"Расин и Шекспир" - читать интересную книгу автора (Стендаль Фредерик)

ПИСЬМО VII РОМАНТИК — КЛАССИКУ

Париж, 1 мая 1824 г.

Как, сударь, вы считаете «Journal des D#233;bats» авторитетом в литературе?

Стоит ли смущать покой старых риторов, все еще живущих объедками остроумия Жофруа? С тех пор, как смерть этого забавного человека едва не убила их газету, корпорацию старых критиков поддерживал живой талант г-на Фьеве, но теперь она уже не пополняется новыми силами. Эти люди с 1789 года не усвоили ни одной новой идеи; окончательно убивает всякое уважение к их литературным доктринам то, что все они находятся в плену у кассира газеты. Если бы даже эти господа захотели, то собственники «Journal des D#233;bats», настоящие жирондисты роялистской реакции, не позволили бы им похвалить песенку Беранже или памфлет Курье.

Остроумный человек, интересные статьи которого подписаны буквой А.[213], считается сильнейшей опорой устарелых идей. Статьи, обычно столь скучные, в которых «D#233;bats» журит новое поколение за то, что оно мыслит не так, как поколение 1725 года, обладают некоторой прелестью и остротой, когда они принадлежат его перу. Недавно, когда эта газета осмелилась напасть на одного из гигантов либеральной литературы, г-на де Жуи, г-ну А. было поручено высмеять этого знаменитого человека за то усердие, с которым он осведомляет нас о своей веселости и украшает своим портретом, как он выражается, каждое свое новое произведение. Г-н А. выступил против г-на де Жуи с более серьезными возражениями: он обвинил его в невежестве; он припомнил латинское слово agreabilis, как говорят, малоприятное автору «Суллы», и т. д., и т. д. Не знаю, насколько основательны все эти упреки, но вот маленький пример глубоких познаний господ классических писателей.

В «Journal des D#233;bats» от 22 мая 1823 года г-н А. в трех огромных столбцах, ибо классики тяжеловесны, дает отзыв о каком-то произведении виконта де Сен-Шамана, в котором тот нападает на романтиков. Г-н А. сообщает нам:

«В эпоху «Человека с сорока экю»[214] один шотландец, г-н Хоум[215], подверг критике лучшие места «Ифигении» Расина, так же, как теперь г-н Шлегель критикует лучшие места «Федры». И немец нашего времени и шотландец той эпохи приводили божественного Шекспира как истинный образец вкуса. Они цитировали как лучший пример трагической речи обращение лорда Фальстафа, главы правосудия, к королю[216] в трагедии «Генрих IV»; приведя к королю своего пленника, он говорит ему с остроумием и достоинством: «Вот он, я его передаю вам и прошу вашу милость записать это наряду с другими подвигами сегодняшнего дня, или, клянусь господом богом, я закажу балладу с моим портретом... Вот что я сделаю, если вы не поможете моей славе воссиять, как позолоченный медный грош; и тогда вы увидите, как на светлом небе славы ваша доблесть затмится, подобно тому, как полная луна затмевает в воздушной стихии угасшие угли, кажущиеся рядом с ней не больше булавочных головок». Я счел за благо опустить некоторые выражения, слишком уж романтические».

Какой школьник в наше время не знает, что Фальстаф не главный судья и не лорд, а трусливый и остроумный хвастун, весьма забавный персонаж, столь же известный в Англии, как Фигаро во Франции? В чем должны мы обвинить классических риторов: в недобросовестности или в невежестве? Право, я предпочитаю невежество. Боюсь злоупотребить вашим терпением, приводя другие примеры познаний этих господ во всем, что не касается античной литературы. Г-н Вильмен, один из них, тот, который, по словам его собственной газеты, опровергает, и притом с высшей точки зрения[217], заблуждения романтиков, доходит до того, что помещает реку Ориноко в Северной Америке[218].

Примите и т. д.