"Адепт." - читать интересную книгу автора (Бубела Олег Николаевич)


Глава 8: Победы и поражения

После нескольких секунд тишины в группе зрителей началось вялое шевеление. От преподавательского состава последовали какие-то указания, и уже через минуту Хор снял защиту с тренировочной площадки, а трое магов-бытовиков скоренько подхватили плетениями все то, что осталось от поверженного противника. Признаюсь, я немного сомневался и думал о том, не меня ли заставят убирать здесь после поединка? Я уже был готов сжечь бренные останки, превратив их в пепел, но в Академии, наверное, существовали другие традиции, поэтому бытовики вскоре покинули площадку, забирая с собой груду плохо поджаренного мяса. Возможно, для торжественного захоронения, а может быть и для передачи скорбящим родственникам. Хотя я думаю, что лучше все, что осталось, просто закопать по-тихому.

Пока маги занимались очисткой площадки, я раздумывал, правильно ли провел поединок. Вроде бы от противника получил максимум знаний, показал, что собственный набор атакующих плетений у меня совсем небольшой, что соответствует легенде, а также продемонстрировал высокую скорость обучения, что должно быть оценено ректором и остальными преподавателями. Более продуктивным было бы еще и высасывание из Ламира его памяти, но это точно сыграло бы не в мою пользу. Скрытно такую операцию не провести, а светить этими умениями я совсем не хотел, да и это было бы нецелесообразно. Если извлекать знания, то лучше для этого взять сразу Фалиано, а не жалкого третьекурсника-недоучку.

Когда бытовики почти закончили очищать землю на площадке, зрители на трибуне полностью пришли в себя и принялись активно обсуждать результаты поединка. Как я понял из обрывков фраз, все они пришли к одному выводу — я намеренно выматывал своего противника, лишая его силы, а потом, использовав отвлекающий маневр с муляжами опасных плетений, взломал защиту Ламира и ударил. В общем, никто из них так и не увидел, что все плетения, которые в самом конце окружили недоучку, были рабочими, а я поставил себе галочку на будущее, что в магических поединках запросто могут использоваться муляжи для отвлечения внимания.

В итоге адепты поняли, что я являюсь весьма серьезным противником, поэтому тут же начали заключать между собой пари, сколько минут жизни я оставлю Жилу. Что ж, ради такого впечатления стоило так долго возиться. Думаю, теперь немногим придет в голову меня вызывать, а если вдруг и придет, то это желание тут же исчезнет при одном воспоминании о том, что осталось от моего первого противника. Так что я, сохраняя маску невозмутимости, только порадовался своим успехам. Ведь именно на такую реакцию я и рассчитывал изначально, для чего уничтожал Ламира с максимальной жестокостью.

Я так и не понял, куда маги понесли тело недоучки, потому что в этот момент на тренировочную площадку неуверенно шагнул Жил. Дождавшись, пока он переступит черту, уже не такой хмурый Хор активировал защиту и кивнул мне, тем самым желая удачи. Но мне удача в данный момент была совсем не нужна, потому что мой следующий противник испытывал сильнейший страх, делавший его ноги ватными, и заставляющий крепко стискивать зубы. Оценив настрой Жила, я понял, что ничего полезного от него добиться нельзя, поэтому решил не затягивать бой и ждал, пока он займет место напротив меня.

Повернувшись, Жил уставился на меня с мольбой. Если бы правила поединков позволяли, то он бы уже давно отменил свой вызов, вот только это не магическая дуэль, поэтому самоотводы тут были совсем не предусмотрены. Его взгляд говорил только о том, что если я вдруг решу прервать схватку, Жил будет обеими руками "за". Но в ответ я только ухмыльнулся и ехидно сказал:

— Не бойся, я тебя не очень больно буду убивать.

После этого заявления у моего противника началась весьма заметная дрожь в коленках. Глядя на меня, он мысленно прощался с жизнью и наверняка проклинал тот момент, когда вызвал меня на поединок. Его нынешнее состояние резко контрастировало с той непрошибаемой наглостью перед поединком, поэтому я всецело насладился этими мгновениями, а потом снова сформировал огненный шар и швырнул его в противника.

Жил сразу окутался мощнейшей защитой, на которую подал сразу всю доступную ему энергию. Это было весьма опрометчиво, потому что я сформировал одно из атакующих плетений, доставшееся мне от Ламира и швырнул его вперед. Как я и думал, в считанные секунды от защиты Жила остались рожки и ножки, а сам он и не помышлял о контратаке, занимаясь разрушением моего плетения. Посмотрев на его усилия, я не стал терзать беднягу, а сделал вид, что ему удалось лишить плетение привязки, и терпеливо подождал, пока Жил развеет мою структуру и вновь натянет на себя защиту.

Вот так и прошел мой второй бой — тихо и мирно. Я ни разу не укрылся коконом, не получил в свою коллекцию новых атакующих плетений, но зато узнал на практике, как действуют на различные типы защит все плетения Ламира, а также сумел подобрать ключик к стандартной защитной структуре Жила, который в течение всего поединка старался только выжить. Пару раз мне приходилось самому разрушать свои творения, потому что защита Жила не справлялась с давлением, а сам он не мог их развеять.

Когда все плетения были испробованы, я понял, что эффективность новинок в разы превосходит все мои атакующие плетения, поэтому только порадовался тому, что весьма грамотно провел первый бой. Понимая, что с Жилом пора заканчивать, потому что его уровень умений был ниже плинтуса, и ничего путного он мне противопоставить не мог, я начал атаку. Выждав момент, пока противник отвлечется на мою простенькую сеть, я начал ломать его защиту, виртуозно заменив три блока, обеспечивающих физическую защиту, на практически аналогичные, но только гораздо более ослабленные. Закончив с этим, я сформировал сразу десяток огненных шаров, а потом швырнул их в фигуру Жила, заставив ее окутаться огнем.

Укрывшись коконом, я воспользовался мгновениями полной слепоты своего противника и быстро подскочил к нему, а потом быстро и без затей ударил слабака кулаком в висок. Голова Жила дернулась, а тело его сразу же обмякло. Когда огонь угас, поглощенный защитой, я понял, что пациент просто находится без сознания и порадовался, что правильно сумел рассчитать силу удара. Развеяв его защитный кокон, я подхватил Жила магическим захватом и поставил его вертикально. Хоть я и не планировал его убивать, но так просто он от меня не отделается. Другого подопытного материала поблизости не замечалось, поэтому я решил опробовать на нем несколько плетений, которыми со мной поделилась Велисса.

Мурлыча под нос песенку, начинавшуюся словами "Привыкли руки к топорам…", я не спеша отрезал подопытному пару пальцев лезвием, потом обжег его руку огненным шаром, пробил печень магической стрелой, а на закуску воздушными кулаками раздробил пару костей в ногах. И все это в полной тишине, потому что после моего финального удара зрители закончили свистеть и недовольным гулом возмущаться трусливым поведением Жила. Сейчас они, затаив дыхание, смотрели на то, что я вытворяю с поверженным противником. Ни традициями поединков, ни правилами (по причине полного отсутствия последних) это никак не запрещалось, поэтому прервать меня никто не посмел, а такое живодерство только поддерживало мой образ безбашенного отморозка с садистскими наклонностями.

Не спеша, я сформировал нужное плетение и быстро восстановил печень пациента, а затем двумя другими залатал дырки в его теле. После этого занялся обугленной до хрустящей корочки кожей и понял, что на противоожоговое плетение почему-то тратится очень много энергии. Несколько секунд размышлений — и я догадался, что мой выбор был слегка неверным и действовать нужно было по иному. Поэтому я аккуратно срезал всю пострадавшую часть кожного покрова, а затем сформировал плетение восстановления. На этот раз дело пошло быстрее, а силы стало тратиться на порядок меньше.

Поглядев, как на красном кровоточащем мясе медленно нарастают новые ткани, я пустил дело на самотек и занялся отрезанными пальцами. Плетение выращивания новых конечностей работало просто на отлично. Буквально через минуту у Жила из окровавленных обрубков выросли новые приспособления для ковыряния в носу, а я сосредоточил свое внимание на поломанных костях. После того, как костная ткань закончила высасывать энергию у активированного мной плетения, я проверил остальные повреждения и признал, что такое лечение проходит гораздо быстрее, чем обычное восстановление с помощью ауры.

Запустив одно из диагностических плетений, а получил четкий сигнал — организм в норме, после чего почесал в затылке, скосил взгляд на шушукающуюся толпу, а потом решил проверить еще одну структуру на уже начавшем приходить в себя Жиле. Все так же мурлыча под нос всякую ерунду, я указательным пальцем ударил противника в правый глаз. Согласен, это было жестоко, и даже отвратительно, но у меня было не так много лечебных плетений четвертого типа, чтобы я мог выбирать из них на свой вкус. Да и, кроме того, я очень хотел проверить, сумеет ли зрительный орган восстановиться полностью, ведь прекрасно знал, насколько сложным было его строение.

Активировав плетение, я приблизил его к Жилу и начал с удивлением наблюдать, как практически полностью вытекший глаз снова приобретает свою форму. К тому времени, когда плетение закончило свою работу, пациент полностью пришел в себя и открыл глаза, издав слабый стон. Поглядев на его правый глаз, радужка которого из серо-зеленой приобрела темно-красный оттенок, по сокращению зрачка я понял, что пострадавший орган восстановился полностью. А я ведь даже не верил, что это возможно!

Поглядев на Жила, я ласково спросил, завершая второй акт своего спектакля:

— Хочешь продолжить?

Мой противник ошалело замотал головой, поэтому я только вздохнул, продолжая играть на публику, а потом развеял магический захват. Жил упал на землю, растянувшись на ней, словно лягушка, но подниматься не спешил, испуганно смотря на меня. Я сперва подумал, что это кости не выдержали нагрузки, но потом понял, что моего противника просто парализовало от страха.

— Ну и чего валяешься? — спросил я с ухмылкой. — Не занимай площадку, у меня сейчас еще один поединок будет!

Жил, наконец, решился и аккуратно поднялся на ноги, а потом, пугливо озираясь, посеменил к краю площадки, сопровождаемый свистом некоторых адептов и ехидными комментариями, которые касались его внезапно повлажневших штанов. Проводив труса внимательным взглядом, я только подумал о том, что зря так долго решал, оставить гадов в живых, или же убить без жалости. Это же не гордиев узел, все решаелось гораздо проще — нужно выбрать оба варианта, благо противников у меня двое.

Вот поэтому я жестоко расправился с Ламиром, который являлся заводилой и негласным лидером адептов третьего цикла, так как он был самым опасным для меня. А Жила рискнул оставить в живых, потому что неприятностей от него теперь точно не последует. Мало того, что он станет обходить меня десятой дорогой, так еще и никогда не сможет вернуться в коллектив, потому что после такого позора с ним никто не захочет общаться. В общем, про месть с его стороны можно просто забыть, как и про вызовы других адептов, у которых теперь будет наглядный пример с глазами разного цвета.

Когда Жил покинул площадку и побежал менять штаны, на нее решительно ступил мой последний противник, конструктор Фаррад. Оглядев парня, я не заметил никакого напряжения, выдававшего его неуверенность или удивление моими возможностями. Нет, Фаррад точно знал, что у меня против него нет никаких шансов, поэтому только краешком глаз обозначил улыбку, остановившись напротив меня. Ну, будем надеяться, что я все точно рассчитал, и правильно определил причину его вызова, иначе мне грозит быстрая смерть, а потом не менее быстрое улепетывание из Академии во все лопатки.

Хор вновь активировал защитный барьер вокруг тренировочной площадки, а я подмигнул своему противнику, подумав о том, что на обед сегодня вряд ли попаду, и начал. Первым делом я укрылся защитой, которая поглощала энергию, построил связывающий энергоканал, а потом традиционно запустил в Фаррада небольшим огненным шаром. Тот отступил на шаг в сторону и сам окутался защитой, тип которой мне был совершенно неизвестен, а затем швырнул в меня какую-то магическую структуру. Я даже не разобрался, что она должна делать, потому что ни один из ее элементов, кроме связок, мне раньше не встречался.

Подставив ей щит, я понял, что это все равно, что пытаться руками остановить разогнавшийся паровоз, поэтому скользнул в сторону, надеясь на то, что плетение окажется без привязки. Ага, как же! Эта магическая структура рванулась за мной, и сжала в своих объятиях, после чего несколько секунд посопротивлялась и исчезла, поглощенная моей защитой. Я швырнул в Фаррада одним из подарков Ламира, а сам порадовался, что натянул защиту заранее и выбрал ее оптимальный тип. Вряд ли кокон против физического воздействия смог бы остановить эту непонятную структуру.

Фаррад тем временем с легкостью развеял мое плетение и швырнул в меня еще одним плетением, которое на этот раз я постарался развеять, не допуская того, чтобы оно ко мне прикоснулось. К моему немалому удивлению, это не получилось. Структура плетения моего противника оказалась с блоками самовосстановления, поэтому мне опять пришлось принять ее на свою защиту и осознать, что эта дрянь направлена как раз на нее. После удара плетение кокона вместе с привязкой расползлось на ошметки, а Фаррад тут же сформировал новое и швырнул его в меня.

Подчиняясь интуиции, я активировал физический кокон и одновременно сформировал ловчую сеть рядом с противником. Тот на нее даже не отреагировал, позволяя ей обвить себя, и внимательно следил за тем, как продавливается моя защита от воздействия его плетения. Вот только мне удалось сразу вычленить управляющие блоки, продублированные целых три раза (Фаррад, видимо, экономить не привык), а потом единым ударом разрушить их и развеять атакующее плетение. Моя сеть так и не смогла повредить защиту противника, поэтому развеялась, как только в ней кончился запас силы. Я только хмыкнул и постарался получше запомнить структуру кокона. Хорошая штука, вот только наверняка энергоемкая, поэтому нужно будет на досуге над ней поработать и встроить еще парочку энергопоглощающих блоков, на которые замкнуть баланс силы… Вот блин!

Задумавшись, я пропустил необычное плетение, которое сформировалось у меня за спиной, пока я занимался разрушением двух других, и накинулось на мою защиту, начиная ее в буквальном смысле разъедать. Закончив развеивать плетения спереди, я сосредоточил свое внимание на последнем, которое никак не хотело распадаться и продолжало уничтожать мой кокон. И тогда я просто сформировал энергоканал, который вонзил в атакующую струкуру, а потом вбросил туда силу. По глазам резануло яркой вспышкой, а когда я проморгался, то понял, что плетение разрушилось без следа, прежде чем коснуться моего тела.

Вот так и проходил поединок. Фаррад швырял в меня незнакомые структуры, пробуя мою защиту на прочность, а я старался их разрушить, или принять на свою защиту. В результате этого я узнал, что все мои защитные плетения — полная ерунда. Щиты оказывались весьма слабыми, поэтому максимум, что они делали — это слегка замедляли удары. Коконы вообще можно было смело списывать в утиль, потому что ни один из них не был способен отражать удары моего противника. Единственным выходом был тот, который высасывал энергию из плетений, но он не был рассчитан на сильное физическое воздействие, что наглядно продемонстрировал мне Фаррад, заставив посреди боя залечивать поломанные ребра.

В один прекрасный момент я применил защиту, вытянутую мной из трофейных браслетов, и отразил целых два удара, но потом внезапно остался голым, потому что мое плетение мигом рассыпалось. Причем, отчего это произошло, я даже не понял, поэтому только высокая скорость реакции позволила мне применить левитацию и взвиться ввысь, уходя от нового плетения Фаррада. Пока оно меня догоняло, я сумел вновь окутаться защитой и опуститься на землю, разрушая атаковавшее меня плетение. Вот только когда я с ним справился, моя защита рассыпалась снова.

С маниакальным упорством я вновь сформировал ее структуру и активировал ее, следя за всеми изменениями, которые в ней происходили. И вот тут мне повезло. Я увидел, как в одном месте к ней прикрепилось новое, маленькое и почти незаметное плетение Фаррада. Оно мигом стало распространяться, как будто зараза по организму, заменяя все блоки весьма похожими, а потом тихонько устраняя оригиналы. Причем блок самовосстановления никак на это не реагировал — ведь плетение-то не разрушалось. А когда половина структуры оказалась состоящей из блоков-подменышей, основа плетения отдала команду на разрушение, и я опять остался без защиты. Все было просто, как все гениальное.

Это знание стоило мне обугленной кисти, на которую я сразу повесил плетение восстановления. Вот только Фаррад и не думал останавливаться, поэтому мне пришлось вновь заняться чередованием защит разного типа, потому что восстанавливать ее каждый раз после разрушения было очень неудобно, а плетению-вирусу я ничего противопоставить не мог, кроме его разрушения в момент атаки. Но ведь уследить за ним можно не всегда, поэтому я начал применять одноразовые слабенькие коконы, которые давали мне время только на то, чтобы разрушить атакующие плетения. Кстати, почему-то вирус на них не реагировал. Видимо, слишком слабой и простой была их структура.

Когда мой противник начал повторяться, я понял, что настало время переходить к атаке. Первым делом я сформировал два плетения прямо возле защиты Фаррада, а пока он отвлекся на них, запустил в структуру его защитного плетения тот самый вирус, который мигом начал ее захватывать. Чтобы отвлечь внимание от его работы, я снова сформировал сложную сеть, а потом еще два особо разрушительных плетения и все их отправил в противника. Тот разрушил их всего за несколько секунд, но вирус делал свое черное дело, поэтому когда он вновь запустил в меня чем-то смертоносным, я окутался защитой, которую скопировал, как говорится, по образу и подобию, а потом опять швырнул в Фаррада огненным шаром.

И в этот момент защита моего противника разрушилась, а сам он с недоуменным выражением лица только и успел поставить щит перед моим огненным шариком. Структура этого щита была гораздо сложнее, поэтому я не воспользовался моментом для нападения, а просто тщательно запоминал ее. Когда огонь утих, Фаррад развеял щит, с удивлением посмотрел на меня, окутавшегося его защитным плетением, а потом кивнул, признавая этот раунд за мной.

Я также ответил кивком, понимая, что правильно оценивал мотивацию своего противника. Да, он изначально не хотел меня убивать. Просто Фарраду, как и мне, был нужен подопытный кролик, чтобы проверить свои разработки в действии. Именно поэтому он не наваливался на меня всеми силами, а просто испытывал новые плетения и смотрел на то, как они реагируют на различные типы защит, как они ведут себя при активном противодействии, как совмещаются с другими структурами… ну, и так далее. Ведь если бы его целью была моя смерть — бой закончился бы уже через несколько секунд, ведь плетение-вирус я точно заметить бы не смог, и Фарраду осталось бы верно рассчитать момент, и проверить, как его плетения работают на живой плоти.

Так что я подождал, пока мой противник вновь окутается защитой, а потом стал выяснять, правильно ли запомнил все новые плетения, раз за разом запуская их в Фаррада. Некоторые тот отбивал, нескольким даже позволял прикоснуться к защите, а большинство сразу же развеивал, поэтому я делал соответствующие выводы об опасности и структурной крепости, позволяющей их быстро разрушать, а также самих приемов разрушения. Но вскоре ему это надоело, и Фаррад попытался меня атаковать, создав два плетения рядом со мной. Но я мигом развял недооформленные структуры и продолжал испытывать свой арсенал.

Тогда мой противник построил рядом с собой целых три плетения и толкнул их в меня, а я в этот момент вновь сформировал необычную сеть и послал навстречу. То, что последовало дальше, можно было описать одним словом — взрыв. Причем наверняка вакуумный, потому что ни вспышки, ни огня не наблюдалось, только оглушительный грохот и сильный удар, отбросивший нас к защитному барьеру. Перекатившись по земле, я поднялся, ошалело тряся головой и слыша только звон в ушах. Глядя, как на другой стороне площадки, держась за уши, поднимается Фаррад, я подумал, что ему наверняка больше досталось, ведь столкновение плетений произошло ближе к нему.

Подойдя к середине площадки, и постепенно начиная слышать шум толпы, я обратился к ковылявшему навстречу противнику:

— Что это было?

Тот наверняка еще не слышал, но понял мой вопрос по губам, потому что еле слышно ответил мне фразой, в которой я сумел понять только "спонтанная деструктуризация". Кивнув, как будто это мне много о чем сказало, я понял, что различные по типу атакующие плетения лучше всего не совмещать, иначе будет плохо не только твоему противнику, но и тебе самому. Дождавшись, пока Фаррад придет в норму, а звон в моих ушах утихнет, я спросил:

— Продолжим?

Фаррад ехидно улыбнулся и ответил:

— Давай!

После этого он швырнул в меня два плетения, которые я принял на его же щит, оценив его прочность и надежность, но одновременно сформировал еще три структуры рядом со мной, которые я не успел развеять, потому что они были очень простыми, поэтому их пришлось принимать на защиту. Заметив, что к последней прикрепилось плетение-вирус, я развеял его, а потом начал поодиночке уничтожать атакующие структуры, не забывая посылать плетения в Фаррада. Но когда я справился с последней угрозой, сильный удар сзади выбил мое сознание прочь.

Когда я осознал себя стоящим рядом с Темнотой, то первым делом выругался:

— Млять! И ведь только один раз отвлекся на вирус, как тут же проглядел плетение сзади! Ну, Фаррад! Сделал, как мальчишку!

Выплеснув свое раздражение, я перевел дух, а потом сконцентрировался и создал из тумана вокруг лесную лужайку с цветами. Причем отнюдь не полевыми, потому что калы и георгины на лугах точно не растут. Нагнувшись, я сорвал пучок лилий, росших из земли прямо букетом, перевязанным красивой ленточкой, а потом протянул его Темноте.

— Как я понимаю, последний удар был не смертельным? — уточнил я у подруги, понимая, что если бы моему телу одаренного настал кирдык, то я бы точно не встретился с ней, а моментально очутился бы в своем.

Темнота не стала отвечать, перебирая пальцами нежные бутоны и видя, что я сам прекрасно обо всем догадался, но вместо этого спросила:

— Алекс, почему ты так беспечен? Ведь ты же мог потерять все, чего таким трудом добивался.

— Мог, — не стал спорить я. — Вот только насчет беспечности я бы поспорил. В основе всех моих действий лежал точный расчет, так что степень риска была минимальной.

Подруга вздохнула и печально сказала:

— Не стоит всегда полагаться на расчет и везение. Иногда просто нужно не создавать ситуаций, которые могут привести к вынужденному риску. Разве ты не мог избежать всего этого?

Я подумал, что если бы плюнул на гордость, симпатию, забыл бы о чувстве собственного достоинства, оставил бы без внимания отношение окружающих, то смог бы запросто переместиться на самый низ общества адептов. Стать отщепенцем, трусом и ничтожеством, с которым никто даже не стал бы разговаривать. Вот тогда риска можно было бы совсем избежать. Причем раз и навсегда. Но, положа руку на сердце, я мог признаться себе, что ставки в игре были недостаточно высоки, чтобы пойти на такое. И для меня всегда будет лучше допустить известные шансы на неблагоприятный исход, чем примерить на себя маску изгоя.

Поэтому я только опустил взгляд и сказал Темноте:

— Ты же знаешь, я не совсем нормальный, поэтому тихо жить у меня никогда не получится, как бы я не старался. Да и без риска вкус жизни для меня станет уже не таким, как раньше, а согласись — лучше справляться с текущими проблемами, чем от безделья и скуки искать приключений на свою… голову.

Но моя попытка пошутить не принесла результата. Подруга снова вздохнула, подошла поближе и, положив руку мне на грудь, тихо сказала:

— Запомни, Алекс, даже самый маленький шанс на неудачу иногда может погубить все дело. И если хочешь чему-нибудь научиться, тебе придется просчитывать свои действия, исключая всякую возможность риска. А сейчас иди, тебя ждут.

Не успел я подумать о том, когда же Темнота допустила погрешность в своих расчетах, и почему теперь так яростно агитирует меня не рисковать понапрасну, как моя подруга толкнула меня в грудь, и я стремительно полетел вниз, а открыл глаза уже в своем теле. Первым, что я увидел, была оскаленная морда Хора, который заметил, что я очнулся и спросил:

— Алекс, ты как?

Прислушавшись к своим ощущениям, я ответил:

— Не так хорошо, как хотелось, но не так плохо, как моглось.

— Встать сможешь?

— Попробую, — пробормотал я.

Схватившись за когтистую руку демона, я принял сидячее положение, а потом поднялся на ноги и пошатнулся от легкого головокружения. Спина сигнализировала мне, что она превратилась в один огромный синяк, а затылок вопил о том, что его недавно приласкали кувалдой. Запустив процессы восстановления, я обнаружил недалеко от себя Фаррада, который с интересом меня рассматривал и ждал, пока я приду в себя. Поблагодарив Хора, я подошел к нему, чувствуя, что мое состояние быстро приходит в норму, и спросил:

— Слушай, а чем это ты приложил меня? Я даже не успел рассмотреть структуру плетения.

Тот усмехнулся и ответил:

— Силовой кулак, модифицированный, с распределением энергии удара по всей площади цели.

Поморщившись, я потрогал все еще саднивший затылок и пробормотал:

— Ну, про распределение я уже в курсе, а показать можешь?

Передо мной возникло довольно простое плетение, в котором смутно угадывались контуры и остов воздушного кулака. Запомнив его, я кивнул и сказал:

— Спасибо. Но как ты смог пробить защиту этим плетением? Ведь оно совсем простое.

В ответ конструктор назидательно сказал:

— Алекс, ты же рискнул воспользоваться моей защитой, а я, как ее создатель, знаю все ее слабые стороны. Поэтому мне ничего не стоило, пока ты отвлекся на мой разрушитель, изменить пару линий в структуре и добиться того, что ее часть на несколько мгновений оказалась уязвимой против маломощных силовых плетений.

Фаррад довольно улыбнулся, а я подумал, что не стоило мне упускать из виду тот факт, что он является конструктором. Хотя, это мне не помогло бы. Но зато теперь буду знать, что чужими разработками пользоваться опасно, потому что каждый уважающий себя создатель плетений наверняка оставляет для себя в запасе некий последний шанс, или скрытый секрет, который позволит ему противостоять против тех, кто будет нападать на него, используя его же разработки. Улыбнувшись, я протянул руку Фарраду и сказал:

— Спасибо за урок.

— И тебе, — ответил конструктор, пожимая ее. — Знаешь, я впервые встречаю мага, который способен так быстро запоминать новые плетения. Но зато это позволило мне испытать все свои задумки на себе, что для конструкторов, прямо скажем, представляет наибольшую проблему.

— Надо бы как-нибудь повторить, — сказал я, ускоряя зарождение приятельских отношений.

Фаррад взглянул на меня оценивающим взглядом, а потом кивнул и спросил:

— Когда?

Я задумался.

— Ну, если учесть, что сейчас за мои художества мне наверняка светит карцер, то загадывать что-либо рановато. Да и потом я планирую еще покопаться немного в библиотеке, чтобы к следующей встрече выйти подготовленным. Так что давай как-нибудь на днях пересечемся и поговорим. Заодно я доработаю свою "плавающую" защиту, сразу и оценишь.

— Ты умеешь создавать плетения? — удивился Фаррад, уже окончательно растеряв свою маску невозмутимости, с которой он вышел на площадку.

— Ну, создавать, это сильно сказано, — смущенно ответил я. — Скорее, видоизменять и совершенствовать, так как знаний у меня катастрофически не хватает. Но кое-что уже могу, а недавно с небольшой помощью оформил такое симпатичное плетение огненного разрушителя… Так, что-то мы с тобой заболтались, а я еще пообедать хотел.

— Тогда до встречи, Алекс, — кивнул Фаррад и пошел прочь с площадки, которая сейчас была окружена толпой гомонящих адептов.

Вот только никто не решался переступить через каменное кольцо, как будто защитный барьер все еще сохранял свою активность. Как я понял, все адепты хотели лично поздравить победителя, поэтому только усмехнулся и подумал о том, что подвиг Ахора я не повторил, но зато уж точно выиграл несколько золотых, если Велисса сделала ставку. Как я и думал, конструктор показал уровень, на голову превосходивший мой, поэтому именно сейчас мне стала понятна вся глубина моего невежества. Эх, знал бы, сразу бы пошел на конструкторский, а то если третьекурсники-боевики обладают такими скудными умениями, то сразу возникает вопрос — не буду ли я терять время, занимаясь с ними? Нет, нужно попросить Ризака, чтобы начал гонять меня по ускоренной программе.

Понаблюдав за тем, как Фаррад протискивается сквозь толпу, кивая на поздравительные возгласы адептов в черной форме, я повернулся к Хору и спросил:

— Ты не в курсе, который сейчас час?

— Да уже минут десять, как должно было начаться третье занятие, — ответил демон.

— То есть на обед я опоздал, — сокрушенно вздохнул я.

— Алекс, почему у тебя только одно на уме? — воскликнул Хор. — Да на твоем месте любой бы радовался, что остался в живых, а ты о еде думаешь!

— А чему радоваться? Я и так знал, что Фаррад меня не станет убивать.

— То есть, как это, знал? — не понял мой сосед.

— Ну, хорошо, предполагал, — уточнил я. — Но ведь предположения полностью оправдались. Мы встретились, помутузили друг друга немного, чему-то научились и мирно разошлись в стороны. Но сейчас меня волнует совсем не это… Хор, а почему никто не разбегается?

Действительно, толпа адептов, стоявшая радом с площадкой, не спешила расходиться на занятия, а чего-то ждала. Демон, видя, с каким подозрением я их всех рассматриваю, ехидно оскалился и ответил:

— Не переживай, они просто хотят поздравить тебя.

— С тем, что остался жив?

— И не только. Алекс, твой последний поединок продолжался почти полчаса! Никто и никогда не проводил такого долгого магического боя, ведь разница в уровне противников всегда выявляется уже после первых минут, поэтому победитель определяется быстро. Ну а если противники примерно равны и по силе и по знаниям, то один из них обязательно предложит закончить поединок, чтобы не допустить магического истощения обоих. Да и продержаться полчаса против Фаррада — это уже достижение, а если вспомнить, что перед схваткой с ним ты провел еще два поединка, то можно с уверенностью говорить, что теперь ты являешься самым сильным адептом Академии Кальсота!

— Мля-я-я… — протянул я.

Пришла популярность, откуда не ждали. Посмотрев на лицо демона, которое буквально светилось гордостью, как будто это он только что сражался на площадке, я понял, что своей порции поздравлений мне не избежать, поэтому тяжело вздохнул и пошел к краю площадки, намереваясь быстро обогнуть толпу по широкому кругу и направиться в столовую. Хор шагал рядом, сияя, как новогодняя елка. Держу пари, сейчас он был доволен, что ему достался такой подопечный.

Вот только мои намерения осуществить не удалось. Как только мы покинули площадку, нас окружила восторженная толпа, преимущественно наряженная в красную форму, которая выкрикивала поздравления, хлопала меня по плечам и всячески выражала одобрение тем, что я не стал жалеть Ламира. Как я понял, он уже год был редкостной занозой в заднице адептов боевого факультета, но никто не хотел с ним связываться. Просто поставить наглеца на место, согласно законам Академии, было чревато обвинением в нападении, а поединки нужных результатов не приносили, так как с конструкторами он не зарывался, и выбирал себе в противники заведомо слабейших.

Так что слабые терпели, а сильные не хотели связываться с ним, чтобы не заработать на пустом месте отсидку в карцере. Ну а адепты старших курсов боевого факультета вообще смотрели на это сквозь пальцы и не вмешивались, демонстрируя полное равнодушие к проблемам остальных. В общем, даже уничтожение наглеца, в конечном счете, сыграло мне на руку, но совсем не так, как я рассчитывал изначально.

Странным, конечно, было то, что этого выскочку так долго терпели. Что, нельзя было всем скинуться и заплатить какому-нибудь конструктору с третьего цикла, чтобы тот вызвал Ламира на поединок? Хотя нет, этот вариант отпадает, так как если об этом пронюхал бы ректор, то обвинения в преднамеренном нападении точно нельзя было бы избежать, а кроме этого, к нему еще и добавился бы сговор с целью убийства, а за такие дела исключение — самое малое из возможных наказаний.

Улыбаясь и кивая во все стороны, я пробирался сквозь шумных адептов, мечтая поскорее добраться до столовой. В одном месте толпа образовывала небольшую нишу, в которой стояла Киса. Когда я приблизился, вампирша улыбнулась своей клыкастой улыбкой, а потом радостно сказала:

— Молодец! Здорово ты его!

Правда, кого, так и не уточнила, поэтому я только улыбнулся в ответ и сказал:

— Ну что, пойдем, пообедаем, ведь, надеюсь, твое предложение все еще в силе?

Но не успела вампирша ответить, как шум в толпе начал стихать, а потом адепты раздвинулись в стороны, образуя проход, по которому шли ректор, Ризак, Велисса и еще два преподавателя, мне не известных. Я остановился и молча ждал их приближения, понимая, что до столовой мне в ближайшем будущем точно не добраться. Хор встал рядом со мной, готовясь поддержать или же ответить за мои поступки. Вот мне интересно, ему тоже должно что-нибудь перепасть из наказаний? Как-никак когда подопечного отправляют в карцер, его няньку наверняка хотя бы пожурят за то, что не уследил. Почувствовав долю своей вины, я толкнул демона в бок и прошептал:

— Извини, ладно?

— За что? — спросил Хор.

— Ну, тебе же наверняка тоже достанется за мои поединки.

— Не бери в голову, — махнул хвостом демон.

И тут ко мне подошла делегация преподавателей с Фалиано во главе, который остановился напротив меня и спросил:

— Итак, Алекс, поведай нам, что же ты тут устроил?

— В соответствии с уложением номер восемь пятого параграфа законов Академии с обоюдного согласия сторон были проведены три магических поединка, в результате которых один из адептов погиб, по причине своей недостаточной подготовки, — ответил я, как по писанному.

Теперь в соответствии с законами меня могут оправдать, если ректор не найдет умысла в гибели адепта, или же назначить наказание, которое является отсидкой в карцере на срок от пяти часов до трех суток. Эх, не зря я читал законы. Пригодилось ведь!

— Нет, это мы все видели, — мягким тоном, который пах большими неприятностями, сказал ректор. — Что ты устроил в конце второго поединка?

А вот это уже было сложно объяснить. Не стану же я говорить, что измывался над Жилом только для того, чтобы уберечься от других вызовов? Хотя, с другой стороны, в законах этот момент был предусмотрен и, раз смертью поединок не закончился, мои действия можно было расценивать только как непочтительное отношение к противнику, а это наказывается только строгим выговором и назначением на общественные работы. Поэтому я четко ответил:

— Проводил испытание работоспособности лечебных плетений на живом материале и выяснял время их действия, затраты необходимой энергии, а также возможности совмещения структур разного типа на одном теле.

— Испытание, значит… — задумчиво пробормотал ректор ласковым тоном, из которого я заключил, что общественных работ труда мне точно не избежать.

Ну, ничего, подумаешь, направят на чистку сортиров, или же вне очереди работать привратником. Переживу. Пока я прикидывал, что мне еще грозит, ректор, наконец, определился и сказал:

— Алекс Дракон, за неосторожное убийство противника и за неподобающее поведение на магическом поединке вам назначается трое суток карцера. Магистр Ризак, проводите своего адепта к месту отбывания наказания!

Но декан нахмурился и обратился к Фалиано:

— Милорд ректор, может быть на первый раз наказание можно смягчить, потому что трое суток — это очень…

— Нет, — строго ответил ректор. — Наказание вполне справедливо и срок заключения уменьшению не подлежит! Действуйте, Ризак.

Декан вышел вперед, кивнул мне, сказав: "Следуй за мной", а потом пошел вперед, следуя по проходу, образованному почтительно расступающимися адептами. Я только улыбнулся Кисе, тем самым извиняясь за то, что не смогу сегодня составить ей компанию, и пошел вместе с Хором за Ризаком. Когда мы вышли из толпы, которая сразу начала расходиться, магистр обратился ко мне и спросил:

— Алекс, зачем тебе это все было нужно? Вот только не ври насчет лечебных плетений, все равно не поверю.

— Чтобы больше не тратить времени на дурацкие поединки с разными наглецами, — сказал я в ответ.

— Поясни, — потребовал Ризак.

— Все просто, — ответил я. — Увидев, как я убил Ламара и то, как я расправился с Жилом, теперь многие дважды подумают, прежде чем демонстрировать мне свою наглость и нахальство, и трижды задумаются, стоит ли вообще вызывать меня на поединок.

Я думал, что этот ответ удовлетворит декана и больше расспросов не последует, но совершенно неожиданно для меня магистр удивился и сказал:

— Надо же, ты даже знаешь, как их зовут, и называешь их не своими противниками, а по именам, то есть, видишь в них личности. Но это совсем не помешало тебе жестоко убить одного и поиздеваться над вторым. Это очень странно, не находишь?

Я пожал плечами и ответил:

— Какая разница, как зовут моих врагов, и что они собой представляют, если они встали у меня на пути?

Магистр задумчиво хмыкнул, а потом спросил:

— А тебе не приходило в голову их пощадить? Ведь можно было и не доводить поединок до смерти, тогда бы тебе не грозил карцер.

— А я их уже один раз пощадил, поэтому больше жалеть не собирался, — пояснил я. — Я ведь и так немногим даю даже второй шанс, а Жил сегодня получил свою третью жизнь, просто поработав немного материалом для опытов. Я считаю, что это не такая большая плата за глупость.

После этого Ризак надолго ушел в себя, видимо, решая, отморозок я или же маньяк-садист, а Хор, воспользовавшись этим, прошептал мне на ухо:

— Алекс, пока есть время запомни несколько советов. Многие в первый же день нагружают работой свои мышцы, а потом вырубаются от усталости, но это плохой вариант, потому что в карцере всегда снятся только кошмары, из которых совсем невозможно вырваться. Поэтому терпи и всегда помни, где закончилась реальность. А когда вдруг поймешь, что потерялся во времени, начинай громко считать, это поможет. Но самыми тяжелыми будут третьи сутки. В это время некоторые адепты просто сходят с ума, поэтому постарайся отвлечься, пой песни, разговаривай сам с собой, но только не слушай тишину. В общем, держись! В первый раз всегда сложно, но привыкнуть можно ко всему.

Я только кивнул, помрачнев в ожидании этой изощренной пытки, и продолжил идти за Ризаком. Так мы и подошли к невысокому домику, расположенному рядом со стеной, окружавшей Академию, а потом вошли внутрь и стали спускаться по витой каменной лестнице, спиралью уходившей вниз. Лестника была темной, поэтому Ризак зажег светляк, осветивший стены, покрытые плесенью и паутиной. Чувствовалось, что этот карцер был построен еще в незапамятные времена. Когда ступеньки кончились, нам предстал коридор с шестью дверями по бокам. Все они были открыты и черными зевами смотрели на нас.

— Заходи, — кивнул Ризак на одну из них.

Войдя внутрь, я увидел пустую тесную комнату с каменными стенами. В ней не было ничего, кроме скрытого плетения на стенах, и только в одном углу виднелась дырка понятного назначения. Когда декан закрыл за мной дверь, в камере стало темно, поэтому я зажег светляк и продолжал оглядываться. Моха на стенах было мало, паутина тоже не свисала гроздьями с потолка, а дырка в полу выглядела весьма прилично и не источала ароматы нечистот.

— Жить можно, — кивнул я.

И вот тут по всей поверхности камня и двери активировалось плетение, которое моментально лишило меня оптимистичного настроения и мигом поглотило мой светляк. Я почувствовал то же самое ощущение, которое зарождалось у Драконьего кряжа. Но только здесь оно было гораздо сильнее и вызывало острое чувство, что у меня будто высасывают силу. На этом сюрпризы плетения карцера не заканчивались, потому что одновременно я почувствовал, что совсем ослеп и оглох. Магическое зрение отказывалось повиноваться, поэтому я даже не мог рассмотреть структуру той гадости, которая лишила меня моих возможностей. Попытавшись образовать плетение разрушителя, я добился только того, что энергия, высвобожденная на его формирование, моментально впиталась плетением стен.

— Вот, значит, как! — воскликнул я и начал раздеваться.

Первым делом мне захотелось проверить, смогу ли я в таких условиях вернуться в свое тело. Быстро сняв свою форму и сапоги, я сменил тело и тут же почувствовал невообразимое облегчение. Теперь я смог детально рассмотреть структуру плетения карцера и даже провести некоторую аналогию с уздечкой альтаров. Попытавшись сдвинуть несколько силовых линий, я понял, что если захочу отсюда выбраться, то никаких особых проблем эта тюрьма мне не доставит.

Облегченно выдохнув, я вновь поменял тело, а потом оделся и растянулся на полу. Трое суток, значит? Потерпеть можно. Причем даже в таких условиях. Ведь плетение фактически не высасывало у меня силу, оно только рождало такое ощущение, заставляющее всех адептов, попавших сюда, испытывать невообразимые муки. Но ведь я отлично чувствовал себя и у Драконьего кряжа, и на Земле, где потоки магической энергии настолько слабы, что хоть волком вой. Так что для меня было плевым делом провести три дня в этом каменном гробу.

Заведя свой внутренний хронометр, я зевнул и повернулся на бок. Все-таки эти поединки меня основательно измотали, причем не физически, а морально. Так что эти дни отдыха были весьма кстати. Улыбнувшись, я подумал, как же не повезло всем остальным, что они могут видеть сны. Ведь адепты считают карцер наказанием, а я — только возможностью хорошенько выспаться. Кошмары-то меня точно не будут мучить, если только Темноте вдруг не захочется развлечься. И даже чувство голода мне не грозит, ведь при необходимости я просто смогу создать себе новое тело, как сейчас. Жалко только терять так много времени, которое спокойно можно было провести в библиотеке, но тут уже ничего нельзя было поделать. За свои поступки приходится отвечать.

В общем, спустя несколько минут я снова отправился с ласковые объятия Темноты, подумав напоследок, что мой первый учебный день закончился весьма глупо. Но, несмотря на это, я сумел завести полезные знакомства, произвести впечатление на остальных адептов и некоторых преподавателей, устранить нескольких врагов и узнать много нового. В целом, я за это время хорошо поработал, многого достиг, и даже сумел отыграть неплохой спектакль на потеху публики, которая восторженно оценила мое актерское мастерство. Но ведь это все — только начало, не так ли?