"Лоренцо Великолепный" - читать интересную книгу автора (Иван Клулас)

Предисловие

Полубоги — дети богов стелют львиную шкуру на кострах и сжигают себя на вершинах гор. Морис де Герен

Кентавр Лоренцо Медичи получил в истории неоднозначную репутацию. Пожалуй, это самая многогранная фигура из всех деятелей Возрождения.

Его портреты вводят в заблуждение. Сам он считал себя уродом, но нам кажутся симпатичными и его прямоугольное лицо, изображенное на медали в память подавления заговора Пацци, и его образ изможденного страдающего человека, запечатленный неизвестным художником, и его трагически-трогательная посмертная маска.

На других же портретах он выглядит поистине блестящим, "Великолепным". Художники идеализировали его: Гоццоли в «Поклонении волхвов» превратил в прекрасного принца. Боттичелли изобразил задумчивым, гордым и нелюдимым мечтателем, Гирландайо — благодушным зрелым мужем с ласковой улыбкой. Верроккьо, а потом Бронзино — мудрым, расчетливым государственным деятелем.

Современники Лоренцо отмечали многогранность его личности. Вот что писал Макиавелли, высоко ценивший его как политика:

«Он был в высшей степени возлюблен удачей и Богом: все его замыслы были успешны, а замыслы его врагов проваливались... Его образом жизни, его благоразумием и удачей восхищались государи всей Италии и отдаленных стран... Его добрая слава росла день ото дня благодаря его разуму: в спорах он бывал красноречив и внятен, в решениях мудр, в исполнении скор и отважен. Великие качества эти не омрачались никаким пороком, хотя он был на редкость склонен к делам любовным, ему нравилось бывать у остроумных и насмешливых людей и развлекаться пустяками более, чем то подобает столь важной персоне: например, часто видели, как он играет с маленькими мальчиками и девочками. Видевшим его в делах серьезных и в развлечениях казалось, будто в его лице невозможным образом соединились два разных человека».

Этими строками заканчивается «История Флоренции», написанная Макиавелли в 1525 году и посвященная Клименту VII — второму папе из рода Медичи. Восемью годами раньше Никколо Валори представил Лоренцо Великолепного образцом подражания для молодых принцев Джулиано Немурского и Лоренцо Урбинского, которым Лев X, сын старшего Лоренцо, поручил управление Флоренцией.

В 1537 году, когда к власти пришел еще один Медичи, Козимо I, знаменитый историк Гвиччардини написал в своей «Истории Италии» о Лоренцо:

«Благодаря своей славе, благоразумию и чрезвычайно острому разуму он доставил своей отчизне богатства, блага и красоты, расцветающие в обществе, где царит долгий мир».

Новая династия, связанная с Лоренцо лишь дальним родством, объявила его своим предком. В палаццо Веккио живописцы Вазари и Чиголи помпезными фресками прославляли деяния Козимо Старшего и Лоренцо Великолепного. Во дворце Питти художник Франческо Фурини в огромной композиции изобразил его апофеоз: Лоренцо подобно полубогу возносится на небеса.

Французы Великого века помнили о Лоренцо. Варийя в «Тайной истории дома Медичи» (1687) составил колоритный рассказ из весьма любопытных анекдотов. Но, памятуя о «благодеяниях, которые христианнейший король Людовик XIV через своего министра Кольбера оказал литераторам», Варийя сделал репутацию Лоренцо основанием славы своего мецената, а самого Великолепного — прообразом Короля-Солнца.

В самой Флоренции, когда династия Медичи пресеклась, новый великий герцог Петр Леопольд (брат императора Иосифа II, стараниями европейских дипломатов возведенный на Тосканский престол) также ощутил потребность отдать дань памяти предшественника. По его заказу Анджело Фаброни написал «Жизнь Лоренцо Великолепного» (1784). Герой этого труда, основанного на многочисленных источниках, показан просвещенным самодержцем.

Лоренцо стал одним из главных персонажей европейской истории. В 1795 году Уильям Роско представил в своем изложеннии «Жизнь Лоренцо Медичи» англосаксонской публике. Она быстро разошлась во французском переводе Франсуа Тюро: Лоренцо являл собой образец государя-гражданина, который твердой рукой правил республикой, подавлял заговоры, возрождал искусства, словесность и всеобщее благоденствие, как собирался делать и Бонапарт. Этот романтический образ долго был популярен. Но постепенно он уточнялся, а потом стал даже оспариваться в работах новых исследователей, как, например, в «Истории итальянских республик Средних веков» (1-е издание: 1807— 1809; 2-е издание: 1818), написанной швейцарцем Шарлем Леонаром Симонда де Сисмондом. Автор вынес Лоренцо столь суровый приговор, что у него с Роско чуть не дошло до дуэли!

«При всей его деловой ловкости, Лоренцо Медичи как государственного деятеля нельзя поставить в ряд великих людей, которыми может гордиться Италия. Такая честь подобает лишь тем, кто простирал свои взгляды выше личной выгоды, кто собственными трудами давал своей стране мир, славу и свободу. Лоренцо же, напротив, почти всегда вел политику самую эгоистическую, удерживал присвоенную власть кровавыми казнями, каждый день отягощал ненавистное бремя, наложенное на вольный город, отнял у законных властей полномочия, данные им конституцией, и отвратил своих сограждан от политического поприща, на котором они до него проявляли столь блестящие дарования».

Впрочем, далее швейцарский автор признает «гений этого необыкновенного человека» и его просвещенное покровительство искусству и словесности:

«Он был создан, чтобы все знать, все понимать, все чувствовать ...Он имел столь живое чувство прекрасного и правильного, что обращал на этот путь тех, кто не мог следовать ему сам».

Так в образе Лоренцо соединились жестокий диктатор и защитник духовных ценностей.

Чтобы рассудить различные мнения, необходимо было обратиться к источникам. Любознательные немецкие ученые занялись Лоренцо Великолепным после того, как Якоб Буркхард завершил исчерпывающее исследование итальянского Возрождения (1860). В 1874 году Альфред фон Реймонт издал его подробную биографию, содержащую фактический материал о происхождении богатства семьи Медичи. Затем Б. Бузер представил основанное на тщательных изысканиях исследование о политике Лоренцо в итальянских делах и о сношениях с Францией (1879). Разумеется, не остались в стороне и итальянские историки: они также написали весьма ценные обобщающие труды. Помпео Литта разобрался в хитросплетениях истории рода Медичи, а Изидоро дель Лунго осветил многое, что прежде было неясно. Кроме того, Лоренцо заново оценили как поэта. За три столетия в свет вышли только три неполных собрания его стихотворений (1554. 1763, 1825) да избранные отрывки в качестве приложения к биографии Роско. Лишь в 1850 году Джозуэ Кардуччи выпустил критическое издание «Стихотворений» Лоренцо Медичи. За ним последовали историки литературы. Так появились новые прекрасные издания, в том числе под редакцией Симиони (1939) и Эмилио Биджи (1955).

Личная жизнь Лоренцо Великолепного, приоткрывшаяся его стихами, вдохновила английских исследователей. В 1910 году вышло первое издание «Истории семьи Медичи» полковника Дж. Ф. Янга, впоследствии регулярно переиздававшейся. В том же году Джанет Росс посвятила книгу первым Медичи (на базе их переписки), а два года спустя — поэзии Лоренцо.

Во Франции историк Ф. Т. Перран заклеймил происки предков Лоренцо Великолепного, стремившихся к власти, а затем и его собственную диктатуру («История Флоренции от владычества Медичи», т. I, 1888). Автор добросовестно указал свои источники, предоставив тем самым читателю материал для собственных размышлений. Андре Лебе в «Очерке», посвященном Лоренцо (1900), не стал себя этим утруждать. Он разделял мнение прежних панегиристов: 

«Лоренцо Медичи со страшной силой притягивал меня к себе. Я рассказывал о его восхитительном примере, и мне все ясней становилось, как эта пылкая и разумная душа обуздала в конце концов химеру республиканского правления».

 Такое сочинение, конечно, не историческая работа; оно приносит пользы не больше, чем вреда. Совсем другое дело — прекрасный портрет, нарисованный Пьер-Готье в книге «Три Медичи» (1933). Впервые французский историк изобразил в одном масштабе достоинства, недостатки и даже пороки этой личности, столь мошной и столь противоречивой. Рассказчик пользуется «простодушными сокровищами» стихов Лоренцо. В конечном счете все в герое оправдывается тем, что он поэт:

«Блажен, кто, как Лоренцо Медичи, оставил после себя самую прочную славу: несколько страниц, на которых блистает правда!»

В 1937 году Марсель Брион ничтоже сумняшеся объявил Лоренцо «демократом», который считал,

«что народ должен в конце концов разделить интеллектуальные наслаждения с самыми привилегированными классами, декларировал всеобщее право на культуру и искусство... Он стремился сделать из флорентийцев народ художественных критиков, подобно афинянам времен Перикла. Это был благородный идеал, но в психологическом отношении — заблуждение, простительное для человека, сформированного платониками и поэтами».

В 1949 году Фред Беренс пошел еще дальше. Его перегруженная подробностями книга называется «Лоренцо Медичи, или Поиск совершенства». Здесь идеал Лоренцо уже совершенно смешивается с идеалом Перикла: «Служить большинству, обеспечивать равенство всех перед законом, чтобы свобода граждан вытекала из свободы общества».

Новые исследования итальянских ученых, архивные находки и многочисленные работы о Ренессансе позволили беспристрастнее взглянуть на Лоренцо Медичи. В 1937 году Опостен Ренодо попытался дать объективную характеристику этой личности («Государственные деятели», т. 2). Но говоря о таком человеке, трудно оставаться хладнокровным. Этторе Аллодоли прощает Лоренцо все любовные грехи: 

«Можно сказать, что Лоренцо Великолепный в сравнении с государями его времени был просто святым: у него не было незаконных детей, он никого не насиловал...»

 А Роберто Пальмарокки, когда писал биографию Лоренцо Великолепного (1941), извлек из исторических документов актуальный тогда политический урок: Лоренцо доказал, что сила государства состоит в единстве руководства и сплоченности нации.

Между тем книга Хью Росса Уильямсона, вышедшая в Лондоне в 1975 году, представляет Лоренцо как

«естественный продукт своего времени и своей страны: гений Флоренции XV века, которого не коснулись более поздние идеи пуританизма и либеральной демократии... На самом деле сам Лоренцо и был Возрождением, и ничто в искусстве и мысли его времени не может быть по-настоящему понято вне связи с ним и его жизнью».

Чтобы встроить Лоренцо Медичи в контекст его эпохи, потребовалась большая работа по выявлению подлинных источников. Она началась в I960 году, и ее результаты во многом изменили традиционные точки зрения.

Очень много серьезных работ написано об искусстве. Механизм творчества, символика, взаимовлияния художников вскрыты в трудах таких корифеев, как Пьер Франкастель и Андре Шастель, книга которого «Искусство и гуманизм во Флоренции времен Лоренцо Великолепного» (1959) стала эпохальной. Отдельные аспекты философии и литературы этого времени стали предметом углубленных исследований. Среди многих ценных трудов выделим «Марсилио Фичино» Раймона Марселя (1958) и работы П. О. Кристеллера; «Молодость Лоренцо Медичи» Андре Роншона (1963), исследование Анджело Липари о принципах поэтической техники Лоренцо в связи с «новым сладостным стилем» (1973). Такие ученые, как Эудженио Гарен, Христиан Бек и их коллеги из университетов и исследовательских центров Европы и Америки, воссоздали и продолжают воссоздавать недостававший прежде фон для истории гуманизма вообще и Лоренцо Медичи в частности; свидетельство тому — небольшая, но ценная книга Паоло Орвьето «Лоренцо Медичи» (1976).

Что касается финансовых вопросов, то большой дефицит старых источников в 1963 году был восполнен обобщающим трудом Раймонда де Рувера «Возвышение и падение банка Медичи», а также научными сообщениями о функционирования филиалов банка. Начало глубокой разработке темы было положено в I950 году случайной находкой секретных бухгалтерских книг великих банкиров.

О государственном строе, налогах, положении общественных классов Флорентийской республики при Медичи прежде было известно только из мемуаров и общих оценок. Ныне существуют основательные исследования, среди которых надо особо отмстить «Государственный строй Флоренции при Медичи» Николая Рубинштейна (1966), «Возвышение партии Медичи во Флоренции» Дейла Кента (1978), а также «Тосканцы и их семьи: исследование флорентийской переписи 1427 года» — работу, выполненную Кристиан Клапиш и Давидом Эрлии на основании компьютерной обработки данных (1978).

Наконец, на верный путь нас выводит издание полного свода переписки Лоренцо Медичи, сохранившейся во Флоренции. Риме, Милане, Модене и Венеции. В 1977 году Николай Рубинштейн вместе с Риккардо Фубини выпустил первый и второй тома. Это издание, уточняющее хронологию событий, куда в качестве приложений включены трактаты, письма государей и правительств, доклады послов, позволяет нам лучше понять причины и движущие силы событий, пределы личной ответственности.

Мы начнем с рассказа о происхождении богатства Лоренцо Великолепного, проследим путь, который привел его к власти во Флорентийском государстве, после чего сможем оценить Лоренцо как политика, банкира, мецената и поэта — многоликого Лоренцо Медичи, подобного и Аполлону-победителю, и Марсию с содранной кожей — персонажам сердоликовой печатки Медичи.