"10 фатальных ошибок Гитлера Александер Бевин" - читать интересную книгу автора (Александер Бевин)
Сведения о количестве самолетов сохранялись в строжайшей тайне, однако военные специалисты вполне могли дать сравнительную оценку сил люфтваффе и королевских ВВС. Лишь немногие делали ставку на британские военно-воздушные силы.
Геринг сосредоточил свои истребители и бомбардировщики для одновременного нападения на аэродромы истребителей на юге Англии. Ни он, ни другие командиры люфтваффе не понимали, что вся сила королевских ВВС заключалась не в истребителях, а в радаре, [66] недавно изобретенном в Англии. К 1940 году Британия располагала двойной линией радарных станций, контролирующих подходы к Альбиону. Одну линию составляли радары на вышках, которые могли распознавать высоколетящие самолеты противника на расстоянии до 200 км. Другие имели меньшую дальность, но могли засечь низколетящие самолеты.
Сеть дальних радаров в сочетании с радиолокационными станциями ближнего обнаружения обеспечивала королевским ВВС возможность предварительного оповещения о воздушном нападении. Все управление действиями истребителей королевских ВВС основывалось на использовании радаров. С того момента, как немецкие самолеты поднимались с аэродромов в Западной Европе, их засекали на экранах радаров, а маршрут полета тщательно отслеживали. Английское командование ПВО точно знало, где и когда люфтваффе может атаковать побережье.
Истребители королевских ВВС могли спокойно отражать атаки люфтваффе, имея в своем распоряжении предварительные сведения о направлении движения немецких бомбардировочных групп и не сжигая понапрасну топливо во время патрулирования воздушного пространства в поисках противника. А вот «мессершмитты» могли сопровождать свои бомбардировщики над Англией всего несколько минут, потому что их радиус действия был недостаточен для проведения длительных операций.
В дни, предшествовавшие началу основной кампании (так называемый «День орла», 13 августа), немецкие пикировщики начали наносить удары по аэродромам и радиолокационным станциям и 12 августа вывели из строя одну радарную станцию. Однако немцы все еще не понимали огромного значения радаров для функционирования [67] британской системы ПВО и не сосредоточили внимание на их подавлении.
Первые атаки люфтваффе показали, что «Ю-87» не обладают достаточной скоростью для выполнения подобных задач, легко уязвимы в боях с английскими истребителями, и в дальнейшем немцы в действиях над Великобританией их не использовали.
13 и 14 августа три волны германских бомбардировщиков, совершив 1500 самолетовылетов, повредили несколько аэродромов королевских ВВС, но ни один из них не уничтожили полностью. Наиболее массированная атака была предпринята 15 августа, когда немцы задействовали 800 бомбардировщиков и совершили 1150 самолетовылетов истребителей.
Сто бомбардировщиков, сопровождаемых «Ме-110» 5-го воздушного флота, вылетели с аэродромов Скандинавии, рассчитывая обнаружить северо-восточное побережье Британии незащищенным, но были атакованы «Харрикейнами» и «Спитфайрами» в момент приближения к району Тайнсайд. Тридцать немецких самолетов, главным образом бомбардировщики, были уничтожены; у англичан потерь не было. 5-й воздушный флот больше не участвовал в «Битве за Англию».
На юге Англии части люфтваффе действовали успешнее. Немецкие бомбардировщики предприняли четыре налета, едва не прорвались к Лондону, разрушили четыре самолетостроительных завода в Гроудоне и повредили пять аэродромов истребителей. Однако при этом немцы потеряли 75 самолетов, а королевские ВВС — 34.
15 августа Геринг совершил свою первую крупную ошибку. Он запретил атаковать радиолокационные станции. Однако к 24 августа он узнал о второй ключевой позиции английской ПВО — секторных станциях, которые направляли действия истребителей в бою, оперируя самыми свежими данными, полученными от радаров, [68] наземных служб наблюдения и находившихся в воздухе пилотов. Геринг приказал заняться уничтожением подобных объектов. Семь таких станций, расположенных вокруг Лондона, имели решающее значение для защиты южной Англии.
С того момента и до 6 сентября люфтваффе задействовало в воздушных боях над Англией в среднем свыше тысячи самолетов в день. Большое число секторных станций подвергалось атакам. Немецкие самолеты нанесли значительный ущерб пяти аэродромам в южной Англии и повредили шесть или семь ключевых секторных станций, причем настолько серьезно, что вся система коммуникаций ПВО находилась на грани отключения.
В действиях королевских ВВС стали появляться сбои. Между 23 августа и 6 сентября 466 английских истребителей были либо уничтожены, либо серьезно повреждены (потери немцев составили 352 самолета). Несмотря на то что британские заводы выпустили более 450 «Спитфайров» и «Харрикейнов» и за август, и за сентябрь, для того чтобы создать из них боеготовые подразделения, требовалось время. Настоящую проблему составляли потери летного состава королевских ВВС. За тот период погибли 103 пилота королевских ВВС, еще 128 были серьезно ранены. Лишь четверть всех летчиков осталась в строю.
Еще несколько недель таких потерь, и Британия могла лишиться организованной противовоздушной обороны.
Но в этот момент Гитлер изменил направление ударов своих войск — и всей войны тоже. Если бы он позволил люфтваффе продолжать наносить удары по секторным станциям, операция «Морской лев» могла бы завершиться успешно и Гитлер мог закончить войну быстрой и полной победой. Вместо этого он совершил первую значительную ошибку в своей карьере, ошибку [69] настолько фундаментальную, что она изменила ход всей войны и породила серию последующих, не менее фатальных ошибок.
Насколько можно судить, Гитлер совершил эту катастрофическую ошибку только из-за своих патологических склонностей.
Помимо секторных станций, самолеты Геринга подвергли серии ударов объекты военно-промышленного комплекса Англии, нанеся серьезный ущерб индустриальным городам противника. В ночь на 24 августа десять германских бомбардировщиков сбились с пути и сели прямо посреди Лондона. А следующей ночью бомбардировочное командование королевских ВВС предприняло налет на Берлин, направив туда восемьдесят бомбардировщиков. В первый раз по столице Германии был нанесен удар. Англичане предпринимали подобные рейды в течение нескольких дней. Придя в ярость, Гитлер объявил, что он «искоренит» британские города. Он отдал распоряжение нейтрализовать английские секторные станции и приказал провести разрушительные бомбардировки британских городов.
Подобные действия Гитлера нельзя объяснить одной лишь жаждой мести. Дело в том, что широкомасштабные налеты люфтваффе на Англию имели теоретическую подоплеку: они явились первой проверкой на практике так называемой «теории стратегических бомбардировок», выдвинутой после Первой мировой войны итальянцем Джулио Дуэ, который предложил следующую теорию: нацию, государство можно поставить на колени, если подвергнуть массированным бомбардировкам крупные административные и индустриальные центры, уничтожив органы управления и промышленность. Атаки с воздуха подорвут моральный дух противника, дезорганизуют работу предприятий военно-промышленного [70] комплекса, и победы можно будет достигнуть даже без участия наземных войск.
Поначалу действия люфтваффе были направлены на уничтожение британских аэродромов, радиолокационных станций и самолетостроительных заводов, что явилось неким вариантом успешных операций немецкой авиации в мае и в июне, когда была ликвидирована большая часть французских военно-воздушных сил и некоторое количество самолетов английских королевских ВВС на континенте. Налеты люфтваффе, по сути дела, стали тактической операцией, целью которой являлось завоевание господства в воздухе.
Позже перед авиацией рейха были поставлены совершенно иные цели. Гитлер хотел, чтобы его авиация с помощью, жестоких бомбардировок мирных городов сломила моральный дух населения вражеской страны. Если бы в этом немцы преуспели, то, как и предсказывал Дуэ, вторжение на территорию Англии потеряло бы свою актуальность. Обескураженные и совершенно павшие духом англичане просто могли поднять белый флаг, чтобы остановить бомбардировки.
Гитлер оказался первым, кто испытал теорию Дуэ на практике, однако налеты его авиации не смогли сломить дух британского народа. Вторая мировая война доказала, что люди могут вынести гораздо больше, нежели полагал Дуэ.
К концу дня 7 сентября 1940 года 625 немецких бомбардировщиков и 648 истребителей прошли над Темзой и принялись бомбить доки, центр Лондона и густонаселенный район Ист-Энд, убив 300 мирных жителей и ранив 1300. Пламя, бушевавшее в Ист-Энде, послужило ориентиром для второй волны немецких бомбардировщиков, появившихся той же ночью. Налеты люфтваффе повторялись непрерывно до 5 часов вечера следующего дня. Битва продолжалась ночь за ночью. [71]
Утром в воскресенье 15 сентября немцы предприняли очередной дневной налет. Несмотря на то что английские истребители постоянно атаковали немецкие самолеты на всем их пути с побережья, 148 бомбардировщиков все же прорвались к Лондону. Когда они отбомбились и легли на обратный курс, шестьдесят истребителей королевских ВВС, поднявшись с аэродромов восточной Англии, вступили в бой. Немцы потеряли шестьдесят самолетов — против двадцати британских истребителей.
Ввиду слишком больших потерь немецкая авиация вскоре перешла исключительно на ночные атаки, сосредоточив внимание на Лондоне, который бомбили пятьдесят восемь ночей подряд, в среднем отправляя по 160 бомбардировщиков за ночь.
17 сентября Гитлер окончательно отказался от проведения операции «Морской лев».
Воздушная война, таким образом, выродилась в разрушение городов и убийство мирных граждан, не оказав решающего влияния на ход боевых действий.
В то время как внимание всего мира было обращено на Великобританию, положение дел на континенте ухудшалось. В день, когда пал Париж, советский премьер [72] Иосиф Сталин послал ультиматум трем балтийским республикам — Литве, Латвии и Эстонии, быстро оккупировал их, затем инсценировал ложные выборы, на которых призвал народы этих республик войти в состав Советского Союза. Секретные службы арестовали тысячи балтийских руководителей и представителей интеллигенции, вывезли их в Россию, где большинство из них погибли.
16 июня 1940 года Кремль потребовал от Румынии отчуждения Бессарабии и Буковины и присоединил обе эти области к Советскому Союзу. Румыния сразу сдалась.
Действия Сталина, направленные против соседей, в высшей степени раздражали американцев. Лишь немногие считали, что они являются превентивным шагом, вызванным потенциальной опасностью германской агрессии. Большинство же американцев, крайне недоверчиво относившихся к коммунизму, принимали позицию Советского Союза за свидетельство того, что существует еще более жестокая и страшная сила, которая вот-вот может вырваться в мир. Агрессия Сталина в сочетании с шоком от падения Франции и страхом за судьбу Великобритании побудила американский народ в едином порыве выступить на защиту Западного полушария.
До конца лета Рузвельт подписал закон о создании самого большого военно-морского флота на планете. Он решил удвоить количество имеющихся боевых кораблей. Рузвельт приступил к созданию военно-воздушных сил, которые должны были состоять из 7800 боевых самолетов, перевел национальную гвардию на федеральную службу, провел первый в американской истории воинский призыв в мирное время и перебросил пятьдесят старых американских эсминцев на условиях долгосрочного лизинга в восемь британских колоний, от Ньюфаундленда до Британской Гвианы (Гайаны). [73]
Кроме того, Франклин Д. Рузвельт изыскивал всевозможные способы, чтобы поддержать действия Великобритании в войне против Гитлера. 5 ноября 1940 года его позиция значительно укрепилась, когда он стал первым (и единственным) американским президентом, избранным на третий срок.
17 декабря Рузвельт сообщил репортерам, что он решил объявить Великобританию первой линией обороны нации. Поскольку Англия не могла заплатить за все, в чем она нуждалась, президент предложил, чтобы Соединенные Штаты «одолжили» британцам оружие, продукты, станки и прочее. Американцы благосклонно отнеслись к этой идее. 29 декабря в передаче национального радио «Разговор на линии огня» Рузвельт сказал, что Соединенные Штаты становятся «арсеналом демократии». В своей инаугурационной речи 6 января 1941 года Франклин Д. Рузвельт сообщил, что выступает за то, чтобы послевоенный мир базировался на «четырех свободах» — свободе слова и вероисповедания, свободе от нужды и страха.
10 января 1941 года выкладки, касающиеся ленд-лиза, были представлены в конгресс, и 11 марта 1941 года они стали законом. Ленд-лиз заставил американские фабрики работать в полную силу, переведя производство на военные рельсы. Использование американской экономической мощи имело существенное значение для успешных действий против Германии.
Таким образом, ленд-лиз стал важным шагом на пути вступления США в войну.
Вероятность участия американцев в боевых действиях стала еще более очевидной в течение зимы 1940–1941 годов, когда британские и американские армейские высокопоставленные чины встретились на секретных переговорах в Вашингтоне, чтобы в полном масштабе обсудить стратегию совместных действий в [74] случае вступления Соединенных Штатов в войну. Совместная встреча (известная как переговоры АВС-1) завершилась 29 марта 1941 года. Стороны согласились в том, что действия, направленные на поражение Германии, которая гораздо опаснее Японии, должны пользоваться приоритетом. Рузвельт формально не принимал участия в переговорах АВС-1, но внимательно следил за их ходом.
Англичане и американцы не смогли выработать общую политику в отношении Японии. Представители Великобритании настаивали на том, чтобы Тихоокеанский флот США направился к Филиппинам и Сингапуру, однако американцы решили оставить его на базе Перл-Харбор на Гавайях и продолжить переговоры с японскими дипломатами в надежде на мирное решение споров.
ГЛАВА 5.
РОКОВОЙ ПОВОРОТ НА ВОСТОК
Гитлер переключил свое внимание с Великобритании еще до того, как началась воздушная «битва за Англию». Формально это было определено 31 июля 1940 года на встрече фюрера с высшим руководством вермахта, когда Гитлер объявил о своем «решении приступить к уничтожению жизненных сил России весной 1941 года».
Это заявление обеспокоило ряд германских высших офицеров. Они боялись оставить Великобританию и его потенциального союзника — Соединенные Штаты в качестве угрозы на Западе, в то время как Германия сконцентрирует энергию и мощь на сокрушении могучего Советского Союза.
Армейский генералитет приводил множество аргументов, чтобы убедить Гитлера в том, что необходимо [75] нейтрализовать Британию, прежде чем повернуть войска на Россию. Вероятно, они смутно понимали то, что ясно видел Уинстон Черчилль: единственный шанс Британии — держаться, пока Гитлер не сделает неверный шаг и не поскользнется, как это сделал Наполеон, напав на Россию в 1812 году.
И лишь Эрих Редер, командующий германским военно-морским флотом, достаточно ясно видел опасность, чтобы постоянно настаивать на другом варианте ведения войны. Он сказал Гитлеру, что поражение Франции уже открыло ему дорогу к победе и что совершенно не нужно нападать на Советский Союз, чтобы завоевать весь мир.
Генерал-майор Альфред Йодль, начальник штаба Оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта (Oberkommando der Wehrmacht, ОКВ), то есть верховный главнокомандующий вооруженными силами, чувствовал то же самое, хотя выражал свое мнение не так настойчиво. В меморандуме от 30 июня 1940 года Йодль указывал, что если бросок через Ла-Манш не удастся, то наиболее целесообразным будет перенести боевые действия на Средиземное море. Он рекомендовал захватить Египет и Суэцкий канал. Возможно, итальянцы смогли бы это сделать сами. Если же нет, то Германия может им помочь.
В то время у англичан в Египте было всего 36 000 человек, включая единственную недоукомплектованную бронетанковую дивизию. Войсками командовал генерал сэр Арчибальд Уэйвелл. Более того, вступление Италии в войну перекрыло линию снабжения Англии через Средиземное море, и поставки можно было осуществлять лишь в составе больших конвоев. Основной их путь теперь растянулся на 12 000 миль — вокруг мыса Доброй Надежды в Южной Африке и вверх, к Красному морю.
Если бы даже Англия направила все свои войска на [76] усиление своих позиций в Египте, на это могло уйти несколько месяцев, вероятно, даже год. Но англичане не собирались предпринимать подобные действия — просто потому, что должны были сосредоточить все усилия на обороне метрополии.
Италия с помощью Германии могла перебросить превосходящие силы в свою колонию — Ливию и была в состоянии сделать это довольно быстро. На этой стадии можно было сравнительно легко использовать бомбардировщики люфтваффе, для того чтобы нейтрализовать Мальту, британское владение, расположенное всего лишь в 60 милях от Сицилии. Базирующиеся там английские самолеты, надводные боевые корабли и подводные лодки представляли серьезную опасность для итальянских военно-транспортных перевозок между Италией и Триполи в Ливии.
Во время совещания 31 июля Гитлер не исключил полностью возможность ведения периферических боевых действий на Средиземном море. А генерал Вальтер фон Браухич, главнокомандующий сухопутными войсками, и Франц Гальдер, начальник генерального штаба сухопутных войск, предложили отправить бронетанковые войска («экспедиционный корпус») и самолеты в Ливию, чтобы помочь итальянцам, которые планировали наступление на Египет.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |