"Темное вожделение" - читать интересную книгу автора (Фихан Кристин)

Глава 14

Шиа смотрела из окна комнаты на проливной дождь. Капельки были похожи на тоненькие серебряные нити, спускающиеся прямо с неба. Она дрожала безо всякой причины, поэтому обхватила себя руками, защищаясь.

— Что случилось, Шиа? — мягко спросила Рейвен, не желая давить.

— Жак полностью отключился от меня, — с трудом сглотнула Шиа.

Все это время она была полностью уверена, что нуждается в свободе от неразрывной связи между ними, но теперь, когда Жак ушел, чувствовала, что не может дышать.

— Я не могу достучаться до него. Он не позволяет мне.

Рейвен села более прямо, оставаясь все еще спокойной.

«Михаил?»

«Оставь меня пока», — приказал тот.

Рейвен уловила остатки страха за здравомыслие Жака, бушующий, сильный гнев, вспыхнувший в мужчинах-карпатцах, перед тем как Михаил прервал контакт. Она осторожно откашлялась.

— Иногда они пытаются защитить нас от наиболее уродливых проявлений их жизни.

Шиа повернулась, становясь к ней лицом и поднимая брови.

— Их жизни? А мы, значит, с ними не связаны? Разве это не они безвозвратно привязали нас к себе, чтобы не было способа оставить их? Это не только их жизнь. Они сами принесли нам это и теперь не имеют никакого права решать, что можно, а что нельзя знать.

Рейвен провела рукой по своим иссиня-черным волосам.

— Я ощущала то же самое долгое время. — Она вздохнула. — Да и сейчас недалеко от этого ушла. Но мы продолжаем упорствовать в их оценке по человеческим параметрам. Они совершенно другая разновидность людей, в общем и целом. Хищники. И имеют другие, непохожие представления о правильном и неправильном.

Рейвен пропустила волосы сквозь пальцы и нахмурилась из-за сделанного жеста.

— Я хотела подождать с ребенком. Но Михаил заметил изменения в Грегори, и мы поняли, ему нужна хоть какая-то надежда, чтобы терпеть дальше. Если тебя это интересует, у меня все еще есть трудности с тем, как вписаться в их мир.

Шиа пересекла комнату и села на кровать возле стула Рейвен. Она слышала страх в голосе женщины, и что-то в ней немедленно откликнулась на это.

— Теперь нас, по крайней мере, двое. Мы можем наехать на них.

Рейвен рассмеялась.

— Эта борьба продолжается все время при любой попытке Михаила контролировать мою жизнь. И у меня такое чувство, все только ухудшится из-за моей беременности.

— И ты, вероятно, будешь иметь еще за спиной целителя, — указала Шиа. — Он еще более нетерпим, чем брат Жака.

Рейвен вздохнула.

— Мне жаль, что я не могу сказать, что это не так, но похоже он готовится стать совсем невыносимым, совершенно невозможным. И все же, не могу ругать его за это.

— Точно не поняла, что он имел в виду, но могу сказать, я должна хорошо присматривать за тобой.

Рейвен подогнула ноги под себя.

— У карпатцев редко рождаются дети. Есть что-то препятствующее рождению девочек, когда женщины становятся беременными.

Ум Шиа немедленно сосредоточился на этом, накапливая данные.

— Ты можешь рассказать мне больше?

Рейвен была рада поделиться.

— Приблизительно восемьдесят процентов из всех рождаемых детей — мальчики. Никто не знает, почему. И только семьдесят процентов женщин могут забеременеть. Большинство может потерять ребенка в первые три месяца. И вообще, это может случиться в любое время. Из родившихся детей только горстка переживает первый год. И снова никто не знает, почему. Последняя выжившая девочка родилась более пятисот лет назад. — Рейвен вздохнула. — Мужчины отчаялись. У Михаила и Грегори есть теория о человеческих женщинах с паранормальными способностями, имеющими шанс пережить изменение и быть совместимыми, становясь Спутницами жизни. И даже если они правы, ты видишь всю глубину проблемы. Без женщин и детей их вид не сможет выжить. Мужчин превращаются в вампиров из-за отсутствия надежды.

— Возможно, это естественный путь контроля над популяцией. Они в состоянии жить так долго. — Шиа начала размышлять вслух больше для себя, чем для Рейвен.

— Их вид скоро вымрет, если они не поймут, в чем проблема, — печально сказала Рейвен. — Грегори — великий человек. Он так много сделал для блага своих людей и страдает так долго. И заслуживает лучшей участи, чем превратиться в вампира и стать тем, кого боится и ненавидит весь мир. Из уважения Михаил никогда не позволит никому другому охотиться и убить его, но для него самого это будет больно. Я даже не уверена, что кто-то в одиночку сможет справиться с Грегори. Это будет ужасно для Грегори, когда на него начнут охотиться те люди, которых он защищал и лечил.

— Грегори, должно быть, исследовал эту тайну, почему в течение многих столетий не рождаются девочки. Конечно, за столько времени он уже должен был найти причину. По крайней мере, у него должно быть несколько идей. — Шиа испытывала желание придумать свою гипотезу.

Она внезапно захотела поговорить с Грегори, услышать все накопленное им за столетия.

— Он, конечно, работал над этим. Возможно, если вы двое соберетесь вместе, то решите проблему, — тактично предположила Рейвен. — Но ты знаешь, Шиа, данные о наших людях не должны попасть в плохие руки. Любая документация о нашем виде опасна. Для блага наших людей ты должна уничтожить все свои исследования.

— Но я же не выдумывала данные о карпатцах, Рейвен. Я даже не знала о таком виде людей. И искала ответ о нарушении кровоснабжения. Я знала, в этой области людей долго обвиняли в вампиризме. Подумала, в таком количестве легенд должна быть правда, и можно попробовать поискать здесь. А еще тот факт, что мой отец отсюда родом, тоже заставил меня решиться приехать и посмотреть, что я смогу узнать. Честно, Рейвен, в моих исследованиях нет ничего, имеющего возможность указать на наличие отдельного вида людей с особыми талантами, проявляющимися у карпатцев. Все строго научное, медицинское.

— Это все еще опасно для нас. Если это попадет в руки так называемых ученых, они смогут понять многое. — Рейвен положила руку на запястье Шиа. — Мне жаль, так как знаю, твои исследования заняли годы, но на самом деле это работа была для тебя самой, а у тебя уже есть ответы на вопросы.

— Работа для всех тех, у кого есть такое же нарушение кровообращения.

— Это не нарушение кровообращения, и они не нуждаются в лечении. Просто полностью другая разновидность, не люди, и они сформировались в очень эффективный вид. Карпатцы упорно трудятся и способствуют развитию общества, но их никогда не примут люди. Если тебе необходимо что-то исследовать, то попытайся решить реальную проблему, почему мы не можем выносить детей. Почему наши дети умирают. Почему у наших женщин не получается родить девочек. Это была бы неоценимая польза. Поверь мне, карпатцы были бы вечно благодарны. Я была бы благодарна. — Она поместила руки на свой живот в охранительном жесте. — Если я действительно смогу выносить этого ребенка и родить, то не переживу, если потеряю ее после рождения. — Рейвен внезапно села прямо. — Держу пари, ты смогла бы сделать это. Найди ответы для всех нас. Спорю, тебе это по силам.

— Если кто-то типа Грегори не смог найти ответы за все эти года, то сомневаюсь, что у меня это получиться. Он кажется очень знающим, — сказала скептически Шиа.

— Грегори был тем, кто выдвинул теорию о человеческих женщинах с параспособностями, и я уверена, он прав. Ты и твоя мать подтверждаете его теорию. Он также думает, что-то не так с реакцией женщин-карпаток, не позволяющей совмещать женские хромосомы с мужскими.

— А то ты не знала раньше, он думает, будто всему причина — женщина, — Шиа высокомерно фыркнула. — Большая вероятность, что у мужчин определяется пол так же, как и у людей, и это они не могут зачать девочку. — Она усмехнулась Рейвен. — Мужчины сами вызвали свое вымирание.

Рейвен рассмеялась.

— Михаил никогда не позволил бы мне заговорить с тобой снова, если бы мог слышать нас. Он и так думает, я слишком независима и непочтительна. — Она небрежно пожала плечами. — Вероятно, это верно, но это так забавно. Мне нравится вызывать у него огорченный взгляд. Михаил становится таким симпатичным.

— Симпатичным? Держу пари, ему нравиться эта характеристика. — Шиа встала и беспокойно зашагала по полу.

Она чувствовала себя неловко без контакта с Жаком и не хотела, чтобы Рейвен это заметила. Он ушел недавно, но, тем не менее, Шиа ощущала неудобство, даже больше, чем неудобство. Ей было необходимо ощущение его ментального прикосновения.

— Возможно, ты права. Наверное, мне нужно уничтожить эти бумаги. Мне даже не хочется думать, что отвратительный Дон Уоллас сможет воспользоваться ими. Этот человек — социопат. Я действительно уверена, Рейвен, он болен.

Неохотно Шиа начала собирать и подносить к камину стопки бумаг. А вот с лэптопом заколебалась. Она собрала огромное количество фольклора, красивые истории вместе с научной информацией. Ей очень не хотелось их терять. Задержав дыхание, она и их бросила в очаг и поворошила.

Ей пришлось бороться со слезами. Они, казалось, обжигали глаза и перехватывали горло, пока стало практически невозможно дышать. И это, она знала, не только от утери документов, но и от отсутствия Жака в ее сознании. Шиа чувствовала себя такой одинокой. Осознала, концентрироваться без него становится все тяжелее и тяжелее. Когда она стала так нуждаться в нем? Она ненавидела чувство пустоты, бессилия. Где он был? Возможно, что-то случилось с ним. Возможно, Жак умер и оставил ее совсем одну.

— Шиа! — резко сказала Рейвен. — Хватит. Ты не одна. И с Жаком все в порядке. Удивительно, что его молчание так остро затрагивает тебя, когда вы не контактировали такой малый промежуток времени.

Шиа потерла руки, внезапно ставшие такими холодными. Ее живот бунтовал, и ей было трудно отдышаться.

— Я думаю, это оттого, что Жак никогда не оставлял меня. Он не может быть один.

Глаза Рейвен расширились.

— Никогда?

Шиа покачала головой.

— Сперва я думала, это сведет меня с ума. Большую часть времени не признавала этого, но он знал мои мысли, и я поняла, он был в моей голове все время. Жак был один так долго, что нуждался в постоянном контакте со мной, чтобы оставаться нормальным.

— Это, должно быть, тяжело для него, — сказала Рейвен. — разорвать контакт с тобой. Должно быть, произошло что-то важное. Михаил не отвечает мне, и Грегори тоже. Но не волнуйся, мы прекрасно проведем время вместе. И мы узнаем, если вдруг что-то случиться с ними.

Шиа запустила генератор, желая включить компьютер. Она ощущала неудобство, беспокойство, даже тревогу.

— Рейвен, ты не чувствуешь, что что-то не так? — Набрала пароль и стала ждать появление файлов на экране.

— Нет, но я привыкла прикасаться к Михаилу иногда для успокоения и позволять это ему. Мы были достаточно долго вместе, это стало привычкой. Я дотрагиваюсь до него, когда он позволяет мне, и я знаю, он там. Ты тоже могла бы попробовать.

Шиа на мгновение сосредоточилась на создание команд, уничтожающих данные. Затем со вздохом шагнула к Рейвен.

— Это не тот вид беспокойства. Здесь что-то еще. Сначала думала, это из-за отсутствия ментального прикосновения Жака, но теперь мне кажется — это другое. У меня такое ощущение, что зло наблюдает за нами, оно где-то близко.

Рейвен тщательно просканировала окружающий лес. Олени на расстоянии в милю. Трое мужчин-карпатцев далеко от дома.

— Кролики, лиса, волки за несколько миль, но я не смогла обнаружить ничего страшного, — мягко заверила она.

Шиа подняла дробовик и открыла его, проверяя заряд.

— Я чувствую себя почти больной, Рейвен. Там что-то есть.

— Это из-за разделения с Жаком. Когда это впервые случилось с Михаилом и мной, я ничего не могла делать всю ночь. Честно, Шиа, отделение трудно и в лучшие времена, не говоря уж об утренних часах, когда мы ослабеваем и знаем, что мужчины в опасности. Мы, возможно, и были людьми, но теперь мы Спутницы жизни. Естественно, мы не можем без прикосновения их сознаний.

Шиа хотелось верить ей, но все же она ощущала злое присутствие в лесу, чувствовала, они сейчас в опасности. Она смотрела на Рейвен. Эта женщина была важна для всех. Шиа обещала Грегори позаботиться о Рейвен и не собиралась быть неспособной на это.

— Возможно, — мягко согласилась она.

Однако, подошла к двери, открыла ее, вышла на крыльцо и осмотрела лес.

Ничего. Шел сильный дождь, и даже на расстоянии Шиа могла слышать звук грома. В небе вспыхнула молния. Шиа задрожала и пальцем рассеянно нашла курок ружья. Разозлившись на себя, вернулась внутрь, поставила дробовик под окном и попыталась успокоиться. Такое поведение недопустимо для нее. Она и не думала, что дикая необходимость в Жаке будет подобна физической боли, и что будет чувствовать опасность без ментальной связи с ним. Шиа не хотелось думать, что это уловки ее рассудка, но это оказалось бы меньшим из зол.

— Ты очень бледна, Шиа. Тебе нужно поесть, — осторожно предложила Рейвен, зная из своего опыта, какая это может быть щекотливая тема.

Шиа с трудом сглотнула. Она испытывала головокружение и слабость. Возможно, это было неправильным, возможно, не имело отношения к Жаку.

— Я знаю. Только не могу сделать. Понимаю, рано или поздно примирюсь с этим, но еще слишком все свежо.

— Ты не можешь представить, как кусаешь кого-то за шею? — Рейвен мягко рассмеялась. — Я тоже не могу этого. Мерзость. Хорошо… — она покраснела, светло-розовая окраска распространилась по ее сливочной коже. — У Михаила есть способ сделать это… — она затихла.

Шиа тоже покраснела.

— Да, я знаю, что ты имеешь в виду. У Жака тоже есть такая же способность, кажется. — Рукой снова обхватила оружие и постаралась успокоить стук сердца.

Ее рот пересох от страха.

Шиа украдкой поглядела на Рейвен. Она мирно свернулась, почти безмятежно. Шиа тихо выругалась. Что-то было неправильно, она знала это глубоко внутри, но не могла объяснить это себе или Рейвен.

— Ты когда-нибудь пыталась оставить Михаила?

Рейвен взглянула, пораженная. Губы изогнулись в мягкой улыбке.

— Ты не можешь оставить Спутника жизни. Во-первых, он знает, о чем ты думаешь, во-вторых, может найти тебя везде, куда бы ты ни скрылась. Кроме того, ты не сможешь долго быть вдали от него — это слишком болезненно и физически, и мысленно. Если ты оставишь Жака, то, что чувствуешь сейчас, не прекратится, а только ухудшится. Ты не можешь оставить его Шиа. И должна понять, как жить с ним.

— Я знаю. В действительности мне и не хочется уезжать, — согласилась Шиа.

Она почти рыдала. Ощущение темной недоброжелательности становилось сильнее, но она не могла объяснить, откуда это знала. Чувствовала, что запуталась. Шиа хотела видеть Жака рядом, но этот мир был таким пугающим и странным. А она не совсем понимала его.

Рейвен немедленно вскочила на ноги и обняла Шиа, неправильно истолковав ее бедствие.

— Он не причиняет тебе боль? — Она осмотрела раны и синяки на шее Шиа. — Это сделал он?

Застенчиво, Шиа поместила свою руку на горло, чтобы скрыть следы.

— Жак не хотел этого. Он не понимал, что делает. И совсем не относится к тому типу людей, кому нравится оскорблять женщину. Я давно нахожусь в его сознании, чтобы понять это. А я не та женщина, которая будет терпеть такое. — Она позволила другой женщине обнять ее, нуждаясь в заверении.

— Это то, чего я боялась все время. Пугалась всего. Это не в моих привычках. Я плакала. А я вообще не плачу. — Независимо оттого, что преследовало их, оно было теперь очень близко.

Ей хотелось позвать Жака.

— У тебя было травмирующее время, Шиа, и тело тоже пострадало. Ты на пределе, тебе нужен хлеб насущный. — Рейвен отпустила ее и отошла. — Грегори — великий целитель. Я знаю, ты думаешь, будто он может быть вампиром — это отражается на твоем лице, когда смотришь на него, но он отдаст свою жизнь за тебя, меня и Михаила. Это великий человек. Он поможет тебе, если ты позволишь.

— Он самый страшный человек, встреченный мной когда-либо, — заявила Шиа. — Если бы у меня был ребенок, дочь, то я не хотела бы, чтобы этот человек стал ее мужем.

— Но тогда ты совсем ничего не знаешь о Спутниках жизни. Если моя дочь — его Спутница жизни и выберет его, и это будет именно ее выбор, несмотря на то, что думают мой муж и Грегори — она будет самой защищенной женщиной в мире. А как только она научится управляться с ним, то станет самой счастливой.

— У тебя больше веры, чем у меня.

— Это потому, что я знала их дольше. Дай себе немного время и ради Бога положи оружие. Там никого нет, — предупредила Рейвен. — Ты так возбуждена из-за отсутствия Жака.

Молния ударила совсем близко, и дом задрожал от оглушительно рева грома. Рейвен пошатнулась и шагнула к стулу.

— Что-то происходит. Это один из наших показателей.

Рука Шиа обхватила горло. Она не могла избавиться от ощущения нависшей опасности. И повернулась к Рейвен.

— Что ты имела в виду, говоря об одном из показателей? — Почему она согласилась защищать Рейвен?

Кто-то злой следил за ними, а она не могла определит его. Жак, где ты?

— Гром и молния, — ответила с легкостью Рейвен. — Один из наших мужчин расстроен.

— Отлично. Истерика — это именно то, в чем мы нуждаемся, — сказала Шиа, капризничая.

Жак не отвечал ей. Где он был? Разве он не чувствовал ее потребность?

Рейвен рассмеялась.

— Они специалисты в этом?

Дверь вздрогнула, взрываясь, дерево, так недавно восстановленное, раскололось. Шиа инстинктивно двинулась, стараясь занять пространство между Рейвен и дверью. В созданный в двери проем пролез Дон Уоллас с дробовиком в руке, а следом более старый человек. Шиа услышала маниакальный смех двух мужчин и увидела преступные намерения и ненависть в их глазах.

«Жак!» — прокричала она, как раз когда оранжевый сноп вырвался из дула ружья.

Злые жала пронзили ее руку и плечо, распыляясь вокруг нее, и она повернулась к Рейвен. Спутница Михаила приняла основной заряд ружья и была практически отброшена в стену. Шиа упала в лужу крови, которая была повсюду: под ней, на груди и животе Рейвен, просачивалась на деревянный пол. Она была безжизненной, ее лицо побелело, пульса не было, когда Шиа попыталась прощупать его.

Дон Уоллас схватил ее за волосы и оторвал от тела. Он рассмеялся, высокомерно отфутболив ногу Рейвен со своего пути.

— Я знал, что найду тебя, доктор. Ведь мир так тесен?

«Жак! Боже мой, он убил Рейвен! Грегори! Мне жаль, я не смогла спасти ее». — Шиа боролась, пинаясь и стуча кулаками, даже не понимая этого, пока Уоллас несколько раз не ударил ее по лицу.

— Заткнись! Прекрати эти вопли или я выбью это из тебя. — Он дважды ее ударил. — Проклятые вампиры считают себя очень умными. Это было так легко, верно, дядя Юджин?

Шиа непрерывно рыдала, почти не чувствуя боли от травмированной руки, за которую ее тянул Уоллас. Тепло шевельнулось в ее уме.

«Шиа? Мы нуждаемся в тебе, посмотри на человека держащего тебя, медленно осмотри комнату и тщательно покажи, увиденное тобой». — Голос Жака был спокойным и ровным, без намека на гнев, одна лишь логика. — «Мы связаны все втроем и сможем помочь тебе».

«Рейвен мертва! Они стреляли в нее!» — истерично кричала она телепатически, боясь двинуться и привлечь к себе внимание, считая, что в некотором роде подвергает Жака опасности.

«Делай, что я тебе говорю, любовь моя. Осмотри комнату. Изучи своего врага и покажи в уме каждую деталь, чтобы и мы смогли увидеть». — Жак был спокоен, дышал ровно и медленно, помогая ей контролировать свое дыхание. — «Осмотри остальное. Их разговоры не имеют значение. Действия тоже не имеют значение. Дай нам так необходимую информацию».

Шиа глубоко вздохнула, закрыла глаза и постаралась сделать, как просил Жак. Было трудно справиться с чувствами от насильственной смерти Рейвен, потери важного ребенка, слыша злобный смех, сексуальные угрозы и инсинуации. Уоллас стоял рядом с ней, одной рукой схватив ее за густую гриву волос, а другой намеренно нажимая на кровавую рану на руке. Она отрешилась от боли в ранах.

Шиа открыла глаза и стала осматривать сначала раненное тело Рейвен. Кровь растекалась под ней густой красной лужей. Ее иссиня-черные волосы закрывали одну щеку словно платок. Шиа заставила себя продолжать. Ее пристальный взгляд охватил комнату, остановился на Юджине Словенски. Он опускался на колени возле Рейвен, осматривая ее, стараясь убедиться в ее смерти. Словенски поднялся, отошел назад на два фута, откашлялся и плюнул на тело. Он снял со спины парусиновый мешок и дернул завязки, стараясь открыть. Радостно схватил толстый, грубый кол и протянул ей, для демонстрации.

— Семя дьявола, — шептал он в безумии. — Невеста убийцы моего брата. Ты умрешь в этот день, в то время когда он спит, ничего не осознавая. Мне повезло, Валча ненавидит тебя и того, кто создал тебя, так же, как и я. Я не знаю, почему он хочет другую женщину, но снова наши желания совпадают.

— Не совсем, дядя Юджин. Мы хотим это для нас самих. Ты обещал, мы убьем Валча, как других, в этот раз, — вступил Дон Уоллас.

Словенски поднял кол выше, примеряясь к груди Рейвен.

— Это даст мне больше удовлетворения, чем ты когда-нибудь узнаешь.

— Нет! — Шиа попыталась оттолкнуть Словенски, неспособная перенести мысль об осквернении тела Рейвен грубым деревянным колом.

«Сосредоточься!» — приказал Грегори таким сильным даже на расстоянии голосом, это придало сил Шиа, удары Дона Уолласа лишь едва задевали ее.

Шиа уставилась на Словенски, картина запечатлелась в ее уме. Она видела ликование, отражавшееся на его лице, ненависть, больное, извращенное удовольствие, которое он получал, когда держал кол над телом Рейвен. Потом внезапно заметила, как изменилось выражение его лица от удовольствия до тревоги. Лицо стало темно-красным, а затем темно-фиолетовым. Он закашлял, и кровь стала сочиться из его рта и носа. Словенски закашлял снова, и его рука опустилась, а кол выпал из ослабевших пальцев.

— Дядя Юджин? — Усмешка исчезла с губ Уолласа.

Он начал подходить к дяде.

— Что случилось?

Словенски попытался заговорить, но единственный вырвавшийся звук был хрипящим стоном. Вокруг его рта запузырилось еще больше крови. Красная пена сочилась на его подбородок.

Шиа, на которую перестали смотреть, схватилась за живот.

«Смотри на него!» — Грегори сделал так, что приказ было невозможно проигнорировать.

Один из самых сильных, принадлежащий к древней породе, он вырвал ее согласие без всякой жалости, удерживая ее разум сосредоточенным на том, на чем хотел. Жак и Михаил поддерживали его своей силой и властью.

Испуганный пристальный взгляд Шиа вернулся к старику, как и было нужно. Тот посерел, его тело дрожало. Внезапно он упал на колени.

— Черт побери, старик! — Уоллас выглядел испуганным. — Не делай этого. Что, черт возьми, не так? У тебя сердечный приступ? — Он не стал подходить к своему дяде.

На самом деле он отступал, таща Шиа за собой, дико осматриваясь вокруг, словно напуганный, что они не одни.

Словенски задыхался, кашляя кровью, льющейся изо рта, буквально захлебываясь ею. Он сжал свое горло, пытаясь оторвать от него воображаемые пальцы. Потом его руки опустились к сердцу, когда его грудь буквально начала разрываться.

Шиа вскрикнула, но не могла отвести взгляд, находясь под влиянием Грегори, вынуждающим слушаться его команд. Потом внезапно сердце Словенски резко вырвалось из его груди и упало на пол перед ним, и она оказалась свободной.

Уоллас начал издавать странные звуки, попискивающие шумы и сдавленные проклятья. Он потянул Шиа, заставляя встать и повернуться с ним к двери. Ее спина была прижата к нему, и мгновение Шиа была благодарна ему за это. Она никогда в жизни не убивала и не ранила другого человека. Наоборот, она дала клятву спасать жизни. Ее инстинкт кричал, что нужно подойти к Рейвен и посмотреть, что можно сделать. Даже подойти к больному старику и попытаться помочь ему. Убийство было вне ее природы.

«Ты не убивала его», — попытался успокоить ее Жак.

«Я была инструментом, использованным тобой», — сказала она.

Поскольку Уоллас тянул ее наружу, свет поразил ее глаза, и она вскрикнула, когда словно тысячи ножей вонзились в череп.

«Посмотри на этого человека, на его руку на тебе, на что-нибудь, чем бы я смог воспользоваться», — грубо приказал Жак.

Он ощущал ее ужас, нежелание.

«Я не могу, Жак. Я не могу даже думать». — Это было правдой. Ее ум был поглощен гротескными картинами крови и смерти.

На этот раз принял решение не Грегори. Жак захватил ее сознание, словно оковами из стали, заставляя согласиться. Он был намного сильнее, чем Шиа могла предположить, и очень уверен в своих силах, даже в утренние часы. Мужчины-карпатцы подошли ближе. Даже учитывая необходимость защищать Байрона, их группа быстро двигалась к домику.

Михаил неохотно откололся от остальных, Байрон, словно мертвый, лежал у него на руках, и он направлялся прочь от леса, к пещере исцеления. Но Михаил был полностью сосредоточен на жене и ребенке. У него не было места для любой другой эмоции. Он удерживал их ослабевающую жизненную силу, мерцающую в его сознании, соединяя с собой, не давая им шанса умереть прежде, чем целитель сможет помочь им.

Жак сконцентрировал свой яд на человеке, безжалостно издевавшемся над ним, в чьих отвратительных руках теперь была Шиа. Его ненависть все сметала, он полностью сосредоточился, нацелив ее через Шиа. Она видела красный туман желания убийства, потребность и жажду этого, удовольствие, получаемое им. Жак нацелился и сосредоточился на единственной части тела Уолласа, которую Шиа могла видеть.

Дон Уоллас внезапно почувствовал, как его обожгло, мельком взглянул и увидел, как руки задымились. На них появился огонь, красный и оранжевый. Закружился дым, формируя из себя злобно усмехающееся лицо. Уоллас узнал его, он сам создал каждую отметину на этом лице. И закричал, отпихнув Шиа далеко от себя, хлопая по своей руке другой, пытаясь сбить пламя, ставшее сильнее и перекинувшееся на его тело. Уоллас мог ощутить запах своей обуглившейся плоти, как у многих жертв, замученных им.

Шиа чувствовала сильное желание остаться лежать на земле с плотно закрытыми глазами. Но принуждение повернуться и стать перед Уолласом было сильнее. Она сидела и беспомощно смотрела на него.

Дон Уоллас висел в воздухе, а его дробовик валялся на земле под ним. Огонь исчез так же внезапно, как и появился, но его рука напоминала кусок обугленной плоти. Все еще крича и сопротивляясь, он здоровой рукой старался вытащить револьвер из кобуры на плече. Уоллас испугался, когда что-то стало медленно забирать его жизнь и приказывать ему. Его собственный палец нашел курок и удобно устроился на нем.

Шиа издала невнятный звук. Эта сцена была из фильма ужасов, но, тем не менее, она не могла отвести взгляд. Огромный черный волк завыл, выскакивая из подлеска. Он подпрыгнул в воздух, его мерцающие челюсти сомкнулись на ноге Уолласа. Кости хрустнули как прутья, когда волк потянул человека к земле и воткнул клыки в подставленное горло.

Шиа, почувствовав себя свободной, начала подниматься на ноги, пока волк сражался с борющимся человеком.

— Жак! Нет! Ты не можешь сделать это! — Одно мгновение волк, повернув свою голову, смотрел на нее, и время остановилось.

Она узнала ледяные глаза Жака и ощутила его триумф, бушевавший в ее сознании.

Грегори, прибежав из леса, дернул ее за руку, являясь все еще наполовину волком, наполовину человеком, изменяясь на ходу.

— Поторопись, у нас нет времени. Черт побери, Шиа, ты мне нужна. Ты врач, целитель. Пойдем со мной. — Он не выпускал ее руки, и она была вынуждена вбежать с ним в комнату.

Грегори ботинком отпихнул тело Словенски.

— Послушай меня, Шиа. Мы должны будем сделать это вместе. Рейвен закрыла свое тело, как только смогла. Михаил удерживает ее и ребенка, но она очень слаба, и ребенок в беде. Ты должна восстановить ущерб, нанесенный Рейвен, а я спасу ребенка.

Шиа была потрясена.

— Рейвен все еще жива? — Она попыталась отойти от Грегори. — Но я знакома с человеческой медициной. Я не знаю, как это делаете вы, и что должна сделать. Я могу убить ее.

— Это находится в тебе. Целителем рождаются, а не становятся. Ты сможешь сделать это. Я научу тебя, что мы будем делать. У нас нет времени на споры, Шиа. Я не смогу сделать это один. Михаил говорит, Рейвен потеряет ребенка через несколько минут. Стоит ей позволить своим сердцу и легким начать работу, как она станет истекать кровью. И жизнь прервется для всех. Рейвен, ребенок и Михаил, мы потеряем их всех. — Настаивал древний. Его глаза бросали ей вызов.

— Ты сделаешь это со мной на пару?

Шиа дрожала, но ее подбородок поднялся.

— Скажи что делать, и я сделаю.

Грегори кинул одобрительно.

— Ты должна представить все. Все. Ты энергия и свет, и ничего более. Как только ты представишь себя светом, ты можешь войти в тело и найти худшие раны. Исцеляй изнутри. Самое главное, для начала нужно остановить кровотечение, а затем возместить ущерб для жизненно важных органов. Это очень сложно, а ты слаба. Через некоторое время тебе надо будет подкормиться. Жак возвратится, чтобы помочь тебе, когда закончит свою работу. Ты не можешь подвести нас Шиа. Я знаю, ты сможешь. Если тебе будет необходима моя помощь, я буду в твоем сознании.

Не имело смысла возражать и говорить, будто она не сможет сделать, что от нее ожидалось. И каким-то образом стать светом и энергией. У нее не было иного выбора, кроме как попробовать. Грегори считал, она в состояние сделать это, и приходилось верить. Шиа была обязана дать шанс Рейвен и ее ребенку выжить. В любом случае она, прежде всего врач. И это было в ее природе — исцелять.

— Мы сделаем это вместе. — Мягко направлял Грегори, его голос был холодным, внося успокоительный бальзам в хаос ее сознания.

Она чувствовала, желание ответить на это утверждение, звенящее серебром, совершенной чистотой. Шиа опустилась на пол рядом с Рейвен и закрыла свои глаза, ища спокойствие в сознании и концентрируясь. Сначала, казалось, не получалось, но Грегори был каким-то образом с ней там, показывая, как подстроить свои мысли и перестроиться. Затем комната словно уменьшилась, а потом — и время с пространством. Ее сердце дико забилось, но мягкое пение Грегори позволило остаться спокойной и поплыть над земным хаосом.

Постепенно ее тело уменьшилось, становясь все меньше и меньше, пока единственным, что осталось от нее, не стала душа. Свет и энергия. Сила.

— Мы будем вместе. Удерживай внимание на Рейвен и ее ранах. Ты не можешь думать о себе или о том, что могло случиться. Верь в себя. Если ты засомневаешься, позови меня. — Сильный свет Грегори, казалось, купал ее душу доверием и теплотой.

Она видела в нем только целителя. Все остальное ушло на второй план.

Было так много самоотверженности, так много чистоты души, что Шиа только удивилась. И последовала за ним безоговорочно. Он был воплощением того, к чему сама она всегда стремилась. Истинный целитель, с талантами такими редкими и драгоценными, что Шиа чувствовала себя ничтожной в его присутствии. Позже она вспомнит, Грегори был сильным, древним, он мог убедить любого и заставить видеть все, что хотел.