"Вечность в объятиях смерти" - читать интересную книгу автора (Брайт Владимир)

Глава 2

Мы проиграли.

Большое кинематографическое приключение кончилось.

Карусель выбыла из борьбы.

Жизнерадостная гонщица унеслась в край вечной печали. Туда, откуда еще никто никогда не вернулся.

Умирать в двадцать пять, в самом расцвете сил, — нелогично. Хотя о какой логике идет речь в обреченном городе, по улицам которого разгуливают обширявшиеся зомби и вооруженные киборги? Откуда взяться здравому смыслу в мире, где балом правят метамфетамины и психостимуляторы, а проклятая «химия» искажает реальность, загоняя в тупик наркотической зависимости?

Все мысли, чувства, желания и устремления направлены на один вожделенный объект — ее величество дозу. Блистательная королева сулит иллюзию счастья. Пускай недолгого, зато такого доступного, что невозможно противиться. Даже если знаешь — от него в конечном итоге станет в тысячу раз хуже. Неважно, что будет потом, главное, сейчас упасть в страстные объятия, растворив сознание в нирване неземного блаженства.

Блаженства, оборотная сторона которого боль, страх и смерть.

Оставьте наркомана в закрытой комнате наедине со шприцем, предварительно рассказав красивую сказку о том, что человек является творцом собственной Судьбы. И если очень постараться, можно выбраться из любой, даже самой глубокой и страшной ямы. Нетрудно догадаться, чем закончится глупый эксперимент.

Нечто похожее происходит и с ноймами. Имплантаты меняют не только физические параметры, подобно наркотикам, они влияют на психику. Незаметно, исподволь, неотвратимо. По большому счету все мы безумны. Одни — в большей, другие в меньшей степени. Просто настолько свыклись с таким состоянием, что воспринимаем его как нечто само собой разумеющееся.

Именно это самое страшное — воспринимать окружающее тебя безумие как обыденность, не пытаясь ее изменить. Не предпринимая попыток вырваться из четко очерченных границ, обретя истинную свободу. Хотя бы на день.

Один гребаный день…

Мне почти удалось невозможное. Не хватило самую малость. Последнего отчаянного рывка на пределе возможностей. Мгновения, перечеркнувшего все усилия.

Карусель пыталась помочь, но погибла. Чарли убили. Герда предала.

Сидя в залитом кровью салоне машины рядом с мертвой девушкой, я чувствовал себя не ноймом, а беспомощным щенком, отчаянно барахтающимся в грязной луже. До берега рукой подать. Кажется, спасение совсем близко, стоит напрячься — и все получится. Однако это всего лишь иллюзия, созданная проклятым шариком, продолжающим смеяться над глупым смертным.

Наверное, ему казалось ужасно смешным издеваться над человеком, неожиданно поверившим в чудо. Над наивным болваном, решившим, что вместо ненавистного зеро может выпасть другое число.

— Других чисел нет.

— Вернулся?

Нет нужды поворачивать голову, чтобы убедиться — Демон сомнения рядом. Он всегда появлялся в тот момент, когда мне было особенно плохо. Находя в этом некое извращенное удовольствие. Появлялся, чтобы унизить, доказав свое превосходство.

Хотя что здесь доказывать? То, что он демон, а я человек? Наши представления о жизни диаметрально противоположны? Мы абсолютно разные? Или…

— Вообще-то, я никуда не уходил. — Каждый раз у чудовища новый образ.

Сейчас «великий маэстро перевоплощения» изображал беззаботного сорванца.

«Эх! Здорово покатались на великах! Полазили с друзьями по заборам! Побили стекла из рогаток на соседней улице! А потом мчались сломя голову три квартала от злых собак!»

— Да! Я до сих пор здесь. Никуда не уходил! Вот такой я веселый парнишка. Страсть как люблю всякие шутки и розыгрыши!

— Ждешь не дождешься, когда же я сдохну?

Время можно замедлить. Повернуть вспять —

невозможно. Карусель не вернет даже чудо. Я не смогу отомстить. Игра окончена. Шарик упал.

— Нет.

— Тогда что тебе нужно?

— А тебе? — На смену веселому уличному хулигану пришел хитрый торгаш.

— Ты появился только затем, чтобы спросить, чего хочет умирающий нойм? — Я был удивлен.

— А почему бы и нет?

— Странно.

— Почему?

— Потому что ты безжалостный самовлюбленный гад.

— Я бы назвал это разумным эгоизмом.

— Безразлично, как ты это называешь. Нам не о чем разговаривать.

— Ты злишься на себя за то, что позволил девчонке остаться, подставив ее?

Он знал, когда, как и с какой силой нужно ударить в самую больную точку.

— Заткнись! Слышишь меня… урод! Заткнись и убирайся.

— Ведь Герда предупреждала — приходи один. Ты не послушал. Это твоя ошибка. Только твоя и ничья больше.

Садисту доставляет явное удовольствие ковыряться в чужой ране. Видеть, как корчится от боли жестоко страдающий человек.

— Нет.

— Да. И мы оба знаем, что я прав.

Ярость можно долго сдерживать, но рано или поздно она вырвется наружу, затопит сознание мутной пеленой, лишив возможности принимать осмысленные решения.

— Ты…… Недоношенный……………!!! И………!!!

А еще……………..!!! И это………. как……..!!!

Я выкрикивал самые грязные ругательства, которые знал. Несвязный поток мата и угроз извергался так долго, что заболело горло. И даже после этого продолжал кричать, пока внутри не оборвалась натянутая струна.

Дзиииииинь.

Запал кончился. Силы иссякли. Воздушный шарик, окончательно сдувшись, превратился в маленький сморщенный кусочек резины.

— Что ты предлагаешь? — устало спросил опустошенный до дна человек.

— За твое желание? — уточнил коварный демон.

— Да.

— Самое заветное? — Мягко и осторожно изможденную жертву подталкивали к краю бездонной пропасти.

— Да.

— Отомстить за девушку? — Серьезная сделка не подразумевает недосказанности, все должно быть предельно ясно.

— Да.

— Охотникам, затравившим добычу?

Прежде чем нанести решающий удар, нужно убедиться в том, что сопротивление невозможно. Я дошел до такой стадии, когда не имело значения, что будет дальше. Главное, рассчитаться с одним неоплаченным долгом. Долгом, который будет преследовать меня везде, где бы я ни был.

— Да.

— Что ж. Я помогу. Взамен попросив об одной небольшой услуге.

— Проси.

Прежде чем продолжить, великий актер выдержал эффектную паузу.

— Я хочу слиться с тобой.

— Трахнуть? — В бесцветном голосе человека промелькнула слабая искра удивления.

— Зачем такие крайности! Речь не идет о физическом контакте.

— Тогда — о душе?

— Какая глупость! Нельзя получить то, чего нет.

— Наверное, да.

— Не наверное, а точно. Слиться — значит объединить энергетический потенциал. Мужчина и женщина идут, держась за руку. Они вместе. И все же наивысшая точка соединения — оргазм.

— Значит, трахнуть?

— Нет. Пример с оргазмом — простейший. Если начну объяснять подробнее, ты не поймешь.

— Пожалуй.

— Значит, согласен?

— Зачем это тебе?

Ужасно трудно объяснить ребенку, зачем взрослому дяде сверкающий камешек, зажатый в детской ладошке. Он красивый, отличный, замечательный, и главное — безумно дорогой. Вот только у ребенка другая шкала ценностей. И она измеряется не деньгами, карьерой, общественным положением или мнением окружающих. А наивно детским «нравится — не нравится».

Камешек нравится. И конфетка нравится. Если хочешь и то и другое, то лучше иметь сразу все. Хотя конфетку съел — и как не бывало. А камешек останется. С ним можно долго играть…

— Я хочу понять.

— Что?

— Людей.

— Ты лжешь. — Каким бы гениальным ни был актер, если он начинает нести чушь, зритель теряет доверие.

— И да и нет.

— Сейчас тоже лжешь.

— И да и нет. Мы топчемся на месте. Я не могу объяснить, зачем мне это нужно.

— Почему?

— Потому что это сложно. Хорошо. Давай изменим условия сделки. Никакого слияния при жизни. Ты получаешь желаемое, а я — твое тело после смерти.

— Сольешься с трупом?

— Что-то вроде этого.

— Ты некрофил?

— Нет. Я Демон сомнения. Так что, договорились?

Ребенок на редкость упорный и несговорчивый. Ему везде мерещатся подвохи. Он получит конфетку, и сверкающий камешек, зажатый в ладошке, никуда не денется, но…

Все равно что-то не так.

Они говорят: «Не соглашайся с ним».

Кем бы ни были эти создания и что бы они ни имели в виду, они погибли вместе с Каруселью. А слушаться мертвецов…

— Зачем нужно мое согласие? Ты можешь овладеть трупом и так.

— Договор должен быть честным. Каждая сторона получит то, что хотела.

— А если нет?

— Тогда сделка не состоится. Таковы правила.

— Чьи?

— Людей и демонов.

— Разве у них есть правила?

— Правила есть у всех.

— Понятно. А как это будет?

— Тебе интересно, что произойдет после остановки сердца?

— Нет.

— Тогда к чему лишние вопросы? Считай, что завещал свои останки медицинскому институту. Или банку доноров. С той лишь разницей, что ни то ни другое заведение не поможет тебе отомстить.

Они говорят: «Ни за что…»

К черту. Призраки прошлого не будут указывать мне, что делать и как жить.

— Сколько охотников? — Я перешел к делу.

— Четверо.

— Почему Герда сдала нас?

— Порой люди совершают на редкость глупые и необдуманные поступки. Тебе лучше спросить у нее самой после того, как разберешься с убийцами.

— Хорошо. — Решение принято, назад пути нет. — Я согласен, только с одним условием.

— Каким?

— Что бы ни произошло, ты больше не появишься, пока я жив.

— Обещаю.

Все шло как-то слишком легко. И демон был на редкость покладистым. Правда, внешне договор выглядел честно. Возможность расквитаться с врагами в обмен на мертвое тело — безжизненный кусок плоти, которым я стану следующим утром. Нет сомнений в том, что АТФ акселератор гарантированно сожрет мою печень до завтра или еще раньше. А раз так, значит…

— Я принимаю твое предложение.

Они говорят…

Поздно. Уже не важно, что они говорили. Даже если они были правы.

— Какой у тебя план? — «Бумаги» подписаны, сделка оформлена, настала пора выполнять обязательства.

Ответом мне было молчание.

— Ты здесь?

Все та же мертвая тишина.

— Исчез навсегда? Что ж. Тем лучше. Одной проблемой меньше.

Я положил ладонь на лицо Карусели, закрыв ей глаза. Перед тем как уйти, нужно проститься.

— Дождитесь там меня с Чарли.

С мертвыми разговаривать намного труднее, чем с живыми. Что бы ты ни сказал, ответа не будет.

— Вы не успели познакомиться… Он парень нормальный… В общем, должен тебе понравиться.

Долгие проводы — лишние слезы. Не только на похоронах. В жизни тоже.

— Ладно, пойду. Надо уладить кое-какие дела. Скоро увидимся.

Короткое прощание окончено. Теперь только вперед. Первый шаг самый трудный. Следующие дадутся намного легче.

Яркая вспышка лезвия энергетического ножа освещает безрадостное полотно окружающего мира. Судя по тому, что статичные декорации выглядят размытыми, время остановилось. Или замедлилось до скорости, близкой к нулевой.

«Время — ноль».

Для любого нормального человека это звучит дико.

Перестав быть «нормальным», после второй дозы «Белого Джонга» и убойной дозы АТФ акселератора, я потерял интерес к тому, замедлилось время, остановилось или повернуло вспять. Главное — разобраться со «злыми мальчишками из Т.Ч.К.». Затем — хоть потоп или безумное слияние трупа с демоном. Безразлично.

Давным-давно позабытый термин «справедливость» подразумевает, что каждому воздается по заслугам. С одним-единственным «но».

Когда речь заходит о кровной мести, степень вины уже не имеет значения. Главное, расквитаться с врагами. Потушить тлеющие угли ненависти, превращающие мозг в кусок жженого пластика. Унять лихорадочную дрожь, прессующую сердце в гранитную глыбу. Из которой даже при всем желании нельзя выжать ни капли сострадания.

Демон мечтает слиться с человеком. Что ж, согласно договору его желание непременно осуществится. Не сейчас. Чуть позже. Весельчак все рассчитал верно. Время, место, эмоциональное состояние и т. д. и т. п. Ошибся только в одном. Самом главном.

Поэтому проиграл задолго до начала решающей схватки.