"Не искушай меня" - читать интересную книгу автора (Дэй Сильвия)

Пролог второй

– С визитом виконт де Гренье.

Маргарита отложила в сторону увлекательный роман и удивленно посмотрела на дворецкого. В середине дня Филипп редко бывал с ней дома, и те, кто заходил к нему сюда, об этом знали. И, кроме того, только люди, причастные к секретной службе короля, стали бы искать его в доме любовницы, и то если в том была острая необходимость.

– Маркиза здесь нет, – сказала она скорее самой себе, чем дворецкому, который и так об этом знал.

– Виконт де Гренье спрашивал вас, мадемуазель.

Маргарита нахмурилась:

– Зачем?

Дворецкий ничего не сказал, как и следовало ожидать.

Нахмурившись, Маргарита захлопнула книгу и встала.

– Пожалуйста, пошлите за Мари, – сказала она.

Встречаться наедине с виконтом она не хотела.

В компании горничной Маргарита спустилась на первый этаж: и вошла в гостиную. Де Гренье при ее появлении встал и элегантно поклонился.

– Мадемуазель Пиккар, – сказал он с приятной улыбкой, – вы ослепительны.

– Спасибо. Вы тоже хорошо выглядите.

Они уселись друг напротив друга. Маргарита молчала, ожидая, пока виконт объяснит, зачем она ему понадобилась. Наверное, ей не следовало соглашаться его принимать. Она была любовницей другого мужчины. Кроме того, если бы Маргарита поступила согласно желанию матери, то уже была бы женой де Гренье. Судя по легкому румянцу на скулах виконта, он тоже это понимал, и потому чувствовал себя столь же неловко.

Виконт был молод, всего на несколько лет старше ее, высокий и стройный, с правильными чертами лица и добрыми глазами. Он был одет в костюм для верховой езды, и темно-коричневые тона его одежды приятно гармонировали с бледно-голубыми тонами отделки гостиной. Маргарита улыбалась ему искренне, хотя и с некоторым недоумением.

Де Гренье деликатно покашлял, прочищая горло и, нервничая, заерзал на кушетке.

– Мадемуазель, – начал он, – прошу простить меня за неожиданность моего вторжения, как и за ту новость, которой я собираюсь с вами поделиться. Я не мог придумать ничего лучше, чем прийти к вам сюда.

Маргарита пребывала в растерянности, не зная, как ей реагировать на слова виконта. Она посмотрела на Мари. Та сидела, склонившись над шитьем.

– С недавнего времени прямота мне по душе, – сказала она, наконец.

Он улыбнулся, И Маргарита подумала о том, что он ей всегда нравился. Виконт умел расположить к себе. Приятный в общении, обходительный. И улыбка у него такая теплая, искренняя.

Но улыбка его быстро померкла.

– Есть некие деликатные моменты, на которые Сен-Мартен закрывает глаза, – пробормотал он. – Он, но не я.

Маргарита затаила дыхание. Кажется, она догадывалась, о чем пытается сказать ей виконт. Получается, де Гренье тоже как-то связан с разведкой? Как же далеко раскинула свои сети королевская секретная служба!

– Ему грозит опасность? – спросила Маргарита, нервно сжав пальцы.

– Я боюсь за вас.

– За меня?

Де Гренье наклонился к ней, опустив локти на колени:

– Король высоко оценивает заслуги Сен-Мартена и держит его на особом счету. Маркиз делом доказал, что один стоит многих. Кроме того, маркиз снискал в обществе определенную репутацию, и когда речь заходит об особых каналах поступления информации, я бы сказал, интимных каналах, ему нет равных. Утрата маркиза невосполнима.

У Маргариты от ревности свело живот. Конечно, те женщины, которые и создали Филиппу ту самую репутацию, о которой вел речь виконт, не могли смириться с утратой. Им хотелось бы вернуть маркиза на прежние позиции. Но неужели из-за того только, что Сен-Мартен сделался недоступен для жаждущих его внимания дам, можно говорить об опасности, которая грозит им обоим?

– Что вы хотите сказать?

– Он манкирует своими обязанностями и соглашается выполнять лишь те миссии, ради которых ему не пришлось бы от вас уезжать. И этот факт вызывает наверху определенное беспокойство.

Виконт сплел пальцы и понизил голос до едва слышного шепота, заставляя Маргариту наклоняться к нему, чтобы его расслышать.

– Король начал оказывать давление на Дежардана, чтобы тот вернул Сен-Мартена в строй. До сих пор усилия его не увенчались успехом. Дежардан раздражен и озлоблен, и это меня беспокоит. Я случайно услышал, как он упомянул ваше имя в разговоре с одним из его помощников. Я подозреваю, что у него уже созрел план, как вас устранить. В вас он видит препятствие, и все же чем настойчивее он требует от Сен-Мартена забыть вас, тем непреклоннее стоит на своем маркиз.

Де Гренье окинул Маргариту долгим взглядом, после чего взглянул на ее портрет, висевший над камином. Сен-Мартен заказал этот портрет вскоре после начала их романа. На живописном полотне она навечно останется юной и невинной, с глазами небесной синевы, подернутыми дымкой желания. С глазами, лучащимися любовью.

– Что я могу сделать? – спросила Маргарита.

– Оставьте, его.

Она чуть сморщила носик.

– Вы могли бы попросить меня, вырвать из груди сердце собственными руками, это мне было бы сделать легче.

– Вы любите его.

– Конечно. – Маргарита встретилась с ним: взглядом. – Я не пережила бы остракизма общества, если бы его не любила.

– Я все равно хотел бы, чтобы вы были моей…

Маргарита застыла, потрясенная его словами. Может, она ослышалась?

– Что вы сказали?

Де Гренье грустно улыбнулся:

– Я хочу вас. Я бы вас принял.

Маргарита встала.

– Вы должны уйти.

Де Гренье тоже встал и обогнул кофейный столик, что стоял барьером между ними. Маргарита невольно попятилась.

– Не бойтесь. Я не причиню вам вреда.

– Сен-Мартену не понравится то, что вы сюда приходили. – Голос у нее чуть-чуть дрожал. Она даже задрала подбородок с показной удалью.

– Вы абсолютно правы. – Виконт прищурился. – Между нами всегда существовало соперничество. Он знает об опасности, но он ничего не предпринимает, потому что догадывается о моих чувствах к вам.

– О какой опасности вы говорите?

– Я не стану утомлять вас подробностями. Скажу лишь, что король планирует одну очень важную операцию. Дело совершенно секретное. Если Дежардан посчитает, что для осуществления этих планов необходимо вас убрать, он это сделает. Если бы Сен-Мартен относился к вам столь же трепетно, как вы относитесь к нему, он бы положил конец вашему роману, чтобы защитить вас.

– Мне все равно. – Маргарита прижала руку к животу. Ее тошнило. Что значили ее желания против воли короля? – Без него мне жизнь не мила. Я лучше останусь с ним и буду счастлива столько, сколько отпустит мне судьба, чем оставлю его и останусь ни с чем.

– Я могу вернуть вам все, что вы потеряли. – Де Гренье приблизился на шаг.

– Я приобрела большее.

– В самом деле? – Виконт сжал зубы. – Вы потеряли семью, друзей, положение в обществе. За пределами этих стен у вас нет жизни. Ваше существование сводится к ожиданию его прихода. Вы живете лишь для того, чтобы ублажать мужчину, для которого вы – только минутная прихоть. Я видел, что происходит с женщинами, которых он бросает; я не хочу стать свидетелем трагедии, а она рано или поздно случится.

– Вы предлагаете мне то же, что и он?

– Нет, я предлагаю вам свое имя.

Комната завертелась у нее перед глазами. Маргарита, чтобы не упасть, схватилась за резную спинку кушетки.

– Уходите. Сейчас же.

– Я готов жениться на вас, – сказала виконт тихо и очень серьезно. – Меня отправляют в Польшу. Вы могли бы поехать со мной. Там безопасно, и у вас была бы возможность начать новую жизнь.

Маргарита покачала головой, поморщившись от невыносимой головной боли.

– Пожалуйста, уйдите.

Де Гренье сжал кулаки и коротко, но изящно поклонился.

– Я уезжаю через неделю. Если вы передумаете в течение этого времени, приходите ко мне. – Он расправил плечи. – А тем временем попросите Сен-Мартена, чтобы он открыл вам, насколько серьезно то положение, в которое вы оба попали. Если вы знаете его так же хорошо, как вам кажется, вы увидите, что я сказал вам правду.

Он вышел из комнаты уверенной упругой походкой. Маргарита без сил опустилась на кушетку. Через мгновение ей уже протягивали бокал, наполненный чем-то красным, и она приняла вино из рук горничной с благодарной улыбкой.

Все слуги в доме были отобраны с особой тщательностью. Каким образом Филипп мог определить, кому можно доверять, а кому нет, было выше ее понимания. Впрочем, вся его деятельность, связанная с секретной королевской службой, была для нее тайной.

– Сердце мое.

Маргарита подняла затуманенные глаза и увидела Филиппа, который торопливо шел к ней. На нем все еще были шляпа и перчатки, и от него пахло табаком и лошадьми.

– Что случилось? – спросил он, опускаясь перед ней на корточки.

Взгляд Маргариты скользнул в сторону, к окну за его плечом, и она увидела, как на пол легли тени.

Сколько времени она вот так просидела в прострации?

– Маргарита, что с тобой? Здесь был де Гренье? Что он тебе наговорил?

Она подняла глаза на своего любовника. Пальцы правой руки, сжимавшие ножку бокала, разжались. Маргарита переложила бокал, в другую руку и погладила Филиппа по щеке. Он прижался лбом к ее лбу, затем отстранился, пристально глядя ей в глаза. Его глаза потемнели от тревоги за нее.

– Он сказал, что Дежардан хочет нас разлучить, – мрачно сообщила Маргарита, – и что мне грозит опасность. Он не сказал, что мне грозит: физическая расправа или нечто иное, и я даже не подумала его об этом спросить.

Филипп сжал зубы.

– Это безумие.

– Что происходит? – Маргарита протянула руку и поставила бокал на золоченый столик. – Он намекал на то, что ты от меня что-то скрываешь. Если это так, то я хочу, чтобы ты все мне рассказал.

– Я не знаю, что мне рассказывать, – ответил Сен-Мартен и принялся срывать с себя уличную одежду: шляпу, перчатки, плащ. Все это раздраженно бросил на кушетку. – Я не могу взять в толк, при чем тут ты. Ты не имеешь к этому никакого отношения.

Маргарита понимала, что глупо обижаться на такие слова, но впервые за все время, что они были вместе, она почувствовала себя так, словно она не слишком много для него, значила. Кто она для него? Прихоть? Игрушка, которую не жалко выбросить, когда надоест? Куртизанка, готовая исполнить такие причуды, которые не желает исполнять жена?

– Конечно, я тут совершенно ни при чем, – прошептала она и встала.

Ее атласные кремовые юбки с кроваво-красными цветами по подолу тянули ее книзу. Ноги дрожали. Пальцы ног покалывало – они успели затечь и онеметь, пока она сидела неподвижно.

Так сколько же времени она провела, сидя в одной позе и представляя свою жизнь без Филиппа? Последний год она прожила, обманывая себя тем, что они всегда будут вместе. Сегодня днем она впервые осмелилась задуматься о том, что все может быть и по-другому.

– Ты не понимаешь, – пробормотал Филипп, сжав ее в объятиях. – Для меня ты все, но ничто для них. Не существует причины, по которой ты могла попасть в поле их внимания. Тогда бы получалось, что они хотят чего-то иного, того, что, как им кажется, есть у тебя.

– Что у меня есть, кроме тебя?

Филипп покачал головой.

– Я предложил Дежардану свои услуги. Сообщил ему, что я готов отправиться туда, куда требуется, но не более чем на три месяца. На тех же условиях, на которых я работал раньше. Хотя, по правде говоря, я не представляю, как бы я смог пережить без тебя три дня, когда три часа для меня – уже пытка. – Он прижался щекой к ее виску. Щека его кололась, как это всегда бывало к вечеру, и ощущение это было знакомым и умиротворяющим. – Единственное, что я потребовал от Дежардана в обмен на согласие продолжать работать на него, это обеспечить безопасность тебе. Чтобы я знал, что ты спокойно живешь в этом доме, ни в чем не нуждаясь. Но он отказался выполнить мои условия. Он заявил, что я пренебрегаю службой, и он предпочитает, чтобы я был свободен от любых отношений.

– Я не могу понять, почему он не хочет тебя заменить, – жалобно протянула Маргарита, заискивающе глядя ему в лицо, пытаясь угадать, что же на самом деле он думает. – Каким бы хорошим агентом ты ни был, наверняка найдется другой человек, способный выполнять твою работу.

Филипп плотно сжал губы. Ответил он не сразу.

– Кому ты поверишь: мне или де Гренье?

– Я должна выбирать между его словами и твоим молчанием?

– Да.

Первой реакцией Маргариты на его «да» была злость Его самонадеянность, его высокомерие раздражали ее, но гнев прошел так же быстро; как и возник, и она тихо рассмеялась.

– Как у тебя это получается? – спросила она, качая головой.

Он поймал выбившийся из прически припудренный локон и нежно потер его между пальцами. Когда он заговорил, голос у него был низкий и чувственный.

– Что именно?

– Быть незаменимым. Весь день я корила себя за то, что ответила тебе согласием и тем самым поставила себя в весьма сомнительное положение. В этом мире у меня ничего нет, кроме твоей благосклонности, и уверенности, что я могу на твою благосклонность рассчитывать, тоже нет. А теперь другие люди, весьма влиятельные, наделенные властью, используют это влияние и власть для того, чтобы нас разлучить, а я ничего не могу сделать, чтобы предотвратить беду или удержать их от этого шага. – Она положила ладони ему на грудь, перебирая пальцами кружевное жабо его сорочки. На него было приятно смотреть одетого, полуодетого, раздетого. – И вот ты стоишь тут, упрямо не желая раскрывать свои секреты, а я тебя все равно хочу.

– У меня нет от тебя секретов. Я все тебе рассказал. – Филипп перехватил руку Маргариты и переплел ее пальцы со своими. Повернувшись к двери, он потащил ее за собой.

– Ты не сказал мне, что они продолжали давить на тебя, настаивая, чтобы ты меня бросил.

– Потому что мне на них наплевать.

Он отпустил ее только тогда, когда они оказались в смежной со спальней маленькой гостиной. Сен-Мартен подошел к окну и отодвинул штору, выглядывая на улицу. Солнце садилось. Скоро наступит ночь. Год назад солнце в закате было знаком, что пора начинать готовиться к выходу в свет, к ночным развлечениям. Теперь впереди их ждал лишь ужин и тихий вечер вдвоем. Для Маргариты этого было достаточно. А вот для него?

– Я чувствую твои сомнения даже отсюда, – сказал он, повернувшись к ней лицом. – Что он тебе предложил?

За тот год, что она провела под одной крышей с Филиппом, Маргарита многому научилась. Она знала, как сделать его ручным. И это знание придавало ей уверенности, что Филипп ни в чем не может ей отказать, если видит ее нагой.

Маргарита повернулась к нему спиной и, взглянув на него через плечо, увидела, как вспыхнули его глаза. Он медленно направился к ней.

– Лучше бы ты спросил, чего он мне не предложил Филипп принялся расстегивать обтянутые тканью мелкие пуговицы платья.

– Как пожелаешь. Так чего он не предложил?

– Своего сердца.

Сен-Мартен замер. Маргарита слышала, как он выдохнул.

– Я мог бы заключить с тобой договор, Маргарита. Я мог бы низвести наши отношения до условий товарообмена. Тогда ты могла бы чувствовать себя более защищенной.

– Или я могла бы чувствовать себя шлюхой.

– Именно поэтому я не делал тебе такого предложения вплоть до настоящего момента. – Он положил ладони ей на плечи, надавил на них и развернул ее к себе лицом. Он смотрел снизу вверх на ее обращенное к нему лицо. В глазах его была боль и еще что-то, чему Маргарита не знала названия.

– Что я могу? – шепотом спросила она. – Как я могу бороться, если не знаю, с чем я борюсь?

– Ты не можешь предоставить это мне? – Он прикоснулся губами к ее лбу. – Я не верю, ни капли не верю в то, что в этом деле хоть как-то замешаны наши отношения. Не так давно де Гренье предложил, чтобы я вышел из игры, ушел из организации, и Дежардан был весьма близок к тому, чтобы согласиться с его предложением. Мне не очень понятно, с чего бы они вдруг изменили свое мнение. Во всем этом есть иные, личные мотивы, и я узнаю, в чем они состоят.

– Я люблю тебя, – выдохнула Маргарита, ненавидя себя за страх, от которого вспотели ладони.

Нижняя губа ее дрогнула, и он лизнул ее снизу вверх и, прижавшись губами к ее губам, стал целовать ее глубоко и жадно. Его опыта хватило для того, чтобы она забыв о страхе, прижалась к нему, часто дыша от желания.

– И я люблю тебя, а потому никогда не потеряю, – поклялся он, прижимая ее к себе.

На этот раз Маргарита повела его за собой в спальню, где они смогут забыть о своих бедах, по крайней мере, на несколько часов.

Виконт Дежардан вошел в винный погреб и остановился на том самом месте, где ему велели ждать всякий раз, когда Эспри вызывал его.

– Я не думаю, что де Гренье удалось уговорить мадемуазель Пиккар бросить маркиза. – От голоса Эспри, больше похожего на металлический скрежет, по спине у Дежардана побежали мурашки. Он зябко поежился.

– Еще рано об этом судить.

– Нет. Я наблюдал за ним, когда он уходил от нее. Он выглядел скорее подавленным, чем обнадеженным.

Она пожертвовала всем ради своего любовника. И терять ей нечего, кроме одного.

– Кроме Сен-Мартена.

– Именно. – Эспри издал нечто напоминающее смешок. – Она не пожелает расстаться с ним ради себя, но я уверен, она бросит Сен-Мартена, если будет считать, что тем самым спасет ему жизнь.

Дежардан покачал головой. Он не знал и не хотел знать, чем Сен-Мартен так насолил Эспри, но ему сейчас стало жаль маркиза. Дежардан подозревал, что Эспри не успокоится, пока не лишит Сен-Мартена всего, что тому дорого.

– Что я должен сделать?

– Я сам сделаю то, что нужно, – сказал Эспри. – Я не хочу, чтобы он умер. Это было бы слишком милосердно.

– Как пожелаете.

– Я дам о себе знать, если мне еще понадобится ваша помощь.

Дежардан из погреба поднялся на кухню и едва не подпрыгнул, услышав, как с шумом захлопнулась дверь, которую Эспри использовал как щит.

Мрачное подземелье – самое подходящее место для злого духа, каким представлялся Дежардану Эспри. Демон, явившийся из преисподней, в преисподней же и исчезал.

Эспри был опасен своей непредсказуемостью, как опасны бесноватые и безумцы. Виконт глубоко сожалел о том, что вообще с ним связался. Красивые побрякушки для жены, даже очень дорогие, не стоят того, чтобы продать за них душу дьяволу.

Погруженный в раздумья, Филипп ехал, не разбирая дороги. Красота парижского вечера не радовала его. Он ее попросту не замечал, как не замечал ничего вокруг. До сих пор он по праву гордился умением выстраивать логические цепочки, сопоставляя факты, и рассчитывать свои действия на несколько шагов вперед. Но сейчас у него было такое чувство, что он упустил ключевое звено цепи. Незнание всегда грозит опасностью. Ладно бы, если бы опасность грозила ему, но как быть, если из-за его ошибки пострадает Маргарита? Конь Филиппа прекрасно знал дорогу к дому Маргариты, Филипп опустил поводья, предоставляя верному скакуну полную самостоятельность. Мерное цоканье копыт наводило дрему, убаюкивало всадника.

Вокруг куда-то спешили прохожие. Торговцы толкали свои тележки. Обычная, спокойная жизнь с ее мерным течением. Откуда здесь взяться опасности?

Интуиция не обманывала Сен-Мартена. Он чувствовал, как сгущаются тучи над его головой. Но он привык подчиняться доводам рассудка. Де Гренье предупредил Маргариту о грозящей ей опасности, следовательно, он должен принять все меры к тому, чтобы оградить ее от возможной беды. И эти меры были приняты. Но маркиз Сен-Мартен действительно кое-что упустил из виду. Стоило ему хоть на краткий миг взглянуть на происходящее под иным углом и допустить, что его самого могут использовать как инструмент давления на Маргариту, а не наоборот, он бы утроил бдительность. Но увы, такая мысль не пришла ему в голову, и, завернув за угол на безлюдную улицу, он оказался совершенно не готовым к тому, что ждало его за тем поворотом. Филипп был сбит с коня мощнейшим ударом в грудь, и при этом он даже не попытался себя защитить. Он упал навзничь, ошеломленный, растерянный, судорожно глотая воздух, уставившись в синее небо. Он даже не успел толком осознать, что с ним произошло, когда небо закрыли нависшие над ним черные тени. Его окружила толпа разбойников. Последовал один удар сапогом в бок, за ним другой. Ребро хрустнуло. Сен-Мартен слышал этот хруст. Еще удары. Крики. Смех. Боль. Агония.

Филипп молил Всевышнего дать ему силы перевернуться на бок и сгруппироваться, защищаясь от ударов, но тело отказывалось ему повиноваться. Его продолжали избивать. Глаза застил туман.

И тогда наступило милосердное забвение.

– Почта, мадемуазель.

Маргарита подняла глаза от списка продуктов, которые предстояло закупить на неделю, и увидела на пороге дворецкого. Она жестом пригласила его войти и отложила в сторону перо и бумагу.

– Спасибо, – пробормотала она, протянув руку к конверту, что лежал на серебряном подносе сверху.

Она просматривала почту невнимательно, ибо все мысли ее были о Филиппе, о том, что последние дни он отдалился от нее, стал чужим. Маргарита по настоянию Филиппа жила в этом доме как под домашним арестом. Ей не позволялось выходить в город даже на короткое время. Филипп специально нанял охранников, чтобы те смогли ее защитить, если будет такая необходимость. Почта, что ей приносили, была единственной ниточкой, связывающей Маргариту с внешним миром.

И тут Маргарита увидела конверт с черной печатью.

Ей мало кто писал. Мать и отец от нее отказались. Сестры писали нерегулярно и мало. Но на конверте было выведено ее имя, а не Филиппа.

Аккуратно разрезав конверт, она достала лист бумаги, на котором энергичным, с сильным нажимом почерком было выведено несколько строк. Растерянность Маргариты росла по мере того, как она читала послание.

У Сен-Мартена есть два пути. Выбрать вас или выбрать жизнь. Я знаю, какой выбор он сделает. Вопрос в том, какой выбор сделаете вы.

Эспри.

Маргарита нахмурилась и вызвала дворецкого. Когда он пришел, она спросила:

– Кто доставил это письмо?

– Его принес конюх. Я спрошу.

Маргарита кивнула и стала ждать, перечитывая загадочное послание и изучая странную печать.

– Он не помнит, – сообщил дворецкий, вернувшись через пару минут.

– Странно.

– Мадемуазель, у двери вас ждет курьер, просит, чтобы вы его приняли.

По спине Маргариты побежал холодок страха.

Она тщательно сложила послание и положила его на стол. Слуга отодвинул ее стул, она встала, тщательно разгладила складки на муслиновом платье. Маргарита медлила. Несколько дней кряду нервы у нее были на пределе, и странное письмо вкупе с не менее странной забывчивостью конюха усилили тревогу.

Обойдя вокруг стола, Маргарита вышла в коридор, а оттуда в холл, где ждал ее посетитель.

Каждый шаг давался ей с большим трудом. Волосы на затылке встали дыбом. Теперь ей угрожали напрямую. Но, каким бы тревожным ни было ее положение, она знала, что для Филиппа ситуация стократ хуже. Если бы только они могли понять, в чем состояла суть проблемы.

– Добрый день, мадемуазель Пиккар. Маргарита остановилась на последней ступени лестницы, в нескольких шагах от курьера.

– Меня послал к вам виконт Дежардан.

У Маргариты от волнения свело живот.

– Я вас слушаю.

Курьер повел плечами. Он явно нервничал. Маргарита застыла от страха. Помимо многозначительного жеста, выдававшего его нервозность, были и другие, не менее красноречивые знаки беды: одежда курьера была порвана и вся в темных расплывшихся пятнах, подозрительно напоминавших пятна крови, волосы растрепаны.

– Несколько часов назад на маркиза Сен-Мартена было совершено нападение, – угрюмо сообщил курьер.

– Нет! – воскликнула Маргарита и схватилась за перила лестницы, чтобы не упасть.

– Он серьезно пострадал. Его перевезли к нему в дом, где ему оказывается помощь, но, по всей видимости, состояние его крайне тяжелое. Виконт Дежардан хотел, чтобы вы об этом знали.

Комната закружилась перед глазами. Маргарита судорожно хватала ртом воздух, борясь с тошнотой. Грудь сдавило, она боялась вот-вот потерять сознание.

– Чтобы я знала, – повторила она. Перед глазами ее стояло то письмо, которое она оставила лежать на столе в столовой.

Первым ее побуждением было бежать к Филиппу, чтобы быть рядом, чтобы вернуть его к жизни, ухаживать за ним, заботиться о нем. Но она не могла быть рядом. С ним была его жена, она будет заботиться о нем на правах законной супруги.

Господи…

Ноги отказались ее держать, и она опустилась на мраморный пол, ослепнув от набежавших слез. Дворецкий бросился к ней, но Маргарита остановила его, выставив перед собой руку.

– Ваш кузен все еще работает в доме маркиза?

– Да, мадемуазель. – Бледно-голубые глаза слуги блеснули пониманием. – Я отправлю кого-нибудь в тот дом, мой кузен расскажет, что знает.

– Поторопитесь.

Когда курьер повернулся, чтобы уйти, Маргарита вспомнила о его существовании. Гнев придал ей сил, и она поднялась с пола.

– Что касается вас, – холодно сказала она, – вернитесь к виконту Дежардану и передайте ему послание от меня.

– Да, мадемуазель. – Он неловко переминался с ноги на ногу.

– Скажите ему, что если маркиз не выживет, Дежардану тоже не жить.

Он поклонился и ушел, оставив Маргариту в смятении. От жизни ее остались одни разбитые черепки. Зачем теперь жить?

Как она будет без Филиппа?

Чья-то рука осторожно коснулась ее плеча. Рядом стояла Сели.

– Я могу что-нибудь для вас сделать? – спросила горничная.

– Нет… – сдавленным голосом ответила Маргарита. – Теперь все в руках Господа.

– Может, виконт де Гренье в состоянии чем-то помочь?

Маргарита нахмурилась. Предложение горничной побудило ее выйти из ступора. Обращаться за помощью Маргарите было не к кому. Если только к сестрам. Но сестры ничего не могли для нее сделать, если только посочувствовать, и то, скорее всего они, поразмыслив, решат, что Маргарита заслужила такую судьбу, как заслуживают кары все падшие женщины.

– С чего бы ему мне помогать? – спросила она.

Сели пожала плечами и поморщилась как от боли.

– Пошли к нему кого-нибудь, – приказала Маргарита, подумав, что де Гренье скорее всего уже знает о событиях этого дня.

Горничная сделала реверанс и бросилась выполнять приказ.

Де Гренье приехал спустя пару часов. Он вошел в гостиную следом за дворецким. Де Гренье был несколько взъерошен, словно от быстрой езды, и красив, несмотря на недовольно поджатые губы и мрачный взгляд.

Маргарита поднялась навстречу ему, стараясь не замечать того, как свело у нее живот от дурного предчувствия при виде его.

– Здравствуйте, милорд.

– Я постарался приехать к вам как можно быстрее, – сказал он, подходя к ней и взяв ее руки в свои.

– Благодарю.

– Вначале я поехал к Дежардану, чтобы расспросить его о том, что случилось.

Маргарита жестом предложила виконту присесть, и он сел рядом с ней на маленькую кушетку.

– Он проявил участие?

– Его поразил мой приход, и он отнесся к моим вопросам с настороженностью. Я думаю, что лишь отчаяние побудило его на откровенность.

Маргарита сжала сплетенные на коленях пальцы и затаила дыхание.

– Отчаяние?

Де Гренье вздохнул, и у Маргариты закружилась голова.

– Я всегда считал, что Дежардан тверд как скала, несмотря на его молодость. Я всегда считал, что от Дежардана ничего невозможно добиться принуждением.

– Принуждением? – повторила Маргарита, с трудом выдавив из себя это слово. Во рту у нее пересохло.

– Да. – Де Гренье сделал пазу. – Маргарита…

– Да говорите же вы, черт возьми!

– Ходят слухи, что пропали весьма важные документы, и эти документы Сен-Мартен хранит здесь.

– Где?

– Я не знаю. Дежардан не уверен в том, что этот слух имеет под собой основание. Он только знает, что в течение трех последних месяцев получал послания, в которых содержались угрозы в адрес Сен-Мартена и вас. Некий враг обещал осуществить угрозы, если то, что он желает, не будет ему возвращено.

Маргарита растерянно обвела взглядом комнату, словно могла отыскать в ней те документы.

– Мы так ошибались.

– Прошу прощения?

– Сен-Мартен думал, что я отвлекаю его от службы в организации, и в этом все дело. Ни он, ни я не понимали, каким образом любовница может играть какую-то существенную роль во всем этом, но ничего иного мы предположить не могли.

– Вы, Маргарита, не могли ни о чем догадаться, – тихо сказал виконт, – но Сен-Мартен знал, что располагает секретными документами. Он просто не захотел вам об этом сказать.

Маргарита уловила злорадные нотки в тоне де Гренье. Она понимала, что он пытается вызвать в ней предубеждение против маркиза. Но попытки его были с самого начала обречены на провал. Может, другая женщина и попалась бы на его удочку, но не она, Маргарита Пиккар. Она была женщиной разумной. Она не находила ничего необычного в том, что Филипп не вводил ее в курс своей секретной деятельности. Такого рода знания были бы для нее не только бесполезными, но и опасными. Есть вещи, над которыми ты не властен, и поэтому лучше о них не знать.

– Так что я могу сделать? – спросила Маргарита. – Кто тот человек, кому нужны документы, что якобы хранятся в этом доме, и что этот господин имеет против Дежардана?

– Я не знаю. – Виконт наклонился к ней. – Я только знаю, что вы не должны здесь оставаться.

– Разумеется. Если им что-то нужно в этом доме, они должны получить то, что они хотят. Мы не можем рисковать жизнью Сен-Мартена.

– Но вы им тоже нужны.

Маргарита в недоумении уставилась на де Гренье.

– Простите?

– Кем бы ни был тот, кто посылал Дежардану письма с угрозами, он испытывает ненависть к Сен-Мартену. Он хочет, чтобы маркиз лишился всего, что ему дорого, включая вас. Дежардан глубоко потрясен той жестокостью, с какой было совершено нападение. Он боится, что следующим шагом может быть убийство маркиза, несмотря на то, что ему было сказано, что смерть была бы слишком для него милосердна.

Маргарита вскочила на ноги и зарыдала в голос.

– Дежардан рассказал Филиппу о тех письмах, что он получал, и о тех угрозах, что в них содержались? Или Дежардан предпочел, чтобы Сен-Мартен ничего не знал о грозящей ему опасности?

Де Гренье тоже встал.

– Я не знаю. И мне, если честно, все равно. Я беспокоюсь только о вас. Вы оказались невинной жертвой и лишь потому, что связали себя с Сен-Мартеном.

– Я не мыслю своей жизни без Филиппа.

– А когда он умрет? – Виконт, дрожал от возмущения. – Что тогда?

– Вы хотите сказать, что, исчезнув из его жизни, я могу спасти его?

– Такое возможно. Дежардан считает, что ваш уход от Филиппа может умилостивить того, кого он называет Эспри. Ваш уход даст ему возможность отыскать документы, и, возможно, весь этот кошмар закончится.

– Эспри… – Маргарита выбежала из гостиной и бросилась в столовую, где на столе по-прежнему лежала записка. Она перечитала загадочное послание и ей стало совсем плохо. Она уронила руку, сжимавшую письмо. Ладони виконта легли ей на плечи и нежно пожали их.

– Позвольте мне вам помочь.

– Вы уже помогли, и я вам за это благодарна. – Маргарита посмотрела виконту в глаза. – Я не могу обременять вас еще больше.

Гневные складки между бровями разгладились. Красивое лицо его казалось умиротворенным, взгляд лучился теплом и лаской.

– Вам самой не выпутаться.

– У меня есть украшения…

– Боже мой! – презрительно поморщился де Гренье. – Вам на эти побрякушки не прожить.

– Нет, – согласилась Маргарита. – Но вырученных денег мне хватит, чтобы продержаться до того момента, как Сен-Мартен поправится и разрешится проблема с документами.

– Если он доживет до утра, то только милостью Божьей. Маргарита почувствовала, как кровь отхлынула от лица. У нее кружилась голова, ноги едва держали ее. Она вцепилась в спинку кресла, но де Гренье взял ее под руку и заставил сесть.

– Вы нездоровы, – сказал он.

– Мне надо отдохнуть. Я думаю, вы понимаете, что я сейчас чувствую?

Виконт, казалось, хотел возразить ей, но лишь спокойно сказал:

– Мое прежнее предложение остается в силе.

Виконт подошел и сел рядом. Он схватил ее за руку, что неподвижно лежала на столе. Маргарита заглянула в его глаза и прочла в них сочувствие.

– Я не могу обсуждать эту тему сейчас. – Даже думать о такой перспективе ей было тошно. Жить без Филиппа? Провести жизнь с другим мужчиной невыносимо!

И все же дальнейшие события дня приняли еще более зловещий оборот, тогда как казалось, что все худшее уже случилось.

Кто-то настойчиво постучал в дверь. Маргарита обернулась и увидела Сели, теребящую края фартука.

– Мадемуазель, можно вас на минутку? Пожалуйста.

Маргарита вышла в коридор. Сели дрожала. Зубы ее стучали. Маргарита похолодела от страха.

– В чем дело? Что случилось?

У Сели глаза были красные, и нос тоже.

– Повар приготовил похлебку для прислуги. Я опоздала…

У Маргариты нервы были на пределе. Терпения ее не хватало на то, чтобы слушать всякую чепуху. Она схватила Сели за плечи и тряхнула.

– Что случилось? Он умер?

– Они все умерли! – завопила служанка. – Повар, лакеи… Они все мертвы! Все как один!

Де Гренье со всех ног выбежал из гостиной и бросился через холл к черному ходу. Маргарита последовала за ним, не вняв увещеваниям Сели. Сердце ее стучало так, словно хотело вырваться из груди. Виконт оказался на кухне чуть раньше. Он выругался, обернулся, схватил Маргариту за плечи и потащил назад.

– Яд, – угрюмо констатировал он, прижимаясь губами к ее уху.

Земля качнулась под ней, и она провалилась в черноту, в спасительное небытие.