"Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица" - читать интересную книгу автора (Асс Павел Николаевич, Бегемотов Нестор...)ГЛАВА 9. ШТИРЛИЦ И ПРЕЗИДЕНТШтирлиц мерным шагом шел по столице Соединенных Штатов Америки. Ничто не могло смутить советского разведчика. И даже форма полкового комиссара, надетая специально к празднику Советской Армии и Военно-морского Флота, нисколько не стесняла его — Максим Максимович Исаев был очень горд, идя по чуждым улицам империалистического города, тем, что жители Вашингтона смотрели на него, как на идиота. Пройдя центральную улицу, Штирлиц вышел к Белому дому. Здесь он немного постоял, выкурил бразильскую сигару, затянул потуже ремень и маршем, c песней, направился к оплоту империализма: Дуайт Эйзенхауэр, пьющий в это время утренний кофе, услышал песню и, высунувшись в форточку, c пятого этажа начал подпевать: …Вэдии Бюдьенный нас смэлэе в бой Штирлиц тепло, по-товарищески помахал ему ручкой. — Hello! — поприветствовал президент США. — Good morning! — ответил на приветствие Штирлиц. — How are you? — Very well! Do you speak Russian? — Yes. And are you? — И я тоже! — Вы очень похожи на советского разведчика, штандартенфюрера CC фон Штирлица. Это вы? — Нет, это не я. Я — полковник Исаев. Вы меня с кем-то перепутали. — Говорите громче, ничего не слышно, — заорал президент, когда мимо Белого дома проезжал советский танк. — Что?! — Говорите громче! — У вас тут наши танки ходят! — порадовался Штирлиц за свою Родину. — Это подарок из Москвы. — Говорите громче! — Что? — Говорите громче! — надрывал глотку Максим Максимович. — Вы ко мне? — К вам. — По какому вопросу? — Говорите громче! — Что?! — Говорите громче, ничего не слышно! — Я тоже ничего не слышу! — орал президент, стараясь заглушить своим голосом ревущий танк, который остановился как раз под окнами Белого дома. Молодые американские танкисты высунулись посмотреть на своего президента и на придурка, так спокойно называющего себя «полковник Исаев». Максим Максимович, решив, что в таких условиях вести переговоры с главой правительства США невозможно, вытащил из правого кармана галифе разрывную гранату, выдернул кольцо и c криком «Ура», бросил в танк. Танкисты, как зайцы, разбежались врассыпную, а на месте, где раньше стоял танк, образовалась глубокая воронка. — Отличные у вас гранаты, — угрюмо сказал президент и прикусил себе язык. — Не жалуемся, — радостно сказал Штирлиц, вытирая сажу со лба. — Так вы ко мне? — К вам. — По какому вопросу? — Послушайте, господин президент, я в разведке не первый год, и не привык разговаривать с лицами вашего ранга, черт подери, стоя, как идиот, внизу, под окнами! — Что вы предлагаете? — Может, я поднимусь к вам, наверх? — Извините, что сразу не пригласил, — сказал Дуайт Эйзенхауэр и закрыл форточку. Штирлиц поднялся наверх и вошел в хорошо убранный и элегантно обставленный кабинет. Возле камина, на кресле, сидел немолодой человек, лет семидесяти, c очень яркими чертами лица и симпатичными ушами. «Президент», — догадался Штирлиц. «Штирлиц», — понял президент. Два великих человека понимали друг друга без слов. Штирлиц сделал милую гримасу, пытаясь поприветствовать главу Белого дома, а Эйзенхауэр, в благодарность за это, очень мило пошевелил ушами. «Хитрец», — подумал Эйзенхауэр. «Хитрюга», — подумал Штирлиц. Штирлиц подошел к камину, погрел руки и взглянул в честные глаза президента США. Президент ответил тем же. Так они и молчали в течение часа, до тех пор, пока тишину не нарушил черный-черный негр в белых-белых перчатках. «Лакей», — сообразил Штирлиц. «Штирлиц», — недвусмысленно подумал лакей. «Откуда он меня может знать?» — подумал Штирлиц. «От верблюда!» — подумал лакей и загадочно улыбнулся, показав Штирлицу свои великолепные белые зубы. Затем он тихим шагом подошел к президенту и что-то шепнул ему на ухо. Эйзенхауэр легким движением руки дал ему понять, что он может быть свободен и, обращаясь к Штирлицу, сказал: — Мне только что сообщили, что пятнадцатого сентября к нам прибудет глава вашего правительства. Вы, наверное, по этому поводу пришли ко мне? — Как вам сказать? — Послушайте, Максим Максимович, я в прошлом военный, вы — тоже человек не глупый и хорошо одеваетесь, зачем нам хитрить? — Я просто хотел сказать… — Вот этого не надо. — Ну, тогда… — А зачем? — Чтобы не осложнять… — Об этом вы можете не беспокоиться, — сказал президент и закурил «Беломорканал», протягивая пачку Штирлицу; Штирлиц взял измятую папиросу и тоже закурил, c удовольствием вдыхая аромат близкого его сердцу табака. — Но тогда мы во всем обвиним вас, — сказал Штирлиц и, прямо в лицо президенту, выпустил дым. — Нас? — покашливая, спросил президент. — А кого же еще? — Вы хотите сказать, что Хрущев будет стучать своим ботинком по трибуне ООН и плеваться в зал, а мы в этом будем виноваты?! — C чего вы взяли, что он будет стучать? — недоумевая, спросил Штирлиц. — А что же по-вашему он будет там делать? — высморкавшись, сказал Эйзенхауэр. Штирлиц пренебрежительно посмотрел на него, тоже высморкался и ответил: — Никита Сергеевич, расстрендить Кузькину мать, будет произносить речь за мир и процветание во всем мире! — Какую мать? — Кузькину мать! — Вы что, надо мной издеваетесь?! — возмутился Эйзенхауэр. — Простите, я не хотел вас обидеть, — потупив глазки, сказал Штирлиц. — Это русский сленг и любимое выражение Никиты Сергеевича. — А-а-а! — протянул президент. Прошел еще один час. Тот же лакей принес кофе. Штирлиц отпил глоток и его чуть не вырвало. — Что это за гадостью вас поят?! — возмутился он. — Это же кофе, — извиняясь, сказал лакей. — Меня таким суррогатом даже в нацистских застенках не поили! — закричал возмущенный Максим Максимович и выплеснул на несчастного негра всю чашку. Тот что-то пробормотал на уругвайском языке с легким перуанским акцентом и, еще раз извиняясь, вышел. Эйзенхауэр тоже извинился перед Штирлицем. Штирлиц простил ему и не стал доставать свой любимый кастет. «Классно было бы, если бы я врезал ему!» — подумал полковник Исаев. «Руки не доросли!» — подумал президент США, а вслух сказал: — Максим Максимович, мы с вами умные люди и зачем осложнять отношения из-за какой-то чашки кофе? — Хорошо. Ну, допустим, вы все уже знаете. Допустим, вы даже знаете то, о чем я даже не догадываюсь. Допустим, Хрущев будет себя вести безобразно в зале ООН. Я здесь не за этим. — И Штирлиц протянул президенту шифровку с заданием Центра. Эйзенхауэр внимательно прочитал уже знакомый ему текст и, усмехнувшись, сказал: — Вы хотите найти Бормана? — Вы умный человек. Мы прекрасно понимаем друг друга. Вы знаете, где он? — Знаю, — сказал Дуайт, шевеля ушами. Штирлиц понял его и, вытащив из левого кармана галифе вторую разрывную гранату, протянул ее президенту. — Годится! — сказал президент, пряча гранату в бронированный сейф. — Борман находится в вашем ведомстве, в параллельной камере с Гитлером. — Благодарю вас, — сказал Штирлиц и, чеканя шаг, вышел из кабинета. Придя в свой номер, Штирлиц передал Родине следующее послание: |
||
|