"Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне" - читать интересную книгу автора (Юрий Цурганов)Глава 8. Организационное оформление Власовского движения.Создание Комитета Освобождения Народов России (КОНР) и начало формирования его Вооруженных Сил явилось результатом официальной встречи Власова с Гиммлером 16 сентября 1944 года. Согласно одной из имеющихся версий {{ Андреева Е. Указ. соч. — С. 189.}} , при их разговоре присутствовал один из инициаторов создания Русской Национальной Народной Армии в Осинторфе полковник И. К. Сахаров, ставший одним из адъютантов Власова. Помимо Сахарова, активное участие во Власовском движении на этапе создания КОНР и его Вооруженных Сил приняли и другие участники «осинторфской попытки»: Иванов стал начальником школы пропагандистов ВС КОНР; полковник Кромиади – комендантом штаба, а затем начальником личной канцелярии Власова; лейтенант Ресслер – офицером штаба, переводчиком Власова; капитан Ламсдорф – командиром одной из рот. Кроме бывших чинов РННА, Власов привлек к формированию военной и политической структуры возглавляемого им движения и других эмигрантов. Например, подполковник А. Д. Архипов, имевший опыт войны в Испании на стороне Франко, будет назначен командиром 1-го полка 1-й дивизии ВС КОНР. М. В. Томашевский стал офицером для особых поручений, полковник царской армии Шоколи – начальником отдела кадров вспомогательных войск. В должности коменданта штаба некоторое время был полковник Е. В. Кравченко. Генерал Н. Н. Головин – один из наиболее известных военных теоретиков российского зарубежья, незадолго до своей кончины разработал Устав внутренней службы ВС КОНР. В штабе Военно-Воздушных Сил КОНР работал генерал-майор царской армии П. Х. Попов с группой эвакуированных из Югославии кадетов младших классов «1-го Русского имени Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса». Из кадетов старший лейтенант Фатьянов сформировал взвод особого назначения, выполнявший функции охраны. Наиболее заметную роль эмигранты сыграли именно при формировании власовских ВВС. Среди эмигрантов выделялась группа бывших царских офицеров, которые в промежутке между двумя мировыми войнами служили в югославской армии, а затем в Русском Охранном Корпусе: полковники Л. И. Байдак и Антонов, подполковник Р. М. Васильев, командир авиационного полка югославской армии майор Шебалин, старшие лейтенанты М. А. Гришков, Филатьев, Лягин, Потоцкий и другие. Русские эмигранты работали в лагерях-школах, которые были созданы в период функционирования КОНР. В 1-ой Офицерской школе ВС КОНР в Мюнзингене часть практической подготовки (обучение взрывному делу и обращению с противотанковым оружием – «панцерфаустами») вел эмигрант из Югославии капитан Константинов. Среди курсантов второго сбора, проходившего в январе-феврале 1945 года, было 50 эмигрантов – военнослужащих Русского Корпуса и русских гимназистов из Болгарии {{ Окороков А.В. Учебные структуры… — С. 193.}} . Белоэмигрант Иванов возглавлял разведшколу ВС КОНР в районе Братиславы, которая готовила сотрудников для разведотдела Штаба ВС КОНР и кадры для проведения разведывательно-диверсионных операций в прифронтовой полосе {{ Там же. – С. 195.}} . Эмигранты работали в Школе по подготовке диверсантов, организованной под эгидой СС и покровительством Гиммлера и Скорцени. Она не входила в структуру ВС КОНР, но командно-преподавательский состав Школы был причислен к военнослужащим РОА. Школа была организована в конце 1944 года и располагалась в лесах недалеко от Браунау около села Санкт-Йохан ам Вальде. Целью Школы являлась идеологическая подготовка кадров, предназначавшихся для переброски по воздуху на занятые Красной Армией территории для выполнения диверсионных актов и создания партизанских отрядов. Преподавательский состав Школы состоял исключительно из членов НТС и насчитывал около ста человек. Начальником Школы являлся сотрудник VI Управления РСХА «Цеппелин» майор И. Л. Юнг – один из участников создания РННА в Осинторфе. В Школе работали: Е. И. Мамуков, А. Н. Радзевич, П. В. Жадан, Р. Н. Редлих и др. Обучение проводилось по уставам Русской Императорской Армии. Особое внимание уделялось политико-идеологическим вопросам с ориентацией на программу НТС. Среди специальных предметов, проводились занятия по радиосвязи и оперативным маневрам в лесной местности. Однако, военно-технической подготовке отводилось минимальное время, что, вероятно, и повлекло за собой закрытие этой Школы немцами в марте 1945 года. Очевидно, члены НТС придерживались своей традиционной тактики – использовать немецкие структуры в собственных целях, а именно, для создания своих ячеек на российской территории. Из состава курсантов была сформирована только одна группа под руководством братьев Н. и В. Соболевых, которая была заброшена в Галицию {{ Там же. – С. 196-197.}} . Эмигранты работали в Роте охраны Штаба ВС КОНР в Берлине, которую в обиходе именовали «кадетской ротой РОА» или «курсантской ротой». В перспективе она должна была предназначаться для подготовки младшего командного состава. Первым из трех взводов командовал поручик Ю. Л. Ольховской, прибывший из Русского Корпуса. Взвод на 90% состоял из эмигрантов, прибывших из Югославии. Во 2-м и 3-м взводах эмигрантов было существенно меньше. Здесь были русские из Югославии, Польши и Франции. «Кадетская рота» демонстрировала прекрасную строевую подготовку, теоретические занятия практически не проводились. Основное внимание было уделено обучению стрельбе, штыковому бою, метанию гранат, пользованию «панцерфаустами», военной версии дзюдо {{ Там же. – С. 197.}} . В период разработки Штабом ВС КОНР планов военных действий, НТС пытался принимать в этом участие. Проект генерал-майора Трухина по созданию «железного кулака» для прорыва фронта рассматривался одновременно и Исполнительным бюро Совета Союза {{ Столыпин А. На службе России… — С. 127.}} . Этот факт говорит о многом, если учесть, что НТС не был военной организацией, и далеко не все представители его актива из числа старых эмигрантов могли разбираться в военном деле, тем более в условиях современной войны. На пути привлечения военной эмиграции в КОНР и его Вооруженные Силы, было немало препятствий, в том числе и психологических. Через Сахарова, или какими-либо иными путями, руководителям военной эмиграции стало известно о встрече Власова с Гиммлером практически сразу. Уже 17 сентября (на следующий день) фон Лампе писал Гегела-Швили: «Самое скверное, если Власов будет вызывать к себе поодиночно и этим самым приведёт к окончательному хаосу в среде русской эмиграции. Эмиграция организована по указаниям германских властей, и потому надо с нею говорить как с организованной единицей. Для этого существует генерал Бискупский, который русскую эмиграцию в Германии возглавляет… Во всяком случае нам во «Власовском» вопросе надо, как и всегда, быть едиными и не давать использовать себя по частям. Есть слухи, что туркуловцы всё время сватают Власову Туркула. Тот пойдёт на что угодно. Но так ли это, я пока не знаю» {{ ГАРФ — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 249-249а.}} . Фон Лампе далее утверждает, что Власов был принят только Гиммлером, Гитлером же он принят не был и не будет. Здесь в очередной раз прослеживается нежелание фон Лампе видеть эмиграцию частью власовского движения, и напротив, – стремление представить РОА частью воссоздаваемого Белого движения. Не все белоэмигрантские руководители проявляли единство во «власовском вопросе». В письме от 6 октября 1944 года фон Лампе сообщает Гегела-Швили, что Власов сейчас говорит о единении со всеми, и, в том числе, с эмиграцией. «В этом, кажется, навстречу ему идёт всё, что пока что формировалось, кроме… генерала Краснова, который, по-видимому, повторит опять свою борьбу с генералом Деникиным (во время Гражданской войны — Ю. Ц.). Авторитета последнего тогда не хватило и Краснов подчинился потому, что ему приказали тогда французы. По аналогии надо ждать вмешательства в это дело теперь немцев. «Патриотизм» автора монархических романов весьма относителен!» {{ Там же, — Л. 262.}} Камнем преткновения во взаимоотношениях Краснова и Власова была германская декларация о казаках от 10 ноября 1943 года. С апреля Власов официально находился под домашним арестом. С июня подразделения РОА стали переводиться с Восточного фронта на Западный, что лишало все начинание политического смысла. Руководство белого казачества, и, прежде всего, Краснов, опасалось, что излишнее стремление к сотрудничеству с опальным генералом Власовым может привести к потере долгожданного официального статуса казаков, объявленного в декларации. Взаимоотношения Власова с Красновым складывались хуже, нежели с другими эмигрантскими руководителями. Одна из причин — явная прогерманская позиция казачьего генерала. Ещё 30 мая 1943 года фон Лампе констатировал: «Интересно, что Власов осуждает в призыве Краснова – призыв идти за немцами и призыв присягать им… Он говорит о национальном правительстве, присяге и подчинении ему, и союзе его с германской армией» {{ Там же, — Л. 119.}} . 16 сентября 1943 года Краснов официально поступил на германскую службу {{ ГАРФ. — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 26, Л. 261.}} . Власов же добился своей цели. На церемонии открытия КОНР в Праге 14 ноября 1944 немцы назовут Власова и возглавляемый им Комитет своим союзником и дадут понять, что КОНР теперь признан автономной структурой – на равных началах с немцами. 21 октября 1944 года фон Лампе посетил власовский генерал Д. Е. Закутный и от имени Власова предложил ему войти в формируемый Комитет. Руководитель ОРВС решил отказаться «по целому ряду причин». Официальным основанием отказа должно было явиться то, что подавляющее большинство членов Комитета (из предполагаемых 104-х) ему неизвестно. В приказе по возглавляемому им Объединению фон Лампе предоставил всем его чинам право решать вопрос о вхождении в РОА лично, отказываясь от всякого воздействия на каждого {{ Письмо генерала А.А. фон Лампе к полковнику Гегела-Швили от 22 октября 1944. — ГАРФ. — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 271-272.}} . Фон Лампе известил Гегела-Швили, что тот тоже получит приглашение вступить в КОНР. «Почти уверен, что Вы им нужны как грузин, так как грузинский комитет отклонил соединение…» {{ Там же.}} КОНР должен был представлять различные национальности СССР, для чего в нём были созданы специальные секции. Однако значительная часть представителей национальных меньшинств, предпочла создавать свои, независимые от КОНР, Комитеты, стоявшие на позициях сепаратизма. Это было вызвано опасением, что Власов может разделять идеологию «великорусского шовинизма», хотя это и не соответствовало действительности. Он даже не был принципиальным сторонником. Фон Лампе не рекомендовал Гегела-Швили вступать в КОНР, но оставил окончательный выбор на его усмотрение {{ Там же, — Л. 273.}} . Результатом явилось письмо Гегела-Швили Власову, написанное 31 октября 1944 года. Автор просит не делать ему официального предложения о вступлении в КОНР, так как он вынужден будет отказаться, а это может быть расценено как отказ по идейным соображениям. Сам Гегела-Швили мотивирует невозможность своего вступления в Комитет состоянием здоровья и отсутствием опыта политической деятельности {{ Там же. — Л. 279.}} . Это окончательное решение Гегела-Швили принял, по всей видимости, под влиянием фон Лампе. За три дня до своего обращения к Власову, он получил от руководителя ОРВС письмо, в котором говорилось: «Всё сосредоточилось теперь, конечно, для нас, русских, на акции Власова, а там настоящий холостой ход… Я совершенно согласен с Вами, что надо поддерживать, если… но как это установишь, когда я уверен, что сам Власов сейчас ни в чём не уверен!» {{ Там же. — Л. 285.}} В тот же день, 28 октября, фон Лампе написал ещё одно письмо неизвестному адресату, которое ярко и красноречиво характеризует отношение автора к Власову: «Лозунг «ХСЧНПБ» («Хоть С Чёртом, Но Против Большевиков» – Ю. Ц.) был вызван к жизни и исповедывался покойным Главнокомандующим (П. Н. Врангелем – Ю. Ц.), о чём он не раз говорил мне лично» {{ Там же. — Л. 284.}} . Не было бы ошибкой предполагать, что под этим лозунгом подписался бы и Власов. Но если для него, «Чёрт» это Гитлер, то для фон Лампе, «Чёрт» – бывший генерал Красной Армии Власов, а Гитлер – «естественный союзник». После фактического отказа Краснова от сотрудничества с Власовым, другие руководители казачества были вынуждены строить свои отношения с руководством КОНР по своему усмотрению. Генералы Е. И. Балабин, Ф. Ф. Абрамов, А. Г. Шкуро в общем и целом приветствовали Власовское движение, но на пути сотрудничества с ним смотрели по-разному. Это зависело прежде всего от двух вещей – от того как тот или иной руководитель казачества относился к вопросу о целесообразности сохранения над Восточными войсками немецкого руководства (Власов добивался полной независимости), и от того, как атаманы представляли себе будущее казачества (в составе России, или вне её). 25 октября 1944 года Балабин писал Власову: «Казачество пойдёт с Вами на освобождение России не для создания своей особой государственности. Эта мечта утопистов и авантюристов не имеет корней в сознании казачьего народа и культивируется численно ничтожной группой лиц безответственных» {{ ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 329.}} . В этом же послании Балабин выразил надежду, что Власов привлечёт к сотрудничеству в создаваемом им Комитете представителя донского казачества. В качестве такового Балабин рекомендовал генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова. В тот же день Балабин обратился с письмом к генерал-майору Ф. И. Трухину – начальнику Штаба Вооружённых Сил КОНР. Автор письма сообщал, что возглавляет казаков всех войск старой эмиграции в Германии, Генерал-губернаторстве (Польше), Протекторате Чехия и Моравия, Словакии и Венгрии; что он подчинён В. В. Бискупскому (как начальнику Управления Делами Русской Эмиграции). При этом подчёркивалось, что эти казаки-эмигранты не подчинены Главному Управлению Казачьих Войск, возглавляемому П. Н. Красновым {{ Там же, — Л. 327.}} . 6 ноября 1944 года Балабин подал рапорт в Штаб Вооружённых Сил КОНР с просьбой о приёме на службу {{ Там же, — Л. 340.}} . НТС как организация не мог принять участия в работе Комитета потому, что почти все руководители Союза и многие рядовые соратники находились в нацистских концлагерях. Но в личном порядке, избежавшие ареста солидаристы, приняли активное участие в создании Комитета и работе его отделов. Некоторые вошли в круг высшего руководства КОНР. Среди подписавших Манифест, членами НТС были Ф. И. Трухин, М. А. Меандров, А. Зайцев, Б. Лисовский-Прянишников, Н. Тензоров, А. Казанцев, Ф. Левицкий. Комитет Освобождения Народов России был учрежден 14 ноября 1944 года в Праге. Кульминационным моментом заседания было провозглашение Манифеста КОНР. В виду особой важности этого документа приводим его полностью: «Соотечественники! Братья и сестры! В час тяжелых испытаний мы должны решить судьбу нашей Родины, наших народов, нашу собственную судьбу. Человечество переживает эпоху величайших потрясений. Происходящая мировая война является смертельной борьбой противоположных политических систем. Борются силы империализма во главе с плутократами Англии и США, величие которых строится на угнетении и эксплуатации других стран и народов. Борются силы интернационализма во главе с кликой Сталина, мечтающего о мировой революции и уничтожении национальной независимости других стран и народов. Борются свободолюбивые народы, жаждущие жить своей жизнью, определенной их собственным историческим и национальным развитием. Нет преступления большего, чем разорять, как это делает Сталин, страны и подавлять народы, которые стремятся сохранить землю своих предков и собственным трудом создать на ней свое счастье. Нет преступления большего, чем угнетение другого народа и навязывание ему своей воли. Силы разрушения и порабощения прикрывают преступные цели лозунгами защиты свободы, демократии, культуры и цивилизации. Под защитой свободы они понимают завоевание чужих земель. Под защитой демократии они понимают насильственное навязывание своей политической системы другим государствам. Под защитой культуры и цивилизации они понимают разрушение памятников культуры и цивилизации, созданных тысячелетним трудом других народов. За что же борются в эту войну народы России? За что они обречены на неисчислимые жертвы и страдания? Два года назад Сталин еще мог обманывать народы словами об отечественном, освободительном характере войны. Но теперь Красная армия перешла государственные границы Советского Союза, ворвалась в Румынию, Болгарию, Сербию, Хорватию, Венгрию и заливает кровью чужие земли. Теперь очевидным становится истинный характер продолжаемой большевиками войны. Цель ее — еще больше укрепить господство сталинской тирании над народами СССР, установить это господство во всем мире. Народы России более четверти века испытывали на себе тяжесть большевистской тирании. В революции 1917 года народы, населявшие Российскую империю, искали осуществления своих стремлений к справедливости, общему благу и национальной свободе. Они восстали против отжившего царского строя, который не хотел, да и не мог уничтожить причин, порождавших социальную несправедливость, остатки крепостничества, экономической и культурной отсталости. Но партии и деятели, не решавшиеся на смелые и последовательные реформы после свержения царизма народами России в феврале 1917 года, своей двойственной политикой, соглашательством и нежеланием взять на себя ответственность перед будущим — не оправдали себя перед народом. Народ стихийно пошел за теми, кто пообещал ему дать немедленный мир, землю, свободу и хлеб, кто выдвинул самые радикальные лозунги. Не вина народа в том, что партия большевиков, пообещавшая создать общественное устройство, при котором народ был бы счастлив и во имя чего были принесены неисчислимые жертвы, — что эта партия, захватив власть, завоеванную народом, не только не осуществила требований народа, но, постепенно укрепляя свой аппарат насилия, отняла у народа завоеванные им права, ввергла его в постоянную нужду, бесправие и самую бессовестную эксплуатацию. Большевики отняли у народов право на национальную независимость, развитие и самобытность. Большевики отняли у народа свободу слова, свободу убеждений, свободу личности, свободу местожительства и передвижения, свободу промыслов и возможность каждому человеку занять свое место в обществе сообразно со своими способностями. Они заменили эти свободы террором, партийными привилегиями и произволом, чинимым над человеком. Большевики отняли у крестьян завоеванную ими землю, право свободно трудиться на земле и свободно пользоваться плодами своих трудов. Сковав крестьян колхозной организацией, большевики превратили их в бесправных батраков государства, наиболее эксплуатируемых и наиболее угнетенных. Большевики отняли у рабочих право свободно избирать профессию и место работы, организовываться и бороться за лучшие условия и оплату своего труда, влиять на производство и сделали рабочих бесправными рабами государственного капитализма. Большевики отняли у интеллигенции право свободно творить на благо народа и пытаются насилием, террором и подкупом сделать ее оружием своей лживой пропаганды. Большевики обрекли народы нашей родины на постоянную нищету, голод и вымирание, на духовное и физическое рабство и, наконец, ввергли их в преступную войну за чуждые им интересы. Все это прикрывается ложью о демократизме сталинской конституции, о построении социалистического общества. Ни одна стран в мире не знала и не знает такого низкого жизненного уровня при наличии огромных материальных ресурсов, такого бесправия и унижения человеческой личности, как это было и остается при большевистской системе. Народы России навеки разуверились в большевизме, при котором государство является всепожирающей машиной, а народ — ее бесправным, обездоленным и неимущим рабом. Они видят грозную опасность, нависшую над ними. Если бы большевизму удалось хотя временно утвердиться на крови и костях народов Европы, то безрезультатной оказалась бы многолетняя борьба народов России, стоившая бесчисленных жертв. Большевизм воспользовался бы истощением народов в этой войне и окончательно лишил бы их способности к сопротивлению. Поэтому усилия всех народов должны быть направлены на разрушение чудовищной машины большевизма и на предоставление права каждому человеку жить и творить свободно, в меру своих сил и способностей, на создание порядка, защищающего человека от произвола и не допускающего присвоения результатов его труда кем бы то ни было, в том числе и государством. Исходя из этого, представители народов России, в полном сознании своей ответственности перед своими народами, перед историей и потомством, с целью организации общей борьбы против большевизма создали Комитет Освобождения Народов России. Своей целью Комитет Освобождения Народов России ставит: а) Свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевистской системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 года; б) Прекращение войны и заключение почетного мира с Германией; в) Создание новой свободной народной государственности без большевиков и эксплуататоров. В основу новой государственности народов России Комитет кладет следующие главные принципы: 1. Равенство всех народов России и действительное их право на национальное развитие, самоопределение и государственную самостоятельность. 2. Утверждение национально-трудового строя, при котором все интересы государства подчинены задачам поднятия благосостояния и развития нации. 3. Сохранение мира и установление дружественных отношений со всеми странами и всемерное развитие международного сотрудничества. 4. Широкие государственные мероприятия по укреплению семьи и брака. Действительное равноправие женщины. 5. Ликвидация принудительного труда и обеспечение трудящимся действительного права на свободный труд, созидающий их материальное благосостояние, установление для всех видов труда оплаты в размерах, обеспечивающих культурный уровень жизни. 6. Ликвидация колхозов, безвозмездная передача земли в частную собственность крестьян. Свобода форм трудового землепользования. Свободное пользование продуктами собственного труда, отмена принудительных поставок и уничтожение долговых обязательств перед советской властью 7. Установление неприкосновенной частной трудовой собственности. Восстановление торговли, ремесел, кустарного промысла и предоставление частной инициативе права и возможности участвовать в хозяйственной жизни страны. 8. Предоставление интеллигенции возможности свободно творить на благо своего народа. 9. Обеспечение социальной справедливости и защиты трудящихся от всякой эксплуатации, независимо от их происхождения и прошлой деятельности. 10. Введение для всех без исключения действительного права на бесплатное образование, медицинскую помощь, на отдых, на обеспечение старости. 11. Уничтожение режима террора и насилия. Ликвидация насильственных переселений и массовых ссылок. Введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати. Гарантия неприкосновенности личности, имущества и жилища. Равенство всех перед законом, независимость и гласность суда. 12. Освобождение политических узников большевизма и возвращение на родину из тюрем и лагерей всех, подвергшихся репрессиям за борьбу против большевизма. Никакой мести и преследования тем, кто прекратит борьбу за Сталина и большевизм, независимо от того, вел ли он ее по убеждению или вынужденно. 13. Восстановление разрушенного в ходе войны народного достояния — городов, сел, фабрик и заводов за счет государства. 14. Государственное обеспечение инвалидов войны и их семей. Уничтожение большевизма является неотложной задачей всех прогрессивных сил. Комитет Освобождения Народов России уверен, что объединенные усилия народов России найдут поддержку у всех свободолюбивых народов мира. Освободительное Движение Народов России является продолжением многолетней борьбы против большевизма, за свободу, мир и справедливость. Успешное завершение этой борьбы теперь обеспечено: а) наличием опыта борьбы, большего, чем в революцию 1917 года; б) наличием растущих и организующихся вооруженных сил — Русской Освободительной Армии, Украинского Вызвольного Вийска, Казачьих войск и национальных частей; в) наличием антибольшевистских вооруженных сил в советском тылу; г) Наличием растущих оппозиционных сил внутри народа, государственного аппарата и армии СССР. Комитет Освобождения Народов России главное условие победы над большевизмом видит в объединении всех национальных сил и подчинении их общей задаче свержения власти большевиков. Поэтому Комитет Освобождения народов России поддерживает все революционные и оппозиционные Сталину силы, решительно отвергая в то же время все реакционные проекты, связанные с ущемлением прав народов. Комитет Освобождения Народов России приветствует помощь Германии на условиях, не затрагивающих чести и независимости нашей родины. Эта помощь является сейчас единственной реальной возможностью организовать вооруженную борьбу против сталинской клики. Своей борьбой мы взяли на себя ответственность за судьбы нардов России. С нами миллионы лучших сынов родины, взявших оружие в руки и уже показавших свое мужество и готовность отдать жизнь во имя освобождения родины от большевизма. С нами миллионы людей, ушедших от большевизма и отдающих свой труд общему делу борьбы. С нами десятки миллионов братьев и сестер, томящихся под гнетом сталинской тирании и ждущих часа освобождения. Офицеры и солдаты освободительных войск! Кровью, пролитой в совместной борьбе, скреплена боевая дружба воинов разных национальностей. У нас общая цель. Общими должны быть и наши усилия. Соотечественники, братья и сестры, находящиеся в Европе! Ваше возвращение на родину полноправными гражданами возможно только при победе над большевизмом. Вас миллионы. От вас зависит успех борьбы. Помните, что вы работаете теперь для общего дела, для героических освободительных войск. Умножайте свои усилия и свои трудовые подвиги! Офицеры и солдаты Красной армии! Прекращайте преступную войну, направленную к угнетению народов Европы. Обращайте оружие против большевистских узурпаторов, поработивших народы России и обрекших их на голод, страдания и бесправие. Братья и сестры на родине! Усиливайте свою борьбу против сталинской тирании, против захватнической войны. Организуйте свои силы для решительного выступления за отнятые у вас права, за справедливость и благосостояние. Комитет Освобождения Народов России призывает вас всех к единению и к борьбе за мир и свободу! Прага, 14 ноября 1944 года. (Фамилии некоторых Членов и Кандидатов Комитета Освобождения Народов России не публикуются в связи с их пребыванием на территории СССР или в целях их личной безопасности)» {{ ГАРФ. – Ф. 5761, Оп. 1, Д. 24, Л. 1-2об.}} . История создания Манифеста КОНР («Пражского манифеста») сложна и многообразна {{ Окороков А. Комитет Освобождения Народов России // Материалы по истории Русского Освободительного Движения… Вып. 1. — С. 106-181.}} . Основную работу по составлению документа проделали Н. А. Троицкий (Нарейкис) и А. Н. Зайцев, который использовал при этом «Схему» и другие документы НТС. Во второй статье Манифеста, природа будущего государственного строя России определяется как «национально-трудовая». Но остальные пункты программы являются самоочевидными и во многом повторяют «Смоленскую декларацию» Русского Комитета. В январе 1945 издательство Главного Управления Пропаганды КОНР выпустило «Блокнот пропагандиста Освободительного Движения Народов России». Это самостоятельный идеологический документ, в позициях которого имеются разночтения с «Пражским манифестом». Влияние идей НТС здесь весьма сильно. Документ рассматривает «общественные основы» и «перспективы формирования национально-трудового строя». 12 ноября, за два дня до учреждения КОНР, состоялась встреча фон Лампе с Власовым. Эмигрантский лидер настаивал на том, что форма их дальнейшего сотрудничества может быть решена только после того, как Комитет выявит совершенно открыто своё отношение к участникам Белого движения. Генерал Власов, сославшись на то, что изменить уже составленный Манифест слишком сложно, дал фон Лампе слово, что после возвращения из Праги займется следующим воззванием, которое должно быть обращено к белым. Этим пока вопрос был закрыт {{ Сообщение генерала А.А. фон Лампе начальникам Отделов Объединения Русских Воинских Союзов (ОРВС) от 12 ноября 1944. — ГАРФ. — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 283.}} . Церемония обнародования Манифеста КОНР в Берлине состоялась 18 ноября. Выступая на этом собрании, генерал Власов дал следующую оценку событий февраля и октября 1917 года: «В февральской революции 1917 года народы России пытались сбросить цепи национального, социального и экономического угнетения… На самом своем критическом этапе революция 1917 года была узурпирована кликой демагогов и обманщиков… Этой кучкой демагогов и обманщиков была партия большевиков…» {{ Материалы по истории Русского Освободительного Движения … Вып. 1. — С. 127.}} . Данный фрагмент выступления имел принципиально важное значение, поскольку основной политический водораздел в эмиграции был между теми, кто отвергал в революции только «Октябрь», и теми, кто видел катастрофу уже в «Феврале». В качестве главного условия победы возглавляемого им движения, Власов назвал единение антибольшевистских сил. Из контекста видно, что он имел в виду силы разных народов, а не разные политические силы. На торжествах 14 ноября в Праге, а также на втором заседании КОНР 18 ноября в Берлине, фон Лампе присутствовал в качестве «почётного гостя». В Праге состоялась ещё одна его беседа с Власовым о порядке привлечения в Вооружённые Силы Комитета чинов ОРВС. Руководитель Объединения вновь отметил, что считает необходимым обращение Власова к офицерам и солдатам Белых Армий, подобно тому, как это было сделано в Манифесте по отношению к офицерам и солдатам Красной Армии. До появления такого обращения фон Лампе предложил чинам Объединения «выждать» {{ Сообщение генерала А.А. фон Лампе начальникам Отделов ОРВС от 19 ноября 1944. — ГАРФ. — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 280.}} . Не полагаясь, очевидно, на оперативность Власова, фон Лампе сам составил от его имени текст обращения, чтобы Власову осталось только его подписать: «Офицеры и солдаты Белой армии, вас, много лет тому назад всей душой вложившихся в борьбу против большевиков, зовём мы в свои ряды. Пусть не будет ни белых, ни красных и в Россию вернутся только верные ей русские люди!» {{ ГАРФ. — Ф. 5796, Оп. 1, Д. 21, Л. 281.}} Ни этот текст, ни ему подобный, никогда не был подписан генералом Власовым. Политическим руководящим органом Комитета стал возглавляемый Власовым Президиум КОНР в составе Е. И. Балабина, Ф. И. Трухина, В. Ф. Малышкина, Д. Е. Закутного, Ф. П. Богатырчука, Н. Н. Будзиловича, С. М. Руднева и Г. Н. Жиленкова. Кандидатами в Президиум были П. Н. Иванов и Ю. А. Музыченко. На период оформления Комитет состоял из 50 членов и 12 кандидатов, включая представителей 15 народов России. К началу 1945 года численность КОНР увеличилась до 102 членов, но полного списка имен не сохранилось. Из 37 действительных членов, подписавших Манифест, 13 являлись бывшими военнослужащими Красной Армии, 9 – советскими университетскими преподавателями, 7 – представителями старой эмиграции. В составе Комитета были учреждены Национальные Советы* {{* Национальные Советы в составе КОНР выступали за единство российского государства. Поэтому против них вели борьбу сепаратистские организации, например Самостийная Белорусская Рада под председательством Радослава Островского.}} народов России. Один из них – Управление Казачьих Войск, возглавил генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов. Это говорит о том, что КОНР признал казачество особым народом. Право представлять казаков получили эмигранты: Балабин в Президиуме и Абрамов в Национальных Советах. Штаб Вооруженных Сил КОНР возглавил член Совета НТС Трухин. Главное Организационное Управление (политические, национальные, правовые, социальные, экономические и культурные вопросы) – Малышкин, а Центральный Секретариат этого Управления возглавлял эмигрант член НТС Д. А. Левицкий. Идеологический Отдел – член НТС А. Н. Зайцев. В составе Управления существовал Отдел сношений с правительственными учреждениями, возглавляемый Ю. С. Жеребковым – начальником УДРЭ во Франции. Управление безопасности КОНР возглавлял член НТС – бывший подполковник РККА Н. В. Тензоров. Работу председателя КОНР обеспечивала Личная канцелярия, в составе которой работали эмигранты-солидаристы Д. А. Левицкий и Л. А. Рар. Таким образом, старые эмигранты принимали деятельное участие в работе КОНР. Главным редактором центрального печатного органа КОНР – газеты «Воля Народа», формально был Г. Н. Жиленков, а фактически ведущую роль играл эмигрант член НТС А. С. Казанцев. Старые и новые члены НТС, находясь в процентном меньшинстве, занимали многие ключевые посты Комитета. Однако, возможности эмигрантов, и, в частности, солидаристов, не следует переоценивать. Казанцев вспоминает: «На следующий день после возвращения из Праги (то есть между 14 и 18 ноября – Ю. Ц.) мне позвонили в редакцию из какого-то учреждения, что отныне весь материал, печатающийся в «Воле народа», я должен присылать на цензуру,.. и что помещен может быть только тот, на котором будет стоять параф цензора… Чтобы иметь возможность выбора при составлении следующих номеров, я собрал все основные статьи, которые были приготовлены чуть ли не на две недели вперёд… Все статьи были присланы обратно, причём минимум две трети их были перечёркнуты с начала до конца красным карандашом. Параф цензора стоял только на материале, который имеется в редакции на всякий случай, если окажется вдруг в номере свободное место… Мы всей редакцией просидели до поздней ночи и постарались сделать всё, что было возможным, чтобы второй номер газеты получился уж не совсем уродливым. С грехом пополам как-то наскребли на восемь очередных страниц» {{ Казанцев А. Третья сила. История одной попытки… — С. 200.}} . Из этого видно, что немцы в очередной раз обманули Власова – о самостоятельности, независимости и равноправии КОНР речи быть не могло. По поводу выхода первого номера «Воли Народа» фон Лампе писал Гегела-Швили 19 ноября: «Когда я прочел первые два номера новой газеты РОА, то увидел, что моё требование об обращении к белым офицерам и солдатам совершенно необходимо. В этой, с позволения сказать, печати, всё сопротивление красным начинается… с кронштадтского восстания, то есть с того времени, как наши были уже на Галлиполи… умолчание тенденциозное и… мало понятное! Его надо как-то пробить, и то обращение, которого я добиваюсь, и которое мне генерал Власов обещал, будет этим тараном! Иначе положение белых в рядах РОА всегда будет неприятным… Может статься, что успех заставит Власова забыть о данном мне слове. Хочется надеяться, что это не так…» {{ Там же, — Л. 282.}} . Недопонимание между представителями старой эмиграции и власовцами на этапе формирования КОНР во многом явилось результатом происков нацистских ведомств, что уже случалось прежде. 25 ноября 1944 года в Праге состоялось собрание станичных атаманов Объединения казаков в Германии и представителей казачества, посвященное учреждению КОНР и провозглашению Манифеста. Председательствовал генерал-лейтенант Е. И. Балабин, в числе присутствующих были: генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов, представители войсковых атаманов: Донского – С. В. Маракуев, Кубанского – генерал-майор В. Н. Шелест, Терского – полковник В. Д. Белый (он же атаман Терской станицы в Праге); атаманы станиц: Донской имени атамана графа Граббе – полковник Н. В. Пухляков, Донской имени атамана графа Платова – сотник А. А. Прокудин, Младо-Болеславской – войсковой старшина И. В. Гаврилов, Кубанской в Праге – подъесаул Г. Ф. Фенев; начальник группы казаков Донского корпуса полковник М. А. Ковалев. Были оглашены письменные заявления атаманов Пильзенской станицы генерал-майора Т. А. Семерникова и Моравско-Остравской – С. Н. Попова, не имевших возможности лично прибыть в Прагу, а также протокол заседания «Пражской имени атамана графа Граббе станицы», приславшей своё постановление. Станичные атаманы сообщили, что на заседаниях их Правлений и на общих сборах казаков принято постановление приветствовать образование КОНР и его председателя Власова. Станицы также приветствовали вступление в Комитет генералов Балабина и Абрамова, и просили их быть выразителями в КОНР желаний объединённого казачества и их представителями. Станицы осудили сепаратистское направление в казачестве и высказались за единение со всем русским народом и за единую Россию. Уже после создания КОНР, формально независимого от немцев, сепаратистский журнал «Казачьи ведомости» писал: «Казаки поддержат русскую Освободительную армию и под руководством своих казачьих начальников будут сражаться там, где им будет указано германским Командованием» {{ Казачьи ведомости. — 1945. — № 1 (15-16), — С. 2.}} . Ещё до открытия собрания П. Н. Краснов в категорической форме высказал требование, чтобы вступившие в Комитет Балабин и Абрамов считали себя прибывающими там только персонально, а не в качестве представителей казачества. Такое представительство, по его убеждению, раскалывает казачье движение и идёт против политики Главного Управления Казачьих Войск (учреждения подотчётного немцам). Неадекватность Краснова в оценке происходящих событий проявилась, например, в том, что после Создания КОНР и провозглашения Пражского манифеста, он яростно атаковал Власова, обвиняя его в намерении снова отдать Россию «во власть жидам» {{ Денике Ю. К истории Власовского движения // Новый журнал. — 1953. — № 35, — С. 278.}} . Присутствовавшие на собрании атаманы не поддержали требования Краснова: «Генерал Власов обойдётся без нас – казаков; но мы без Власова не обойдёмся» {{ Протокол собрания станичных атаманов Объединения казаков в Германии и представителей казачества по поводу учреждения Комитета Освобождения Народов России (КОНР) и провозглашения Пражского Манифеста от 25 ноября 1944, Прага. — ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 352-355.}} . Соответствующая резолюция была принята единогласно. По предложению секретаря собрания Маракуева было решено представить Власову протокол собрания, сопроводив его объяснительной запиской о казачестве, как неотъемлемой части русского народа. Участник казачьего антисоветского движения А. К. Ленивов в своей книге приводит высказывание «казачьего обозревателя», явно сочувствующего идеям казачьего сепаратизма: «… Генерал П. Н. Краснов и генерал Т. И. Доманов вели независимую казачью политику и не входили в подчинение генералу А. А. Власову. Власов не скрывал своего взгляда на будущее казачества, которое считал отжившим меньшинством в своих Родных Краях, которое должно будет подчиниться в будущем большинству из находящихся там переселенцев. Несмотря на это нашлись люди из среды Зарубежного казачества, считающие для себя возможным сотрудничать с Власовым: генерал И. А. Поляков, генерал Е. И. Балабин, генерал Полозов и Атаман Донского Войска по приказу графа Граббе – генерал Татаркин. Под конец войны, 22 марта 1945 года к этой группе присоединился, перейдя от самостийников к Власову, генерал В. Г. Науменко» {{ Цит. по: Ленивов А.К. Под казачьем знаменем в 1943-45 гг. // Кубанец. – 1992. — № 3, — С. 55.}} . 30 ноября 1944 года Балабин сообщил в своём личном письме начальнику Штаба Вооружённых Сил КОНР Трухину, что «подсоветские» казаки, на которых опирается Краснов, также безоговорочно идут за Власовым, «…и фантазию о каком-то «Среднеевропейском» казачестве отметают с негодованием» {{ ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 356.}} . Здесь под «Среднеевропейским» казачеством подразумевалась идея Розенберга о создании «временной казачьей территории» в Северной Италии под эгидой Рейха. Эту идею активно поддерживал Краснов, но наиболее последовательные сторонники «Единой и Неделимой России» рассматривали ее как новую разновидность идеологии казачьего сепаратизма. Обо всех решениях, принятых на собрании станичных атаманов, Балабин полностью информировал Краснова в своём письме к нему от 4 декабря 1944 года {{ Там же, — Л. 361.}} . В этот же день Балабин написал письмо Власову, в котором предложил назначить в крупные города – Вену, Мюнхен, Штутгарт, Нюрнберг и другие, представителей КОНР, которые на месте могли бы удовлетворять все запросы, вплоть до принятия заявлений от добровольцев. Это предложение было сделано ввиду того, что «… подъём среди русской эмиграции, и новой, и старой, очень большой…» «Ко мне, – сообщает Балабин, – ежедневно обращаются десятки русских людей за всякими справками о РОА, деятельности Комитета, о том, как поступить в Армию и тому подобном… Такие же заявления поступают от Атаманов станиц из разных городов Германии» {{ Там же, — Л. 367.}} . В результате представителем Власова и КОНР в Вене был назначен генерал-майор В. В. Крейтер {{ Сообщение генерала Е.И.Балабина станичному атаману Венской станицы есаулу Голубову от 22 декабря 1944. — ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 328.}} . Балабин был одним из наиболее последовательных сторонников объединения белой эмиграции вокруг Власова и его Комитета. Он не оставлял надежд и на привлечение Краснова. «Моя мечта, – писал Балабин 23 декабря 1944 года, – и надо это провести и уговорить Петра Николаевича (Краснова – Ю. Ц.) со всем своим Управлением (Главным Управлением Казачьих Войск – Ю. Ц.) перейти к Власову и работать, как он до сих пор работал» {{ ГАРФ. — Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 391.}} . Это отвечало устремлениям и самого председателя КОНР: «Власов рад будет этому и мечтает об этом. Если Петр Николаевич откажется от черновой работы по Управлению – он может быть согласится быть Почётным возглавителем этого Управления и стоять во главе всех казаков. Это мысль генерала Власова, – заканчивает Балабин, – и это я пишу его слова» {{ Там же.}} . Однако эти надежды не реализовались. Спустя неделю, 30 декабря 1944 года, Балабин писал полковнику В. Н. Дронову, что Краснов и возглавляемое им Управление резко отмежевались от Власова, уговоры не привели к желаемому результату. «Власов же, – сообщалось в письме, – скорбит о случившемся и уверен, что человек написавший «От двуглавого орла до красного знамени», не мог так перемениться, что это временное затмение…» {{ Там же, — Л. 400.}} В случае, если Краснов так и не откажется от своей позиции и «желания поселить всех казаков навсегда в Европе», было принято решение создать при КОНР Отдел по казачьим войскам во главе с генералом Абрамовым. Таким образом, по мнению Балабина, из казачьих вождей в расколе оказались бы только трое – генерал П. Н. Краснов, полковник С. Н. Краснов, и, возможно, Кубанский атаман В. Г. Науменко, «который до конца ещё не определил свою позицию» {{ Там же, — Л. 401.}} . 16 марта 1945 года в газете «Казачья Земля» было напечатано открытое письмо П. Н. Краснова А. А. Власову: «Глубокоуважаемый Андрей Андреевич! 7-го и 9-го января 1945 года я имел с Вами серьезные беседы о взаимном отношении в общей работе против большевизма, возглавляемых Вами русских вооруженных сил и Казачьих Войск. Военные обстоятельства и необходимость как Вам, так и мне, уехать в инспекционные поездки, помешали нам закончить переговоры. Вы поняли, что освободить Россию от большевистской власти можно только при помощи иностранной державы и именно Германии. Казаки, как только немецкие войска подошли к их Землям, всем народом перешли на сторону Германии и, вооружаясь чем попало, создали казачьи полки и сотни, сражались плечо к плечу с немцами, как при наступлении Германской армии, так и при отходе ее из пределов СССР. Германское правительство оценило это добровольное сотрудничество с войсками: оно признало казаков своими союзниками, а 10 ноября 1943 года объявило, что оно признает права казаков на их земли, кровью и трудами предков завоеванные, и их права на самобытность существования, то есть создания своих полков со своими казачьими начальниками и управление своими Атаманами. И цели – уничтожение большевизма в России, и средства – тесное сотрудничество для того с Германией, у Вас и у казаков – одни и те же. Какая же тут может быть размолвка? Если бы военные обстоятельства не прервали наших переговоров, мы бы с Вами договорились и пошли бы, как и надлежит идти, как всегда шли русский солдат и казак. Нашей кажущейся размолвкой воспользовались большевики. Через своих агентов и заблудших казаков, авантюристов, личное честолюбие и выгоды ставящих выше блага Родины, они сеют смуту, говоря, что казакам следует отойти от своих вождей и начальников, идущих с немцами и перейти к Вам, делающим Русское дело без немцев. Они возбуждают ненависть к немцам, подрывают доверие к Германской армии. Они говорят, что в Штабе Казачьих Войск и в станицах засели заскорузлые старики, которые только и думают подвести Казачество под протекторат Германии, и одновременно распространяют волнующие казаков слухи об успехах Вашей армии, подошедшей к самой Москве?! Все это ни Вам, ни казакам не на пользу. Это нужно только большевикам. Хорошо зная чаяния казаков, свидетельствую Вам: у казаков одна мечта вернуться в родные Края, зажить там своей жизнью, какой они жили до прихода к власти большевиков. Казаки хотят иметь свое самоуправление: Круг (Рада) и выборных атаманов. Казаки ничего не имеют против того, чтобы те, кто жили и живут теперь на их землях, там и оставались жить равноправно с казаками. Казаки сознают, что после победы Россия останется под наблюдением и покровительством Германии. Казачьи Войска, самостоятельно развиваясь, будут пользоваться помощью немцев, как союзники Германии. Для успокоения умов, русских и казачьих, мне бы хотелось, чтобы Вы, Андрей Андреевич, таким же открытым письмом ответили бы казакам на следующие вопросы: 1) Вооруженные силы Комитета Освобождения Народов России являются частью Германской армии, Германией содержимой и вооружаемой, как это в казачьих частях, или это – самостоятельная, независимая от Германии, армия, как о том болтают безответственные люди, противопоставляя ее казакам – «продавшимся немцам»? 2) Признаете ли Вы за казаками те права, которые уже признала Германия? 3) Можете ли Вы и Комитет, Вами возглавляемый, оказать казакам на родной земле помощь, защиту и покровительство без помощи Германии? 4) Не считаете ли Вы ошибочным и вредным в теперешнее смутное время раскалывать казаков созданием параллельного Управления Казачьих войск, независимо от Главного Управления Казачьих Войск (во главе с ген. От кавалерии П. Н. Красновым)? Я не хочу верить этому и думаю, что только непроверенные слухи и печальное недоразумение, которое Вы прекратите, приступив к общей работе с казаками и их законными начальниками для спасения Родины, при полном уважении старых прав и особенностей казачьего быта. {{ Цит. по: Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 56-57.}} . Ответного открытого письма со стороны Власова не последовало. Юридически Вооруженные силы КОНР не являлись частью германской армии и были подчинены германскому командованию только в оперативном отношении. Это было официально признано немцами, хотя стереотипы мышления были сильны – власовская армия продолжала восприниматься как вспомогательные войска Вермахта. Финансовое обеспечение КОНР и его вооруженных сил регулировало «Соглашение между Правительством Великогермании и Председателем Комитета Освобождения Народов России генерал-лейтенантом А. А. Власовым», подписанное 18 января 1945 года в Берлине: «Правительство Великогермании, в лице Министерства Иностранных Дел, заключает с Председателем Комитета Освобождения Народов России: генерал-лейтенантом 1. Правительство Великогермании предоставляет в распоряжение Комитету Освобождения Народов России необходимые для освободительной борьбы против совместного врага, большевизма, денежные средства в форме кредита. 2. Для этой цели в Главной Государственной Кассе открывается счет на имя Комитета Освобождения Народов России. В дебет этого счета предоставляются необходимые суммы из государственных средств для непосредственных финансовых нужд Комитета Освобождения Народов России. Решение об определении размера кредита Правительство Великогермании оставляет за собой. 3. Председатель Комитета Освобождения Народов России назначает финансового уполномоченного с правом подписи, который распоряжается предоставляемыми денежными средствами и является ответственным за финансовое хозяйство Комитета Освобождения Народов России. 4. Комитет Освобождения Народов России обязуется возместить предоставленный ему кредит из русских ценностей и активов, как только он будет в состоянии располагать таковыми. Впрочем, в отношении погашения кредита и нарастания процентов предположено в последствии заключить соответствующее соглашение. Изготовлено в двух подлинниках, на немецком и русском языках, в Берлине, 18-го января 1945 года. {{ Цит. по: Красовский О. Страшная правда // Вече. — 1990. — № 39, — С. 230-231.}} . Барон Штенграхт фон Мойланд был государственным секретарем Министерства Иностранных Дел* {{* Подписание происходило в торжественной обстановке, в присутствии видных представителей обеих договаривающихся сторон. С немецкой стороны здесь находились: начальник отдела протокола посланник А. Фон Дорнберг, посланник В. фон Типпельскирх, советник посольства Г.Хильгер, тайный советник В. Танненберг, государственный секретарь Министерства финансов Ф. Рейнгардт. С русской стороны присутствовали: уполномоченный КОНР при Министерстве Иностранных Дел Ю.С. Жеребков, начальник Финансового управления КОНР профессор С.А. Андреев, заместитель начальника Финансового управления КОНР Ф.Ф. фон Шлиппе, начальник Главного организационного управления КОНР генерал-майор В.Ф. Малышкин. }} . Власов вполне мог признать за казаками те права, которые перечислены в германской декларации от 10 ноября 1943 года, но оказать казакам защиту и покровительство на родной земле, Власов не мог ни при помощи Германии, ни без нее. Наконец, Власов явно не считал ошибочным создание казачьего представительства в КОНР, поскольку оно не могло быть создано без его воли. Таким образом, в своем открытом письме, Краснов поднял такие вопросы, на которые Власов категорически не мог дать ответы, которые устроили бы его визави. Их отношения окончательно зашли в тупик. Ответ на свое открытое письмо Краснов получил не от Власова, а то казачьего управления при КОНР. Документ, датированный 28 марта 1945 года, был подписан Татаркиным, Науменко и другими. Авторы ссылались на Манифест КОНР как на основной документ, в котором содержатся «совершенно точные, не допускающие кривотолков, официальные разъяснения», в том числе и по вопросам, затронутым Красновым {{ Цит. по: Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 58.}} . В ответе подчеркивалось, что союз КОНР с Германией является равноправным, и что именно к такой форме взаимоотношений организаторы Комитета стремились всегда: «… мы боремся за независимую Родину, которая не может быть ни под чьим протекторатом или покровительством, в то время как Вы берете на себя смелость от лица казачьей массы утверждать, что после победы над большевизмом, Россия «останется под покровительством и наблюдением Германии» {{ Там же.}} . Авторы послания упрекнули Краснова в том, что он открыто не признает очевидный факт существования размолвок в антибольшевистском лагере. Они совершенно определенно заявили о том, что казачество не едино, несмотря на общность целей борьбы и общность союзнических отношений с Германией. Резко отрицательную оценку в этой связи получила деятельность крайних «самостийных» элементов: «Эти люди считают казаков не выходцами из среды русского и украинского народов, приобретших в силу некоторых особенностей жизни специфические черты и потому образовавшие особую бытовую группу в нашем народе, а самостоятельным Казачьим народом! Эти люди с серьезной миной говорят о некоей самостоятельной Казакии. Казачья же масса всегда считала себя плотью русского народа, всегда героически отстаивала национальные русские интересы, понимая, что разъединение с русскими может быть только интересно врагам казачества» {{ Там же.}} . Представители Казачьего Управления КОНР писали Краснову, что он неясно представляет себе умонастроения казаков из СССР: «Казачество хочет получить в собственность свои земли, хочет иметь самоуправление, отвечающее казачьим традициям и быту. Это вполне законные требования, но казаки, трезво разбираясь в современной ситуации, сознают, что в России сегодня не может быть восстановлено самодержавие и какие-то сословные привилегии. Россия уже не та, и казаки уже не те» {{ Там же.}} . В открытом письме Власову Краснов не говорил о восстановлении самодержавия и сословных привилегий. Свой взгляд на будущее казачества Краснов основывал на германской декларации от 10 ноября 1943 года. Его проекты возрождения казачьей жизни не выходили за пределы, очерченные Кейтелем и Розенбергом. Высказывание Краснова о том, что он порывает со своим прошлым и служит отныне не России, а только казачеству, было обусловлено потерей надежды на освобождение России от большевизма. Краснов прибег к традиционной тактике: за неимением возможности спасти целое, вести борьбу за спасение части. В этой ситуации не могло быть речи о восстановлении самодержавия. Приписывая Краснову подобные проекты, Татаркин, Науменко и их единомышленники представляли своего оппонента в качестве политика, утратившего чувство реальности. Свою окончательную позицию – с кем быть, с Власовым, или с Красновым, Науменко определил еще 23 марта, когда вместе с Поляковым, Балабиным, Полозовым и Татаркиным подписал «Положение об управлении казачьими войсками». В документе говорилось, что «казачество, являясь одной из составных частей России… входит в подчинение Главнокомандующего вооруженными силами и Председателю Комитета Освобождения Народов России генерал-лейтенанту Власову» {{ Цит. по: Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 56.}} . Этот документ еще раз выявил глубокое противоречие между казаками-националистами и теми, кто считал казачество неотъемлемой частью русского народа. Краснов оценил документ как «купчую крепость о продаже Казачьих войск» генералу Власову {{ Там же.}} . 28 марта 1945 года генерал Власов совместно с Науменко подготовил и подписал приказ № 061-к об учреждении Совета Казачьих Войск {{ Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 59.}} . В целях дальнейшего объединения военной эмиграции со структурами КОНР, Балабин предложил Власову включить в Комитет все русские организации в Праге. Результатом этой инициативы явилось назначение Балабина Власовым на должность «главноуполномоченного КОНР в Протекторате Чехия и Моравия» {{ Секретно. Начальнику Организационного Управления КОНР, 12 декабря 1944. — ГАРФ, Ф. 5761, Оп. 1, Д. 14, Л. 381.}} . В конечном итоге и фон Лампе подал заявление о вступлении в РОА. 26 марта 1945 года на последнем заседании КОНР в Карлсбаде он был принят в его состав {{ Русские без Отечества: Очерки антибольшевистской эмиграции 20-40-х годов. — М.: РГГУ, 2000. — С. 163.}} . Очередной задачей руководства КОНР был перевод под свой контроль Казачьего стана, дислоцировавшегося в Северной Италии. Стоявший во главе Казачьего стана генерал Доманов оставался сторонником Краснова. Официальный представитель ВС КОНР полковник А. М. Бочаров прибыл в Толмеццо 16 марта 1945 года. Власов и Трухин организовали трансляцию на Казачий стан пропагандистских радиопередач из Братиславы и Триеста. В результате среди казаков Доманова появились сторонники немедленной консолидации с Власовым. В марте 1945 в Казачий стан прибыл Краснов. Одной из мер, направленных против власовской пропаганды стало открытие школы пропагандистов. Программа занятий была составлена близкими к Краснову людьми и с ним согласована. На торжественном открытии школы Краснов выступил с речью, в которой изложил свою политическую концепцию. Он повторил, что в свое время была Великая Русь, которой следовало служить, но она в 1917 году «заразилась неизлечимым, или почти неизлечимым, недугом». Что в отличие от русских с севера, население казачьих областей «оказалось почти не восприимчивым к коммунистической заразе», и что нужно «спасать здоровое, жертвуя неизлечимо больным», иначе «больной элемент» задавит здоровых (то есть русские северяне казаков)». Краснов добавил, что во избежание такого развития событий, необходимо найти союзника-покровителя и таким покровителем может быть только Германия, поскольку немцы – единственно «здоровая нация, выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства». Краснов заявил, что во власовское движение не следует вливаться, но можно говорить о союзе с ним, в случае, если власовцы проявят себя как абсолютно преданные союзники Германии {{ Ленивов А.К. Указ. соч. – С. 60.}} . Меры власовской пропаганды оказались более действенными. Часть казаков из Казачьего стана, преимущественно кубанцев, признала своим атаманом Науменко и потребовала своего перевода в ВС КОНР. 26 марта в Каваццо-Карнико состоялся Общий Сбор Кубанских казаков, проходивший в чрезвычайно эмоциональной атмосфере. Доманов предложил сторонникам Науменко покинуть Казачий стан, но вместе с семьями. В результате лишь около двухсот человек покинули стан и двинулись на соединение с власовскими частями. Сторонники Доманова назвали эти события «кубанским бунтом» {{ Там же.}} . Провозглашение КОНР привело к формальному изменению политического статуса Русского Корпуса. Б. А. Штейфон посетил Власова и заявил ему о своей готовности безоговорочно подчиниться. К этому времени Штейфон был единственным представителем российской военной эмиграции в Югославии, так как постепенно значение всех остальных её органов было сведено к нулю {{ Черепов В. Тревожные дни в долине реки Ибра: 3-5 августа 1944 // Русский Корпус… — С. 229-277. }} . Формально договор Штейфона с Власовым должен был означать, что Русский Корпус выходит из германского подчинения и включается в состав ВС КОНР. Фактически Корпус остался в подчинении СС. Столь же формальным было переподчинение Власову Казачьего Cтана генерал-майора Т. И. Доманова, Казачьей кавалерийской бригады генерал-майора А. В. Туркула и 15-го Казачьего кавалерийского корпуса, созданного на базе казачьей дивизии генерал-майора Г. фон Паннвица. Взаимоотношения Власова и Смысловского не сложились. Как было показано выше, развитие подчиненных Смысловскому формирований и повышение его личного статуса были связаны не только с его профессиональными качествами организатора разведывательной и диверсионной деятельности. Он постоянно подчеркивал безусловную приоритетность военно-политических задач, решаемых Германией на Востоке по отношению к проблемам создания новой российской государственности. Кроме того, Смысловский не стремился к созданию самостоятельных русских военных формирований, которые действовали бы автономно от германского командования. Это составляет полный контраст с позицией генерала Власова, которую тот занимал до конца войны. Принципиальное различие во взглядах белоэмигранта Смысловского и бывшего красноармейского военачальника Власова, в конечном итоге не позволили им объединить свои силы. Их первая встреча состоялась в конце 1942 года в Восточной Пруссии, уже тогда выяснились идейные разногласия. Смысловский отказался подписать «Смоленскую декларацию», направленную, в частности, против «англо-американских капиталистов». Второй раз они встретились в апреле 1943 года во время поездки Власова по оккупированным территориям, и тоже осталась без результата. Их, третья по, счету встреча состоялась в одной из пригородных вилл Берлина в конце 1944 года. Ее тщательно готовили Трухин и Шаповалов. Смысловский выразил несогласие с политической программой «Пражского манифеста», которую считал социалистической. Он также высказался против очередного призыва к борьбе с «западными плутократами», хотя, вместе с тем, считал необходимым сохранять лояльность по отношению к немецкому командованию. Следует отметить, что пункт о «плутократах» в тексте Манифеста был результатом политического компромисса с Гиммлером, который требовал дополнить документ двумя пунктами: борьбой против правительств Великобритании и США, и против евреев. Первая поправка вошла в документ, вторая – нет. Несмотря на разногласия с Власовым, Смысловский после войны признал значение его личности: «Сложись политическая обстановка иначе и пойми немцы Власова, РОА одним только своим появлением, одной пропагандой, без боя могла потрясти до самых основ всю сложную систему советского государственного аппарата» {{ Хольмстон-Смысловский Б. Война и политика. — С. 34-35.}} . |
||
|