"Пластилин мира, или Курс ''НЛП-практик'' как он есть" - читать интересную книгу автора (Т. В. Гагин)

НЛП: краткая биография, или Историческая… фальсификация

…Как говорили в другой книжке, высмеивающей психоанализ.[5]

Ab, как говорится, ovo.[6]

Ибо в НЛП, как это ни грустно, есть теория. И история.

Если хотите прочитать про историю НЛП, можно порекомендовать трудно читаемую, но добросовестно написанную книгу Гриндера «Шепот на ветру». Можно читать и Бэндлера, но он более тенденциозен. А мы изложим все популярно и коротко.

…В 70-х годах прошлого века небольшая группа студентов и пара их преподавателей организовали что-то вроде кружка или факультатива. Кто-то из них занимался гипнозом, кто-то психотерапией, кто-то еще чем — на любительском уровне. На занятиях эта компания пыталась понять: как известные, успешные люди ухитряются достичь таких высоких результатов — в отличие от тех, кто тоже работает, но результаты так себе.

Основной исследовательской техникой было подражание: пытались повторить действия, которые, как казалось, приводят к успеху. Действия повторяли, пока не получалось так же. Потом пытались рассказать всем остальным, что именно было сделано.

Группа проработала совсем немного, когда один из ее участников — Джон Гриндер, лингвист и в прошлом сотрудник ЦРУ, предложил лингвистическую модель формулирования паттернов.

Паттерн, в переводе с английского, — образец, клише. Гриндер потребовал: пусть все, кто что-то выяснил, одинаково это описывают — чтобы другие обученные люди могли разобраться просто по записи, не стоя рядом.

Первоначальные попытки были не очень удачными, потом получаться стало все лучше и лучше. Наконец, появились самые первые формальные паттерны в НЛП: Мета-модель и Милтон-модель. Они имели лингвистический характер.

Лет шесть, до 1976 года, Гриндер и другой известный ученый — Ричард Бэндлер работали вместе. Рядом трудились, тогда еще будучи студентами, те, чьи имена впоследствии прославят НЛП: Дэвид Гордон, Джудит Делозье, Стив и Коннира Андреасы, Роберт Дилтс. Из этого сотрудничества родилось достаточно много идей. Потом они все поссорились. Чтобы понять, почему, следует выяснить, откуда взялось название «нейролингвистическое программирование».

В начале никакого названия не было. А потом Гриндер и Бэндлер решили, что добро пропадает, и надо бы сделать это коммерческой собственностью: зарегистрировать бренд. Поскольку Гриндер был человеком достаточно академическим, к тому же он старше Бэндлера, то академическим получилось и название. Есть разные варианты толкования этого термина, неофициальная версия такова. Человек функционирует на двух уровнях: на нейрологическом, то есть физиологическом, — и лингвистическом, то есть сознательном, уровне слов, названий и определений. Навыки моделирования последовательности действий складываются из паттернов нейрологических, телесных, физиологических, — и лингвистических, сознательных.

Предполагалось, что любая человеческая программа, любой алгоритм некоего навыка, состоит из нейрологических и лингвистических составляющих.

…Поругались они тогда, когда стали делить, чей это бренд. Все были мирно, пока Бэндлер не решил, что он один хозяин НЛП. По крайней мере, Гриндер так рассказывает. Бэндлер рассказывает, что он с самого начала был единственным владельцем бренда.

Примирились они в 1986 году после долгих судебных тяжб. Сошлись на том, что авторы — оба.

За это время ту же хохму проделали много людей. Лесли Камерон-Бэндлер откололась от первоначальной команды со своим брендом — императивным самоанализом, Энтони Робин — с нейроассоцииро-ванными состояниями, Бэндлер — с DHE.[7] Гриндер придумал Новый Код НЛП, Делозье с Дилтсом — Системное НЛП. Новейшее изобретение — нейросемантика Майкла Холла.

В НЛП вводить свои бренды стало очень модно: если у тебя есть свой бренд, то ты классик. Если у тебя нет своего бренда, то ты последователь.

Поэтому к брендам вообще и в НЛП в частности следует относиться с известной долей юмора.

В России все это шло подобным образом. Сначала А. Ситников заявил, что он первым привез в Россию НЛП. Во всяком случае, он первым побывал в Америке на семинаре по НЛП. Чуть позже Л.М. Кроль, хозяин и директор Института групповой и семейной психотерапии, привез к нам в страну Джудит Делозье с первым официальным курсом «НЛП-практик». Затем Андрей Плигин, один из самых известных эНэЛПеров в России, пригласил в Россию Энн Энтус с ее курсом.

И в России стали развиваться сразу несколько традиций нейролингвистического программирования: НЛП как гипноз (направление Мериллин Аткинсон), Гриндеровское НЛП, НЛП от Бэндлера, которое распространилось, когда неизвестный еще тренер Михаил Пелехатый съездил к Бэнддеру и усвоил бэндлеровскую установку, будто нет НЛП кроме Бэндлеровского и остальные эНэЛПеры неправильные, потому что учились не у Бэндлера. Михаил очень удачно воспользовался ситуацией: он заявил, что он единственный эНэЛПер в России, потому что учился у Бэндлера: других нет, потому что Бэндлер других не признает. И теперь у него свой бренд, и его тоже знают.

Поскольку в Россию НЛП попало как психология и психотерапия, т. е. будучи устаревшим лет на 10, то оно не сильно менялось при широкой трансляции: в России принято любить стандарты. По этой традиции кое-что из устаревшего в нашем курсе тоже есть — чтобы читатель хоть термины знал.

В плане содержания НЛП развивалось очень своеобразно. Началось оно как моделирование. Большая часть открытых и доступных ответов относилась к области психотерапии и психокоррекции, потому что это самая некоммерческая область. Интересные модели из других областей—бизнеса, например, — никто никому просто так не раздавал. Их берегли для своих. И самый богатый эНэЛПер Энтони Робинс не очень-то распространяется, что и как он делает на самом деле.

В мире и в России НЛП долго и ошибочно считалось ветвью психологии и психотерапии, а не инструментом исследования. Поэтому извечная тяга помочь ближнему сделала возможным широкое распространение в нашей стране психотерапевтических моделей НЛП — то есть только части НЛП, причем не самой интересной.

Акцент на НЛП-психотерапию — это четкий показатель устарелости. За одним исключением: когда семинар ведется специально для специалистов по психотерапии. Нормальным людям рассказывать про психиатрические фокусы просто незачем.

В нашей стране работает лучший в Европе специалист в области психотерапии М.Н. Гордеев. Он любит свою работу. Он практически единственный, кто не просто рассказываете психотерапии в НЛП, а прямо в зале демонстрирует убедительные и трудноповторимые результаты. Он может это делать.

Года два назад моделирование стало активно возвращаться в мастерские курсы. И тут выяснилось, что моделирование — это навык, но адекватного навыка моделировать до сих пор не смоделировано. На сегодняшний день признанной всем сообществом единой модели моделирования нет.

Но в отдельных местах такие модели начали появляться. Дилтс написал книжку по моделированию. Может быть, наиболее удачным приближением к моделированию убеждений — но только в этой части — является «последовательность опыта» Дэвида Гордона. Водной из своих последних книг Гриндер заявляет, что моделирование по-прежнему всего лишь искусство. По-прежнему не существует модели моделирования. И тут нам есть, чем его обрадовать. У нас есть модель моделирования, но все-таки это еще достаточно редкий случай в мире НЛП.

…Спустя 30 лет НЛП как более или менее сформировавшееся сообщество начинает переживать возврат интереса к моделированию, т. е. вновь появляются попытки ответить на вопрос: как делается то, что люди делают.

За 30 лет НЛП подхватило заразу академичности. НЛП часто передается консервированным образом. И мы часто даже не очень это замечаем.

Те Центры, которые объединены в Межрегиональную ассоциацию центров НЛП (МрАЦ НЛП), придерживаются мысли о том, что НЛП — это в первую очередь передовая технология. Все, что было 25 лет назад, это, конечно, здорово, но интереснее всего — разработанное в последние годы.

Наш взгляд сильно отличается от остальных. Мы скромно заявляем, что он просто сегодняшний, а не четверть вековой давности.

НЛП, по большому счету, на сегодня — это паттерны, образцы. НЛП позволяет выявить паттерны поведения, паттерны мышления. Это может быть самое интересное: не вывести статистические модели того, как мыслят десятки людей, а объяснить, как мыслит именно этот человек по каждому конкретному поводу; какие и почему у него есть привычки: курит — не курит; склонен анализировать — склонен действовать.

Есть разные подходы к моделированию, есть просто техники — большое количество готового продукта, так или иначе найденного. Поскольку их делали разные люди, конечные продукты по форме отличаются.

Сегодня техник стало много и эту ситуацию Джудит Делозье охарактеризовала так: «Курсы НЛП-практик во всем мире совпадают примерно на 80 %, мастерские — на 50 %, тренерские — едва ли на 10 %». Чем больше подходов, тем меньше единообразие. Это и хорошо. Попытки ввести стандарты в НЛП предпринимаются теми, кто склонен консервировать, а не находить что-то новое. В российском сообществе примерно раз в год гремят баталии: не ввести ли единый стандарт для всех эНэЛПеров. И МрАЦ регулярно выступает против этого: пусть будет разнообразие и хоть кто-то что-то интересное найдет.

Курс «НЛП-практик» был задуман как-то давно для того, чтобы все практики НЛП с одинаковым инструментам подходили к смоделированным моделям и техникам. Это азбука.