Глава 11

Хрипящая лошадь влетела под темные кроны вековых деревьев, увязая копытами в буреломе, отчаянно рванулась, повинуясь руке хозяина, дернувшего повод в сторону, и выпрыгнула на заросшую сорной травой неширокую тропу, которую дорогой называли уже просто по привычке. Впереди, едва заметные из-за непролазных зарослей, виднелись развалины старого замка. Как и всегда, убийцу при взгляде на них взяла нервная дрожь. Ох, если б не дело — нипочем бы он сюда по доброй воле не сунулся! Гиблое место…

Свирепый рык совсем рядом мгновенно изгнал из головы Ножа все сомнения. К черту!.. Через замок живым пройти хоть один к ста шанс имеется, а коли оборотню лютому в зубы попадешься — точно пиши пропало… Он пришпорил и без того во весь опор несущуюся лошадь. Развалины постепенно выплывали навстречу — темно-серые, покрытые влажным мхом, заросшие травой и репейником, они с первого взгляда не внушали никаких опасений. Но внутреннее чутье, присущее каждому опытному профессионалу в таком деле, как заказное смертоубийство, уже начало поднимать голову. Нехорошее место, бежать отсюда надо! Да только некуда — вокруг замка деревья стеной, придется сбавить темп, лошади там пройти трудно… а вот медведю — раз плюнуть!

— Эх, была-не была! — сквозь стиснутые зубы выдохнул убийца, направив коня прямо к полуразрушенной арке ворот. Чуткое животное, оглушительно заржав, взвилось на дыбы. Кажется, оно предпочло бы даже зубы оборотня тому, что обманчиво тихо возвышалось каменной грудой прямо перед ними.

— Ну, пошла, пошла! — бессильно замолотил пятками по бокам лошади наемник, едва ли не затылком чувствуя горячее дыхание зверя. Конь дернул гибкой шеей и, как бешеный заплясав под седоком, попятился назад. Наткнулся на скалящегося медведя, грозно подымающегося на задние лапы, истерично всхрапнул и, сбросив хозяина, молнией исчез среди черных стволов. Убийца мигом вскочил на ноги — мохнатое попрождение дьявола шло прямо на него, раскрыв громадную черную пасть, по бокам которой ножами блестели острые желтоватые клыки… Человек попятился, отчетливо понимая, что еще мгновение — и заказчику, пожалуй, снова придется выплатить главе их клана внушительную контрибуцию за очередного бойца, погибшего на задании.

— Да чтоб вас всех!.. — ругнулся он, развернулся и что было сил припустил, спотыкаясь, в глубь спящих развалин. Камни крошились под руками, раздавленный мох, источая затхлый, сырой запах, заставлял оскальзываться на поворотах… Бежать! Бежать, не останавливаясь! Сердце в груди убийцы скакало, как сумасшедшее. В спину дышал настырный зверь. "Только бы до задней стены успеть!.. — мелькнуло в голове наемника. — Там пролом основательный, проскочу…"

Серая, в пятнах плесени, каменная кладка слабо замерцала в свете луны. Воздух вокруг начал едва заметно густеть… Началось! Убийца, не помня себя от страха и даже позабыв на долю секунды о своем ужасном преследователе, придушенно взвыл, птицей взлетел на полуобрушившийся обломок стены и, не раздумывая, сиганул оттуда одним прыжком прямо через развалины какой-то былой пристройки, через двор, через остатки высокой каменной ограды… Он в жизи своей так не бегал и уж тем более — не прыгал!.. Но хорошая подготовка и животный страх свое дело сделали. Приземлившись лицом в прохладный мох, локтях в десяти от старого замка, Нож тяжело перевел дыхание и прислушался. Тихо. Сработало!.. Одного его ловушка пропустила, но уж остальных… Можно пока пойти поискать лошадь. А поутру вернуться сюда, засвидетельствовать выполненную (хоть и не своими руками) работу да обыскать трупы. Ну и хлопотный же в этот раз заказ попался!.. Он, устало вздохнув, перевернулся на спину. И обмер, в одночасье онемев от ужаса — прямо над ним, с разверстой пастью, горой возвышался матерый бурый медведь. Когда подкрастся-то успел, гад?! И — как?! Не мог его старый замок пропустить, ну не мог же!..

Оборотень вперил взгляд в белое, как мел, лицо жертвы и плотоядно оскалился, нацелившись ей на горло. Убийца понял, что его песенка спета. Метнуть нож успеть можно, но на такую тушу и сталь, и яд нескоро подействуют, только разъяришь еще больше, умирать от клыков раненого зверя больнее будет. А когда раны свое возьмут, ему лично это всё уже будет без разницы!.. Одна надежда — что заказ он все-таки выполнил. Неугомонная "посылка", что бежала по холму следом за оборотнем, и все так же следом вбежавшая под чудом соранившуюся арку ворот проклятого замка, выйти оттуда не успела.

— И уже не успеет, — криво улыбнулся Нож, глядя, как за спиной медведя мерцающие развалины стремительно принимают свои прежние очертания. Исчезают наросты на стенах, вырастают давно разрушенные временем башни, из узких окон, становясь все теплей и ярче, льется свет… Ловушка захлопнулась.

— Эх?! — оборотень, проследив за взглядом распростертой на земле жертвы, свирепо зарычал, поняв, что его обманули. Дернулся было назад, в сторону поднимающихся из обломков крепких каменных стен, но, подумав, резко развернулся и коротко взмахнул тяжелой лапой.

Голова убийцы мотнулась в сторону, брызнула кровь из распоротой когтями-кинжалами щеки… Оборотень коротко оглядел неподвижное тело и, больше не медля, ринулся обратно, к возникшему из прошлого старому замку.

Ивар переступил через разрушенное каменное крыльцо и остановился, как вкопанный. Развалины стремительно исчезали, уступая место ровному полу, увешанным роскошными гобеленами стенам и широкой лестнице мореного дуба, уходящей своими отполированными перилами вверх, на второй этаж. По стенам в медных, начищенных канделябрах вспыхнули десятки свечей. Лорд МакЛайон присвистнул:

— Вот это новости!..

Вместо сырого запаха рощи ему в лицо пахнуло теплом и уютом человеческого жилья. Сверху послышались нежные звуки музыки и приятный женский голос, негромко напевающий какую-то печальную песню. Слов отсюда, из холла, было не разобрать. Ивар, подумав, вытер грязные подошвы ботинок о полотняный ковик у двери (которой, на минуточку, еще пару мгновений назад тут и в помине не было!) и взялся рукой за гладкие перила. Знатное колдовство… Впечатляет!

Он медленно поднялся по ступеням, ища глазами источник чудесной музыки, и остановился. Со стены в самом верху лестницы на него смотрел большой портрет прекрасной женщины в старинных одеждах. Одной рукой она обнимала гриф лютни, а пальцами второй задумчиво перебирала струны. Взгляд больших, прозрачных зеленых глаз красавицы словно следил за незваным гостем из-под чуть опущенных густых ресниц.

— Вероятно, хозяйка дома… — пробормотал себе под нос бывший королевский советник, не в силах оторвать взгляд от чудесного портрета. Такой красоты он не видел никогда, хотя повидал на своем веку много! И чем дольше он смотрел в эти изумрудно-зеленые омуты, тем меньше ему хотелось думать о том, что обычные замки, как правило, из ниоткуда не появляются, что где-то за стенами затаился убийца из клана Ножей, и что там, в деревне, его ждет законная супруга…

— Удивительная женщина, — пробормотал одурманенный лорд.

— Приятно слышать!.. — раздался слева мелодичный голос. Ивар обернулся — одна из дверей, выходящих на лестницу, приоткрылась, выпуская наружу мягкий трепещущий свет и отголоски уже знакомой музыки. — Но, может быть, вы скажете это мне, а не моему портрету? Уверяю, художник почти ничего не приукрасил…

— Виноват! — Ивар, улыбнувшись, взялся за ручку двери и вошел. Глазам его предстала большая зала, щедро украшенная картинами и все теми же гобеленами, длинный овальный стол, жарко горящий большой камин и обитая серебристым бархатом невысокая софа, на которой, утопая в складках роскошного платья, полулежала та самая красавица с портрета, перебирая тонкими белыми пальчиками струны лютни. Платье, кстати, было то же, что и на рисунке. И женщина та же, только во сто крат прекраснее.

— Прошу вас, входите, — незнакомка улыбнулась и поднялась, отложив лютню в сторону. — Присаживайтесь… Я ждала вас.

— Меня? — вяло удивился он. Тепло от камина, мягкое кожаное кресло и волшебные, хрустальные глаза женщины взяли его в плен без боя.

— О, да… — она, проигнорировав второе кресло, изящно опустилась на ковер у ног гостя. — Вы не представляете, как долго я ждала… Тебя ждала, тебя одного…

— Простите, леди, вы, вероятно, меня с кем-то спутали?.. — цеплясь за остатки здравого смысла, тонущего в зеленых озерах прекрасных глаз, попытался возразить лорд, но незнакомка лишь коснулась прохладной ладонью его щеки — и он умолк, завороженный.

— Помнишь, — со счастливой улыбкой спросила она, — это кольцо? Ты надел мне его на палец, навсегда скрепив наши сердца! И я обещала ждать тебя. И я дождалась!.. Мне было здесь без тебя так одиноко, так холодно… но ты пришел. Это сон?.. Обними меня, согрей меня, может, тогда я проснусь…

Ее лицо оказалось совсем рядом. Зеленые глаза светились любовью, на бледных щеках зацвели розы. Совершенно одурманенный, Ивар потянулся к ее зовущим губам… И в это мгновение стены уютно тонущего в полумраке зала содрогнулись от свирепого медвежьего рыка! Хозяйка замка резко обернулась — только черные волосы хлестнули по белой, как алебастр, гибкой шее, и вперила пылающий взгляд колдовских глаз в оскаленную морду зверя:

— Уйди, оборотень! Больше никто его у меня не отнимет!..

— Да что здесь, черт побери, происходит?.. — приподнялся Ивар, сжимая кулаки. Золотой обод массивного обручального кольца больно врезался в ладонь, и пораженнный лорд вскочил с кресла, как ошпаренный: сквозь гобелены на стенах явственно проступили пятна плесени, потолок словно истончился, пропуская сквозь себя голубоватый лунный свет, пылающий в камине огонь померк, а перед ним, покачиваясь, стоял призрак! Все еще прекрасный, манящий… но — призрак! Это ж надо было так облажаться!.. А еще "гончая", называется!

— Эх… — с утробным рычанием медведь, пригнувшись, угрожающе наклонил лобастую голову и двинулся вперед. Чары его, судя по всему, не брали… Ивар, спотыкаясь на ровном месте, попятился под надежную защиту друга, про себя браня свою непроходимую тупость последними словами. Привидение заломило прозрачные руки:

— Нет!.. Не отнимай его у меня! Его один раз уже отняли!.. Есть у тебя сердце, оборотень?!

— Эх! — утвердительно припечатал тот и прыгнул. Призрак заколебался в воздухе и с тоскливым, берущим за душу стоном, расстаял, едва медвежьи клыки соприкоснулись с мерцающим подолом его пышного платья… Лорд МакЛайон потряс головой и осмотрелся — морок исчез, будто его и не было. Вокруг, посеребренные луной, высились заброшенные, поросшие мхом развалины старого замка. А рядом, высунув язык и укоризненно глядя на проштрафившегося командира, сидел здоровенный бурый медведь.

— Спасибо, друже, — виновато сказал Ивар. — Попался, как идиот. Что это было?

— Эх… — махнул лапой зверь.

— Да я понял, что колдовство, — лорд ностальгически бросил взгляд на то место, где недавно стояла самая прекрасная женщина из всех, каких он только видел. — Но, черт меня подери, качественное! Совсем одурел… — он оглядел развалины и в том месте, где когда-то возвышалась дубовая лестница, на чудом уцелевшем куске стены увидел знакомый портрет. Почерневший от времени, кажется, вросший в стену, но определенно целый. Бывший королевский советник, несмотря на предостерегающее рычание товарища, подошел к картине и, натянув перчатку, стер с его поверхности дюймовый слой грязи и копоти. И в свете холодной луны на него снова взглянули все те же прозрачные изумрудные глаза. Только сейчас они не звали, не заглядывали в душу. Лицо неизвестной женщины на портрете было исполнено неподдельной тоски.

— Покойтесь с миром, леди, — негромко сказал лорд. — И бог вам судья…

Он отвернулся и, не оборачиваясь, вернулся к терпеливо ожидающему медведю.

— Ты бы обличие сменил, что ли, — деловым тоном проговорил Ивар, прислушиваясь к тишине вокруг. — Сдается мне, что больше нам тут опасаться нечего. Ножа-то догнал?

— Эх!

— Ну да, глупый вопрос, — улыбнулся командир и сурово добавил:- Загрыз?

— Эх!.. — обиделся оборотень, вставая на задние лапы во весь свой внушительный рост и подставив мохнатое тело хозяйке-луне. Ивар отошел в сторонку, чтобы не мешать, и довольно потер руки. Ну вот, как все чудно складывается! И наемник живой, если, конечно, Творимир ему память не отшиб… лапа у него тяжелая! "Ну, ничего, приведем в чувство. — Лорд МакЛайон расплылся в мечтательной улыбке. — И сколько он нам всего интересного расскаже-е-ет…"

— Эх… — сконфуженно раздалось сзади. Ивар обернулся:

— Уже?.. Ой, черт! Как же ты голый через всю деревню обратно-то пойдешь?..

— Эх!..

— Да я понимаю, что некогда об этом было думать… — лорд озадаченно потер рукой щетинистый подбородок и дернул плечом:- Да черт с ним, что я, голым тебя не видел?.. Пошли, ухаря нашего заберем — и к своим. А вещички и с Ножа поснимать можно, в конце-концов!

Русич скептически хмыкнул, вспомнив тощего низкорослого убийцу. Ивар замахал руками:

— Ну уж плащ-то на тебя точно налезет! А там главное до людей добраться, переоденешься… Пойдем. Ты не представляешь, как мне на коллегу покойной жертвы Томасова героизма посмотреть охота!.. А уж по душам с ним побеседовать — и того больше…

Нэрис приподнялась в седле, чтобы получше рассмотреть родовое гнездо клана МакДональд, как только оно появится в пределах прямой видимости. Вот-вот уже должно — утомленные длительным переездом лорды еще четверть часа назад, встрепенувшись, увлеченно начали обсуждать предстоящий пир и глотать голодные слюни в ожидании сытного обеда. Судя по всему, гостям в Тиораме были рады всегда, а если прибавить отрывочные воспоминания оголодавших лордов о несомненном таланте леди МакДональд в плане угощения, то не зря они все тут сейчас так взбудоражились!.. Вон, лорд Кэмерон — того и гляди, облизываться начнет… Она покосилась на Ивара. Весь день мрачный, как туча, даже утра доброго не пожелал. И сейчас вот, тоже, нет чтобы родной жене хоть улыбнуться, хоть словом с ней перемолвиться! Только и знает, как со своим Творимиром да лордом Грантом-старшим шушукаться, от остальных отбившись… А явился, между прочим, чуть не на рассвете, грязный как корабельная крыса, и во сне еще ругался потом неразборчиво, спать мешал. Ну вот где его носило?.. И ведь не спросишь — делала вид, что ее и из пушки не разбудишь, сама виновата. С другой стороны — ежели мужчина в таком раздражении, лучше ему под руку не соваться. Тебе же ни за что ни про что достанется… А сам ведь он ничего не расскажет! "Ну и ладно! — независимо, хоть и с легкой обидой, подумала она. — Вот улучу минутку, отзову Эйнара в стороночку, да и сама узнаю, где моего драгоценного супруга всю ночь черти носили!.. Благослови бог Север, море и сэконунга Асгейра…"

Ивар украдкой зевнул в рукав и без интереса скользнул взглядом по выплывающему из-за крутого поворота Тиораму. Да, любит сир Малькольм размах! Одних пристроек не меньше десятка, да и сам замок — как три Фрейха размером. Ну, МакДональды — клан богатый и очень многочисленный. Потому и жилище соответствующее… Эх, спать-то как хочется! Ночка не задалась ни на йоту… Лорд с кислой гримасой на лице припомнил несостоявшееся нападение на свою персону, гонку через холмы и малоприятное приключение с духом покойной леди Как-Ее-Там. С призраком, конечно, он маху дал… Но вот как Творимир, с его-то опытом, умудрился Ножа недобитого проворонить?! Пришли, два дурака, за телом — а вместо него только мох примятый и тропинка в сторону берега свежепротоптанная. Видно, слабовато в этот раз русич сработал. Понять его, разумеется, можно — командира спасал. Но уж в удар-то можно было побольше силенок вложить?.. Видать, пока с мороком разбирались, убийца очухался, да и убрался из рощи подобру-поздорову. Хотя о здоровье вряд ли стоит заикаться — после удара наотмашь, полученного лапой матерого медведя, лечиться ему придется долго!..

В общем, Ивар остался без информации, а бывший воевода — без одежды. Пришлось потом ему в кустах сидеть, пока командир в потемках по подсумкам шуршал, штаны голозадому охраннику искал… А после еще разодранную одежду, что оборотень при перевоплощении у сарая сбросил, зарывать пришлось от греха подальше, да в карауле торчать — их очередь подошла, хочешь, не хочешь, а ребят сменить надо!.. Ни черта не выспался, от интенсивной ночной пробежки ноги болят… Но самое, конечно, обидное — что Нож все-таки из рук ушел. Серьезная у них там боевая подготовка, если он после медвежьего удара еще и без посторонней помощи ходить смог!

О ночном происшествии уговорились никому не рассказывать. Позориться только. Но любопытный лорд МакЛайон все же не удержался, и, будто невзначай заведя с Роджером Грантом отвлеченную беседу на хозяйственные темы, плавно перевел разговор на его родовые земли, а уже оттуда — на приснопамятный разрушенный замок. Уж лорд Грант, как местный, по-любому должен был знать, что за странные дела творятся в его собственной вотчине!.. Разумеется, осторожный Ивар про замок напрямую спрашивать не стал, так, о гостеприимных подданных лорда уважительно отозвался, местность за красоту похвалил, да как бы между прочим и рощу помянул… А там уж словоохотливый сир Роджер сам все выложил, не удержался от соблазна старой легендой гостя пугануть!..

— Вы что думаете, лорд МакЛайон, почему мы рощу эту на строительные нужды до сих пор не извели? — блестя глазами, зашептал он, склонившись к Ивару. — Нечистое там место! Не то, что крестьяне суеверные — и наш брат туда не суется!.. Замок там, старый, разрушенный почти до основания. Его с холмов и не видно совсем…

— Замок? — очень натурально удивился бывший королевский советник. — Что вы говорите!.. И вправду, не приметил…

— Так и я о чем! — хмыкнул горец. — А он есть… Еще и во времена прадедов наших там стоял. Страшное место!

— Это чем же? — изобразил недоверие сгорающий от нетерпения Ивар.

— Нечистая сила там живет, — ответил сир Роджер. — Днем-то не опасно, а вот по ночам нет-нет да и пропадают люди. Наши-то, местные, легенду знают, их туда калачом не заманишь, а вот пришлые — те попадаются.

— А что за легенда?

— Ой, древняя!.. Ее мне еще дед рассказывал, земля ему будет пухом! — лорд Грант напустил на себя таинственный вид и начал, понизив голос:- Давным-давно, говорят, жил в том замке один богатый человек. И была у него единственная дочь — такой красоты, что солнце меркло!.. Многие знатные лорды с окрестных земель к ней сватались, да все неудачно… По сердцу ни один не пришелся, а отец ее был, повторяю, человек богатый, в дочке души не чаял, так что и не настаивал на браке. Ждал, когда дитя любимое счастье свое найдет…

Ивар вспомнил смертную тоску в глазах портрета. М-да, нашла она это "счастье", судя по всему!.. Обычно таким красавицам с выбором не везет категорически.

— Ну, вот, — продолжал сир Роджер. — Время пришло, и дочка полюбила. Кто уж он был, ее избранник, этого легенда не говорит, но, видно, и собой был хорош, и в речах обходителен, и умом да воспитанием не обделен, раз такая красавица сердце ему отдала, не раздумывая. Сговорились они, значит, обручились, отец счастлив, дочь как на крыльях летает… Да только жениху как на грех из дому весточка пришла — то ли отец у него при смерти, то ли еще что, но, одним словом, позарез его присутствие требуется! Ну, ничего не попишешь, семья — дело святое… Попрощались влюбленные, поклялись друг другу в верности, да и расстались. Красавица наша ждать пообещалась, и слово свое как есть сдержала — дни и ночи проводила одна-оденешенька в комнатке на самой высокой башне отчего замка, все высматривала — не покажется ли на горизоте корабль, не возвращается ли любимый?..

— Корабль?

— Ну так это когда было-то! — пояснил лорд. — Там и рощи никакой толком не было, считай замок на холме стоял, сразу над озером, а оно в пролив впадает, что прямиком в Гебридское море вливается. Через него и сейчас суда ходят. Но это ж не суть… А суть в том, — вздохнул сир Роджер, — что зря она ждала, и зря сердце свое вертопраху этому вручила! Летом они, стало быть, расстались, а уж перед самыми холодами весточка от него пришла единственная — так мол, и так, не обессудь, другую повстречал… Не жди, не вернусь, сердцу, мол, не прикажешь!..

— А она что? — спросил Ивар, про себя поражаясь ветренному жениху — это каким же надо быть ослом, чтобы такую женщину на другую поменять?! Бедняжка… то-то ей и не спится сном вечным…

— А что она, — вздохнул горец. — Как услыхала страшную весть, так заперлась в своих комнатах, никого к себе не пускает, даже отца рдного, только плачет… Девять дней плакала, на десятый под вечер к папеньке вышла — спокойная, улыбающаяся, поужинала с ним, поцеловала перед сном, доброй ночи пожелала… А утром ее мертвой в постели и нашли. Отравилась!

— Печально, — пожал плечами Ивар. — И жаль несчастную. Да только, лорд, ничего страшного я пока тут не увидел!

— А страшное потом началось, — пояснил тот. — Аккурат через, опять же, девять дней после похорон. Девица-то, говорят, травы ведала, колдовством баловалась (может, конечно, и врут всё, но кто ж теперь-то наверно скажет?), вот и не успокоился дух ее страдающий даже после смерти! Видать, от обиды горькой прокляла возлюбленного, да уж слишком любила сильно — сама же за проклятие это и заплатила, душой своей бессмертной… Замок-то безутешный отец после похорон оставил, куда-то на юг перебрался, слишком по дочери тосковал. Заколотил ворота — да и…

— И что, других хозяев не нашлось?!

— Нашлись, а как же! — хмыкнул лорд Грант. — И не один! Да вот только ни один из них, опять же, и двух недель не прожил!.. Слуги говорили, призрак ликом чудесный в могилу хозяев свел… Потому как каждый, кто хоть раз в обьятьях его ледяных понежится, ровно через девять дней богу душу отдает!

— А челядью она что, брезгует?.. — проронил Ивар, чувствуя, как у него неприятно засосало под ложечкой. Интересно, что лорд имел в виду под "обьятьями"?.. До такого вроде не дошло, но…

— Этого не знаю. Знаю только, что она женщин никогда не трогает, — покачал головой горец. — Только нашего брата. Оно и понятно — кто ее, бедную, руки заставил на себя наложить?..

— Сир Роджер, — Ивар заглянул в глаза опечаленному лорду. — Да вы, как я погляжу, не просто историю мне тут пересказываете!..

— Вы о чем это, лорд МакЛайон? — нахохлился он. Бывший королевский советник проницательно усмехнулся:

— Вы поняли, о чем. Портрет видели?.. Или лично встречались?

— Вот за что я вас, гончих, не жалую… — начал было распаляться уличенный в излишнем интересе к потустороннему сир Роджер, но, посмотрев в лицо собеседника, только крякнул:- Чтоб мне пусто было! И вы уже успели?!

— Об этом не будем, — проронил Ивар, коря себя за длинный язык. — Вы ничего не видели — я ничего не видел! Договорились?

— Договорились, — коротко кивнул лорд Грант. И добавил, помолчав:- Мне просто повезло тогда, МакЛайон. Не один был.

— С охраной?..

— Да что ей охрана моя! — махнул рукой горец. — Мужик он мужик и есть… Жена спасла. Молодые были, месяца со свадьбы не пролетело… Земли я ей свои показывал, да и дернуло посмеяться, постращать милую страшными сказками! Кто ж знал, что не врет легенда-то?.. И если б не моя Мюриэль — не рассказывал бы я вам сейчас всё это! Как у нее духу хватило чувств не лишиться, призрака неумолимого упросить мужа в живых оставить, я и сейчас не понимаю!.. Но с тех пор, — тут лорд доверительно понизил голос:- я на других баб, окромя законной супруги, даже глядеть не рискую! И потому, что люблю, и еще — потому что ну его, от греха подальше!.. Чего и вам советую…

— Я приму к сведению, — невнятно пробурчал лорд МакЛайон. Да уж! Налево его, в общем-то, и раньше не тянуло (чары призрака — не в счет), а уж после таких рассказов — тем более, благодарим покорно!..

Вспомнив об этом разговоре, Ивар перевел взгляд с башни Тиорама на покачивающуюся в седле впереди собственную жену. Та, будто почувствовав этот взгляд, обернулась. И улыбнулась нерешительно. Слегка, еле заметно, но от улыбки этой в груди бедового лорда потеплело, и все тревоги прошедшей ночи показались чем-то настолько далеким и пустячным, будто случились не с ним, а с кем-то другим. "Пожалуй, сир Роджер мог бы обойтись и без "отеческого предупреждения"!.. Я же не Томас, в конце концов, — подумал Ивар, тронув поводья. — Что-то вид у нее понурый. Устала, наверное, да и я ночью грохотал сапогами, небось не выспалась" Он вспомнил, что все утро, как подстреленный, носился по деревне — то с Творимиром план уточнял, то МакТавишам по ушам ездил с нравоучениями и угрозами "выкинуть из отряда нахрен!", то вот, лорда Гранта обхаживал, сгорая от любопытства… А ей, получается, ни слова не сказал. А ведь Нэрис, когда он вернулся, так и спала, свернувшись калачиком на кровати, прямо в платье. Ждала, выходит, мужа, сколько могла, а он мало того, что едва с призраками малознакомыми лобызаться не начал, так еще и явился черт-те когда, черт-те в каком виде. Любящий супруг, называется, со стыда сгореть можно… Надо хоть частично все ей объяснить, а то ведь отсюда видно, какая расстроенная. Ивар решительно подхлестнул коня. Родовая цитадель лордов МакДональдов приближалась, опять начнется суета, не дадут поговорить спокойно. "А ночью, — подумал он, догоняя жену, — как показывает печальная практика, не то что поговорить — даже поспать не всегда удается. Я уж молчу про все остальное!.."

— Что вы тут оба несете?.. Какие оборотни, какие призраки?!

— Что видел, то и говорю, ваше сиятельство. Не в моих правилах сказки заказчику рассказывать, — чудом уцелевший убийца, с перевязанной головой, хмуро посмотрел на брызжущего слюной человека.

— Намекаешь на доплату? Я вам что — сума безразмерная?! Со второго раза не справились, а три шкуры с меня дерете!..

— Мы за дело дерем, — вступил в разговор глава клана Ножей. — И насчет оборотней вы нас не предупредили, уважаемый. У нас и по ним специалисты есть, но стоят они дороже. И раз дело так обернулось — извольте добавить. Не наш промах, ваш…

— Еще чего!

— Лорд, не кипятись, — отозвался из угла голос четвертого человека. — Другого выхода нет. Оборотень — гиблое дело, другой никто не возьмется.

— Да ты цену слыхал?!

— Слышал, не глухой. Я доплачу. — в спокойном голосе человека послышались угрожающие нотки:- Только если и в третий раз упустите, за такие-то деньги…

На стол перед убийцами плюхнулся туго набитый монетами кожаный мешочек.

— Мы свое дело знаем, — ровно ответил глава клана наемных убийц. — И среди наших, если вам будет угодно, тоже не одни только люди встречаются… — он хмыкнул, заметив, как вздрогнул прижимистый лорд, и встал. — В договоре будет соответствующая пометка. Деньги ваши — заботы наши. Счастливо оставаться!

Глава взвесил в руке мешочек, спрятал его за пазуху и, кивнув соратнику, тихо вышел вместе с ним через потайную дверь в углу комнаты. Заговорщики переглянулись.

— Еще и оборотень. С кем мы связались?..

— Да уж с кем связались, с тем теперь и будем мучиться… Раньше надо было думать. Хм… Оборотень! А Ивар Бескостный не дурак, однако…

— А я вот себя дураком как есть ощущаю. Денег нет, результата нет, а мы с тобой сидим и ждем непонятно чего! Хорошо, если вообще дождемся… Нет, ну это же надо — где он оборотня-то откопал?

— Пойди, спроси…

— Не язви ты, и так тошно!.. Дурак я был, что на уговоры твои согласился! Которую ночь глаз не смыкаю!

— Ну и не гоношись, пока навсегда сомкнуть не пришлось. Сам бы с тобой не связался, коли знал бы, что ты так трястись будешь… Да только теперь отступать уже поздно. Так что расслабься, лорд. Расслабься. Пока можешь…