"Прикончить чародея" - читать интересную книгу автора (Мусаниф Сергей)

Глава двадцать шестая, в которой главные герои ненадолго возвращаются в Город Людей, чтобы потом покинуть его навсегда

Ветром от своих крыльев дракон может сбить с ног не только человека, но и боевого рыцарского коня, у которого ног, а соответственно, и устойчивости, в два раза больше, однако когда надо, они способны взлетать очень аккуратно. Я не почувствовал ни малейшего дуновения ветерка, когда дракон поднялся в воздух, заложил прощальный вираж над Городом Людей и унесся прочь.

— Я в отпаде, красавчик, — сообщила мне Карин. — Я думала, ты чокнулся, когда говорил, что собираешься запугивать дракона, но у тебя действительно получилось. Я начинаю верить в чудеса.

— Вы мыслите в правильном направлении, — сказал я.

— Что у тебя с рукой? — вдруг спросила она. А что у меня с рукой? Должно быть, Карин только сейчас заметила, что рукоять Повелителя Молний обхватывают только четыре пальца.

— Производственная травма, — сказал я. — Мы выясним все подробности позже, потому что сейчас у нас будут гости.

Из ближайшего лесочка, расположенного всего в сотне метров, выезжали конные воины. Сэр Ралло и его отряд.

Я развернулся к ним лицом, не убирая меч в ножны, но опустив его к земле, и ждал, пока они спешатся.

Сэр Ралло был в полной боевой броне, словно он готовился к бою. Интересно, с кем он собирался драться? Скорее всего, рыцарь надел ее просто из предосторожности.

Подойдя к нам с Карин, он снял шлем и взял его на изгиб правой руки. А ведь он не левша, вспомнил я, и не сможет биться левой. Значит, хвататься за меч он не станет.

Сэр Ралло явно не знал, что ему теперь следует делать и как себя со мной вести.

— Ваше величество… — начал он.

— Ты — не эльф, Ралло, — перебил его я. — И я не твой король. Так что можешь обращаться ко мне, как раньше.

— Я…

— Мы с Гарлеоном уладили наши разногласия, — снова перебил его я. — Если ты слушал внимательно, а я думаю, что ты так и делал, ты это знаешь. Гарлеон считает меня невиновным в смерти племянника, и он дал обещание, что оставит в покое людей графа Осмонда. Как ты думаешь, Ралло, этого будет достаточно для графа? Потому что если ты хочешь продолжать бодаться со мной, подумай об истинном размере моих рогов.

— Граф Осмонд — разумный человек, — сказал сэр Ралло, который тоже был разумным человеком. — Думаю, у него не будет к тебе претензий, когда он узнает, что его владениям больше не грозит нашествие дракона, и что ты не имеешь никакого отношения к смерти Грамодона. Но я не могу понять, что ты, черт побери, делал в нашем графстве, Ринальдо?

— Рико, — поправил я. — Я предпочитаю пользоваться этим именем. Кстати, это мое законное человеческое имя, полученное от моего приемного отца. Ринальдо я только для подданных.

— Король Ринальдо, — пробормотал сэр Ралло. — Вот уж сюрприз. Эта хреновина у тебя в руке…

— Та самая, — уверил его я. — Думаешь, мне удалось бы запугать дракона дешевым факирским трюком?

— Не думаю.

— Теперь к вопросу, что я делал в вашем графстве, — сказал я. — Ты сам прекрасно знаешь, что я там делал, Ралло. Работал. Лечил скот, составлял заклинания для крестьян.

— Но почему? — изумился он.

— Ты не поверишь, но мне очень не хотелось становиться королем Ринальдо и пожинать последствия этого шага.

— У тебя все равно бы ни хрена не получилось, — пробормотал он. — Корона — это судьба.

— Ты мудрее меня, если действительно так думаешь, Ралло, — вздохнул я. — Каковы твои дальнейшие действия?

— Вернусь домой и обрадую графа известием, что он чуть не навлек на себя гнев эльфийского народа, прикончив его истинного короля, — сказал сэр Ралло.

— Думаю, кое-кто с Зеленых островов только спасибо бы ему сказал, если бы у графа получилось меня прикончить, — вздохнул я. — Мне очень неприятно говорить тебе это еще раз, но мне снова нужны лошади, Ралло.

— Я дам тебе лошадей, Рико.

— Мне нужны три, — сказал я.

— Хорошо, — сэр Ралло отдал приказания своим людям, и к нам подвели трех лошадей. Я отметил, что на этот раз он выбрал трех лучших. Это было бы приятно, если бы он уважал меня, а не мой меч. — Что ты сам собираешься дальше делать, Рико?

— Я вернусь в Город Людей, — сказал я. — У меня там осталась пара незаконченных дел.

— Понимаю, — ухмыльнулся сэр Ралло. Думаю, он был наслышан о царящих в городе порядках.

— Не понимаешь, — сказал я.

— Все равно, я хотел бы досмотреть этот спектакль до конца.

— Как пожелаешь, — сказал я. — Но вам придется поехать со мной за эти стены. Не испугаешься?

— Нет, — сказал рыцарь после некоторого раздумья.

— Твои чародеи могут передать графу Осмонду весточку, что вопрос с драконом окончательно решен? По крайней мере в той его части, что касается самого графа?

— Да, один волшебник захватил с собой походный телефон.

Походный телефон — разновидность магического зеркала низшего порядка. Он уступает стационарному телефону в размерах и запасе магии, поэтому с его помощью можно связаться только с одним телефоном, его братом-близнецом. Походные телефоны сразу делают по два, и настраивают друг на друга.

Вклиниваешь в эту систему третье зеркало, и баланс летит к черту, и система перестает работать вообще. Когда-нибудь гномы научаться делать обычные телефоны размером с пудреницу, и вопрос с общением на расстоянии будет решен раз и навсегда.

— Свяжись с графом прямо сейчас, — сказал я. — Скажи, что все нормально, и передай ему, что король эльфов Ринальдо просит твой отряд в свое временное распоряжение с целью поисков истинного убийцы вассала графа Осмонда дракона по имени Грамодон. Как это сформулировать, ты сможешь придумать и сам. Если ты не против, конечно.

— Я не против. Мои предки стали рыцарями не потому, что не высовывали носа из своего графства. А ты на самом деле продолжишь поиски убийцы?

— Да.

— Но зачем это тебе? Путь Гарлеон сам ищет убийцу.

— Во-первых, мне не нравятся его методы, — сказал я. — Им недостает некоторой элегантности. А во-вторых, меня подставили, и я должен разобраться во всем этом.

— Принципы, да?

— Немного принципов, немного любопытства, — сказал я. — В этом деле есть непонятный для меня аспект, который пробуждает во мне тревогу. Я боюсь, что все может оказаться сложнее, чем выглядит на первый взгляд.

— Как скажешь, — пожал плечами сэр Ралло и отправился к своим чародеям, чтобы предоставить отчет своему графу. На полдороги он обернулся. — Прислать кого-нибудь, чтобы он занялся твоими ранами?

— Позже, — сказал я. Я уже успел убрать боль и остановить кровотечение. Остальное может подождать.

Я вернусь в Город Людей таким, какой я есть. Весь в крови и с обнаженной древней магией в руке.

Хой!

— Для кого третья лошадь, красавчик? — поинтересовалась Карин.

— Для сэра Джеффри Гавейна, — пояснил я. — Я собираюсь требовать его выдачи, и для горожанок будет лучше, если они выполнят мои требования.

— Ты собираешься дать ему коня, после того, что он тебя подставил? Пусть все задумала леди Ива, но парень при любом раскладе приложил к этому руку, — и копье тоже.

— Верно. Однако я не собираюсь допрашивать его в городе, — сказал я. — Здесь поблизости есть другие населенные пункты? Нормальные? Не такие, как этот?

— Километрах в ста отсюда должен быть постоялый двор «У скрещенных секир», — сказала Карин. — Ты уверен, что ты дотуда дотянешь? Выглядишь ты не очень здорово.

— Значит, мы встанем лагерем где-нибудь в лесу, — сказал я. — У сэра Ралло наверняка найдется пара палаток.

— Зачем тебе нужен рыцарь? — поинтересовалась Карин. — И следует ли мне сделать выводы, что ты больше не нуждаешься в моих услугах? В общем-то, ты прав. Не понимаю, зачем тебе вообще понадобился телохранитель, раз у тебя есть эта штуковина.

— Эта штуковина не уберегла бы меня от стрелы снайпера, — сказал я. — Я по-прежнему нуждаюсь в ваших услугах, и закончим на этом. Вы теперь даже можете потребовать прибавки за то, что охраняете лицо королевской крови.

— Скорее, я попробую тебя придушить за все твое вранье, — сказала Карин. — Когда у тебя в руках не будет этой штуки, конечно. Она меня пугает.

Значит, хоть что-то в этом мире способно внушить ей страх. Перспектива встречи с драконом ее не остановила.

— По-моему, из всех живых существ эта штука не пугала только Оберона Финдабаира, — сказал я. — Я сам ее опасаюсь.

Сэр Ралло вернулся и сообщил, что уладил все вопросы с графом Осмондом. Включая и вопрос о передаче дружины под мое временное командование. Наверное, сначала граф спросил своего рыцаря, не сошел ли тот с ума, приняв за эльфийского короля беглого чародея. Не знаю, как сэр Ралло его убеждал, но, по-моему, ему пришлось призвать в свидетели весь свой отряд, и графу было легче поверить его словам, чем идее о том, что он принял к себе на службу столько умалишенных.

При нашем приближении горожанки поспешили убраться со стен даже без увещевания со стороны стражниц. Воительницы продолжали охранять ворота и целиться в нас из арбалетов, но решимости на их лицах я не видел. Несмотря на то, что эльфийское зрение позволяло мне даже сосчитать их прыщики.

— Откройте ворота, — потребовал я. — Или я открою их сам, но мой способ вам не понравится.

Они не открыли ворот, но и не начали стрелять. С расстояния всего пятьсот метров они могли слышать только реплики Гарлеона, но не мои, однако успели хорошо рассмотреть молнию.

— Тогда убирайтесь со стен, если не хотите пострадать, — сказал я. — Даю минуту.

Стражниц со стены как ветром сдуло. Они не собирались открывать мне ворота, но и подставляться под удар Повелителя Молний им тоже было не с руки. История этого меча известна если не каждому обитателю Вестланда, то уж совершенно точно каждому второму.

Я направил меч на главные ворота Города Людей и цепь молний ударила в деревянные створки. Впрочем, одним деревом дело не обошлось. Обломки камня тоже полетели во все стороны, рухнула даже часть крепостной стены.

Я предупреждал, что мой способ открывать ворота им не понравится. Он хуже любого тарана.

Мы появились в городе, выехав из облака каменной пыли. Горожанки разбегались по домам, захлопывая двери и закрывая окна ставнями. В ужасе они выглядывали на улицу сквозь щелочки в ставнях или замочные скважины. Впервые за последние двести лет в их город въезжали настоящие мужчины. Вооруженные, не носящие ошейников и не ползающие перед ними на четвереньках. Настала их очередь почувствовать, что такое ад.

Карин ориентировалась в Городе Людей лучше остальных, поэтому я доверил ей привести наш небольшой отряд на главную площадь.

Кроме нас, там никого не было. Все разбежались.

Они не амазонки, на которых вроде бы стараются походить. Амазонки не побоялись бы встретиться с врагом лицом к лицу.

— Обычный город, — заметил сэр Ралло. — Чистенький.

— Только снаружи, — буркнула Карин. — Интересно, с кем ты тут собираешься разговаривать, краса… Рико?

Сообразила, что не стоит звать меня «красавчиком» перед сэром Ралло и его людьми.

— Думаю, у меня получится привлечь их внимание, — сказал я.

Посреди площади стояла статуя какой-то чувихи в доспехах. Высотой статуя была метров пять, пока я не укоротил ее на голову.

Потом я заткнул уши при помощи простенького заклинания и раздолбал к чертовой матери колокольню. Еще не хватало, чтобы кто-то попробовал позвонить в колокол, пока я в городе.

Колокол рухнул на мостовую с высоты двадцати метров и раскололся на части. Когда Карин подала мне знак, что смолкло последнее эхо, я вернул себе слух и приготовился ждать. По моему мнению, власть предержащие должны были как-то отреагировать на мои действия.

Я оказался прав. Из здания на противоположной стороне площади к нам двинулась целая процессия. В ее главе шествовала бодренькая старушенция лет семидесяти. Наверное, одна из Владычиц. А где Виктория? Если бы она явилась сюда сама, это здорово бы облегчило мою работу.

— Что ты хочешь, убийца драконов? — поинтересовалась старушенция. — Когда ты закончишь разрушать мой город?

— Мне ваш город не нравится, — сказал я. — Но рушить его до основания я не буду. Выполните мои требования, и я уйду.

— Говори, убийца драконов.

— Повежливее, женщина! — рявкнул на нее сэр Ралло. Командный голос у него был — дай Творец каждому. Думаю, при желании рыцарь мог бы переорать самого Гарлеона.

— Мой друг прав, — сказал я. — Вежливость еще никогда никому не вредила. Попробуйте сформулировать свой вопрос по-другому.

Видно было, что для нее это тяжело, но она оказалась мудрой женщиной и довольно сносно справилась с задачей.

— Чего вы хотите, сэр? Что мы можем для вас сделать, чтобы уберечь свой город от разрушения?

— Соберите на площади народ, — сказал я. — Мужчин, женщин — всех, кого сможете.

— Зачем, сэр?

— Вообще-то, вы не в том положении, чтобы задавать мне какие бы то ни было вопросы, — сказал я. — Но не волнуйтесь, я не собираюсь устраивать массовых казней. Если вы меня не вынудите, конечно. Но если я вдруг решу по-другому, то вы меня все равно не остановите, и ни каменные стены, ни дома не смогут помешать мне это сделать. Я объясняю доступно?

— Вполне.

— Еще я хочу кресло, — сказал я. — Достаточно удобное. А то у меня после вашего гостеприимства все тело болит.

Наверное, она думала, что им следовало убить меня и отдать Гарлеону мертвым. Может быть, дракону это бы и не понравилось, но тогда городу не пришлось бы иметь дело со мной.

Все мы крепки задним умом, или, как говорят люди, не будь таким умным, как моя теща завтра.

Владычица начала отдавать распоряжения.

Когда мне принесли кресло, народ уже начал потихоньку скапливаться. Народ был испуган. Я мог понять чувства горожанок. Не каждый день в твой город врывается животное, от которого в страхе бегут даже драконы, животные куда более крупные и опасные.

Я стрельнул у одного из людей Ралло трубку и закурил, сидя в кресле. Карин и сам рыцарь тоже спешились, встав от меня по обе стороны и положив руки на рукояти мечей.

Повелитель Молний лежал у меня на коленях, и престарелая Владычица отводила глаза от блеска его лезвия.

Скоро мы оказались окружены плотным кольцом людей. Задние напирали, в них наконец-то проснулось любопытство, но передние старались держаться от нас так далеко, как это только было возможно. Началась неизбежная в таких случаях давка.

Попав в окружение, люди сэра Ралло начали нервничать, но их командир выглядел абсолютно спокойным. Я тоже был спокоен. Эти люди не решаться напасть на обладателя древнего волшебного меча.

Теоретически, местные жительницы могли задавить нас числом, если бы бросились все сразу. Но половиной населения города в таком случае точно пришлось бы пожертвовать, и никто не хотел оказаться в этой половине.

В толпе я увидел белое одеяние Виолы По Волнам Ходящей, и приказал, чтобы старушку пропустили поближе. Старая волшебница пришла скорее из любопытства, чем из страха перед моими угрозами. Но она оказала мне услугу, не взяв даже денег взамен, и я решил предоставить ей место в первых рядах.

Виктории видно не было.

— Больше людей на площадь не поместится, сэр, — сказала престарелая властительница. — Может быть, вам хватит тех, что уже пришли?

— Думаю, да, — сказал я. — В вашем Питомнике содержится юноша по имени сэр Джеффри Гавейн. Я хочу, чтобы его одели подобающим образом, сняли с него ошейник и цепи, если они на нем есть, и доставили сюда, целым и невредимым. Я забираю его из-под вашей опеки.

На лице старушки промелькнуло облегчение. Требование было выполнимым, ведь оно касалось всего лишь вещи, пусть дорогой, но не незаменимой.

— Также я хочу, чтобы мне выдали Владычицу Викторию, — сказал я. — Не обязательно невредимой, но обязательно живой.

— Это неприемлемо, — сказала старушка. К ее чести она попыталась защитить свою коллегу.

— Решать, что приемлемо, а что — нет, буду я, а не вы, — заявил я. — Вы показали, что способны выдавать людей тому, кто обладает достаточной силой, чтобы этого требовать. Я не так терпелив, как дракон, и не буду ждать до следующего утра. Я даю вам один час. Если через час я не увижу перед собой Викторию, я начну крушить. И поскольку я не только не так терпелив, как дракон, но и не так милосерден, я сразу начну с центра города. У меня руки чешутся сровнять его с землей, так что постарайтесь не дать мне повода.

Она дрогнула и отдала команду. Очень хорошо.

Мигель говорит, что месть — это блюдо, которое следует подавать холодным. Но во мне больше от человека, чем от эльфа, и я не собираюсь выжидать несколько веков. Я сожру это блюдо горячим и не поперхнусь.

Долги лучше отдавать сразу, пока на них не успели набежать проценты.

Сэра Джеффри доставили на площадь первым. Он был избит, но сломать рыцаря местные дрессировщицы не успели. Времени не хватило. Я не сомневался, что если дать таким дамам, как Виктория, достаточно времени, они могут сломать кого угодно. Если, конечно, жертве не повезет и она не умрет в процессе.

Юный рыцарь, а он действительно оказался юным, младше меня года на два-три, явно не мог понять, что с ним сейчас происходит. Но с ним я могу поговорить позже. Я приказал сэру Ралло выделить Гавейну лошадь, и тот легко впрыгнул в седло.

Этот парень заколол дракона в пешем бою, напомнил я себе. Он может быть наивен или просто глуп, но храбрости и умения у него не отнять. Думаю, что даже одноразовый магический артефакт не так-то просто вогнать в грудь дракона, пробив закрывающую ее броню.

Сэр Джеффри не стал требовать объяснений и сидел в седле молча. Наверное, он был счастлив при мысли, что никогда не вернется в питомник, где с ним обращались, как с племенным животным.

Через несколько минут доставили и Владычицу Викторию. Двое дюжих стражниц тащили ее под руки. Волосы Владычицы были растрепаны, одежда пребывала в беспорядке, а на скуле красовалась свежая ссадина. Наверняка она дралась, как… драная кошка, предчувствуя, что ничего хорошего ей на площади не светит.

Стражницы поставили ее передо мной, и отошли. Бежать-то ей все равно некуда — толпа сомкнулась за ними и ликвидировала проход.

Виктория посмотрела на меня. Она пыталась выказать презрение, но в глазах я видел страх. Она меня боялась.

Ринальдо Финдабаир, Великий и Ужасный, сын Оберона Яростного. Отец заслужил свое прозвище, а я?

Еще отца называли Обероном Кровавым, но исключительно за глаза.

— Не ожидали меня видеть? — спросил я у Виктории.

— Кто ты такой? — спросила она не слишком вежливо.

— А вам еще не рассказали? — я помахал мечом перед ее глазами и представился. — Как вы считаете, можно ли поступать с королем эльфов так, как вы поступили со мной?

— Я не знала, что вы король, — примерно также выглядели и оправдания Гарлеона.

— Ага, — сказал я. — Значит, вы признаете, что с королем Ринальдо так поступать все-таки нельзя. А с чародеем Рико можно? Я открою вам один секрет, Виктория. Так нельзя поступать ни с одним живым существом.

— Вы меня теперь убьете?

— Не стану кривить душой, есть у меня такое желание, — сказал я. Я повысил голос, чтобы меня услышало максимальное количество людей. — Сегодня мужская солидарность сильна во мне, как никогда прежде, и я испытываю сильное желание предать ваш город огню. Но сначала я прочитаю вам нотацию. Если вы не в курсе, что это такое, то я вам объясню. Нотация — это речь назидательного характера, не подкрепленная никакими доказательствами, кроме авторитета того, кто вам ее читает. По-моему, я обладаю достаточным авторитетом в ваших глазах. Кто не согласен, пусть попробует бросить в меня камень.

Как ни странно, камни в меня не полетели даже из толпы.

Боятся — значит, уважают?

— Вот сидит на лошади молодой человек, — я указал на сэра Джеффри. — Его зовут сэр Джеффри Гавейн, он — благородный рыцарь из славного рода, — я еще не разобрался, насколько он благороден, но местным об этом знать необязательно. — Его привезли в ваш город обманом, продали его, как вещь, и обращались с ним, как с животным, — я не знаю, как его сюда привезли, при помощи обмана или каких-то других средств, но к моей нотации эти мелочи не имели никакого отношения. — Вы забыли о том, что он — человек. Вы привыкли обращаться с людьми, как с вещами, и это есть высшее зло из всего, что я видел на этом свете.

Чихать они хотели на все мои слова. Пустое сотрясение воздуха, которое не способно ничего изменить.

Я встал с кресла и поднял меч над головой, устремив лезвие к небесам.

— Мне не нравится ваш город, — заявил я. — Вы превращаете в рабов собственных сыновей, но и с дочерьми вы поступаете не лучше. Они становятся заложницами вашего образа жизни, даже не подозревая, что где-то существует другой. Они не видят мира за вашими каменными стенами. Они читают по ночам запрещенные вами книжки о любви, но не понимают, что это такое, и как можно полюбить вещь. Когда-то вы спрятались от мира за каменными стенами, но теперь вышло так, что это мир прячется за ними от вас.

Молния с моего меча ударила в небо, на этот раз в сопровождении грома. Толпа ахнула и подалась назад.

— Рабство отвратительно, — сказал я. — Разумные существа должны быть свободными независимо от пола или принадлежности к любой из населяющих наш мир рас. Понимаю, что эта мысль для вас нова, и вы не сможете измениться за один день. Поэтому я даю вам время. Целый год, начиная с этого момента. Через год я вернусь сюда и проверю, как у вас обстоят дела. Итак, мои требования. Первое — рабство должно прекратить свое существование в любом виде. Меня не удовлетворит, если вы просто придумаете новое название и смените атрибуты. Я понимаю, что все люди не могут быть равными и не требую этого. Но все люди вашего города с таким громким названием должны быть свободными. Второе — вход и выход из города также должен быть абсолютно свободен и бесплатен для всех, независимо от пола и расы. Третье — вы не будете запрещать вашим детям читать книги, которые читают дети по всему миру. Между прочим, у ваших детей эти книги есть, и я знаю это совершенно точно.

Я перевел дух. Рано я отпустил Гарлеона, надо было назначить его своим глашатаем. У меня уже горло саднило от крика.

— Я вернусь сюда ровно через год, — продолжил я. — И если я увижу, что вы не выполнили моих требований, или выполнили, но недостаточно хорошо, я рассержусь. А когда я рассержусь, то поубиваю вас всех на фиг. Это доступно?

Толпа загудела, давая понять, что это доступно.

— Чудесно, — сказал я. — Не думаю, что вы внемлете голосу разума, но вам придется подчиниться силе. А теперь рассасывайтесь по домам и подумайте над тем, что я вам сказал.

Я снова сел в кресло, положив меч на колени, и закурил трубку, в ожидании, когда исчезнет толпа.

Вскоре на площади остались только мы с Карин, отряд сэра Ралло, сэр Джеффри Гавейн, Виола По Волнам Ходящая, Виктория и престарелая властительница с заметно поредевшей свитой.

— Мы сейчас уйдем, — пообещал я старушке. — Только закончим с вашей коллегой Викторией.

При слове «закончим» Виктория вздрогнула, побледнела и постаралась втянуть голову в плечи. Сегодня утром она была далеко не так уверена в себе, как ночью.

— Посмотрите на меня, — сказал я и расстегнул рубашку, чтобы она могла прочитать собственное имя на моей груди. — Вы хвастались, что можете пытать людей неделями, прежде чем они умрут. Я докажу вам, что существуют гораздо более изощренные пытки.

— Это она сделала? — спросила Карин. — Позволь мне ее прикончить, Рико.

— Смерть легка и милосердна, — сказал я. — Пусть лучше она попробует пожить.

Виктория посмотрела мне в лицо. У нее был взгляд затравленного зверя. Она бы попыталась драться, если бы не знала, что это бесполезно.

— Я не понимаю, — сказала она.

— Поскольку я жив, убивать вас было бы несправедливо, — объяснил я. — И у меня нет никакого желания подвергать вас пыткам, чтобы воздать вам должное. Живите.

— Ты или дурак, или святой, — прошипела Карин мне на ухо. — Лично я склоняюсь к первому варианту.

— Я тоже, — шепнул я в ответ. — Сэр Ралло, подведите моего коня.

Я уже сидел в седле, стараясь не смотреть на ошарашенную моим решением Викторию, когда обнаружил у самого своего стремени Виолу По Волнам Ходящую. Ее голова оказалась примерно на уровне моего колена, и она смотрела на меня снизу вверх.

— Я ошибалась, — сказала она. — Ты не похож на твоего отца. Он никогда не прощал обид.

— А я и не простил, — сказал я. — Пощада и прощение — это разные вещи.

— Оберон сровнял бы город с землей, не оставив тут камня на камне.

— Может быть, вам всем повезло, что я никогда его не видел. Почему вы поселились в таком странном месте, Виола? Я считал, что чародеи не поддерживают рабство.

— Когда-то мне понравилось название. На улицах не было видно мужчин, а когда я поняла, что к чему, было уже поздно уезжать. Я слишком стара. Ты думаешь, они изменятся только потому, что ты их попросил?

— Если вам покажется, что я напугал их недостаточно, продолжайте запугивать их от моего имени. Со старшим поколением уже ничего не сделаешь, но молодежь еще может измениться.

— Разве внешний мир настолько лучше этого? Девчонки начитаются глупых книжек и отправятся искать приключения. Город умрет.

— Пусть уж лучше он умрет сам, — сказал я. — Когда у королей Вестланда кончатся другие проблемы, они обратят свои взоры в вашу сторону. И та смерть, которую принесут в ваш город они, окажется куда более мучительной.

— Может быть. Но я этого уже не увижу.

— Это не оправдание, чтобы ничего не делать. Скажите лучше, вы заранее знали, что я сегодня вернусь?

— Я не была уверена, что ты вернешься. Но знала, что Гарлеону тебя не убить.

— Откуда такая уверенность?

— Ты — сын Оберона, и Повелителя Молний нет на Зеленых Островах. Это не магия. Это логика.

— Увидимся через год, Виола.

— Ты не вернешься сюда через год.

— Может быть. Но это тоже не оправдание.

— А ты вернулся бы сюда сегодня, если бы угнетенными оказались женщины, а не мужчины?

— Я — эльф, — сказал я. — Для меня вообще все люди на одно лицо.

— Оберон умел лгать лучше.

— Оберон мертв.

— Тебе не нравится быть его сыном, — это был не вопрос. Это было утверждение.

— Мой отец — барон Вальдеса, и он человек, — сказал я. — Я никогда не знал Оберона, но судя по рассказам очевидцев, он был не самым приятным типом из всех.

— Он был сильным.

— Истории об Обероне — это сплошная кровь, убийства и войны, — сказал я. — Он был воином, магом, любовником и кем угодно еще, но правителем он был в последнюю очередь, хотя все эльфы называли его своим королем. Он защищал Зеленые Острова от врагов, потому что ему нравилось убивать. А когда драться на островах было не с кем, он отправлялся в Вестланд и дрался здесь. В конце концов он встретил врага, с которым не смог справиться. Так оно и должно было произойти. Тоже логика.

— Оберон погиб при пожаре.

— Ага. Дворцы эльфов часто загораются сами собой, — сказал я. — Дядя Озрик, например, очень любил играть со спичками.

— Ты думаешь, он приложил руку к смерти Оберона?

— Я стараюсь об этом не думать. Но если Оберона убил его младший брат, то мой отец вполне заслуживал такую смерть.

— Разве ты не хочешь отомстить?

— Глупо мстить за того, кого никогда в жизни не видел, тому, кого тоже никогда не встречал. Оберон Яростный, Оберон Кровавый. Оберон Зеленый Змей… Такие парни хорошо смотрятся в легендах и сказаниях. Но жить рядом с ними было б сущим адом. Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю Озрика.

— Но король — ты, и Озрику им не стать, пока он не избавится от тебя.

— Я улажу с дядей этот вопрос как-нибудь позже, — сказал я. — У меня нет ровным счетом никакого желания собирать задницей занозы из Древесного Трона.

— Ты слишком долго жил среди людей. Ты — не эльф.

— Сплясать вам танго на натянутой веревке?

— Твоя судьба все равно приведет тебя на Зеленые острова.

— Посмотрим, — сказал я, трогая коня с места. — До свидания, Виола По Волнам Ходящая. И… если вы будете в ближайшее время разговаривать с Исидрионом, сообщите ему, что я могу задержаться в пути.

— Прощай, Ринальдо.

Наш отряд уезжал из города, не оглядываясь.

Может быть, в конце концов судьба и затащит меня на Зеленые Острова, но в данный момент я испытываю только желание убраться подальше от Города Людей.

Спрятанный в ножны Повелитель Молний висел на моем бедре, сзади скакал отряд воинов, по правую руку от меня был рыцарь, а по левую — прекрасная дева-воительница, но я не чувствовал себя Обероном Финдабаиром. И даже Ринальдо Финдабаиром я себя не чувствовал.

Я испытывал только усталость.

Меня зовут Рико, я — чародей, и я терпеть не могу приключения.

З0 января 2007 года. — 15 февраля 2007 года.