"Всемирная история. Средние века" - читать интересную книгу автора (Оскар Егер ( Йегер))

3. Генрих II

Император Оттон III скончался до вступления в брак: недолго Германская империя пользовалась благами наследственной монархии. Неожиданная смерть Оттона пробудила честолюбивые стремления многих: одна довольно значительная партия стояла за маркграфа Эккехарда Майсенского, закаленного в боях со славянами, другая — за герцога Германа Швабского. Однако ближайшим родственником Оттона был герцог Генрих Баварский, потомок короля Генриха I. К тому же, когда печальная процессия с телом покойного императора проходила через его владения, он завладел знаками царского достоинства. Саксонские князья признали его наследственные права законными, а изменническое убийство маркграфа Эккехарда — личная месть вельмож — избавило его от опаснейшего из соперников. В октябре 1002 г. архиепископ Виллигис в Майнце короновал Генриха, всеми владетельными немецкими князьями признанного королем.

Король Генрих II (1002–1024) принял королевскую власть ослабленной. Некогда он и сам получил свое герцогство по утвержденному королем избранию вельмож, а не по королевскому назначению, и поэтому ему приходилось считаться с герцогской властью как с властью самостоятельных владетельных князей. Во всех предприятиях своей деятельной жизни он вынужден был довольствоваться умеренными результатами.

Символическое изображение коронации Генриха II.

Надпись (по-латыни): «Смотри! Венчается Богом и одаряется счастьем благочестивый король Генрих, возвышенный родом своих предков. Прикрывая его, ангел приносит ему копье, а тот держит наготове меч. Перед ним распространился страх. Милостивый Боже! Дай долгую жизнь твоему помазаннику, дабы верный тебе не закончил жизнь преждевременно. Сердце и деяния этого короля опиши ты, Удальрик, а ты, Эммеран, доставь ему сладостное утешение».

Переменой правления больше всех воспользовался князь Болеслав, распространив свою власть на Майсенскую марку и на всю Чехию; с ним Генриху пришлось воевать трижды. Мир — скорее вынужденный, чем почетный, — был заключен с Болеславом в Бауцене в 1018 г.: Болеслав остался вассалом только по названию. С вендами, а особенно с беспокойным племенем лютичей, удалось заключить в 1003 г. более продолжительный мир, купленный дорогой ценой. Их язычество пришлось терпеть, причем они требовали, чтобы немцы относились к ним как к союзникам. Во время войны с Болеславом к немалому ужасу и огорчению христианского духовенства эти язычники шли в бой вместе с немцами, неся своих идолов и символы своей языческой веры. Не более успешны были и походы Генриха в Италию, они также не привели ни к каким существенным результатам. В Италии после Оттона III наступила полная анархия: боролись партии, всюду был полный разлад и отсутствие единства. Во время первого похода в 1004 г. Генрих добился только коронования в Павии королевской короной. Второй поход 1013 г. был вызван тем, что папа Бенедикт VIII, утесняемый партиями, призвал Генриха на помощь. С немногочисленным войском Генрих явился в Италию и здесь вынужден был употреблять свои силы и власть в основном на то, чтобы отвоевывать в пользу церквей и монастырей отнятые у них владения. После отчаянной резни между немцами и римским населением на Тибрском мосту римляне смирились перед папой, помазавшим и короновавшим Генриха на царство императорской короной. Прежде, чем ввести его и его супругу Кунигунду в церковь святого Петра, он задал ему следующий многозначительный вопрос: «Будешь ли ты покровителем и защитником римской церкви и останешься ли во всем верен мне и моим преемникам?»

Генрих II и Кунигунда. XIII в. Статуи в рост человека.

Портал Государей в Георгиевском клиросе Бамбергского собора.

Третий поход был вызван действительно критическим положением, в котором находилась Италия. Идеи Оттона III и папы Сильвестра не остались бесследными: папа Бенедикт VIII, человек практичный, решил, что Италию следует во что бы то ни стало освободить от чужеземного владычества, изгнав из нее и арабов, и греков. В 1012 г. ему действительно удалось, собрав сильное наемное войско, на Тосканском побережье нанести арабам тяжкое поражение и таким образом на несколько лет оградить Италию от их набегов. Иного рода опасность грозила с юга: Апулия и Калабрия, не защищаемые греческим правительством от беспрерывных нападений арабов из Сицилии и Африки, стремились отделиться от Византии. Возглавил это движение Мелус (Мело), один из именитейших граждан города Бари. Апулия, действительно, отделилась от Византии, и когда византийское войско высадилось в Апулии и осадило город Бари, Мелус решил молить о помощи папу Бенедикта, который отлично понял, что наступило время для разрешения кризиса, переживаемого Италией. К тому же арабы возобновили нападения с запада и уже держали в осаде город Салерно, когда счастливая случайность привела к этому городу норманнских витязей, возвращавшихся из странствования, совершенного ими на поклонение Гробу Господню. Воодушевленные мужеством, они решили вступить в битву против неверных и избавили город Салерно от неминуемой опасности. Тут в Италии впервые узнали об этих удальцах и стали призывать их на помощь против арабов и других внешних врагов (1016 г.). Норманны действительно толпами двинулись в Италию, прослышав о том, как дорого ценится там мужество. В следующем году Мелус, собрав отряд из норманнских выходцев, перешел в наступление, но греки также выставили сильное войско. Решительное сражение произошло на знаменитом поле Ганнибаловой битвы, на равнине при Каннах. Мелус потерпел поражение, и восточно-римская сила стала более чем когда-либо грозной на юге Италии (1017 г.). Тогда все взоры обратились в сторону Германии, куда явился сначала Мелус и норманн Рудольф, а в 1020 г. и сам папа. Опасность была действительно велика. Один из южно-италийских князей, Пандульф Капуанский, уже перешел на сторону греков, правитель Салерно тоже склонялся к ним. В 1021 г. борьба перешла на римскую территорию. Только в этом году Генрих смог, наконец, предпринять третий поход в Италию, вызванный настоятельной необходимостью.

Генриху было нелегко прочно утвердить свою власть в Германии. Для выполнения этой задачи ему потребовалась немалая доля житейской мудрости. Его положение было тем более затруднительным, что он не был прирожденным королем и коронованным преемником родовой власти. Герцоги и владетельные князья знали его в былое время как равного себе, да и вообще все политические и общественные отношения в Германии в последние два столетия после смерти Карла Великого приняли неблагоприятный для королевской власти оборот. Король не мог рассчитывать на свободное население как на готовую военную силу и вынужден был постоянно держать войско в полной боевой готовности. Именно тягости военной службы вынуждали свободное население передавать свои свободные земельные владения во власть могущественной знати, графов, епископов и становиться в ленную зависимость, приобретая в их лице верную защиту от всех тягостей. Таким образом, король все более был вынужден заискивать перед крупными вассалами, обладавшими кроме своего лена обширными аллодиальными владениями и повелевавшими многими и многими вассалами. Графы, первоначально простые чиновники короля, сумели воспользоваться благоприятными условиями, чтобы обратить свою должность и связанное с ней владение в наследственную собственность. Сложно было отличить их наследственные земли от данных им в пожизненное владение королями. По отношению к своим вассалам они чувствовали себя владыками и потому к королю относились уже не с прежними усердием и покорностью. Таким образом, все государство стало приближаться к аристократическому строю. Свободным в нем мог считать себя только сильный. Когда сильные вассалы с дружиной из подначальных вассалов являлись на призыв короля для участия в его военных предприятиях, они ставили себе это в особую заслугу и ожидали за нее щедрой награды в виде дарования новых прав на новые земельные владения или поддержки их притязаний на них. Беспокойное стремление к обладанию землями и власти охватило всю знать. Вскоре в стране стало невозможно сохранять мир и порядок — главные условия единого тесно сплоченного государства. Почти с первых же дней правления Генрих постоянно занимался борьбой с сильными вассалами во всем государстве. Во Фландрии, Фрисландии, Лотарингии, Швабии и Саксонии велась ожесточенная борьба в среде самих вассалов, так что вся жизнь этого короля проходила в непрерывных осадах, усмирении возмущений и лживых примирениях. Несмотря на то, что его здоровье было не особенно крепким, бурная жизнь не могла его сломить. В этих запутанных обстоятельствах он выказал политическую проницательность и создал определенную систему правления, основная идея которой совершенно ясна: в борьбе против светской знати, против наследственной, родовой аристократии он постоянно опирался на сановников духовных, неродовитых — на епископов и духовенство.

Германская церковь в последние полвека чрезвычайно возвысилась и значением, и земельными владениями. Рядом с высшими духовными сановниками находился целый штат служащих — министериалов. В высшей степени любопытной и даже утешительной является многосторонняя деятельность таких представителей современного духовенства, как, например, епископ Бернвард Хильдесхаймский. Раннее утро заставало его за выполнением духовных обязанностей; затем он занимался разбором тяжб, которые приносили ему на рассмотрение; давал необходимые указания духовному лицу, которому были поручены заботы о бедных; посещал мастерские, устроенные им; заглядывал в комнату, где переписывались книги для библиотеки. Умеренная трапеза и краткий отдых прерывали эту многостороннюю деятельность, в которой Бернвард ни минуты не оставался праздным и, по словам его биографа, постоянно заботился о том, чтобы «воздать Божье Богу», не упуская из виду и того, что «кесарево следует отдать кесарю». Именья церквей и монастырей управлялись лучше, чем любые иные владения. Еще со времен Оттона I короли считали более выгодным для государственных финансов по возможности увеличивать церковные владения новыми вкладами и дарами, поскольку более высокий доход с этих земель косвенным образом приносил выгоду и правительству. Самыми верными слугами королей были их епископы-вассалы: их войско всегда было готово к услугам короля и по первому призыву принимало участие в войнах и походах. Сила этих вассалов была его силой, поскольку он сам имел право назначать духовных сановников. Подобной политике следовал и Генрих II. Ко всему, что касалось церкви, он относился с особым участием и в этой области имел положительные и обширные сведения. Человек он был знающий, обладавший даром достаточно убедительного красноречия; к церквям и церковнослужителям он относился с большим уважением. Как он сам, так и его супруга Кунигунда могли служить образцом христианского благочестия и готовности всеми мерами способствовать церковному благолепию.

Генрих II и Кунигунда преподносят построенный ими храм.

Миниатюра из рукописи XI в.

Фигура в нижнем полукруге изображает автора книги, под ним подпись, не показанная на рисунке: «Эта страница книги разрисована мною для тебя, король».

Будучи бездетным, Генрих высказывал естественное в среде высших представителей власти в то тревожное время желание отречься от мира и удалиться на покой в одну из обителей. Но его благочестие не заключало в себе ничего фантастического, отвлеченного и было далеко от увлечений его предшественника. Генрих не только не давал никому из епископов воли над собой, не только не поддавался их влиянию, а даже пользовался этим влиянием и слабостями для достижения своих целей. Постоянно опасаясь ненасытной алчности знатных вассалов, епископы нуждались в короле так же, как и он в них. Свои права он отстаивал так же энергично, как иногда при случае пользовался хитростью: желаемого он добивался, несмотря ни на какие трудности.

Право назначения епископов, тогда еще не вызывавшее особых споров и пререканий, он настойчиво поддерживал, подготавливая необходимых себе для церковной службы людей, принимая способных молодых клириков в капеллу или в канцелярию и зорко следя за тем, чтобы рядом с ним постоянно были люди, годные для замещения открывающихся вакансий на важные церковные должности. Его безупречное благочестие при уме и известном расчете давало ему право строгого надзора за монастырями и другими духовными учреждениями. Нередко он даже настаивал на необходимых реформах, которые проводил не церемонясь и не щадя на такие богоугодные дела церковных доходов. Более, чем кто-либо из его предшественников, он умел соблюдать экономию: осторожно пользуясь королевской властью, он знал, к кому и насколько следует быть щедрым, никогда при этом себя не обделяя. Главной целью всех его стремлений было возможное умиротворение общества и усиление государственного начала. Он прекрасно знал нужды низших слоев народа, начинавших теряться из вида за герцогами и графами, маркгерцогами и маркграфами, архиепископами, епископами, аббатами, пфальцграфами и т. д. Благодаря свойственной ему практичности он не пытался ослабить влияние и значение этих представителей власти, но чаще, чем все его предшественники, собирал их около себя на рейхстаги, съезды, совещания и пытался приучить решать свои проблемы мирным путем.

Так, наконец, ему удалось немного успокоить государство и даже несколько расширить его пределы с одной стороны. Бездетный король Рудольф III, пятый из королей Арелата (993-1031), закрепил за ним как за своим племянником[19] право престолонаследия в Бургундии. Бургундской знати это не понравилось. При своем слабом короле они могли распоряжаться в Бургундии, как им угодно, и на будущее хотели такой же слабой власти — выборного короля. По меткому выражению современника, «ни один из них не желал быть королем, хотя каждому хотелось быть первым». Они стали утверждать, что их король не имел права так распоряжаться своей короной. Рудольф поколебался, и войска императора неоднократно вступали в пределы Бургундии.

Вид военного лагеря XI в.

Реконструкция Виолле-ле-Дюка.

Генриху и здесь удалось найти сторонников между епископами, и, наконец, по Базельскому договору 1023 г. его права на наследование признали все, причем он отказался от любого вмешательства в дела управления страной при жизни Рудольфа.

В декабре 1021 г. Генрих выступил в третий поход в Италию. В Вероне по его призыву собрались итальянские епископы со своими вассалами и важнейшие представители светской знати. В ближайшую весну, сопутствуемый папой Бенедиктом VIII, Генрих совершил удачный поход против мятежных княжеств Беневентского, Капуанского и Салернского и, подчинив их своей власти, двинулся к Риму. Но тут в войске начались заразные болезни, которые нанесли ему большой урон. Тогда император поспешил перебраться за Альпы, нашел Германию достаточно спокойной и, окончательно утвердив свою власть и скрепив неразрывную связь с папой, смог, наконец, отдохнуть от многолетних забот и трудов.

Его последние годы были посвящены церковным реформам, начатым папой Бенедиктом VIII и занимавшим все умы Франции и Германии. Обсуждение этих реформ побудило Генриха в 1023 г. к свиданию с королем Робертом I, вторым из дома Капетингов. На первый план были выдвинуты вопросы, которым предстояло занимать все европейское общество в течение XI и XII вв. Преобладающее значение папы в Лжеисидоровых декреталиях еще не было установлено. Многие епископы, особенно майнцский архиепископ Арибо, энергично отстаивали самостоятельность высшего духовенства. Император начинал склоняться на сторону партии монашества, избравшей центром пропаганды Клюнийское аббатство и способствовавшей впоследствии возрастанию папского могущества. Среди этих подготовительных совещаний, обсуждений и общего тревожного настроения умов папа Бенедикт VIII умер в 1024 г. Ненадолго пережил его и император Генрих, скончавшийся в том же году на 52-м году жизни.

Бамбергский собор, в котором погребен Генрих II.

Голова Генриха II.

С изображения на восточном портале Бамбергского собора.