"Сборник статей и интервью 2009г (v1.7)" - читать интересную книгу автора (Кагарлицкий Борис Юльевич)

ЭКСПЕРТЫ ПРОГНОЗИРУЮТ СКОРОЕ ПАДЕНИЕ ЦЕНЫ НА НЕФТЬ ДО 30 ДОЛЛАРОВ

Цена на нефть снижается из-за падения спроса в условиях экономического спада. Стоимость фьючерсного контракта на нефть марки WTI на март в ходе электронных торгов на Нью-Йоркской товарной бирже (NYMEX) утром в понедельник снизилась на 0,87 доллара - до 45,60 доллара за баррель.

Участники рынка обеспокоены неблагоприятной статистикой в ведущих экономиках мира. Между тем цена мартовского контракта на WTI 23 января взлетела на 6,4% - до 46,47 доллара за баррель, что является наибольшим значением котировки с 6 января. Котировка мартовского фьючерса на российскую нефть марки Rebco в электронной системе CME Globex (NYMEX) 21 января выросла на 2,70 доллара и достигла 46,20 доллара за баррель, сообщают Вести.Ru. На лондонской бирже ICE Futures стоимость фьючерсов на март на нефть Brent поднялась на 2,98 доллара - до 48,37 доллара за баррель, пишет "Интерфакс" со ссылкой на агентство Bloomberg.

По мнению экспертов, газовый конфликт между Россией и Украиной способствовал стабилизации мировых цен на нефть, но не отменил тенденции их дальнейшего падения. К такому выводу пришли специалисты центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО). В ближайшие месяцы нефть марки Urals может опуститься до $30 за баррель. К лету цена экспортируемых из России углеводородов способна пройти отметку в $20 за баррель, сообщили Накануне.RU в пресс-службе ИГСО.

"Миновав продолжительный период биржевых обвалов, осенью 2008 года мировая экономика вступила в фазу промышленного спада. Его лидерами оказались, прежде всего, страны индустриальной периферии, в том числе и Россия. Причина такой ситуации - сокращение спроса в США и ЕС, где возможности поддержания потребления за счет кредитов подошли к концу", - говорит директор ИГСО Борис Кагарлицкий. Согласно его оценке, объем мировой торговли снижается. Продолжает падать потребность в нефти и других видах сырья.

Как считает руководитель ЦЭИ ИГСО Василий Колташов, "сокращение производства в России продолжится, возможно, - ускорится. В 2009 году кризис сильнее скажется на европейской, китайской и американской промышленности. Это подтолкнет цены на нефть к новому падению. Не стоит ожидать, что страх дестабилизации поставок из-за международных конфликтов удержит стоимость нефти от нового падения", - отмечает он. США и государствами ЕС созданы внушительные запасы углеводородов. Приход весны, дальнейшее сокращение промышленного производства и рост безработицы сделают нефть еще менее востребованной.

Сегодня стало известно, что очередное заседание Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) может пройти раньше срока, если цена нефти Brent упадет ниже 40 долларов за баррель, сказал президент ОПЕК Жозе Ботельо де Васконселос в интервью выходящей в Анголе газете O Pais. По плану очередное заседание ОПЕК должно состояться 15 марта в Вене, сообщает газета "Взгляд" со ссылкой на Reuters.

В декабре картель решил сократить добычу на 2,2 млн баррелей в день с 1 января, пытаясь остановить падение цен. С начала сентября ОПЕК принял решение сократить добычу в общей сложности на 4,2 млн баррелей в день.

Чтобы обеспечить стабильное финансирование разработки нефтяных месторождений, цена нефти не должна опускаться ниже 75 долларов за баррель, сказал Ботельо де Васконселос, добавив, что ОПЕК может продолжить сокращение добычи, если цена не достигнет этого уровня.

Ботельо де Васконселос сказал, что на ближайшее заседание ОПЕК приглашены страны, не входящие в картель, такие как Россия, Азербайджан и Норвегия.

nakanune.ru

Что станет с нефтью дальше? Остановится ли ее падение? Куда ведет Россию снижение стоимости углеводородов? Есть ли у государства механизмы сдерживания нового ценового обвала? Эффективны ли они? Насколько связана внешняя политика России с ценами на нефть? Что объединяет нефть и газ в ценовой борьбе «Газпрома» с Украиной?

Непредсказуемость нефти

2007 год завершился для российской экономики успешно: ВВП вырос на 8,1 %, достигнув 1280 млрд долларов, инвестиции увеличились на 20 %, объем промышленного производства повысился на 6,3 %. Мировые цены на нефть почти подобрались к стодолларовой отметке, прибыли сырьевых корпораций били рекорды, рос фондовый рынок. Казалось, все внушает только оптимизм. Особенно надежной выглядела перспектива углеводородов и добывающих компаний.

Доля нефти в общем потреблении энергоресурсов на планете достигла в 2000 году 65 % и продолжала подниматься. Цена поднималась вместе с ней, опережала ее. Стоимость нефти никогда не росла так стабильно, заметно обгоняя темпы увеличения потребления. В 2003 году война в Ираке подтолкнула углеводороды к цене в 30 долларов за баррель. К 2005 году нефть поднялась уже выше 40 долларов. В начале 2008 года аналитики дружно сходились в прогнозах дальнейшего удорожания нефти и отрицали вероятность скорого падения.

Министерство финансов РФ считало: удешевление нефти не произойдет ранее 2011-2012 годов. Однако, добравшись 14 июля до отметки в 147,27 долларов, нефть покатилась вниз. Вместо того чтобы, согласно предсказаниям, достигнуть 200 долларов за баррель, углеводороды в сентябре опустились ниже 100 долларов. В декабре экспортируемая из России нефть стала стоить всего 35-37 долларов за баррель, почти достигнув уровня себестоимости.

Отечественные корпорации не были готовы к июльским переменам. Неожиданными изменения оказались и для правительства. Все рассчитывали на продолжение роста, но лето преподнесло немало сюрпризов. Вместе с ценами на углеводороды вниз пошли индексы на фондовом рынке. Потери его к сентябрю составили свыше 30 %. Существенно упала капитализация практически всех компаний. Несмотря на уверения власти о «прекрасном состоянии российской экономики», в сентябре и октябре фондовый рынок России нес потери в превосходящем летнее падение темпе. Чиновникам постоянно приходилось прекращать торги или закрывать биржу из-за резкого снижения цен на бумаги. Результаты 2008 года оказались сокрушительными: российские индексы потеряли 76 %.

В наиболее острые моменты лета акции дешевели на 5-8 % в день. Отток капиталов из России только за летний период падения составил не менее 30 млрд долларов. Одновременно появилась информация о замедлении промышленного роста. В апреле промышленное производство превышало прошлогоднее того же периода на 9,2 %, в июле - спустилось до 0,9 %. На этом фоне официальные данные об увеличении ВВП на 7,9 % остались малоубедительным позитивом. Осенью десятипроцентное дневное снижение стоимости ценных бумаг никого не удивляло. В ответ на призывы о помощи государство решилось поддержать фондовый рынок деньгами. Значительных улучшений не произошло. Игроки продолжали сбрасывать акции.

Несмотря на уверения чиновников о положительном ВВП по итогам года, в стране отмечалось значительно сокращение производства. Размеры его сокращения оценивались от 7-8 до 13-15 %. Падение мирового спроса на сырье больно ударило по отечественной экономике. Число официально признанных безработных возросло за 2008 года на 750 тысяч человек, достигнув 5 миллионов.

Перемена настроений

Мировой кризис, открывшийся январским биржевым падением, был встречен в России без особой тревоги. Предполагалось и объявлялось официально, что он или не затронет страну вовсе, или окажет на ее экономику благотворное воздействие.

Политики с высоких трибун предвещали: Россия станет мировым финансовым центром, ее хозяйственное значение в мире возрастет. В Кремле царило спокойное благодушие. В июле его уже сменила растерянность, осенью - страх. 2008 год подошел к концу, и кризис вступил в свои права.

Еще в начале 2008 года Россия обещала деньгами своего Стабилизационного фонда спасти экономику США и всего мира от экономического спада. Правительство чувствовало уверенность: за его плечами росла отечественная индустрия, цены на нефть шли только вверх. Идея помощи «американскому брату» также была не случайна.

Последние десять лет миллиарды долларов инвестировались в ценные бумаги США. Слабеющий под тяжестью долгов колосс американской экономики должен был сохранять равновесие, оставаться главным рынком сбыта планеты. Дестабилизация экономики США грозила разбалансированием всего мирового хозяйства, делала политическую ситуацию непредсказуемой.

Полоса нестабильности в Соединенных Штатах открылась «народным дефолтом» 2007 года. Миллионы американцев показали неспособность платить по ипотечным долгам. Они зарабатывали все меньше, а статьи расходов не сокращались.

Ресурс кредитного поддержания спроса в США оказался исчерпан. Банки понесли многомиллиардные убытки. Открылась полоса банкротств крупнейших кредитных институтов.

Администрация президента признала, что только одно поддержание финансового колосса Америки необходимо не менее 700 млрд долларов. Затем было признано, что подобная сумма недостаточна для облегчения положения финансовых колоссов. Власти США перешли к нулевой ставке рефинансирования, означающей практически беспроцентное предоставление кредитов банкам. Печатный станок заработал с удвоенной скоростью.

Вынос производства в «третий мир» снизил доходы рабочих не только в США. Доходы падали в Великобритании, ЕС, Японии и Канаде. Инфляция усилилась после первых биржевых обвалов и обесценивания американской недвижимости. Потребительский рынок сжимался. Спрос на нефть начал снижаться.

Образовавшийся в 2007 году и первой половине 2008 года инфляционно-спекулятивный пузырь нефтяных цен стал спускать. Кризис ударил по России, камня на камень не оставив от позитивных ожиданий.

Вопреки обещаниям Россия не пришла на помощь экономике США. Вместе с переменой нефтяного вектора изменились все международные отношения. Фразам о взаимовыручке пришел конец. Интересы сырьевых монополий потребовали не расходования средств на подержание падающего колосса американского хозяйства, а защиты собственных финансовых интересов. Дешевая нефть могла облегчить ситуацию в США, но означала потерю сверхприбыли для российских корпораций. Более того: опустись стоимость нефти ниже 70-80 долларов за баррель, монополии могли бы столкнуться с проблемой выплат по долгам, набранным в расчете на дорогую нефть. По данным Центробанка, на 1 апреля 2008 года внешний долг российских корпораций составлял 264 млрд долларов. Однако эти цифры явно занижены. Только «Роснефть» получила кредитов более чем на 100 млрд долларов. Реальные долги корпоративного сектора, очевидно, в разы превосходили официальные цифры.

Нефть не должна была дешеветь. Это было невыгодно и опасно для сырьевых монополий. Но цена на нефть падала по объективным причинам. Повлиять на них российские корпорации не могли. Государство - попыталось: оно неожиданно отвесило пощечину США, разгромив армию Грузии, американского сателлита. Вслед за этим в августе российские власти пригрозили оставить ЕС без энергоресурсов в случае принятия санкций против России. США получили резкие ответы по вопросу возведения системы противоракетной обороны в Европе. Политическая стратегия России внезапно изменилась. Было ли все это связанно с нефтью?

Странная война

В мировой истории начало военных действий, как правило, встречалось биржей более сильной стороны положительно. Фондовый рынок рос в ожидании оживляющих экономику военных заказов и побед, открывающих новые рынки. Но в дни войны на Кавказе российская биржа вела себя нетипично.

Грузинская армия терпела поражения, а фондовый рынок России показывал минус. Парадоксальным образом его поведение связывали с самим фактом войны. Однако он лишь отражал общую тенденцию: падала нефть, а значит, теряли и русские бумаги.

Политологи вылили на головы простых наблюдателей море анализа, который ничего толком не объяснил. Экономисты сетовали: война подрывает биржу. Это было не так. Не вспышка военных действий вызвала падение фондового рынка, а давно шедший обвал акций подтолкнул Россию к войне. Что не выглядело логичным исходя из «чистой» политики, вполне естественно вытекало из экономики. Имело исключительно хозяйственные причины.

В вооруженном столкновении с Грузией Россия могла добиться полной победы. Для этого потребовалось бы не пять, а семь или восемь дней. Армия Саакашвили была разбита. Сил для сопротивления грузинский режим не имел. Его расчеты на поддержку США оказались неверны. Если бы правительство России хотело получить контроль над нефтепроводом Баку - Тбилиси - Джейхан, оно достигло бы этой цели. Грузинская бюрократия бежала бы, а народ Грузии не собирался вставать на ее защиту.

Если бы цель России состояла в нефтепроводе, режим Саакашвили можно было объявить антидемократическим, террористическим, основанном на подлоге волеизъявления граждан. Над Саакашвили (даже заочно) можно было бы устроить судебный процесс. Преступления и обвинения нашлись бы без труда - они есть. Дружественная победителю партия в Грузии сделала бы все необходимое. Но это если бы цель русского режима состояла в нефтепроводе, в том, чтобы контролировать больше нефти. Такой цели не было.

С другой стороны, почему в разгар фондового падения конфликт вокруг ТНК-ВР не затихал, а усиливался? Для чего Путин надавил на горнодобывающую компанию «Мечел», перепугав иностранных инвесторов и российский бизнес? Разве все эти события не влияли на фондовый рынок отрицательно? Как ни странно, ответы на эти вопросы связаны с грузинской войной. К той же группе явлений относятся все жесткие заявления правительства России относительно как США, так и других стран. Каких экономических изменений добивалась власть такими действиями? Что побудило Россию «бессмысленно» воевать с Грузией, толком даже не захватив ничего стоящего? Осетия и Абхазия - смешной приз в большой игре.

Контрнаступление поставщиков

Биржевое падение в России не оказалось бы таким ощутимым, если бы нефть на мировом рынке удержалась в цене. Но она подешевела. Снижение ее стоимости стало почти таким же, как и падение на фондовом рынке. Когда к августу отчетливо обозначилась тенденция, руководство корпораций серьезно испугалось. Аналитики, еще вчера обещавшие долговременный рост углеводородных цен, не могли теперь гарантировать, что падение остановится на приемлемом уровне. Рыночными способами повлиять на обстановку было нельзя.

В Кремле среагировали на ситуацию не мгновенно. Однако власть не стала раздавать обильные кредиты, поддерживая дешевыми деньгами финансовые институты и рынок акций. Правительство прекрасно сознавало, что фондовый рынок России может расти только при дорожающей нефти. С этим же связывали и преодоление нарастающих затруднений в банковской сфере. Успехи компаний на внутреннем рынке также зависели от выручки за нефть, поступавшей в страну. Именно она позволила надеяться, что Россия станет одним из ведущих мировых финансовых центров. Падающая стоимость углеводородов рушила все планы, делала перспективу экономики не радужной, а мрачной.

Правительство осознало происходящее как угрозу катастрофы для всей хозяйственной системы. Внутриполитические последствия тоже не выглядели позитивно. Рост инфляции подрывал народную любовь к власти. Ни о каком спасении мировой экономики средствами российского Стабилизационного фонда не могло быть и речи. Время финансового альтруизма прошло.

Цены на углеводородное топливо должны были держаться. Кредитование США ничего бы не изменило в проблемах отечественных корпораций. Не казалось очевидным, что американские власти в стоянии справиться с хозяйственным кризисом, восстановив потребление на прежнем уровне и поддержав спрос на нефть. Заявления о скором прекращении рецессии в США выглядели малоубедительно. Стабилизационный фонд решили приберечь и не спасать им опрометчиво мировое хозяйство, что было просто невозможно. Но на стоимость нефти началось массированное политическое наступление: рынок требовалось испугать и пугать до тех пор, пока падение нефтяных цен не прекратится. Именно в этом состояла избранная Россией стратегия - и ее нельзя назвать абсолютно неэффективной.

ОПЕК также не осталась в стороне. Руководство организации заявило о намерении сократить добычу, если цены опустятся ниже 100 долларов за баррель. Российские корпорации не собирались ничего снижать. Добыча нефти и так грозила снизиться из-за дефицита новых месторождений.

В экспорте страны нефть, газ и различные нефтепродукты составляли порядка 60 %. Нефть оставалась главным экспортным товаром. Ее доля в ВВП России составляла более 30 %. Государственный бюджет на 2/3 формировался доходами от продажи углеводородов. Сверхдорогие энергоносители обеспечивали корпорациям получение большой доли мировой прибавочной стоимости, создаваемой в процессе глобального производства товаров. Не удивительно, что действия государственной машины оказались направленными именно в направлении нефти.

Требовалось убить двух зайцев: отвлечь внимание населения от усиливаемых инфляцией проблем и сохранить прибыли для сырьевых монополий. Первое удачно достигалось летом военными победами, сезонным снижением цен и патриотической пропагандой. Второе было куда более сложной задачей. И все же обострение внешнеполитической ситуации, произошедшее в немалой степени по инициативе США, затормозило падение нефти в августе и сентябре. Но ни заявления ОПЕК о снижении добычи «черного золота», ни демарши России не повлияли на ситуацию. Спрос на нефть начал ускоренно снижаться, кризис продвинулся из финансовой сферы в область индустрии. К началу 2009 году только на предприятиях Китая работы лишились десятки миллионов человек. В пространстве объединенной Европы зазвучали речи о слишком высокой цене российского газа. Экспорт нефти из России начал быстро уменьшаться.

Накануне российско-грузинской войны Соединенным Штатам также требовался конфликт. Вопреки официальной статистике об увеличении ВВП до 3,3 %, в стране зрело массовое банкротство банков. Количество безработных росло. Капиталы искали убежище в других экономиках и золоте, которое то дорожало, то дешевело. Раскупался не только физический металл, но и ювелирные украшения. Спрос на золото привел в конце августа к приостановке в США продажи монет: закончился драгоценный металл. Белый дом мог делать любые заявления, но ситуация в американской экономике качественно не улучшалась. В Европе проблем также было немало. Евро обесценивался, падало потребление. Банки еврозоны маскировали трудности как могли, но, в сущности, висели на волоске. Россия как страшный враг западной демократии оказывалась необходимой как никогда. При этом США явно слабели политически. Хозяйственные проблемы лишали американскую администрацию ресурсов. О войне с Ираном, обещанной всему миру в доказательство американской мощи, нечего было и думать.

По мере того как шаги российской дипломатии делались отважнее, а ответы запада выглядели беспомощнее, на российской бирже в течение некоторого времени происходили странные вещи. Вопреки тенденции снижения акции сырьевых корпораций показывали рост. Затем падение остановилось, фондовый рынок начал медленно отыгрывать потери. В лидерах снова оказывались корпорации-экспортеры. Увы, ненадолго. Последние месяцы 2008 года демонстрировали драматичный итог: фондовый рынок России лидировал в мировом падении.

Нестабильность - не решение

Нефть действительно напугалась войны. В августе и сентябре ее снижение оставалось минимальным. Стратегия политической нестабильности работала, рынки панически реагировали на различные осложнения в отношениях стран. Упав, стоимость барреля медленно поднималась после очередного дипломатического шока. Мировой рынок не знал, на что реагировать: проблемы в глобальном хозяйстве тянули нефть вниз, но угроза дестабилизации поставок толкала ее вверх.

Могла ли нестабильность стать долгосрочным решением? В октябре стоимость нефти снова пошла по нисходящей кривой.

Цена на нее опустилась ниже 100 долларов за баррель. Падение ускорилось, и «черное золото» полностью оправдало прогнозы ИГСО, самые мрачные в мире. Она подешевела почти в четыре раза со времени ценового пика. Кризис делал свою работу экономического разрушителя, посрамляя политиков и неолиберальных экономистов. Экономические факторы снова перевесили политические. Финансовая система стремительно разрушалось. Падало уже не просто бытовое потребление нефти, замедлялась вся глобальная экономика. Многие компании сталкивались с растущими затруднениями сбыта. Падало производство, возрастали проблемы с расчетами. Скапливались товары. Отменялись заказы. Останавливались заводы и целые промышленные зоны.

Стабильно продавались только товары первой необходимости. Именно поэтому они дорожали быстрее всего. Международный валютный фонд прогнозировал: темпы роста мирового хозяйства в 2008 году замедлятся до 4,1 % с 5 % за 2007 год.

Действительность была хуже. Проблемы нарастали как снежный ком. Падающий спрос провоцировал биржевые обвалы, обесценивание бумаг ускоряло инфляцию. Девальвация валют оборачивалась новым снижением доходов населения. Спрос снова сжимался. Нефть дешевела, но дешевела медленно. Власти наращивали эмиссию, повторяя, как заклинание, ложную истину о том, что девальвация валют поднимет конкурентоспособность экономик. Все должно было происходить наоборот. Подрывались реальные заработки, подрывался сбыт. Дешевели все виды сырья.

В 2009 год глобальная экономика вступила с потерями вместо даже минимального прироста. Замедление хозяйственного роста происходило летом 2008 года не только в Японии и ЕС (в США ВВП продолжал снижаться). Китай и Индия также показывали отрицательные результаты. Под предлогом Олимпийских игр часть промышленности КНР была остановлена. 2009 год явно обещал оказаться хуже 2008 года. По официальным данным, во втором квартале 2008 года ВВП еврозоны снизился на 0,2 % относительно предыдущего квартала. В Германии он сократился на 0,5 %, в Японии потерял 2,4 %. В Великобритании рост ВВП остановился. «Это падает мир, а не растет США», - сказал по поводу происходящего в глобальном хозяйстве бывший главный экономист МВФ Кеннет Рогофф. Обвинения в адрес США, «устроивших мировой кризис», звучали все чаще. Но в январе 2009 года было уже не до них. Мировые элиты пытались придумать спасение, по возможности ничего не меняя в экономике. Кризис продолжал развиваться на фоне речей о том, что «поиск решения идет полным ходом».

Планы на будущее строились в России исходя из ожидания, что потребность мировой экономики в нефти будет расти относительно стабильно, поддерживая цены на высоком уровне. Предполагалось, что в к 2030 году доля нефти в глобальном потреблении энергоресурсов возрастет до 84 %. Мировой кризис не входил в расчеты аналитиков, хотя логично вытекал даже из линейки десятилетней цикличности. Со времени мягкой для России рецессии 2001 года прошло почти семь лет - хозяйственный спад мог отложиться на год, но не более. Его приближение легко было отследить по ускорению роста фондовых рынков, что явно указывало на нехватку для капиталов выгодного пространства в реальном секторе.

Снижение цен на нефть должно было неминуемо последовать за открытием полосы спада.

Внесение негативных ожиданий могло удерживать высокую стоимость нефти только до определенного предела. Стратегия нестабильности имела ограниченный ресурс эффективности. Согласно логике развития мирового кризиса, вслед за финансовой системой он должен был проявиться в индустрии. На этой стадии углеводороды ждало радикальное снижение стоимости. Падение промышленного потребления нефти увлекло бы за собой цены. Обострение политической ситуации способно было скорректировать обвал стоимости нефти, но не остановить его. То, что стратегия внесения на рынок тревоги дает сбои, показали уже первые дни сентября, когда цена на нефть утратила еще 5 долларов с барреля. Вместе с ней понес потери и фондовый рынок России.

Вместо мифических ожиданий дальнейшего роста отечественную экономику ждала тревожная перспектива. В начале октября 90 % процентов компаний признали: они готовятся к кризису. Более половины из них не стали скрывать, что планируют сокращение персонала. Сотрудников компаний охватила паника. На рынке труда предложение стало быстро возрастать, в то время как спрос на работников падал. К декабрю сокращения персонала шли уже повсеместно. Россия страдала от кризиса, но положение Украины было еще хуже. Новый год принес новую газовую войну. Была ли она вызвана только желанием «Газпрома» удержаться в условиях глобального спада?

Война газа

Россия требовала от Украины оплачивать поставляемый газ по европейским ценам. Власти Украины сопротивлялись. В январе, сразу после празднования нового 2009 года, поставки газа были прекращены. Россияне прижались к телеэкранам, вслушиваясь в грозные речи «родных политиков». «Украина должна переставь воровать наш газ», - повторяли они друг другу слова акционеров «Газпрома». Людям хотелось забыть о кризисе и поверить в несложную мысль, что дело ведущей корпорации - их дело, означающее пользу для всех, пользу для страны и людей труда.

Правительство России боролось не только за газ, который «по вине Украины» перестали получать в положенном количестве потребители в Европе. Власти Украины проявляли упорство, продиктованное катастрофой. Они не соглашались на «безумное требование» платить по 470 долларов за тысячу кубометров газа, настаивая на цене в 250 долларов. Падение мирового спроса на металлы и уголь обрушивало экономику страны. В октябре 2008 года в Украине было остановлено 17 из 36 доменных печей. К январю 2009 года ситуация ухудшилась еще больше. Предприятия вставали одно за другим. Платить за газ было нечем.

Газовая война России и Украины напугала потребителей. Внесла свой вклад и другая, подлинная война - израильская агрессия против народа Палестины. Взрывы в секторе Газа, прижатом к Средиземному морю, и прекращение поставок в Европу российского газа подтолкнули мировые цены на нефть вверх. Внесение тревоги на рынки вновь принесло плоды. Цена барреля подскочила до 50 долларов. Но прошло всего несколько дней - и начался обратный процесс. «Черное золото» вновь стало дешеветь. Оно опять опустилось до уровня 44 доллара за баррель. Испуг оказывался коротким. Газовая война продолжалась, как продолжались бои в секторе Газа, но это не могло переломить глобальной тенденции. Кризис оказывался сильнее страха перебоя поставок.

Корпоративная Россия боролась за дорогой газ, не считаясь с индустриальной катастрофой Украины. Но борьба за него была неотделима от борьбы за сохранение прежних цен на углеводороды. Нестабильность, вносимая сбоем газовых поставок в ЕС, помогала вновь стабилизировать стоимость нефти, но не отменяла перспектив, продиктованных кризисом. Промышленное производство в Европе сокращалось, безработица росла, а реальные доходы трудящихся продолжали падать, подгоняемые политикой девальвации евро. Потребности во всех видах сырья в 2009 году должны были уменьшиться еще больше.

Вариант ожидания

В сопоставлении страха перед нарушением стабильности поставок с грозящим мировому хозяйству новым снижением производства последнее должно было перевесить. В этой ситуации все, чем располагали российские корпорации и правительство - было время. Именно его давали ожидания в сбое поставок нефти на мировой рынок по вине «неуправляемых», «внеэкономических» причин. Времени было мало, а выиграть его не получалось. Как распорядились российские власти добытой в середине 2008 года ценовой передышкой?

Россия избрала стратегию выжидания. Вместо подготовки экономики к кризису власти признались в своей верной любви идеям свободного рынка. Общественности сообщили о продолжении переговоров о вступлении России в ВТО. В вопросе нефти власть начала стремительное сближение с другими поставщиками. ОПЕК заявила, что переходит от угроз к действительному сокращению добычи. Ничего не было сделано для действительной подготовки экономики страны к кризису, внутренний рынок сжимался, действительные доходы россиян падали. Разворота в экономической политике не произошло. Власти, отражавшие интересы сырьевых корпораций, не были в нем заинтересованы, но они не были способны понять происходящее. Масштабы кризиса они сперва почувствовали, а уже затем начали медленно осознавать.

На этом фоне в сентябре 2008 года началось прогнозирование предельного удешевления углеводородов. Без серьезного учета потенциала развития кризиса снижение цен определяли в размере 20-30 % от 110-115 долларов за баррель. Даже подешевев до 67 долларов, нефть осталась бы в два раза дороже себестоимости. При таких ценах Россия (сырьевые монополии) могла спокойно переждать полосу экономического спада. Переждать невзирая на дестабилизацию внутреннего рынка. Восстановление роста на внешнем рынке вернуло бы отечественному хозяйству положительную динамику. Вновь поднялись бы цены на нефть. Аналитики обещали это уже в 2009 году. Некоторые планировали окончание рецессии уже следующим летом.

Для поддержания корпораций государство располагало более чем 500 млрд долларов золотовалютных резервов. Эти средства позволили бы покрыть самые срочные долги сырьевых монополий. Деньги нашлись бы и на сдерживание давления на банковский сектор его более чем 170 млрд долларов международного долга. Государство считало себя готовым к сложной полосе.

Первоначальный ужас перед угрозой обвала стоимости углеводородов прошел. Чиновники сами себя успокаивали. Вместе с сокращением добычи ОПЕК выработанное Россией оружие против падающего рынка нефти позволяло тормозить цены, защищая российские монополии от дополнительных потерь. Правительство определяло цену в 70 долларов за баррель как пороговую. Но в то, что нефть может упасть ниже этого уровня, после трех месяцев слабого снижения никто не верил.

Все надежды к концу 2008 года разбил кризис, оказавшийся далеко не таким простым, как полагали либеральные экономисты. В 2009 году он обещал углубление хозяйственного спада без всяких признаков улучшений. Первые лица буржуазного мира не знали, что делать: старых рецептов больше не было, а новые требовали радикальных перемен. Бороться с кризисом пробовали, перекладывая его издержки на трудящихся, но хозяйственные проблемы только возрастали. К тем же последствиям избранный антикризисный метод гарантировано приведет и дальше, в 2009 году.

Реальная перспектива

Глобальный кризис, открывшийся в 2008 году, не является только кризисом товарного перепроизводства, каким его по привычке видят и старые левые, и неолибералы. Он является еще и кризисом колоссального перенакопления капиталов, и одновременно - кризисом падения значения американского и европейского рынков. Снижение спроса на них обусловлено как сокращением доходов работников, так и исчерпанием кредитного ресурса поддержания их потребительской активности. Возможности эффективного использования дешевой рабочей силы «третьего мира» подошли к концу. Поставить рабочих периферии в худшие условия (тем снизив издержки) было невозможно.

В XX века кризисы перенакопления происходили в 1899-1904, 1929-1933, 1948-1949, 1969-1982 (полоса четырех кризисов) годах. Относительно легким и непродолжительным был только спад после Второй мировой войны. В силу этого новый кризис не мог не оказаться более длительным и масштабным, чем рецессии 1991, 1998-1999 и 2001 годов. Для возобновления роста мировая экономика нуждается не в удешевлении нефти, а в замене ее более выгодным источником энергии. Нужна технологическая революция. Без этого товары останутся слишком дорогими, а спрос низким. Рост будет невозможен из-за слабости потребителей.

Глобальный кризис не мог подойти осенью 2008 года к завершению. И 2009 год не имеет шанса стать для него последним. Кризис продолжает развиваться, стремительно поражая мировую индустрию. В некоторых отраслях экономики падение продаж промышленных товаров за 2008 год достигло 30 %. Наиболее явно ощутила проблемы автомобильная промышленность. Продолжение кризиса неминуемо, пока спрос не пошел вверх. Происходит обратное. Компании во всех странах сокращают штаты, снижают премии и размер зарплат. Инфляция еще более подрывает бюджеты потребителей. Власти синхронно наращивают эмиссию, тешась иллюзией за счет падения доходов рабочих своих стран поднять продажи на мировом рынке.

Обратный эффект уже проявился, и к концу года он обещает принести много драматических плодов.

Неумолимое развитие кризисных тенденций изначально создавало для нефтяных цен угрозу беспрецедентного падения. Потенциал их снижения в привязке к спаду в мировой индустрии составлял не 20-30 %, а 70-80 %. Это и прогнозировали в ИГСО, невзирая на громогласные возражения чиновников, клявшихся в октябре 2008 года, что нефть никогда не будет стоить меньше 50 долларов за баррель.

Какой остается перспектива в 2009 году? Стоимость углеводородов к лету грозит опуститься до 20 долларов за баррель (к уровню 2002 года). С учетом девальвации доллара для российских корпораций такая цена выглядит катастрофичной. Они уже не могут самостоятельно платить по долгам. Правительству придется тянуть их на себе.

Всю вторую половину 2008 года власти боролись за удержание рентабельности нефтяного экспорта, спасая корпорации.

Резервы правительства таяли. Нефть можно было ненадолго напугать, но перспектива дальнейшего падения цен остается реальной. Кризис сырьевой экономики России продолжит углубляться. В 2009 году страна окажется в числе мировых лидеров уже не только биржевого, но и индустриального падения, если только ничего не изменится… Что же может произойти?

rabkor.ru