"Найди свое счастье" - читать интересную книгу автора (Донован Сьюзен)

Глава 2

Райли не должен был знать о ее сыне. Тогда откуда он узнал? Никто из прошлой жизни Кэт не знал об Эйдане, даже мать. Что-то здесь не так.

Кэт взяла тайм-аут. По плану сейчас она должна была сообщить Райли Боланду о том, что он стал отцом, а он должен был упасть перед ней на колени со всей своей неповоротливостью. И при этом она хотела выглядеть достаточно сексуально, чтобы его зрачки расширились от возбуждения. Но вместо этого она стояла перед ним, заляпанная грязью, и не могла произнести ни слова, хотя двадцать лет успешно репетировала перед зеркалом: «Ты сломал мне жизнь, ты, лживый, самолюбивый придурок».

Шум строительных работ вдруг затих. Кэт поняла, что должна что-то предпринять в этот самый глупый момент ее жизни.

Водитель внедорожника вышел и хлопнул дверцей.

— Прошу прощения, мэм, — сказал он.

— Как зовут моего сына? — Райли сжал кулаки, его тело дрожало от напряжения. — Он здоров? С ним все в порядке? Что ты сделала с моим мальчиком?

Кэт закрыла глаза, чувствуя, как слезы смешались с грязью и тушью для ресниц. Она с трудом выдавила:

— Его зовут Эйдан. Ему двадцать лет, и он на втором курсе Университета Джона Хопкинса.

Райли ничего не ответил. Он медленно, будто сдерживая раздражение, кивнул и, топнув ногой, расплескивая грязь, произнес:

— Ты самая жестокая стерва на земле, и я никогда не прощу тебя за то, что ты сделала. — Его голос был ровным. Он отвернулся. Очевидно, на этом их воссоединение закончилось.

— Не простишь меня?! — крикнула ему в спину Кэт и всплеснула руками. — Ты меня не простишь? Да это я не прощу тебя! Райли, остановись! Вернись! Как ты узнал об Эйдане?

Он и ухом не повел.

— Как ты смеешь уходить от меня? Подожди!

Он не стал ждать, и Кэт почувствовала облегчение, потому что не знала, о чем говорить дальше. Райли бросил через плечо:

— Оставь информацию о себе у своего отца, и мой адвокат найдет тебя.

Руки Кэт безжизненно повисли. На мгновение она потеряла дар речи, однако в следующий момент ею овладели ярость и горькая обида. Она не могла позволить Райли уйти от нее вот так, как тогда, двадцать лет назад. Тогда в один день она узнала, что беременна, оставила школу, ушла из дому, и ее бросил парень. С тех пор ее жизнь превратилась в ад, но она цеплялась и боролась за нее, как могла, и выжила, так что сегодня могла позволить себе расслабиться. Она заслужила это. Райли Боланд в долгу перед ней. Ее родители в долгу перед ней. И за этим вонючим никчемным городишкой Персуэйшн в Западной Виргинии тоже остался должок. «И это все, что я получила?» — подумала Кэт.

Нола вернулась к ней и тронула за плечо:

— Думаю, он оценил твой наряд.

Мэдлин Боумэн потяжелела на несколько фунтов с десятого класса, но все же Кэт решила, что она выглядит в сто раз лучше без нелепой высокой прически, которую носила в школе. Мэдлин болтала, пока провожала гостей в комнату в «Черри-Хилл». Она всячески старалась показать, что отель находится в ее собственности. Вот уже шесть лет. Мэдлин была так любезна, что посоветовала Кэт не волноваться о том, что та оставила грязные следы на полированной дубовой лестнице.

— Я чуть было не умерла, когда ты показалась в дверях, Кэт! О, мой Бог! Я и понятия не имела, что это ты зарезервировала номера по телефону. Ты сейчас носишь фамилию мужа? — Мэдлин открыла дверь в комнату Нолы, пропустила ее вперед и проводила Кэт вниз к багажу. Она понизила голос до шепота: — Должна сознаться, что со мной чуть не случился приступ, когда я узнала, что с тобой произошло! Я ожидала увидеть лицо Кэт Кавано на молочной упаковке или еще где-нибудь. Но, — она пристально разглядывала брызги грязи на узкой вельветовой юбке Кэт, — ты уехала из города, стала вести в некотором роде удивительную жизнь, о которой здесь никто даже представления не имел. В школе ты всегда считалась умненькой девочкой. Я могла поспорить, что ты поступишь в Гарвард и сделаешь свой миллион долларов или что-нибудь вроде того! — Она открыла дверь. — Уверена, что это не самое шикарное место, в котором ты останавливалась, но в городе ты не найдешь ничего лучше, это точно. А это наш номер для новобрачных!

Кэт оставила гиперактивный монолог Мэдлин без комментариев, даже не спросила, кто в здравом уме захочет провести свой медовый месяц в Персуэйшн.

Она оглядела комнату. Удобная гостиная представляла собой смешение различных стилей. Современный диван и викторианский столик стояли перед отделанным красным деревом камином с причудливым орнаментом. Совсем недавно Мэдлин переделала его под газ. Затем Мэдлин продемонстрировала кухню с такими благами цивилизации, как кофе-машина, холодильник и микроволновка. Следующим пунктом экскурсии была спальня, и Мэдлин, открыв створки дверей, показала антикварную кровать с пологом на четырех столбиках. Она возвышалась так высоко над полом, что на нее нужно было взбираться с табуретки, которая стояла тут же. Кэт отметила про себя, что не стоит взбираться на нее после двух бокалов вина. Потом они добрались до богатой ванной комнаты, где размещались двойная раковина, душ и глубокая антикварная ванна с латунной затычкой.

Кэт улыбнулась про себя. Комната стоила двести долларов за ночь, но это не беспокоило ее. Она богата всего три месяца, однако уже успела к этому привыкнуть. Кто бы мог подумать?

— Спасибо тебе, Мэдлин. Все просто замечательно.

— Так ты замужем? — Мэдлин явно волновал этот вопрос.

— Нет. Я никогда не была замужем.

Мэдлин даже не пыталась скрыть удивление.

— Так ты что, сменила имя?

— Вроде того.

— Это твой «ягуар» на парковке?

— Да.

— Ты живешь в Нью-Йорке?

— Нет.

— Но на твоей машине ярлык агентства по продаже автомобилей Манхэттена.

«Слава Богу!» — подумала Кэт и ответила:

— Да.

Карие глаза Мэдлин вспыхнули, потом она посмотрела вниз, стыдливо преодолевая любопытство. Кэт знала, что появилась внезапно для всех, прямо как чертик из табакерки. А если учесть, что она одета фантастически богато и прикатила на новеньком «ягуаре», то ее выход был просто ошеломляющим. Она молила, чтоб так оно и было, иначе ее задумка лишена смысла.

— Не могу дождаться момента, когда смогу расслабиться в этой шикарной ванне, Мэдлин. Есть в городе химчистка, в которой я могла бы почистить свои вещи?

Мэдлин оживилась:

— О! Просто оставь все снаружи в коридоре, и я обо всем позабочусь. Я даже могу почистить твои туфли, если хочешь.

Кэт взглянула на только что купленные модельные карамельного цвета замшевые туфли, теперь покрытые слоем грязи цвета засохшей крови.

— Я ценю твою заботу.

— Что-то дождливо в последние дни.

— Похоже на то.

Мэдлин слегка улыбнулась, повернулась, чтобы уйти, но передумала.

— Полотенца в шкафчике. — Она начала переминаться с ноги на ногу и откашлялась. — Послушай, прости мою назойливость, просто я хотела… ну… просто это так странно, что вы с Райли не вместе. То есть я имею в виду, что у вас была такая любовь! Все знают об этом! Твое исчезновение чуть не убило его. Он завалил экзамены в школе. Мы думали, что в один прекрасный день ты вернешься к нему, и вот ты здесь! Ты ведь поэтому здесь, правда? Ты вернулась к Райли?

Кэт не была уверена в том, что правильно расслышала. Может, ее подвел слух? Она уехала отсюда, и это чуть не убило его? «Уезжай, Кэт. Все кончено», — напомнила она себе его слова.

Кэт собралась ответить на вопрос Мэдлин. Она вздернула подбородок, выпрямила спину и приказала себе не волноваться из-за старой обиды.

— Давай серьезно, Мэдлин. С трудом верится, что Райли Боланд не закончил среднюю школу по моей вине.

Мэдлин поморщилась в замешательстве, она прыснула от смеха, ее глаза заблестели. Когда к ней вернулось самообладание, она сказала:

— Ну конечно, он закончил. Просто остался на второй год.

— Что ж. Я рада за него. — Она и правда была рада. В конце концов, когда Райли станет слишком старым для строителя, он сможет найти применение своей светлой голове в муниципальном колледже. Райли всегда удавалось многого добиться одним обаянием, но, помимо того, Господь наделил его недюжинным умом. Даже когда он был ребенком, это было очевидно. Кэт всегда восхищало это качество, она с удовольствием отмечала его и у своего сына. У сына Райли.

Мэдлин, бряцая универсальной отмычкой, сосредоточенно уставилась на Кэт.

— Так ты уже была сегодня на стройплощадке? Ты там испачкала свою красивую одежду?

— Да, к сожалению.

Она заметила странную комбинацию озабоченности и ликования на лице Мэдлин и подумала, что жизнь — сложная штука. Кэт была девчонкой-сорванцом и предпочитала книги и старые фильмы косметике и лаку для волос. А Мэдлин Боумэн была расфуфыренной принцессой и всегда пользовалась успехом на танцах в День Сэди Хокинс[1], одним словом, девчонкой, каких Кэт старательно избегала. Конечно, люди меняются, но Кэт все же решила сохранить в тайне детали своего визита от хозяйки, которая везде совала свой нос.

— У нас с Райли был короткий разговор. На бензоколонке мне сказали, где можно найти его по субботам.

Брови Мэдлин поползли вверх, она по-прежнему не отводила взгляда от Кэт. Наконец, она откашлялась.

— Уф, так ты еще не заходила к Вирджилу?

— Нет, это в планах на завтра. Мои родители будут немало удивлены.

Мэдлин дважды моргнула, не в силах спрятать неловкость. Нельзя сказать, что ее реакция удивила Кэт. Упоминание имени Вирджила Кавано у всех неизменно вызывало подобную реакцию. А что еще могли сказать люди? «Твой отец совершенство»? Вряд ли.

Мэдлин вдруг решительно кивнула, быстро сняла с кольца два ключа и подала их Кэт, объяснив, что один от входной двери, а второй от ее номера.

— Отдыхай, — сказала Мэдлин и суетливо попятилась к двери, избегая встречаться с Кэт взглядом. — Обед будет готов в шесть тридцать. Я накрою для тебя и твоей подруги.

Когда Мэдлин выскользнула в коридор и закрыла дверь, Кэт вздохнула с облегчением и потерла лоб грязной ладонью. Все, что ей было нужно, это тишина, горячая ванна и немного сна. Может быть, после этого она будет в состоянии оценить масштаб беспорядка, который она навела, когда вернулась сюда — к людям, которые никогда не любили ее, в этот город, которому она никогда не принадлежала. А ведь всего три дня назад, за бутылкой шампанского за двести долларов в ресторане «Времена года», все это казалось ей отличной идеей.

«Почему сейчас?» Это было все, о чем мог думать Райли по пути домой. Он приспустил окно старого пикапа в надежде, что сильный осенний ветер приведет его в чувство, но он лишь заставил его дрожать, Сейчас он чувствовал себя по-настоящему живым в первый раз за много лет. Все, о чем он мог думать, это о блестящих светлых волосах Кэт, ее огромных медового цвета глазах и розовых губах. В ушах у него звучал голос этой девчонки, который резал по живому. Бог свидетель, как ему хотелось прикоснуться к ней. Все внутри его кричало: «Не подходи к ней, не обнимай ее, не целуй ее, черт побери, до того, как скажешь, как сильно ты ее ненавидишь».

Потому что он ненавидел ее. И в этом не было никаких сомнений. А еще он любил ее всем своим существом. И он понятия не имел, какого черта она решила удрать в такой ответственный момент, затем воскреснуть и превратить его жизнь в хаос — уже во второй раз. Чего она хочет? Извиниться за то, что запретила ему быть отцом собственного ребенка? Она явно не выглядела виноватой.

Может, она хочет денег на обучение сына в колледже? Один Бог знает, как счастлив он будет отдать все до последней крошки хлеба, но Кэт вовсе не выглядела так, будто нуждается в деньгах. Она прикатила на новеньком «ягуаре», место которому на парижских улицах.

Райли громко рассмеялся, вспомнив, как выглядела Кэт раньше. Джинсы из «Кей-март»[2] и обычные кроссовки. По крайней мере, она выглядела нормальной. Изящной, милой и настоящей. И гормоны шестнадцатилетнего мальчишки приказывали ему потискать ее на заднем сиденье «шевроле-нова».

Но этого не случилось. Не важно, что говорили ему его гормоны, потому что его отец объявил ему, что он еще слишком юн, чтобы заводить серьезные отношения с девочками, и если он не порвет с Кэт немедленно, то потеряет машину и право играть за университетскую сборную. Так что Райли сказал то, что должен был сказать, отчего милое и изящное личико Кэт словно окаменело. Она развернулась и, ни слова не говоря, ушла. С тех пор он не видел ее.

До сегодняшнего дня.

Райли вышел из машины и вздрогнул от скрипа старой дверцы, но еще больше от своей непроходимой глупости. Иногда ему хотелось забыть обо всей этой истории с Кэт Кавано, тогда он бы не узнал, почему она ушла или что у нее есть ребенок где-то там, где он не сможет его найти. Но где-то около года назад он получил достаточно информации, чтобы его мир перевернулся с ног на голову, потому что его опасения подтвердились.

Он подозревал, что двадцать лет назад Кэт вытащила его для разговора на дорогу возле карьера с одной-единственной целью — сказать, что она беременна. Но до того как она успела произнести хоть слово, он ее бросил.

Райли забрал почту из ящика и, качая головой, подумал, как же давно все это было. Он срезался на тесте по химии и дважды опоздал на тренировку по баскетболу. Он вспомнил, как отец изменился в лице и обвинил его в том, что мозги у него находятся не в голове, а в штанах. Он был, конечно, прав, но только отчасти. Правда была в том, что Райли влюбился — любовь была в его голове, сердце и, чего уж там греха таить, в штанах тоже.

Он посмеялся над расчетами шестнадцатилетнего мальчишки. Ему казалось, он все просчитал. Он временно порвет с Кэт, пока от него не отстанет отец, а потом через пару месяцев найдет ее. Однако он не смог прожить без нее ни одного вечера! В сумерках он чуть не сломал двери Кавано, но Кэт уже ушла из дому.

Все еще размышляя о прошлом, Райли шел по изогнутой вымощенной дорожке, его взгляд автоматически скользил по неуклюжему и величественному старому дому восемнадцатого века. Особняк мог бы вместить полгородка Персуэйшн, но черепичная крыша кое-где прохудилась, штукатурка откололась, а сам он был заложен уже во второй раз. Ноги привели Райли под тень огромного дома, и он встретился взглядом с самым любимым и верным существом на свете. Он улыбнулся и привычно поприветствовал:

— Здравствуй, моя красавица. Как поживаешь?

Как обычно, Лоретта ждала своего хозяина на верхней ступеньке огромного крыльца. В глазах было обожание, лоснящаяся шерсть сверкала в лучах полуденного солнца, а хвост радостно вилял.

Райли наклонился и взял ее морду в ладони, затем нежно потрепал свисающее ухо, так что старая гончая зафыркала от удовольствия.

— Она назвала моего мальчика Эйданом. Вот такая ирония судьбы. — Он открыл дверь, и Лоретта своим подвыванием намекнула, что разговор окончен. — Без шуток. Кэт была настолько сентиментальна, что назвала сына именем моего отца, но даже не побеспокоилась сообщить мне, что родила от меня ребенка. Ты можешь как-то объяснить такую оплошность?

Лоретта заскулила.

— Как ты считаешь, за двадцать лет женское сердце могло растаять хоть разок настолько, чтобы сообщить мне, что у меня есть сын?

Тут дверь за спиной Райли открылась и со стуком захлопнулась. Он понятия не имел, кто бы это мог быть.

— Ну и что ты собираешься делать теперь, когда она вернулась? У тебя есть пиво? — Мэтт прошел через прихожую прямо на кухню, не дожидаясь, пока брат ответит на его вопрос.

Райли, разбирая почту, раздраженно покачал головой. Его младший брат уехал из дома Боландов, когда закончил колледж, однако захаживал сюда довольно часто.

— В этой роскошной голубятне есть холодильник?

— Да, но пива в нем нет.

Райли услышал, как зазвенела крышка от бутылки, и закатил глаза. Он подумывал, а не натравить ли на Мэтта полицейских? И сделал бы это, если бы брат не был шерифом в полицейском управлении Персуэйшн.

Райли бросил разбирать почту и направился к холодильнику.

— Мэтт, если серьезно, ты пробовал когда-нибудь стучать в дверь? А что, если я дома и играю в карты на раздевание?

Мэтт сделал большой глоток пива, затем еще один и уставился на брата поверх бутылки. Он облегченно вздохнул и со стуком поставил бутылку на стол, затем похлопал брата по плечу.

— Я и не знал, что Лоретта занимается такими вещами! — Он прошел в гостиную и плюхнулся на диван.

Райли взял пару бутылок пива и последовал за братом.

— Эй, остряк-самоучка. Сними обувь, твои башмаки все в грязи.

— Верно. — Мэтт расшнуровал ботинки и поставил их около дивана. — Слушай, как-то мне не по себе, что я окатил грязью Кэт Кавано. — Мэтт медленно повернул голову к Райли, и после секундной тишины оба они рассмеялись.

— Ты ведь специально сделан это.

— Нет, клянусь! Я сказал тебе правду, я не заметил ее. Я вообще не понял, что это она, пока не вышел из машины. — Мэтт взял новую бутылку с журнального столика. — И мне вовсе не стыдно признаться, что все мое внимание было направлено на брюнетку в «ягуаре».

Райли кивнул и глотнул пива.

— Может, тебе не стоит напиваться?

— Заткнись, — казал Райли.

— Просто я подумал, ты не планировал пить, когда…

— Заткнись, я же сказал.

Мэтт пожал плечами:

— Как скажешь. Кэт хорошо выглядит. Просто отлично. Должно быть, она при деньгах.

Райли засмеялся и тоже снял ботинки. Его ноги промокли, а ступни нещадно ныли, ему надо было принять душ. Но что действительно ему было нужно, так это ночь на вызовах, а для Кэрри — забыть, что она знакома с ним, на недельку. Сейчас у него не было сил разбираться с этим. Позднее он придумает что-нибудь и с бывшей невестой, и с другой бывшей невестой-психопаткой. Он вовсе не хотел, чтобы Кэрри обнаружила, что материализовалась печально известная Кэт Кавано. Это доведет ее до ручки.

— Я подумываю, не стать ли буддистским монахом.

Мэтт потешался над стенаниями Райли:

— Эй, братишка, ты в курсе, что Лиза Форестер спрашивает о тебе каждый день? Помнишь ее? Диспетчер во второй смене, я еще рассказывал тебе о ней.

— Ух, ты, Мэтт. Ты меня так подбодрил. — Райли приготовился отпить из бутылки, но Лоретта ткнулась лбом в его плечо, и он расплескал на коврик пивную пену.

— Видишь? Даже собака считает, что тебе не стоит сегодня пить.

— Хватит, Мэтт.

— Ладно, молчу. Но ты от меня так просто не отделаешься. Я не только пытаюсь уладить твои любовные дела, но и помогаю тебе каждые выходные на стройке. И это вся твоя благодарность?

— Спасибо, Мэтт. — У Райли уже не было сил на то, чтобы придумать умное возражение.

— А поскольку я уже насладился вдоволь этим разговором, позвольте откланяться. — Мэтт взял ботинки и пиво. — Просто я хотел убедиться, что ты в порядке. Ну, например, не взял отцовский дробовик или что-то вроде того.

— Спасибо за то, что беспокоишься о безопасности местных жителей.

Мэтт поднялся.

— К слову… Мэдлин сказала мне, что Кэт остановилась в «Черри-Хйлл».

Райли кивнул:

— Как всегда, говоришь намеками.

— Ты ведь знаешь, что я имею в виду, правда?

Райли медленно поднял голову, посмотрел на брата, закрыл глаза и произнес:

— А не пойти бы тебе.

— Я знаю, Мэдлин — сплетница. Но она хорошая женщина, хотя лазанью готовит ужасно.

Райли открыл глаза, не обращая внимания на нелепую фразу брата.

— Как думаешь, Мэдлин не проболтается Кэрри о том, что Кэт здесь?

Мэтт фыркнул:

— Ты что, обкурился? Да она расскажет Кэрри абсолютно все. Они же подруги.

— Великолепно.

— Слушай, старик, — Мэтт кашлянул, — у тебя нет в мыслях пройтись до «Черри-Хилл» и поговорить с Кэт?

Райли знал, что за ухмылкой брата скрывается участие. Мэтт и Кэрри были единственными людьми, которые знали, что у Райли есть сын, и Мэтт действительно волновался, как все закончится.

— Она назвала его Эйданом. Нет, это, по-твоему, нормально? Еще она сказала, что все это время жила в Балтиморе.

Глаза Мэтта широко раскрылись.

— Отцу понравился бы такой поворот. — Он направился на кухню, сделал два шага'и остановился. — В Балтиморе? Это тот Балтимор, что в Мэриленд?

— А ты знаешь еще какой-то Балтимор?

— Ха, — Мэтт медленно кивнул, — это хоть как-то может объяснить, почему мы не нашли ее в Калифорнии.

— Да уж, точно. Это и, правда, немного в другой стороне. — Райли дали неправильную информацию о том, где находилась Кэт, и он не мог сказать с уверенностью, случайно это вышло или нет. Он не удивится, если это кто-то подстроил. Он глубоко вздохнул и поднялся, чтобы проводить брата. Они уже почти дошли до двери, когда вдруг в глазах Мэтта вспыхнула злость.

— Да что с тобой происходит? — Мэтт толкнул его в грудь.

— Ты чего? — Райли в удивлении уставился на Мэтта.

— Кэт наконец-то вернулась, старик! — Мэтт размахивал руками. — Ты, наконец, можешь увидеть своего сына! А ты сидишь как приклеенный, будто у тебя чирей на заднице или что-то вроде того! Да что с тобой? Ты ведешь себя как зомби!

Райли не ожидал, что брат придет в такое волнение.

— Я не хочу влезать в это прямо сейчас, ясно? Мне надо обо всем подумать!

Мэтт горько рассмеялся:

— Ты вообще никогда ни во что не вмешиваешься. Все знают, что ты себе на уме, потому что не хочешь ни с кем делиться своими чувствами.

— Брось, Мэтт. Не самое лучшее время, чтобы вмешиваться.

— Да пошел ты! Ты знаешь, что я прав. Ты ни слова не сказал, когда умер отец. Ты хоть понимаешь это? Ты даже не плакал. Ты никогда не говорил о нем. Ни слова.

— Господи, Мэтт!

— Ты не хочешь говорить со мной о проблемах с деньгами на строительство. Ты месяцами не говорил со мной о своем ребенке. Не говорил о сумасшедшей Кэрри. Теперь вернулась Кэт, и ты опять молчишь. И я знаю, что будет потом — ты будешь переваривать все это в себе, а из дома будешь выходить только, чтобы поработать!

— Что поделать, если я такой?

— Просто превосходно! — сказал Мэтт с сарказмом в голосе. — Клянусь Богом, когда-нибудь ты накрутишь себя дальше некуда и сорвешься. А потом мне позвонят и сообщат, что в доме Боландов произошла ситуация двадцать-семь-восемь.

Райли потянулся к дверной ручке и произнес:

— Спасибо, что зашел.

— Ну, ты и кретин, — прошипел Мэтт. — Я вырос здесь так же, как и ты, и не надо тут про «спасибо, что зашел». — Он резко дернул на себя дверь. — Если отец и сделал тебя распорядителем наследства, это еще не значит, что этот дом мой в меньшей степени, чем твой, и не надо быть таким высокомерным, как будто это твое поместье, а ты граф Персуэйши. Спешу тебе напомнить, если ты забыл, что наш прапрапрадед заплатил за это место контрабандные деньги.

Райли посмеялся бы над словами брата, если бы тот не попал в самую точку. Мэтг не подозревал, что его надежный, честный брат целиком заложил их постыдного происхождения наследство и оно, если не произойдет чудо, перейдет в собственность залогодержателя уже к Новому году.

Райли с трудом сглотнул и стал ждать. У Мэтта всегда было семь пятниц на неделе. Его младший брат мог сначала взорваться, потом также быстро остыть. Так что Райли стал ждать, когда с лица брата исчезнут злость и обида.

— Извини, Мэтт, — сказал Райли. — Я ничего такого не имел в виду.

— Прости, мне тоже не надо было так разговаривать с тобой. — Мэтт мягко похлопал брата по плечу.

— Вот и замечательно. — Райли ненавидел себя за то, что не сказал Мэтту правду. Но поклялся себе, что обязательно сделает это. Скоро. — И я не опустил руки, Мэтт. Просто много всего сейчас случилось.

Мэтт прикусил губу.

— Кэт выглядела так, будто она сама с трудом решилась на все это.

— Да. — Райли с трудом выдавил улыбку. — Послушай, это дом такой же твой, как и мой. Так что, если ты застанешь меня за игрой на раздевание с какой-нибудь девушкой, так тому и быть.

Мэтт несколько раз кивнул, потом начал хмуриться, как будто до него только что дошло.

— Ты уверен, что она жила в Балтиморе?

Райли пожал плечами:

— Так сказала Кэт.

— Но ее мать убеждала, что она была в Калифорнии.

Райли вздохнул:

— Либо Бетти Энн специально все это подстроила, либо была уже не в своем уме под действием лекарств.

— Отец всегда говорил, что с этими Кавано держи ухо востро.

— Думаю, он имел в виду Вирджила.

— Наверняка. Увидимся.

Мэтт направился к двери, и тут зазвонил телефон Райли.

— Под арест! — сказал Мэтт с ухмылкой и хлопнул дверью до того, как Райли успел спросить его, что такое двадцать-семь-восемь.