"Трюки и эффекты в Photoshop CS3" - читать интересную книгу автора (С. Топорков)

2

В любом королевстве для нашего брата найдется работа. Так мне сказали знающие тролли. Иди, сказали они, и попытай счастье. Иди, иди, иди давай! Я и пошел. Бывало, наш брат добивался где-нибудь больших успехов – ну, там, становился главой цеха камнетесов, камнетаскунов или камнедробителей. Всего сорок лет – и получишь повышение по службе. Я еще подумал: может быть, если буду хорошо работать, мне и медаль вручат. Медали вручают особо отличившимся, а я отличаться люблю. Недаром, когда я работаю, никто рядом стоять не решается. Дерзай, парень, говорят – и наблюдают со стороны.

Размышляя о медали и всяческих почестях для работящего тролля, на третий день пути, спустившись с гор, я оказался в пределах королевства. Как мне и рассказывали, Баркария была большим королевством. Чтобы пройти его из конца в конец, требовалось не меньше пяти дней. Ни одна наша тролльская деревня не могла сравниться с Баркарией по величине, а это чего-то да стоит.

Переступил я границу с некоторым стеснением в груди. Все-таки первый раз в моей жизни такое.

Столица Баркарии стояла в середине королевства, на трех холмах. Называлась, кажется, Ламарг. До нее мне пришлось идти еще два дня, петляя по извилистым ухабистым дорогам. По обеим сторонам дорог располагались деревушки, в которых жили подданные местного короля. Интересно, что каждый раз при моем появлении собаки принимались гавкать как чокнутые. Думаю, на них тоже лежит какое-то проклятие. И на их хозяевах. Смотрели они в мою сторону так, словно Фплиф – какое-нибудь выползшее из земли чудовище. Мне чего-то кричали вслед, я не понимал, чего именно. Особенно усердствовал один старичок, которому я едва – по случайности – не свернул каменную ограду, что стояла вокруг его участка. По правде сказать, ограду эту давно пора было сломать и построить другую, покрепче. Я собирался предложить это старичку, но тот схватился за вилы и сделал несколько прыжков в мою сторону.

Я смутился, потому что не знал, как реагировать. Я пришел только спросить дорогу, а когда обернулся (после воинственного танца старика с вилами), увидел позади себя толпу селян, вооруженных чем ни попадя.

Из толпы выступил какой-то человек в ржавом шлеме на голове. В его руке был топор для колки дров. Я честно пытался понять, чего он там лопочет, и даже сделал шаг в сторону толпы, чтобы лучше слышать, но селяне с воплем подались назад, а парочка худосочных крестьян свалилась в пыль. Их подняли и стали бить по щекам. Бедняги.

Я хотел помочь, но на меня ощетинились всем, что было под рукой, и только тогда я понял, что меня тут, наверное, видеть не рады. Ну совершенно!

– Был тут один громила из ваших, год назад! – пропищал человек в ржавом шлеме, который мне разве что в качестве наперстка сгодился бы. – Явился, мы его приютили, а он нажрался медовухи и разнес половину домов! Так что вали отсюда! Кыш! – добавил самый воинственный из селян.

– Кыш! – сказали хором остальные.

Фплиф стоял и почесывал в затылке, пытаясь понять, о чем говорит этот благородный воитель. Общий смысл я уловил, но хотелось бы подробней. Что-то там про одного из наших, который разнес медовуху и нажрался половину домов. Должно быть, этот таинственный наш – плохой парень и очень невежливый.

И еще должно быть, воин имеет в виду, что тот тип был троллем.

Я набрал в грудь воздуха и попробовал извиниться за нас обоих. За того и этого – меня.

– И-и-и-з-з-з… – вырвалось из моей груди, грянуло эхом, спутало волосы на сельских головах и кинуло длинные бороды в лица их владельцам.

Слово «извините» у меня не получилось. Я сделал еще одну попытку, после чего все без исключения дети и собаки в деревушке зашлись ревом, а взрослые разбежались кто куда. Их оружие осталось на земле. Посреди разбросанного оружия стоял тот самый старичок с вилами. Коленки его дрожали, точно в каком-то танце. Хотя откуда мне знать – может, это и был танец.

– И-и-и-з-з-з…

Старичка сдернуло с места, и он покатился по земле. Через мгновение патриарх уже улепетывал – аж пятки сверкали, словно начищенные медяки.

Смутившись донельзя, я покраснел и поспешил убраться из деревушки. Странные в Баркарии жители, неправильные какие-то, дерганые, словно их блохи беспрестанно кусают. И чего тогда еще от них ожидать, кроме воплей и невразумительного лепета? Справедливости ради замечу, встречались мне в пути и вполне разумные существа. Возможно, тролли не сделали им когда-то ничего плохого, поэтому в мою сторону они смотрели спокойно. Эльфы там всякие, малявки-гномы, хоббиты тоже. Все оказались торговцами и ехали в Ламарг сбывать товар. Это было понятно. Мне говорили, что купеческое дело – непростое дело. Тут мозги нужны, явно не тролльские. Тролли умеют только обмениваться чем-нибудь, потому что Непролазная Тупость не дает разгуляться нашему воображению.

Так получилось, что добрался я до столицы Баркарии уже после захода солнца. Шел дождь, правда несильный, однако небо затянуло напрочь, а вдали погромыхивало самым неприветливым манером.

Отоспавшись после долгого перехода в одном уютном лесном распадке, я выполз на дорогу и увидел стоящий на возвышении город. Крепостную стену, башни, верхние части зданий, торчащие над зубцами, даже намокшие треугольные флаги на шпилях.

Я испустил восхищенный вздох. Жаль, никто из наших не видит этот самый Ламарг. Они бы просто свихнулись.

Мы, тролли, неплохо видим в темноте, поэтому ночной мрак, насыщенный дождем, на меня не действовал. Зато действовало другое – желание побыстрее попасть под какую-нибудь крышу, погреться у очага и заполучить охапку свежей соломы для более основательного отдыха.

Когда я ступил на поднимавшуюся кверху дорогу, дождь совершенно взбесился. Струи воды стремились пролезть ко мне за шиворот, ударить по морде, пнуть под зад. Все это им удавалось проделывать со мной до самого верха, пока я не подошел к запертым городским воротам и не остановился под каменным козырьком.

Внушительные ворота были у Ламарга – четыре моих роста – и делали их знатоки. Может быть, гномы. Молва приписывает им славу непревзойденных мастеров и чудодеев. Якобы точно так же, как тролль может сломать все что угодно, так гном способен это попавшееся троллю починить в мгновенье ока.

Подняв правую руку, я вежливо постучал в правую створку. Ворота дрогнули. Шум дождя на мгновение пропал в гуле, который издало предположительно гномское изделие. Словно бы в ответ пророкотал гром. Небо перечеркнула синяя молния. Не будь я таким тупым, я назвал бы это зловещим предзнаменованием.

Но я не назвал. Ворота открылись. Нет, неправильно. В них отворилось смотровое окошечко. Правда, низковато, на уровне моего живота, и я не сразу его и заметил. Не успев наклониться, я услышал донесшееся снизу «кря», а потом кто-то сказал в отдалении: «Что за… эй, лестницу тащи!»

Пока я соображал, открылось второе окошечко. Напротив моей головы. Из квадратного отверстия прыснул факельный свет, в котором я увидел глаза хмурого стражника. Глаза эти вытаращились на меня, их хозяин издал нечленораздельный звук, совсем как я, когда заикаюсь, а потом спросил:

– Что надо? Почему ночью?

– В го-ород-д… На н-ноч-члег…

– Как зовут? – спросил стражник.

– Ф-ф-ф-ф-ф…

– Чего? – протянули с той стороны, а я знай себе продолжаю. Что-что, а первая «ф» у меня всегда выходила неплохо.

Раздался грохот, вопль и звук, словно кастрюля катится по булыжной мостовой. Стражник исчез из дырки. Загомонило множество голосов. Я поглядел в отверстие и увидел суетящихся внизу людей в кольчугах и с алебардами.

Начались переговоры стражников и какого-то невидимого мне человека.

– Что-о? – взвизгнул он в отдалении. – Не может быть…

– Так точно! – отозвался какой-то исполнительный субъект.

– Ужас… горе нам… о горе!.. Открывайте!

Приказ невидимого человека исполнили живо. Ворота заскрипели, заработал какой-то механизм, и створки поползли наружу. Я посторонился, после чего увидел перед собой воителей, штук пятнадцать. Все вооружены. Все смотрят на меня – очень знакомо – словно на выползшее чудовище. Нет, скорее будто бы на упавшее с неба. Мне показалось, что они собираются у меня что-то спросить.

Приготовившись слушать, я увидел еще одного человека, высокого и тощего. Этакого корягообразного, что ли. Корягообразный носил шляпу и балахон до колен, руки у него были в перстнях, на шее золотая цепь и тросточка вдобавок. Зажиточный человек, сразу видно. Уважаемый, наверное.

Он что-то мне такое сказал, но я не понял. Корягообразный приблизился бочком, оглядывая мои размеры. Я промычал просьбу повторить вопрос – медленней. Корягообразный как-то искривился, в три стороны сразу, точно его придавливал к земле сильный ветер и, повысив голос, крикнул:

– Как тебя зовут, уважаемый полуночный гость?

Я сообразил и кивнул, приготовившись к новой битве с труднопроизносимостью своего имени.

– Его зовут Ф, – сказал один из стражников.

– Ф? – переспросил корягообразный, поигрывая густыми бровями.

Призвав на помощь всю свою выдержку, вспомнив мамашины уроки, я сумел произнести свое имя почти с первого раза:

– Фплиф!!!

Стражники и корягообразный почему-то подались назад, выпучив глаза. Я улыбнулся. В свете факела мне почудилось, что человек с тросточкой побледнел.

– Ну, раз так… Пойдем со мной. Поговорим.

Он сделал очень вежливый приглашающий жест, а так как мамаша всегда внушала мне, что Фплиф должен быть учтивым троллем, я пошел за ним. Кто знает, вдруг корягообразный хочет сообщить что-нибудь важное.