все обратно в сумочку. Сняла с запястья зеленую резинку для волос, стянула свои черные волосы в конский хвост на затылке, пригладила пальцами челку и вышла в проход.

Острые скулы, ясные карие глаза, легкая фигурка — Мередит больше походила на старшеклассницу, чем на двадцативосьмилетнюю ученую даму. Дома ей до сих пор приходилось носить с собой документы, иначе ее отказывались обслуживать в барах. Она дотянулась до багажной сетки, сняла куртку и дорожную сумку, открыв при этом полоску загорелого подтянутого живота между зеленым топом и хлопчатобумажными брючками-«бананами», и заметила, что вся четверка с мест напротив пялится на нее.

Мередит надела куртку, с усмешкой пожелала им всего хорошего и двинулась на выход.

Едва ступив на платформу, она словно наткнулась на звуковую стену. Повсюду кричали, бежали, толпились, махали руками люди. Все куда-то спешили. Из громкоговорителей гремели объявления. Сообщение об отправлении каждого поезда сопровождалось чем-то вроде туша в исполнении башенных часов. После приглушенной атмосферы вагона все это представлялось сумасшедшим домом.

Мередит улыбалась, впитывая виды, запахи, лица Парижа. Она уже чувствовала себя другим человеком.

Взгромоздив сумки на оба плеча, она нашла нужный указатель и вышла к стоянке такси. В очереди она оказалась за мужчиной, оравшим что-то в свой мобильный и размахивавшим зажатой в пальцах «гитаной». Сизый, пахнущий ванилью дымок клубился в вечернем воздухе, выделяясь на фоне балкона и ставен дома напротив.

Она назвала шоферу адрес, отель в Четвертом округе, на улице Тампль в районе Маре, который она выбрала специально. Он удобно расположен для осмотра обычных туристических объектов, если у нее найдется время, — рядом в Центром Помпиду и Музеем Пикассо, а главное, рядом находится консерватория и несколько концертных залов, архивы и частные адреса, по которым ей нужно побывать для книги о Дебюсси.

Шофер положил ее объемистую сумку в багажник, захлопнул за пассажиркой дверцу и сел за руль. Мередит, откинувшись, сидела в такси, протискивавшемся сквозь безумное уличное движение Парижа. Сумочку она на всякий случай обняла рукой и смотрела, как проносятся мимо кафе, бульвары, мотороллеры и уличные фонари.

Мередит уже казалось, что она лично знакома с музами Дебюсси — с его подругами, любовницами, женами: Мари Васнир, Габи Дюпон, Тереза Роже, первая жена — Лилли Тексьер, вторая — Эмма Бардак, любимая дочка Шушу. Их лица, истории, черты вставали перед мысленным взором — и даты, связи, музыка. Черновой вариант биографии был уже готов, и ей нравилось, как выстраивается текст. Теперь осталось привнести на страницы немного жизни, немного красок, глоток атмосферы XIX века.

Временами ее тревожило, что жизнь Дебюсси становится для нее более реальной, чем собственная. Но Мередит отгоняла опасения. Такая сосредоточенность на пользу делу. Если она хочет успеть к сроку, продержаться осталось не так уж много.

Машина взвизгнула тормозами и остановилась.

— Отель «Аксель». Вуаля!

Мередит расплатилась с шофером и вошла внутрь.

Отель оказался вполне современным. В нем было мало парижского, скорее он походил на дорогие отели Нью-Йорка.

Совсем ничего французского.

Сплошные прямые линии и стекло, стильная обстановка. Вестибюль заставлен огромными тяжеловесными креслами. Накидки либо в черно-белую косую клетку, либо полосатые, в коричневых, лимонно-зеленых и белых полосках. Между креслами — столики дымчатого стекла. На блестевших хромом полках вдоль стен глянцевые журналы — «Вог» и «Пари-матч». С потолка свисали огромные абажуры.

Перестарались…

На дальнем конце маленького вестибюля приютился бар. У стойки сидели и пили мужчины и женщины. Загорелая кожа и костюмы от хороших портных. На каменном прилавке — сверкающие шейкеры для коктейлей, бутылки отражаются в зеркалах под голубоватыми неоновыми светильниками. Звон льдинок и стекла.

Мередит извлекла из бумажника кредитную карточку — не ту, которой пользовалась в Англии, потому что опасалась, что превысила свой кредит, — и подошла к конторке. Стройная дежурная в сером брючном костюме держалась дружелюбно и деловито. Мередит с радостью убедилась, что ее подзабытый французский еще понимают. Ей давно не приходилось практиковаться.

Будем считать, хорошая примета.

Отказавшись от помощи с багажом, она записала пароль доступа к беспроводному Интернету, поднялась в тесном лифте на третий этаж и прошла по темному коридору к своему номеру.

Комната оказалась маленькой, но чистой и стильной. В отделке сочетались белый, кремовый и коричневый тона. Служащие отеля заранее включили лампочку над кроватью. Мередит погладила рукой простыни. Добротное льняное белье, уютная постель. И в шкафу много места — правда, ей это ни к чему. Она поставила дорожную сумку на кровать, выложила на стеклянную столешницу ноутбук и подключила его заряжаться.

Потом она прошла к окну, сдвинула в сторону тюлевую занавеску и отворила его. В комнату ворвался уличный шум. Внизу, под окном, нарядная толпа наслаждалась на удивление теплым октябрьским вечером. Мередит высунулась наружу. Вид открывался во все стороны. На противоположном углу — универмаг, ставни закрыты, зато открыты все кафе и бары, кондитерские и гастрономы, из окон на улицу доносилась музыка. Оранжевый свет фонарей, неоновые лампы, яркий свет и черные силуэты. Краски ночи.

Опершись локтями на кованые черные перила балкончика, Мередит смотрела и жалела, что у нее нет уже сил спуститься вниз, влиться в веселую толпу. Потом она заметила, что озябла, отошла и растерла плечи.

Она распаковала вещи, убрала кое-что в шкаф и отправилась мыться. Ванная скрывалась за причудливой дверью-гармошкой в углу номера и была отделана белой керамикой в том же минималистском стиле. Мередит наскоро приняла душ, завернулась в толстый купальный халат, натянула на ноги теплые шерстяные носки, налила себе из мини-бара бокал красного вина и села просмотреть почту.

Подключиться удалось довольно быстро, но писем было мало — пара посланий от друзей, интересовавшихся, как дела, и одно от матери, Мэри, — та справлялась, все ли в порядке. Еще реклама какого-то концерта. Мередит вздохнула: от издательства ничего. Первая часть аванса должна была поступить на ее счет в конце сентября, но ко времени ее отъезда деньги не пришли. Теперь уже кончался октябрь, и Мередит начинала нервничать. Она отправила пару напоминаний и получила в ответ заверение, что все идет по плану. С финансами у нее дело обстояло не так уж плохо, по крайней мере пока. Есть кредитная карточка, а в крайнем случае можно одолжить немножко у Мэри, чтобы продержаться на плаву. Но лучше бы знать, что деньги уже перечислены.

Мередит вышла из Сети, допила вино, почистила зубы и легла в постель с книжкой.

Шум Парижа затихал. Мередит уснула, не выключив свет и позабыв на подушке зачитанный томик рассказов Эдгара Аллана По.