"Лунный Зверь" - читать интересную книгу автора (Вереснев Игорь)

Глава 6 Дали

Дарину Ли не видела уже пять дней. Ни в реале, ни в виртуале. Видимо, работа над личным островком у девушки застопорилась. Ли это было на руку. Времени еще и на проверку ее «творчества» не оставалось. После той гребаной ночи — когда узнала правду — Лунного Зверя она переделала досконально. И теперь действительно вложила в него всю душу! Никто никогда не делал чего-то подобного. И не сделает. Потому как никогда не испытает такого: ее, живую, предпочли виртуальной девчонке. Что ж, она тоже Мастер. Она приготовила достойный подарок для влюбленной парочки!

Работа над Зверем закончилась, можно было «выпускать» его в Мир Дарины. Но сделать это просто так, буднично, словно очередной модуль подсоединяешь, она не могла. Она должна заглянуть в глаза удачливой соперницы. Увидеть в них торжество победы. Снисходительность, жалость, презрение — она стерпит все что угодно! Потому как завтра ситуация переменится. Она уничтожит любовь Рэма «там». Чтобы вернуть ее «здесь».

Дарину она нашла, где и ожидала найти. На смотровой площадке башни, поднимающейся среди островерхих скалистых гор. Последнее их совместное творение. Девушка стояла, облокотившись на кованое узорчатое ограждение, смотрела вдаль. На запад, туда, где в бескрайний темно-синий океан опускался багряный диск солнца.

«Ждет, кольнула в сердце ревность. — Ждет Рэма». Разум попытался воспротивиться. Рембрандт ведь никак не может попасть на остров. Этот модуль недоступен ему для загрузки. Он даже не знает о его существовании.

Но Дали-женщина не хотела слушать доводы Дали-человека. У нее была собственная логика. Наверняка девчонка передала Рембрандту «островной» модуль и код доступа к записанным в нем сценам. Она с самого начала затеяла всю эту мороку с островом, чтобы получить укромное местечко для свиданий. И Ли своими руками помогала строить «шалаш для влюбленных»!

Девушка оглянулась.

— Привет! Здорово, что ты пришла. Я тебя давно аду.

— Меня?

Дали подошла, недоверчиво разглядывая лицо девушки. Закат бросил на него алые тени. Будто мазки крови.

Дарина вновь отвернулась. Дали так и не успела рассмотреть ее глаза. Увидеть торжество победы.

— День умирает. Солнце похоже на истекающее кровью сердце. Ли, тебе никогда не бывало страшно смотреть, как оно уходит?

Дали недоуменно покосилась на девушку. О чем это она?

— Нет, не страшно. Солнце никуда не уходит. Земля вращается вокруг него, и мы вместе с ней.

— И здесь, в этом мире, тоже?

Женщина осеклась. Поймали, как школьницу. Разумеется, в виртуальном мире вся эта «кухня» работала иначе. Как, она не знала. Винч знал, Рэм, а она — нет. Физика, математика. Для ее мозгов все это слишком сложно. Она обычный художник

Дарина не ждала ответа. Заговорила совершенно о другом:

— Ли, спасибо тебе за все.

— Да не за что…

— …И прости меня, пожалуйста.

Дали вздрогнула.

— За что?

— Я люблю Рэма. Так получилось. Наверное, это болезнь, как ты говорила. И я ничего не могу с этим поделать.

Дарина повернулась. Конечно, торжества в ее глазах не было. Но и виноватой себя девчонка не чувствовала. Ставила в известность. Благородная какая! Врать побежденной сопернице ниже ее достоинства. Лучше добить безжалостно!

У Дали вдруг задрожали губы. Поняла: еще минуту, и разрыдается. Наговорит кучу глупостей… и простит. А потом? Отказаться от Рэма? Уйти? Или оставаться рядом и помогать лелеять память об умершей девчонке? Ну нет! Она попятилась. Непроизвольно покачала головой.

Выдавила из себя, стараясь, чтобы голос не сорвался, не задрожал:

— Не надо… Я и так все знаю.

«Ты не можешь поделать, зато я могу! Завтра ты встретишь своего Зверя. И посмотрим тогда, нужен ли тебе будет Рэм. И нужна ли будешь ему ты, когда увидит оба твои обличья «тут». «Второе Я», ишь ты! Шизофреничка. Ничего, я помогу твоим «я» соединиться.

— Ли, постой…

Дарина шагнула было следом. Но Дали не позволила себя задержать. Быстро ткнула пальцем в команду «выход» вывалившегося из воздуха меню. Не дожидаясь, пока мгновенно застывшая картинка погаснет, начала освобождать руки от перчаток-манипуляторов. Затем сдернула с головы шлем. Откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.

Злость клокотала внутри. Ли и не собиралась тушить ее. Ей хотелось быть злой. Нравилось быть злой!

— Сука… — пробормотала, вслушиваясь в унизительное, но такое емкое словечко. Повторила громче: — Сука!

Она и во весь голос крикнула бы, да нельзя. В соседнем кабинете сидит Рэм. Оставалось повторять шепотом. А когда взвинтила себя достаточно, открыла глаза, придвинулась к монитору. Вывела в центральное окно Лунного Зверя. Вот она, квинтэссенция всего зла, что кипит сейчас в душе. Представила, как чудовище спрыгивает ниоткуда, из самой ночи, «с лунного луча» на смотровую башню площадки. Как медленно, неторопливо подходит к девушке. Наверняка та не утерпит, захочет примерить на себя этот образ. Произнесет заветный код. А дальше… Ха! Дальше начнется неожиданное для этой маленькой суки! Захотела любви? Будет тебе любви выше крыши!

Непроизвольная дрожь пробежала по телу Дали. Жутковато представлять продолжение. Маленькая тщедушная девочка в розовой пижамке и огромное, черное чудовище…

В уголке сознания будто щелкнуло что-то. Ли наконец поняла, почему Дарина казалась сегодня странной. Уникальность юнитов позволяла игроку «влезть в шкуру» любого из них, принять любую подходящую внешность, погружаясь в вирт-мир. Но Дарина могла оставаться в нем и сама собой — ведь этот мир создавался для нее. Дали рисовала аватар девушки по старой фотографии, сделанной еще до болезни. Густые золотистые волосы до плеч, кругленькое личико со щечками-яблочками. И платье, соответствующее антуражу игры…

На башне стояла другая Дарина. Из сегодняшней реальности! Даже если предположить, что девчонка сама нарисовала себе новый образ, откомпилировать и вставить в игру она его никак не могла.

Объяснений виденному Дали не нашла. Потому постаралась быстрее выбросить это из головы, забыть. Ей не терпелось закончить свою работу. Свою месть.

Баллада о лунном звере

Что заставило Таниту проснуться? Она не поняла сразу. Да и пробуждение это было странным. Будто вынырнула из густой, тягучей тины, сквозь которую едва пробивались звуки, запахи, ощущения. Тех обрывков было так мало, что они не складывались в какую-то законченную картину. Но теперь она очнулась. И постаралась понять — где.

Тьма, окружающая девушку, была почти полной. Лишь высоко над головой из маленького решетчатого квадратика смотрела полная луна. Свет ее вырывал из тьмы тяжелые шероховатые плиты низкого свода, каменную кладку стен, небольшую железную дверь. Поднимающиеся от пола к двери ступени, сам пол, выложенный все теми же каменными, грубо вытесанными плитами.

Лунный свет вливался в окошко густой серебристой жижей, заполнял комнату, вытесняя тьму. Или это глаза привыкали к мраку? Танита могла разглядеть помещение в деталях. Квадратный каменный склеп. Совершенно пустой. Если не считать ее саму, лежащую на полу под окном. Судя по сырости и холоду, подземелье. Темница?

Девушка постаралась вспомнить, как оказалась здесь. Не смогла. В памяти промелькнули последние отпечатавшиеся образы. Бегство, Моннор, стычка с разбойниками. Ранение — смерть?! — Клеона. Невесть откуда взявшаяся ведьма, заклятие…

Что случилось дальше? Она, кажется, потеряла сознание? И очнулась уже здесь. Где? Такое подземелье вполне могло скрываться под княжеским дворцом Рай-нора. Как и в десятках иных мест. Нет, вряд ли это Райнор. Если солдаты нашли ее и вернули, отец не позволил бы упрятать в темницу. Тем более, бросить туда дочь, находящуюся в беспамятстве.

…А если это и есть Тартар?! Каменная бездна, куда отправляются все отступники, еретики. Все, кого Господь Бог, Единый и Всемогущий, осудил на вечные муки. Она ведь участвовала в богомерзком ритуале, значит, тоже стала отступницей! И вот — расплата.

Девушка прислушалась к ощущениям. Не похоже, чтоб ее подвергали пыткам. Ни боли, ни слабости, ни голода, ни жажды она не испытывала. Нет даже онемения в мышцах от долгого лежания на твердых, холодных плитах. Она попробовала шевельнуться. Сила приятной волной прокатилась по мускулам. Если это и Тартар, то единственным наказанием пока что было заключение в темницу. К тому же луна… В каменной бездне под миром не должно быть луны.

Лязг металла заставил вздрогнуть. Кто-то проворачивал ключ в замке, отпирая снаружи дверь подземелья. Танита напряглась. Сейчас она узнает, где находится. Кто запер ее и зачем. А может быть, это пришли палачи? Будут пытать ее… или казнить?

Дверь отворилась, впустила человека и захлопнулась вновь. На верхней ступени стояла женщина. Таните она показалась неестественно миниатюрной. Закутанная до пят в серый, отороченный мехом плащ, капюшон скрывает лицо. В поднятой левой руке — масляный светильник Слабенький огонек за стеклом казался жалким и бесполезным в серебристом свечении, заливающем комнату.

Женщина постояла какое-то время неподвижно, разглядывая лежащую на полу пленницу. Затем повесила фонарь на крюк у косяка двери, начала осторожно спускаться. Уже коснувшись ножкой пола, заговорила:

— Ну, здравствуй. Ждешь меня? Ты не можешь представить, с каким нетерпением я ожидала сегодняшнюю ночь.

Голос казался странно знакомым. Подбородок, губы, вся нижняя половина лица, выглядывающая из-под капюшона. Несомненно, она видела эту женщину.

— Где я нахожусь?

Голос свой Танита не узнала. Хриплый, отрывистый. Да полно, человеческий ли это голос был? Или рык звериный? Впрочем, незнакомка ее поняла отлично.

— Мы в Райноре. В княжеском дворце. Где же еще должна находиться Танита Лерийская?

Женщина развязала поясок Дернула головой, сбрасывая капюшон. Грациозно повела плечами, и весь плащ скользнул на пол. Другой одежды на ней не было.

Танита обомлела. Разумеется, она знала эту женщину. Видела ее много раз. В зеркале! Танита Ченгри — теперь княгиня Лерийская? — стояла перед ней.

Девушка вскочила на ноги. Хотела вскочить на ноги, получилось — на четвереньки. Но глаза каким-то образом оказались на одном уровне с лицом двойника. Она все же попыталась выпрямиться. Каменные плиты пола метнулись вниз. И тут же подпрыгнули обратно. Она не смогла удержать равновесия, хоть слабости в мускулах не ощущала. Почему?! Танита опустила голову.

Там, где ожидала увидеть собственные руки, в пол упирались звериные лапы. Сильные, покрытые короткой черной шерстью, с длинными, загнутыми когтями на пальцах. С ногами было то же самое. И еще — хвост, такой же черный, с серебристой кисточкой на конце.

Верить, что ЭТО принадлежит ей, не хотелось. Танита попробовала оторвать левую руку от пола, согнуть в локте. Звериная лапа подчинилась. Даже хвост вильнул из стороны в сторону, стоило напрячь какой-то новый, непонятный мускул ниже поясницы. Что же это?! Кошмар? Страшный сон, от которого поскорее нужно избавиться? Или… это и есть то, что «страшнее смерти», как обещала старуха-колдунья?

Двойник неожиданно расхохотался, наблюдая за ужимками стоящего перед ним существа.

— Не узнаешь себя? Не можешь смириться с новым обликом? Но ведь ты сама согласилась на это! Сама произнесла магические слова. И силу они получают в устах той, для которой любовь — больше, чем жизнь. Дольше, чем жизнь.

Так и есть. Это не сон. Это — плата за жизнь любимого.

— Где Клеон?! — прорычала Танита.

— Клеон далеко. Не беспокойся, ему ничего не грозит. Он проживет долгую, счастливую жизнь. Найдет новую любовь, а о нас забудет.

— О нас?!

— О нас с тобой. Мы ведь обе — Танита Ченгри. Я — ее тело. Со всеми воспоминаниями, привычками и манерами. Ты — душа.

— Ты не Танита! Ты — ведьма. Зачем ты сделала это? Зачем украла мой облик, поместила меня в это чудовище?

Колдунья вновь засмеялась. В ее руках откуда-то появился пузатый флакон. Где она его прятала прежде?

— Танита мне не нужна. Она лишь цепь, выкованная из любви и самопожертвования. Один конец — в моих руках. Второй — на твоей шее, Лунный Зверь. Не знаю для чего, но Мастера вложили в тебя власть над миром. И ты поделишься этой властью со мной.

Она откупорила флакон, плеснула на ладонь прозрачную жидкость. Ноздрей Таниты коснулся запах. Смесь фиалок и мускуса, апельсиновых лепестков и морских брызг. Непонятный, волнующий запах. А ведьма уже начала намащивать свои стройные, грациозные ноги. В меру широкие, красиво очерченные бедра. Плоский живот. Молодую упругую грудь. Собственная фигура показалась Таните удивительно красивой и привлекательной. Настолько привлекательной, что судорога свела низ живота.

Нет, не судорога. Какой-то незнакомый мускул напрягся. Танита опустила голову, стараясь разглядеть, что там происходит.

Ее превратили не просто в чудовище. В похотливого самца! Стыд и отвращение заставили попятиться. Она отступала, пока не уперлась задом в стену. А ведьма улыбалась и шла следом.

— Не противься неизбежному, мой Зверь. Ты обречен вожделеть тело той, чью душу носишь в себе. Тебя сделали таким. Какая злая шутка, не правда ли? Но я не так безжалостна, как твои создатели. Душа Таниты будет пробуждаться лишь в ночь полной луны. Как сегодня. О, это великая ночь. В миг, когда мужское и женское естество соединятся, два существа, две души сольются в одну. И ты окажешься частью меня, Лунный Зверь!

Ведьма подняла руку, ласково провела по морде зверя. От этого запах ее тела, усиленный экстрактом, стал невыносимым. Танита уже поняла, что не в силах противостоять желанию. Отвратительному, грязному вожделению. Тело задрожало от страха перед тем, что сейчас должно произойти. От страха и нетерпения.

Женщина почувствовала эту дрожь. Шепнула на ухо:

— Не бойся. Мне тоже страшно сделать это в первый раз. Понимаю, что не причинишь мне вреда. Но твои размеры напугают даже старую шлюху.

Она наклонилась, скользнула под брюхо. Таните хотелось, чтобы неизбежное произошло и закончилось как можно быстрее. Хотелось забыться, не чувствовать, не знать. И одновременно она старалась уловить каждое прикосновение нежной плоти, каждый звук, каждый вздох.

Стыд и наслаждение сплелись в тугой, неразрывный канат. Не в силах противиться покатившимся внутри горячим волнам, она гортанно замурлыкала в унисон причитаниям ведьмы:

— О… О мой Лунный Зверь… Дай мне ощутить тебя… Дай ощутить твою силу…

Свет, заполнявший подземелье, стал ослепительным. Растворился каменный свод. Растворились стены, дверь, зарешеченное окошко. Исчезло все вокруг. Танита внезапно поняла, что вновь находится в своем прежнем, человеческом теле. И тело это извивалось в судорогах мерзкого блаженства. Как и тело чудовища, обнимающего ее спину.

Она не успела ничего предпринять. Сверкающее ничто, в котором корчилось странное создание, получеловек-полузверь, достигло предела. Напряжение взорвалось, заполнило нежный сосуд густой липкой жидкостью. И погасло.

Танита вновь была в теле зверя. Вместе с напряжением из мускулов ушла сила. Она еле устояла на ногах, пока женщина выбиралась из-под нее. Затем бессильно повалилась на каменные плиты.

Ведьма присела рядом. Нежно коснулась шеи, потрепала за ухом.

— Это было великолепно, мой Зверь. Я чувствую, как лунный свет струится по моим жилам. Как сила начинает заполнять меня. Каждую ночь полной луны я буду приходить к тебе, пока не заберу всю власть над этим миром. А после…

Она засмеялась, не окончив фразу. Встала, подобрала с пола флакон, плащ. Тело ее в полумраке подземелья теперь серебристо мерцало. Как будто светилось изнутри украденной силой. Даже когда запахнула плащ, опустила капюшон, сияние не исчезло.

— Отдыхай, мой Лунный Зверь. Набирайся сил. Обещаю кормить тебя самой сытной и вкусной пищей. Живой человеческой плотью!

Женщина неторопливо начала подниматься по ступеням. Уже наверху, сняв с крюка фонарь, обернулась. Взглянула напоследок на распростертое внизу существо.

— Хорошо, что Клеон забыл нас, не правда ли? Что стало бы с его любовью, увидь он, как Танита похотливо отдается кровожадному чудовищу-людоеду? Но мы его не забудем! Он ведь ключ от замка, соединившего звенья цепи. Слившего нас в одно целое.

Кованая дверь под потолком хлопнула, закрываясь. Взвизгнул, становясь на место, язычок замка. Танита лежала неподвижно, и в огромных глазах ее гас лунный отблеск Внутри — лишь пустота и безысходность. Ведьма поймала ее в ловушку. Да, она спасла Клеона. Но взамен не только погубила себя, обрекла на вечные муки, более страшные, чем любые рассказы о Тартаре. Она, кажется, погубила весь свой мир. Кто же мог подумать, что любовь имеет такую страшную силу? И невозможно хоть как-то противостоять этому. Хоть что-то сделать.

Луна больше не заглядывала в окошко. Ночь заканчивалась. Танита чувствовала, как иссякает ее власть над этим телом. Как превращается она снова в узницу горы чужой плоти. Бесконечная тоска переполнила душу…

Лунный Зверь задрал морду и жалобно взвыл. Холодящий кровь в жилах вопль вырвался из подземелья. Прокатился по дворцовым коридорам. Заставил тревожно заворочаться в постелях вельмож и прислугу, а стражу на крепостных башнях — беспокойно завертеть головами. Выплеснулся в город. Разбудил пару нищих, прикорнувших на ступенях кафедрального собора. Поднялся к небесам. К желтому кругу луны, россыпям созвездий, аккуратно нарисованных на угольно-черной тверди. Отразился и покатился дальше, дальше, дальше…

Клеон проснулся, будто толкнуло что-то в сердце. Открыл глаза. Полная луна висела прямо над головой. Висела над волшебным островом, над пиками гор, над кронами растущих на склонах деревьев, над селеньем в два десятка хижин. Над гамаком, в котором он спал. Луна будто разглядывала Клеона огромным желтым глазом. Будто пыталась сказать ему что-то.

Луна и звезды, собранные в причудливые узоры. Он часто смотрел на них прежде. В иной жизни. До того, как пришел в Гар-нха-ари две недели назад. До того, как очнулся на берегу, ничего не помнящий, кроме собственного имени.

Ничего? Да вон та серебристая россыпь — созвездье Пегаса. А там протянула свои лучи Звезда Императора. Еще выше — Дракон и Единорог. Он знает их все. Старый учитель заставлял вызубрить название каждой звездочки. Нужно только вспомнить… Где это было? Высокая башня, поднимающаяся над городом с гордым именем Райнор. Его привели туда еще ребенком. В башне прошли его отрочество и юность. В башне он встретил… Таниту.

Танита! Яркие голубые глаза на улыбающемся личике, обрамленном золотыми прядями. Будто васильки зацвели посреди поля спелой пшеницы. Танита — имя и образ. Самое дорогое, что было в его жизни. Что было самой его жизнью!

Теперь Клеон знал, из-за чего проснулся посреди ночи. Танита звала. Голос, полный тоски и отчаяния, достиг не ушей его — сердца. Прорвал пелену беспамятства. Он должен — обязан! — вспомнить прошлую жизнь. Понять, кто или что разлучило их.

Он не заснул до утра. Мучительно выковыривал из вязкой черной тины осколки воспоминаний. Но ночь закончилась. Поблекший диск луны опустился за нависающие над морем утесы. Серое марево рассвета начало подниматься на востоке. Наползать на остров.

— Клеон! Хватит спать, лежебока. Нгир вынырнула из мглы, засмеялась. И, ухватившись за край гамака, неожиданно дернула вниз. V — Ну-ка вставай! Мужчины уже пошли к лодкам. На рассвете самая лучшая рыбалка. Я не хочу, чтобы мой будущий муж прослыл лентяем.

Девушка опять засмеялась. Добродушное личико ее было так не похоже на выплывший из памяти образ. Оно было ближе и понятней. Никакие зловещие тайны не омрачали жизнь Нгир и ее сородичей. Островной народ жил сегодняшним днем. Все, что было вчера, прошло. Ночь нужна, чтобы спать, а не предаваться пустым воспоминаниям.

Клеон тоже улыбнулся в ответ. Ловко соскочил на землю. Прежде чем Нгир спохватилась, попробовала увернуться, проскользнул под гамаком. Подхватил ее на руки.

— Это кого ты назвала лентяем и лежебокой, а? Брошу тебя сейчас в море, будешь знать.

Девушка взвизгнула. Не испуганно — радостно. — Не боюсь!

Тут же обвила рукой шею, прижалась щечкой к щеке…

Должно быть, Танита значила для него очень многое в прежней жизни. Но в этой была только именем. Звуком, одним из многих.