"Эрик" - читать интересную книгу автора (Ланцов Михаил Алексеевич)

Глава 7 Константинополь

Когда-то, целых пять лет назад Эрик убегал из родного замка, опасаясь за свою жизнь. Тогда его имущество было скудно, а потому максимум, на что он мог рассчитывать, имея все это – место в дружине какого-то мелкого дворянина. Да, времена меняются. Теперь, стоя на носу огромного нефа, он вглядывался в морской горизонт, а за ним, в кильватере, шла небольшая эскадра из таких же больших и неповоротливых кораблей. Именно столько понадобилось, чтобы разместить его людей с имуществом. Конечно, подчиненная ему торговая компания смогла выделить эти корабли с экипажами без особых проблем, но все равно, он поражался тому, как разрослась его свита. Теперь уже ближние люди, дружина и куча слуг окружали его. Целая масса людей числом около двух сотен. Все при конях, хорошей одежде и прочем. Его торговая компания. Поразительно. Так, второстепенная, обслуживающая его интересы организация была самой крупной в Европе. Старший брат Деметры был вхож к Венецианскому дожу и имел на него влияние, да и торговые круги его уважали. Его торговая компания осуществляла огромный грузовой трафик по самому оживленному маршруту – между Антиохийским княжеством и Венецией. Помимо его собственно торговых и транспортных операций, ребята повсеместно подряжались для операций ордена тамплиеров, в том числе военных. Просторы Адриатического, Ионического и Средиземного морей бороздило семь десятков крупных кораблей компании и до пятидесяти малых. Хороший козырь в дальнейшей игре. Но мы отвлеклись. В процессе плавания Эрик раз за разом перечитывал письма, полученные от Рауля, и обдумывал свои следующие шаги. Письма всего три: от нового Великого магистра ордена Тамплиеров Филиппа де Плесье, от Деметры и от его эмиссара. Магистр информировал его о том, что желает с ним встретиться, а потому задержится в Константинополе и подождет его там. Что ему нужно? Эрик никак не мог понять – откуда такая жажда личного общения, так как предполагал все дела с тамплиерами давно решенными. А ведь письмо датировалось февралем! В данном случае по этому вопросу можно было только гадать. Другое дело Деметра. Она, как он и распорядился, прибыла в город в марте сего года и ждала его прибытия. Так вот, эта дама привезла с собой полный отчет по финансовой деятельности компании, а также ряд редких и ценных вещей, которые он у нее заказывал прошлым летом. Особую ценность там представляли камни, "липнущие к железу", а также небольшие куски чистого, лишенного вкраплений и совершенно прозрачного горного хрусталя. Ему были нужны компас и хорошие линзы для оптических приборов. Увы, но из местного стекла ничего вменяемого кроме мутных полупрозрачных шариков не добиться. В плане оптики, в первую очередь его интересовало изготовление подзорной трубы и хотя бы примитивного нивелира, так как нужда в этих приборах возрастала с каждым днем. Причем подзорную трубу желательно сделать не одну. Помимо этого, Деметра должна была привезти группу моряков, специализирующихся на составление лоций и карт. По правде говоря, эта картография скорее на словах, чем на деле, так как у них все еще получается жутко примитивно. Вы когда-нибудь видели средневековые карты? Вот и я о том же. Ими можно любоваться исключительно как произведениями искусства, а вот пользоваться по прямому назначению не было никакой возможности. Они были неточны, лишены ориентиров и важных деталей и диспропорциональны. Но ничего, если получится сделать нивелир и компас, то дело пойдет намного лучше. Ну и, конечно, отряд арбалетчиков. Его очень интересовало то, что они таки смогли сделать. По бумагам все выходило просто замечательно, но так ли все было на самом деле? Сложно сказать, не исключено, что лгут. В любом случае, у него будет время сделать из этой полусотни мутных людей с арбалетами хороших стрелков. К счастью, его эмиссар, который еще прошлым летом отбыл для разведки обстановки и выполнения поручений, не вызывал никаких раздумий и лишних вопросов. Все было выполнено аккуратно и точно, так что в мае придет партия венгерских луков-близнецов для арбалетов от проверенного мастера, числом в 200 штук, а в июне-июле ожидается партия шелковой бумаги из Китая. Он устал писать на тряпках, а разворачивать производство было негде. Поэтому единственное, что ему оставалось – это заказать бумагу у производителя. Вместе с заказом он выслал тонкий дубовый щит, по размерам которого должны были сделать листы. Всего должна было прийти партия в тысячу листов размером примерно тридцать на сорок сантиметров. Цена за все это удовольствие, конечно, солидная, но он теперь мог себе такие вещи позволить. Так, в продумывании деталей предстоящей работы, прошло это нудное путешествие, и на девятые сутки утром на горизонте сквозь туман проступили стены древнего города – Константинополя.

Город их встретил слегка пасмурной погодой. Его корабли не спеша вошли в бухту военного порта Элефентериус и пришвартовались. Сойдя на пирс, Эрик отдал необходимые распоряжения, после чего пешком отправился в небольшую портовую таверну по заранее известным ориентирам. Там его должен был ждать эмиссар. Встретившись с Феодором, он быстро переговорил о текущем положении дел и откомандировал его в распоряжение Рудольфа, который должен был организовать разгрузку и доставку людей и имущества в огромное подворье, выкупленное бароном еще прошлым летом. Оно было общей площадью около восьми акров, то есть около трех гектаров, и располагалось в припортовом районе Ксеролофос. Само расположение подворья было очень удобным – одной своей стороной оно подходило к старой стене Константина на самой высокой площадке районе, возвышаясь на пятьдесят метров над уровнем моря. Помимо всего прочего, тут можно было устроить стрельбище, так как обветшавшая крепостная стена исключила бы неожиданности вроде случайного поражения прохожих. Другой стороной оно приставало к основной улице, которая шла от Форума Аркадия в район Ексоконнон, что лежал восточнее и за стеной Константина. Близость к порту и удобство расположения на местности делали эту землю лучшим выбором. Само собой, раньше подобное приобретение вряд ли можно было бы совершить, но сейчас, когда Константинополь находился в жутком упадке из-за неразумной политики императора, это оказалось вполне реально. Даже более того – земля была куплена за весьма незначительную сумму. Конечно, эта земля на момент покупки не была никакой усадьбой, поэтому, выбрав место, его эмиссар занимался традиционной работой дилера – правдами и неправдами выкупал землю. За тот год, что была выкуплена земля, на ней смогли снести все постройки, обнести ее трехметровым кирпичным забором с толщиной стены около метра и выстроить ряд построек, как жилых, так и технологических. Весь год Феодор работал над тем, чтобы подготовить подворье к приезду своего господина. Самым приятным была, конечно, большая баня с парилкой и крытым бассейном, площадью тридцать на двадцать метров. Денег сюда было вложено на удивление немного, так как работали частично его мастера, частично нанятые эмиссаром специалисты, которые сидели без дела из-за общего упадка и отсутствия заказов. В общей сложности приведение земли в состояние нормального, рабочего подворья, способного решать все его задачи, обошлось ему в триста пятьдесят марок, правда сюда стоит добавить еще сто марок за саму землю, но, все равно, сумма оказалась вполне терпимая для такого приобретения. Эрик готовился к тому, что эта земля станет его постоянной базой в Константинополе. Конечно, ему стоило бы опасаться беспорядков 1204 года, когда после бегства императора город будет разграблен. Но он имел очень хорошие связи в среде крестоносцев и венецианской знати, а потому был полностью уверен в том, что его подворье так и останется очагом тишины и покоя, даже если вокруг разрушится все. Хотя при всей ажурности ситуации работы по доведению подворья до ума предстояло еще много, причем не на один год. Итак, отправив Рудольфа заниматься полезным делом, он взял эскорт из Морриган, Остронега, Антонио и братьев Валентино с Винценто, после чего с легкой, чуть экспрессивной помпой поехал в гости к Филиппу де Плесье – Великому магистру ордена тамплиеров.

– Доброе утро. Я слышал, вы желали меня видеть?

– И вам доброго утра, барон. Да, я желал с вами побеседовать. Прошу, проходите ко мне в кабинет, здесь мы сможем разместиться с удобством и слегка перекусить. Вы ведь с дороги, я думаю, не откажетесь от небольшой трапезы.

– Верно, не откажусь. Надеюсь, ваше гостеприимство распространяется и на моих людей?

– Конечно. Они смогут разместиться вот в этом зале, где отдохнут и позавтракают.

– Отменно. – После чего они прошли в кабинет Великого магистра.

– Итак. Мы смогли избавиться от нежелательных ушей. Я слушаю вас.

– Надеюсь, вы в курсе, что мой предшественник – Жильбер, желал хорошо изучить столь интересного человека как вы. Для чего хотел устроить вам допрос. Его сильно пугали ваши методы. С другой стороны, он видел от вас непосредственную и солидную пользу для ордена.

– Конечно. Я был в курсе его планов. Однако по какой-то причине в прошлом году он не стал искать встречи со мной.

– Не совсем так. Искал. Но видя, что вы полностью поглощены борьбой с мусульманами, причем весьма успешно, не желал вас отвлекать. Но, увы, его больше нет с нами. – Он закатил глаза и перекрестился, шепча что-то. – Я много времени и сил потратил, чтобы собрать о вас сведения, начиная с вашего детства. С вами, должно быть, что-то удивительное случилось, так как в четырнадцать лет вы совершенно переменились. Конечно, я не месье Эраль, и мне совершенно не важны ваши личные секреты. Мне они неинтересны. Пусть вы хоть сам Дьявол, но если вы совершаете богоугодные дела, значит, что сам Создатель послал вас нам в помощь.

– Мне лестно слышать такие комплименты.

– Барон, вы оказали массу неоценимых услуг ордену. Если говорить по существу, то вы один сделали больше чем любой из членов ордена. Я хотел бы предложить вам вступить в него. Само собой, не рядовым братом.

– Вы знаете мой ответ.

– Конечно, но попробовать я все же должен. Вас много раз приглашали, но вы каждый раз отказывались. Это личные амбиции или что-то иное?

– Всего лишь холодный расчет, вызванный некоторым предчувствием.

– Можете поделиться?

– Конечно. Вспомните – как был основан ваш орден. Девять рыцарей по собственной доброй воле принесли клятву и так далее. Помните?

– Разумеется. Любой член нашей общины знает эту историю наизусть.

– Отлично. Вспомните, сколько времени прошло, пока Папа подключился к вашим делам?

– Двадцать лет. К чему вы клоните?

– Орден тамплиеров – военно-монашеский орден, который является опорой католической церкви в Святой земле. Вы рассудили вполне разумно, а потому серьезно занимаетесь финансами, дабы обеспечить свои потребности. Ресурсы это, увы, не манна небесная, они с неба не падают. На данный момент вы уже обладаете огромными средствами, что будет через сто лет? Вы понимаете последствия подобного явления?

– Конечно. На наши средства уже сейчас посматривают с завистью многие монархи Европы.

– Отлично. Теперь рассмотрим второй аспект. Восток. Орден самостоятельно не может вести войну с мусульманами, а христианские правители в своих корыстных устремлениях не в состоянии действовать организованно. Результат подобной деятельности вы можете наблюдать уже сейчас. Вы помните о том, кто такой Юсуф, прозванный народом Салах ад-дином?

– Вполне. Я отдаю себе отчет в том, что позиции христиан уступают и мы проигрываем войну за Иерусалим.

– Вот именно. Пятьдесят – семьдесят лет, и христиане будут выбиты из Святой земли. И вы окажетесь в Европе. К чему это приведет? Все просто. Вы станете ненужным и опасным инструментом в руках святого престола. Сильная и самостоятельная военно-финансовая организация станет слишком опасной, чтобы держать ее без дела под рукой. Для самого же престола. Методы, которыми престол борется с такими тревогами, в наше время стали несколько иными. Вы в курсе того, что отношения между Иннокентием III и катарами Лангедока принимают напряженный оборот?

– Да.

– Так вот, оборот настолько напряженный, что против них начал готовиться крестовый поход, в котором предполагается уничтожить ересь физически.

– Что?! Откуда у вас такая информация?

– У меня много шпионов. Причем знаете, кто, скорее всего, возглавит этот поход?

– Не томите, барон.

– Граф Артуа, Людовик I, который является самым серьезным претендентом на трон Французского королевства. Вы поняли, к чему я клоню?

– Сложно не понять. И страшно то, что, во-первых, вы правы, а во-вторых, мы уже не можем отступить. Это грустные слова, барон. Теперь я вас понимаю ваше нежелание вступать в орден.

– Также вы должны понимать, почему я не хочу, чтобы вас выбили из Святой земли. Пока вы будете там держаться, хотя бы и вгрызаясь зубами в маленький клочок земли, вы будете существовать. Как только вы оттуда вылетите – вас упразднят и разграбят, причем не исключено, что предварительно обвинив в ереси и предав казни.

– Этого я как раз не понимаю. Зачем вам это?

– Мне нужен сильный банк, которому я могу поручать свои дела.

– Поразительно! – Филипп удивленно взмахнул руками.

– А какой смысл кривляться, дабы объяснять высшими силами вполне земные цели?

– Да уж, вы меня совершенно смутили. До нашего разговора мой путь был ясен и прям. Теперь же я совершенно растерян.

– А чего теряться? Нужно, осознав детали складывающейся ситуации, действовать так, чтобы потом стыдно не было. Хотя это все мелочи, которые пока не играют серьезной роли. Давайте уже поговорим о деле.

Дальше они около двух часов обсуждали планы дальнейшей кампании Эрика и способы взаимодействия. Великий магистр предложил способ получения формального права на ту землю, которую хотел взять себе наш герой. Барон будет представлен при дворе императору, а его заслуги по борьбе с врагами Византии распишут самыми яркими красками. Короче говоря, устроят небольшое эстрадное представление. После чего Алексей будет вынужден отблагодарить такого верного слугу, но так как земли для подарка или какой-нибудь сытной должности у него нет, то он может предложить только что-то формальное. Например, титул без земли, само собой, его заранее подскажут нашему мудрому самодержцу. А это как раз то, что нужно Эрику. После чего тот присягнет на верность императору. Само собой, никто от него ничего требовать не будет, так как титул формальный. Но право на землю будет, останется ее только забрать. В общем, любопытная авантюра. Из Константинополя Великий магистр собирался ехать в Антиохийское княжество, дабы принять живейшее участие в том, что там развивалось. А потому много времени в беседе было уделено исключительно прикладным вопросам. В частности, особенно тщательно прорабатывался вопрос Раймунда, который оставался серьезным гарантом нестабильности. Необходимо было решить два вопроса: власть в Антиохии и лояльность Киликийского царства. Эрик предложил очень простую схему. Князь вместе с командором должны выступить как инициаторы по освобождению Рупена. Официально они должны внести в казну Мосульского эмира 200 марок серебром. Само собой, выплачено будет только 30 марок, для того, чтобы эмир наделил своих людей, дабы не вызывать подозрения. После, недалеко от Эдессы на эскорт с внуком Левона II должен напасть отряд иконийских турок, само собой, нанятый через подставное лицо, который совершенно случайно, упустят несколько человек. Раймунд, естественно, будет в этой стычке убит. Эскорт набирается честно, из смертников, то есть людей, которые уже допекли, но формального повода их казнить или изгнать нет. Эта интрига должна озлобить Левона на сельджуков Иконии, а также сблизить с княжеством и собственно тамплиерами, как людьми, самоотверженно пытавшимися спасти его внука. Великий магистр полностью поддержал идею, так как его самого сильно беспокоило положение в княжестве. Напоследок Эрик обговорил возможность оперативного развертывания отделения банка на завоеванной земле, попрощался и отбыл на свое подворье, где намеревался встретиться с Деметрой и осмотреть пополнение. Со своей жрицей он решил все вопросы очень быстро, а потому уже вечером она отбыла на корабле в Афины. Единственное, что в ней забавляло – это легкая трясучка, при общении с ним. Эта женщина твердо верила, что он бог Арес, последние сомнения развеялись, когда всю Европу облетела весь о его потрясающей победе под Эдессой. Хотя тем лучше, значит, меньше шанс, что она его предаст. Хуже дело обстояло с пополнением. Положа руку на сердце, этих людей можно было назвать максимум мусором, хоть и вооруженным. Поэтому младший брат Деметры отбыл вместе с ней, ибо он не оправдал его надежды. В общем, отобрав после десяти минут досмотра из полусотни десять человек, остальным он вручил по пять денариев и велел отправляться на все четыре стороны. Предварительно сдав доспехи, оружие и гербовые котты. Он, правда, хотел всех выгнать, но передумал, так как эти хоть и были совершенно не готовы, но имели потенциал, а потому передал горемык под нежную опеку Рудольфа. Ближе к вечеру, остыв, он переговорил с Феодором, поручив ему новое задание, которое заключалось в том, чтобы он связался с генуэзцами из Сугдеи, и выкупил из рабства пленных славянских воинов в возрасте от 20 до 25 лет. Само собой, не всех подряд, а физически здоровых, не сломленных и готовых воевать с теми, кто их поработил. Нужно было около пятидесяти – шестидесяти человек. Товар не ходовой, но иногда бывает. После покупки ребят отмыть, накормить и доставлять сюда. Сроку на выполнение задания у него два месяца.

Итак. Что у него было на данный момент из людских ресурсов? Сто хорошо вооруженных воинов да десять неофитов. Негусто. Правда, у него было еще полторы сотни слуг, среди которых больше половины – ремесленники. Но пускать в бой слуг глупо, хоть и часто практикуется. В той войне, которую он хочет затеять, ему явно не хватает ресурсов, количественно. И это нужно как-то компенсировать, в первую очередь путем повышения качества общей подготовки и снаряжения. Поэтому в течение недели он силами слуг развернул весьма приличную спортивную площадку, на которую загнал всех своих воинов. Ребята были хоть и опытные, но за собой не очень следили, а потому нуждались в том, чтобы их привели в тонус. Да и вообще – тренировка еще никому не мешала. Помимо комплекса общих развивающих и укрепляющих упражнений на турнике и брусьях ребята бегали, причем прилично – каждый день по пять миль, и раз в пять дней – пятнадцать миль. Этот пятнадцатимильный забег происходил в снаряжении, то есть в доспехах, с оружием и некоторым запасом провианта. Важным пробелом в подготовке его отряда было то, что они умели нормально сражаться только в конном порядке. Поэтому с ними была начата строевая подготовка – освоение колонны и каре. Это в наше время строевая подготовка имеет практическое назначение, близкое к нулю, ибо ее реальное полезное применение ограничивается парадами. Во время же контактного боя от умения бойцов сохранять построение зависела их жизнь. Так что, помимо развития личных физических качеств, его бойцы развивались в плане традиционной муштры. По правде говоря, не совсем традиционной, потому как наш герой ее серьезно разнообразил тем, что при отработке работы в колонне он делил людей на две равные части, строил их друг против друга и ставил задачу вытолкнуть противников с площадки. Тем самым он развивал напор колонны как основного атакующего пехотного построения. Она должна сминать построения противника, проламывать их, как удар молота проламывает скорлупу. Тренировки были такими интенсивными, что ребята после отбоя просто валились с ног, а потому спали крепким, счастливым сном. Он начинал готовить свою армию, а потому нужен был устав. В его войске уже были офицеры, которые управляли стихийными группами. Это неправильно, так как, если количество войск вырастет еще больше, то будет весьма затруднительно разбираться с управлением. Для своего войска он установил униформу в виде котты длиной по середину бедра и без рукавов, стандартной расцветки. Композиция котты была проста – спереди и сзади она рассекалась на четыре секции вертикальной и горизонтальной чертой ровно по центру. Спереди закраска квадратов была следующая – белый, красный, белый, красный, в очередности сверху вниз и слева направо, со спины – инвертирована. Красный был выбран ярко алого оттенка. На пересечение этих четырех секций нашивался герб барона как спереди, так и сзади. В левой верхней секции груди, на белое поле, нашивался импровизированный значок в виде белого ромба с черной окантовкой. Ромб делился горизонтальной линией пополам. Сверху размещалась латинская цифра, обозначающая номер роты, снизу – латинская буква, обозначающая звание. В уставе он предусмотрел следующую систему организации и званий для армии. Основой организации стал милес, то есть воин. Его значок на погоне – литера "m". От трех до шести таких товарищей объединялось в группу, которую возглавлял промилле с обозначением "p". Четыре группы объединялись во взвод, возглавляемый сержантом, имеющий маркировку звания – "s". От трех до шести взводов объединялось в роту, ей командовал лейтенант, на нашивке которого красовалась буква "l". От трех до шести рот сводилось в батальон под начало капитана, носившего литеру "k". Более крупных соединений в его армии не планировалось, но несложно было развернуть и дальше. Схема была эквивалентна для любого рода войск, будь то пехота или кавалерия. Из своих людей он сформировал роту, главой над которой поставил Рудольфа. Следующим шагом по упорядочиванию его военной импровизации стала регламентация патрульно-постовой службы. Как в походе, так и на отдыхе его армия должна иметь круглосуточное охранение, дабы свести шанс возникновения эксцессов к минимуму. Помимо пополнения буквами устава был составлен график, согласно которому взводы его роты заступали на дежурства. У ворот подворья была установлена будка с постоянным постом, там же размещалось помещение для отдыхающей части караула. По территории его владений были проложены маршруты и установлена регулярность их прохождения. Поэтому каждый новый день, с рассветом, на дежурство заступал новый взвод, который обеспечивал охрану периметра от посторонних. Остальные же части были полностью сосредоточены на тренировках.

Такое скопление людей требовало соответствующих мер, в первую очередь гигиенических. Поэтому для каждого человека, который находился в его подчинении, было пошито минимум три одинаковых комплекта одежды, которые он перед сном сдавал, получая новый. Сданный комплект стирали, сушили и оставляли проветриваться. Помимо этого, каждый третий день, перед сном весь личный состав вне зависимости от того, кто он был и чем занимался, проходил через банные процедуры, где тщательно отмывался и обривался. Что касается бритья, то оно было введено весьма обширно. Мужчинам обривали головы и подмышки, а женщинам подмышки и гениталии. Причем эту процедуру проходили все без исключения. Водные процедуры, кроме бани, употреблялись очень широко – утреннее умывание, мытье рук и лица перед приемом пищи, умывание перед сном. Поначалу, конечно, народ скулил и подвывал от лени и жалости к себе, но потихоньку втянулся и уже через пару месяцев считал такое поведение нормой, хоть и необычной. Само собой, дабы товарищи не сочли такие меры самодурством, с ними шла активная разъяснительная работа. Так же дело обстояло и с питанием, которое было организовано в общей столовой. Там было установлено некое подобие кашрута, в частности, до приготовления пищи допускались только свежие и тщательно отмытые продукты, а также фильтрованная вода. Основой рациона стали свежие овощи и мясо в отварном или хорошо прожаренном виде. Причем преимущественно без хлеба. Каждое утро подавалась овсяная каша на молоке с кусочками фруктов. Раз в неделю подавали отварной рис, привозимый издалека, а потому весьма дорогой. Пили молоко, соки и слабое виноградное вино. Так и жили. По тем временам их питание было весьма шикарным. Эрик не жалел денег на то, чтобы привести своих людей в тонус, а питание было одним из важнейших компонентов этого процесса. Стоит отметить, что хорошо питались не только воины, но и слуги, которых тоже не минула участь принудительного увлечения спортом, дабы не ожирели. Он каждый день прогонял их всех бегом по десять миль, правда, налегке и небыстро. Сильно нагружать их не было смысла, ибо утомятся. А рабочие руки ему были нужны до крайности, так как он развил бурную деятельность, в том числе, строительную и производственную.

Строительная кампания касалась в первую очередь подготовки стрелкового полигона, где в конце лета начнутся активные коллективные занятия. Производственная была намного обширнее – от пошива исподней одежды до изготовления доспехов и боеприпасов. В плане доспехов это вообще было что-то грандиозное. Помимо того, что у него у самого было восемь кузнецов, он подрядил дополнительно практически всех местных, которые выполняли для него заказы на отдельные детали. Задача, которую он ставил перед собой, заключалась в том, чтобы упаковать все свое войско в надежные доспехи. Самым простым решением стало изготовление бригандин. Чтобы устройство этого доспеха не оказалось достоянием гласности, он заказывал сторонним кузнецам исключительно детали, причем однотипные, по шаблону, а сборку осуществлял уже на территории подворья, вдали от чужих глаз. За основу была взята бригандина типа I, которая должна была надеваться на кольчугу и акетон. Как она делалась в условиях столь низкого уровня техники? Да очень просто – с внутренней стороны плотно простеганной основы из грубой льняной ткани приклепывались крупные железные пластины внахлест. Живот прикрывался шестью пластинами, идущими поперек. Грудь прикрывалась тремя пластинами, которые стояли вертикально. Спина формировалась группой из 16 вертикальных пластин, которые закрывали ее до лопаток, и тремя вертикальными пластинами, которые закрывали зону между лопаток. Толщина пластин в среднем около миллиметра. Ничего сложного, но объемы работ были очень солидными – предстояло сделать около двухсот подобных комплектов. Увы, но этим не ограничивался фронт работ по доспехам, так как нужно было изготовить еще однотипные закрытые шлемы, простые наплечники и набедренники в массовом количестве. Со шлемом он не стал мудрить, продолжив изготовление потхельмов, так как они неплохо себя зарекомендовали. Да и это было лучшее, по сути, что можно сделать из того отвратительного материала, с которым приходиться работать. Единственной серьезной доработкой стало то, что в шлем стала монтироваться подвеска типа "парашют", представляющая из себя сетку, крепящуюся в восьми точках по периметру. Это позволяло надевать шлем на подшлемник не вплотную к металлу, а удерживая его на упругом фиксаторе. Само собой, был введен ремешок для фиксации за подбородок. Он был необходим, так как опыт эксплуатации просто требовал подобной доработки. Наплечники оказались не таким простым решением. Собственно это были единственные части, которые пришлось вытягивать в чашеобразную форму. Делались они исключительно на территории подворья. Набедренники были шинные, то есть длинные вертикальные полоски собраны встык на стеганой основе. Нижняя часть набедренника немного выступала вниз, дабы защитить колено. Что касается боеприпасов, то кампания была разделена на две части. Первая часть делала арбалетные болты, вытачивая древки на простом, импровизированном токарном станке с приводом от ноги. А вторая часть заключалась в массовом подряде местных камнетесов, которые по шаблону должны были вытесывать из гранита шары диаметром около пяти сантиметров. Вес таких шаров был чуть меньше двухсот грамм. Они готовились для боепитания тех хиробаллист, что будут изготовлены ближе к зиме, а так как работа по вытачиванию шаров долгая, то заказ был сделан заранее. Важно было получить на каждую машину по триста – четыреста выстрелов, то есть тысячу – полторы шаров. Цена этого круглого удовольствия получалась в районе восьми марок – по денарию за ядро. Возвращаясь к болтам, хочется отметить, что они вытачивались из просушенных кленовых заготовок и оснащались жестким оперением и трехгранным наконечником, который крепился к древку посредством довольно длинной втулки. Вбивать наконечник было нельзя, дабы не разрушить древко, поэтому под втулку высверливался канал, в котором посредством столярного клея происходила фиксация. Само древко имело некое подобие веретенообразной формы, которая во второй части резко утончалась, переходя в зону оперения. Сразу по окончанию основного монтажа сырая версия отправлялась на балансировку и итоговую полировку. После окончания механической обработки болт покрывался лаком для того, чтобы защитить его от чрезмерного влияния влаги и температуры. Слой лака наносился двумя тонкими слоями с промежуточной полировкой. Для изготовления болтов был организован примитивный конвейер с разделением труда, в итоге каждую неделю на склад поступало по 100 выполненных с очень высоким качеством боеприпасов, весом по 50 грамм каждый. Так, в трудах и заботах провел Эрик свои первые два месяца в Константинополе.

В последних числах июня у нашего героя должно было случиться три важных события: представление императору, начало картографической кампании в проливах и прибытие пополнения, которое собирал Феодор. Первым оказался его эмиссар, который строго в установленный срок смог привести к воротам подворья группу молодцов числом восемьдесят человек. Памятуя о придирчивости господина в выборе людей, он взял больше, на всякий случай. Так как отбирал он толково, то барон взял к себе на службу всех, передав под руководство Рудольфа, который распределил их по группам. Увы, уложиться в максимальную численность роты согласно уставу не получилось, поэтому была образована вторая рота под руководством Антонио. В общем-то, из всех его старых знакомых только эти двое имели опыт управления людьми, в том числе в боевых условиях. Формально они были равны, но на практике ведущим командиром был старый и умудренным опытом дружинник покойного дяди. Никаких особых эксцессов не произошло – славяне отлично влились в коллектив и начали вкалывать наравне с остальными. Видимо, им помогали злость и надежда на то, что они смогут отомстить тем, кто продал их в рабство. Следующим этапом оказалось развертывание кампании по формированию точных карт обоих проливов: Босфора и Дарданелл. Сразу по прибытию в Константинополь Эрик отправил команду Деметры создавать карту своими обычными способами, причем максимально точную. Теперь, когда они справились, а ювелиры смогли выполнить его заказ, можно было отправлять их на уточняющие и корректирующие работы. Дело в том, что местные ювелиры получили кучу мелких заказов по тому же принципу, что и кузнецы. В итоге, когда он собрал с них результаты кропотливых трудов, сборка подзорной трубы с качественным медным корпусом и регулировкой фокуса, а также станка для ее превращения в нивелир, оказалась делом пары часов. Прямой задачей этого прибора будет измерение вертикальных углов по отметкам, для того, чтобы после рассчитать расстояние посредством традиционной теоремы Пифагора. Работа нудная, но кто-то должен будет ее сделать. Для того, чтобы они не измеряли все подряд, Эрик, на их карте нарисовал сетку и отметил точки измерения. При этом он выдал им компас, представлявший из себя примитивную плошку с водой, с плавающей там небольшой деревянной дощечкой. С одной стороны этой импровизированной стрелки был привязан магнит, сориентированный на север. Примитивнейшая вещь. Но на лучшее у него пока не было времени и возможностей – нужно было делать чертеж деталей и размещать заказ у ювелиров, но те и так были загружены работой для еще двух нивелиров. В конце июля пришла партия китайской бумаги. Он радовался, как ребенок. Наконец он сможет писать не на портянках! В конце августа вернулся Великий магистр, и барон был представлен при дворе. Рассматривая императора Алексея III, наш герой недоумевал оттого, какой обманчивой бывает внешность – внешне он вполне здоровый человек, а на деле самый поврежденный разумом правитель Византии. В общем, после длительной и крайне пафосной церемонии он смог, наконец, выбраться из этого злачного и насквозь лицемерного места, держа в руках нужные бумаги. Теперь он прониар императора, которому жаловались земли полуострова, что на востоке Крыма, включая города Кафа и Корчев. Эти земли освобождались от налогов и прочих повинностей и переходили в наследственное владение. Кто бы мог подумать – столько шума из-за "шести соток"! Само собой, все эти владения нужно было отнять, так как они находились под временным контролем наглых захватчиков. Получив таким образом формальное право и став титулярным дворянином в Византии, Эрик развернул, посредством Феодора, мощную разведывательно-дипломатическую кампанию. Перед его эмиссаром ставились следующие задачи. Во-первых, нужно было получить схему укреплений Кафы и Корчева, а также детальную информацию по гарнизонам и их боеспособности. Во-вторых, его интересовали тимариоты – местные феодалы в указанном районе. С ними нужно было выйти на связь и найти взаимопонимание. В-третьих, нужно было прощупать остатки Тьмутараканаского княжества, в плане его способности присоединиться к борьбе против кыпчаков, то есть найти сильных лидеров и способы воздействия на них. В-четвертых, нужны были материалы по самим кыпчакам – кто кому подчиняется, какими силами обладает, где располагается, как и куда кочует. Не лишним было и материально техническое обеспечение этих ребят. В-пятых, Эрика интересовали славянские княжества, в частности, Киевское, Галицкое, Переяславское и Новгород-северское. Для успеха всей операции половцы должны оказаться связаны в другом месте. В том месте, насколько помнил барон, существовала весьма солидная группа лукоморских кыпчаков, к которым относились и ребята из Крыма. Так что, даже если поход князей не планируется ближе к зиме следующего года – его нужно спровоцировать. Или хотя бы создать видимость подготовки к походу.

В первых числах августа он закончил работу над простой конструкцией запирания арбалета. Изделие получилось достаточно технологичным и состояло из трех бронзовых деталей сложной формы и пружины. Пришлось осваивать литье прямо на подворье – в кузнечном амбаре. После нескольких неудачных попыток дело пошло на лад, и на склад стали поступать детали для арбалетных замков по 3-4 комплекта каждый день. Следующим этапом в проектировании качественного и простого стрелкового инструмента было создание тела (ложе и приклад) и способа крепления. За основу был взят французский тип ружейных прикладов, который был необходим для удобного прицеливания. Направляющий канал для болта выполнялся из меди, путем чеканки по форме. При наибольшем размахе лука в шестьдесят сантиметров он давал ход тетиве в пятьдесят сантиметров. При этом растяжении он обеспечивал заявленные двести килограммов. Никакого особенного нагромождения и лишних деталей в них не присутствовало. Бронзовый замок из трех деталей, включая спусковой крючок, прижимной фиксатор для болта, ну и стремя для упора ногой. Взведение осуществлялось посредством так называемой "козьей ноги", которая была несколько доработана. Техника взведения была такова – арбалет опускается вниз, фиксируется ногой за стремя, "козья нога" ставится в упор и тянется на себя до щелчка, который говорит о фиксации тетивы в замке. После чего устанавливается болт и можно стрелять. Вся операция, если ее отработать, занимает около десяти секунд. В первую очередь за счет очень толкового замка, который самовзводится после каждого выстрела. Основной проблемой в нем была пружина, которую пришлось делать из дубовой дощечки достаточного удлинения, чтобы она отклонялась на 5-6 градусов, не более. Этот подход позволял сохранять длительное время жесткость у пружины, тем более что она покрывалась несколькими слоями лака, а в месте рабочего соприкосновения с деталями замка – небольшой медной пластинкой. Лак отменно сохранял влагу внутри древесины и защищал от внешнего воздействия. Самым главным плюсом подобного подхода к изготовлению стрелкового оружия была однородность его тактико-технических характеристик и, в первую очередь, баллистики. Работа по производству арбалетов шла быстро, но не так, как хотелось бы. Дело в том, что приклад и ложе вырезались из дубовой заготовки, а это требовало больших усилий при имевшихся инструментах. Так и получалось, что, имея лук и замок, можно было делать не более одного арбалета каждые пять дней. Чтобы ускорить этот процесс, было организовано параллельное производство из четырех линий. В общем, первого сентября на складе лежало всего двадцать пять новых арбалетов.

Наступило время эксплуатационных испытаний. Для этого было выделено пять арбалетов и 25 болтов к ним, а так же группа, состоящая из опытных стрелков, которые прошли через битву под Эдессой и перестрелки ей предшествовавшие. Напротив пяти мишеней, выполненных в виде силуэтов человеческой фигур, были сделаны отметки на каждые десять шагов вплоть до ста пятидесяти. После чего начали производить обстрел. Каждый стрелок производил по пять выстрелов в каждой из позиций. При этом фиксировался процент попадания, разброс, а так же необходимое возвышение над целью. Получилось так, что с дистанции до пятидесяти шагов болт попадал в ростовую фигуру со стопроцентной точностью. При возрастании дистанции до восьмидесяти шагов, точность снижалась. Теперь уже каждый пятый болт, в среднем, уходил мимо мишени. С дистанции до ста шагов, каждый второй болт бил "в молоко". При дальнейшем увеличении дистанции точность падала настолько, что стрельба становилась возможной только по крупным скоплениям, так как попадание в ростовую фигуру человека оказывалось совершенно случайным. Помимо баллистических характеристик была опробована и скорострельность нового арбалета. При залповом огне "навскидку" скорострельность выходила на установленные шесть выстрелов в минуту. При огне "по готовности" – падала до четырех, так как больше времени требовалось на прицеливание. Но именно при последнем способе стрельбы была достигнута впечатляющая точность. Так как у него было много воинов из славянских земель, которые неплохо стреляли из лука, он решил сравнить баллистические характеристики. Для этого был специально закуплено два хороших венгерских лука, с силой натяжения по сорок килограмм. Стреляло по очереди пять человек. Общий результат оказался весьма удручающим – уже с дистанции сорок шагов половина стрел устойчиво шла мимо. Таким образом, получившийся арбалет получал двукратное превосходство по прицельной дальности сто шагов против сорока. Учитывая, что человеческий шаг составляет в среднем около 0,75м, то прицельная дальность с пятидесятипроцентной точностью по ростовой пехоте была 75 и 37,5 метров соответственно. Что, в общем-то, и ожидалось. Теперь перейдем к вопросам пробивания брони. Вместо мишеней были установлены шесты с тушами свиней, закрепленных на деревянной опоре. Одна туша была как есть, вторая укрыта хорошим, плотно простеганным акетоном, а третья, помимо последнего имела еще и кольчугу поверх него. После двухдневного обстрела с разных дистанций и углов был получен весь воодушевляющий результат. Арбалетный болт уходит в свиную тушу на 2/3 своей длины, прилетев с дистанции сто пятьдесят шагов. Жаль, что попали в свинку только с пятого выстрела. Учитывая, что вся длина болта была около семи с четвертью дюймов, то есть, что-то чуть больше 18 см, то вхождение на 2/3 длины говорило о дыре глубиной порядка десяти дюймов. Этого поражения было достаточно для того, чтобы задевать жизненно важные органы. С дистанции ста десяти шагов, был достигнут аналогичный результат, но при стрельбе по туше, прикрытой акетоном. Последний, самый крепкий орешек, был взят с дистанции восьмидесяти шагов. Соответственно, пробиваемость падала при изменении угла между целью и вектором атаки болта, но на семидесяти шагах было достигнуто поражение всех мишеней при весьма солидных углах обстрела. Лук в этом плане показал довольно скромные результаты, потому как кольчуга была пробита с уходом стрелы в мягкие ткани на ширину ладони только с десяти шагов. С шестидесяти шагов стрела лука пробивала только кожу, не причиняя особого вреда. В общем – эти испытания показали правильность и разумность выбора, который сделал Эрик. Теперь было необходимо разработать программу обучения. Важной задачей было то, что его бойцы должны были вести организованный огонь с адекватным и оперативным управлением. Поэтому все промилесы и сержанты прошли в течение недели небольшой курс, который нашему герою приходилось рожать по ходу его развертывания. Задача курса заключалась в том, чтобы разтолковать ребятам не только основные особенности поведения снаряда в воздухе, то есть, элементарную баллистику, но и объяснить то, как и чем они будут заниматься.

В середине сентября случилась небольшая трагедия. Поздно вечером, зайдя на кухню, дабы утолить жажду, барон увидел отплясывающую в петле Морриган. Рядом с ней на столе лежала тряпочка с маленьким трупиком. У этой бедняжки случился выкидыш, а она восприняла это так близко к сердцу, что последнее чуть не остановилось. Подбежав, он поднял ее за ноги вверх и стал звать на помощь. В общем – успели. Бедняжка была почти на том свете, но чуть не считается. Увы, теперь свою активность придется серьезно снизить, так как этой даме был нужен присмотр, причем его личный. Приходилось проводить с ней по пять часов каждый день, дабы привести ее в чувство, это не считая ночи. Побочным эффектом стало то, что эта женщина теперь бегала за ним как хвостик за собачкой, и буквально в рот заглядывала. В общем-то, ничего хорошего. Даже раздражало. Но ее можно было понять – так долго добивалась взаимности и такая досада получилась. В целом она смогла успокоиться только ближе к декабрю, когда снова забеременела. Дабы не допустить повторения эксцесса, Эрик приставил к ней крепкую и заботливую служанку, чтобы не пустила в петлю и помогала в делах и гигиене. Саму же Морриган он совершенно оградил от работы, особенно связанной со стрессами. Основное время она каталась по городу, проводила в бассейне, постели и осваивала письмо. Дело в том, что он с ней по вечерам продолжал заниматься. Так как она стала фактически его женой, то у них должен быть способ общаться так, чтобы их никто не смог бы понять со стороны. Современный русский язык в его разговорной форме был практически абракадаброй даже для носителя старославянского. Помимо письма и некоторой практики в разговоре на русском, она занималась с Эриком совершенствованием своей латыни и освоением греческого. Что же касается дел, то ему очень повезло с помощниками – дела продвигались, хотя и не так энергично, как с его помощью. В октябре начали обучать основную массу воинов стрельбе, как индивидуальной, так и коллективной. Каждое воскресенье в большом зале, который он оборудовал для занятий, ему приходилось читать некоторый теоретический курс для всех. Само собой – материал был сильно упрощен и включал только самые необходимые знания, такие как основы баллистики, устройство арбалета, некоторые вещи, связанные с тактикой стрелкового боя – выбор позиции, оценка дистанции, оценка скорости и прочее. Обучение шло очень медленно, так как для этих деревянных голов подобные знания были совершенно непривычны и непонятны. Однако уже к декабрю это сказалось на точности стрельбы – при залповом огне была достигнута такая же точность, что и при одиночном, то есть все болты достигали цели. Другая проблема – что часто одна цель знакомилась с двумя и более снарядами. Это серьезное затруднение, и над ее решением активно работали как с офицерами, так и с рядовыми солдатами. Само собой, он не просто сотрясал воздух перед спящими болванчиками. Проверка усвоения знаний была очень строгой и четкой. Помимо основной задачи – заложить в головы своих бойцов понимание того, что они делают, то есть – снаряд летит туда, куда его направишь, а не куда бес его утащит, он ставил еще одну задачу – отбор кадров. Ему были нужны люди, которые быстрее и лучше освоят этот материал, дабы выделить их во взвод тяжелого вооружения, то есть посадить за баллисты. В начале января на складе было около двух тысяч болтов, еще четыре сотни находились в эксплуатации, поэтому он сократил конвейер вдвое и перевел людей на новый проект – пора было заниматься изготовлением тяжелых стрелковых машин. Еще с июня на него работала небольшая сводная бригада, которая занималась выделкой сухожилий из ног наиболее массивных быков. Основная задача обработки заключалась в том, чтобы удалить соединительную ткань, оставив только волокна, и обработать их дубильными растворами. Дубильная обработка была самой опасной, так как защита от гниения не должна была повредить основные свойства волокон – сопротивление к растяжению. На выходе получались тонкие упругие волокна. Поэтому на следующей стадии из них сплетали длинные и крепкие жгуты – по тридцать шагов каждый. Всего было нужно не менее шести подобных изделий, но в декабре на складе подворья лежало уже восемь, так что было решено делать четыре машины.

Итак, что же за приспособление он решил соорудить для дальней стрельбы? За основу была взята поздняя древнеримская баллиста для стрельбы камнями. Рама изготовлялась из хорошо просушенных дубовых заготовок. Фронтальная рама была небольшая и имела два бронзовых корпуса для тонусов по бокам, которые были оснащены направляющими для рычагов и окном для оценки натяжения. В верхней части корпуса располагался регулировочный механизм в виде звездочки, фиксируемой собачкой с отверстием для рычага. Все тридцать шагов тонуса там отлично помещались. Опорная рама оснащалась довольно длинным направляющим желобом для снаряда – он выходил за тонусы на длину руки. Система взвода представляла несколько модифицированную форму английского ворота, скомпонованную с укрупненной формой арбалетного замка. Выстрел производился путем нажатия спусковой рукояти на себя. Особенность модификации заключалась в том, что вместо блока колес использовался парный блок из двух массивных бронзовых шестеренок, выполнявших функцию понижающей зубчатой передачи с отношением 1 к 8. Подобное решение позволяло взводить данный агрегат без каких-то особых усилий. Парный блок был нужен для того, чтобы зацепление шестеренкой шло с обоих концов вала, дабы избежать перекосов и избыточных нагрузок. В качестве предохранителя использовалось две собачки, которые блокировали обе большие шестеренки от поворота не в ту сторону. Скорость взведения была очень солидной. Рабочий ход тетивы при размахе рычагов, с учетом рамы в сто пятьдесят сантиметров, составлял метр. После испытаний тонусов был получен результат порядка шестисот килограммов. Что было даже лучше, чем планировалось. Последним штрихом конструкции оказался колесный станок на двух легких колесах большого диаметра. Для того времени сочетание втулки с ободом и спицами давало уникальный результат по отношению легкости к прочности колеса. Сам обод был укреплен крепкой железной полосой. Дабы упростить транспортировку, было решено дорабатывать традиционную конструкцию путем введения зарядного ящика, к которому можно было крепить лошадиную упряжь. Сам зарядный ящик был оснащен отсеком для четырех запасных тонусов, набором ремонтного и регулировочного инструментария, кое-какими запчастями и отсеком для размещения двухсот ядер диаметром пять сантиметров. Зарядный ящик, как и баллиста, был установлен на такие же легкие, наборные колеса. На его передней крышке крепилось запасное колесо. Место для возничего не предусмотрено. Дело в том, что вся конструкция была очень легкой, а потому в упряжь входило седло, позволяющее возничему в случае необходимости садиться на лошадь верхом. В боевых условиях с конструкцией мог справиться даже один человек, однако по штату предполагалось выделять на каждую баллисту по группе. Баллистические и эксплуатационные испытания, прошедшие в феврале, показали, что при настильном выстреле данный аппарат может эффективно поражать защищенного кольчугой и акетоном противника на дистанциях до двухсот пятидесяти шагов. При этом точность сохранялась на дистанции до ста шагов, с максимальной дальностью выстрела до четырехсот метров, на котором все еще сохранялось хорошее травматическое действие. Отдельно следует сказать, что с дистанции около ста шагов ядро прошивало щит из сосновых досок толщиной в шесть сантиметров навылет. Скорострельность получилась около одного выстрела в минуту. Вес баллисты со станком без зарядного ящика около ста пятидесяти килограмм. Основной процент веса, конечно, уходил на корпуса тонусов и механизм взвода. Единственным существенным недостатком конструкции было то, что в среднем после десяти выстрелов требовалось проверять регулировку и натяжение тонусов. В противном случае начинала резко падать точность и дальность стрельбы. В общем – тонусы подобного изготовления, по итогу испытаний, выдерживали около четырехсот выстрелов, после чего приходили в негодность. Не так уж и плохо. Для защиты обслуги Эрик хотел устанавливать два защитных щитка, но эксперименты показали неудачность этого решения, так как оно серьезно утяжеляло конструкцию, а также снижало ее жесткость. В общем, проведя всесторонние испытания опытного образца, заложили четыре новых, с учетом всех недостатков в конструкции, выявленных в процессе активной эксплуатации. Само собой, имеющийся образец был разобран, и его бронзовые части пошли на одну из баллист-близнецов.

К концу января нового 1202 года была закончена кампания по замерам в проливах Босфор и Дарданеллы, а потому барон плотно засел за карту. Нужно было просчитать все дистанции и внести корректировку в первоначальный контур береговой линии. Работа получилась очень кропотливая, но бегающая за ним хвостиком Морриган в этот раз оказалась очень кстати – она сильно помогала в плане систематизации получаемых данных, так как делала точные эскизы фрагментов проливов, на основании которых можно будет сделать общую карту. Полученные на второй неделе февраля карты обоих проливов были размножены и подготовлены для нанесения отметок глубины. Перед тем как отправить людей обмерять дно, он лично прошелся по проливам на небольшом нефе с опытным местным лоцманом, чтобы тот показал ему все отмели и прочие неприятности в рельефе дна, которые Эрик отмечал для обмера. Вернувшись на подворье, произведя дублирование отметок на остальных картах и раздав их бригадам вместе с устными инструкциями, отправил их делать отметки о глубине дна. Проливы достаточно глубокие, поэтому все дно измерять было бессмысленно, достаточно было определить глубины менее семи метров. Для этих целей применяли лот – пирамидальный груз на канате. Сам канат был помечен отметками каждые полфута. Этим увлекательным делом занималось четыре бригады, которые проходили одновременно все четыре береговые линии. Еще две бригады занимались тем, что изучали характер течения и режима ветров, каждая в своем проливе. Работа тоже весьма скучная, но очень полезная. На выходе у них должна получиться карта проливов с отметками по малым глубинам, основным струям течения и ветра. Зачем были нужны отметки малых глубин? В самом узком месте проливы имели около пятисот метров, что позволяло спокойно пройти, не беспокоясь об отмелях. Но если потребовалось бы маневрировать, например, в бою, или осуществлять высадку десанта, эти данные были бы очень полезны.

В конце февраля началось самое интересное – явился Феодор с отчетом о выполнении его разведывательно-дипломатической миссии. Города Кафа, Сурож, Херсонес, Корчев и остальные крупные населенные пункты южного побережья Крыма были внимательно изучены. По ним собраны не только планы укреплений и общего устройства самих городов с обозначением улиц и всех важных объектов, таких как цистерны, склады, укрепленные подворья и прочее, но составлена характеристика народных настроений. Особенно важной частью этих настроений был перечень всего нобилитета каждого из городов с краткой характеристикой – что это за человек и чего от жизни хочет. Помимо этого была составлена упрощенная схема всех населенных пунктов, в том числе крепостей и укрепленных деревень, с такими же персональными характеристиками. К сожалению, эта работа охватывала только всю территорию Керченского полуострова и небольшой участок вдоль южного побережья. Информация по крымским и лукоморским половцам была достаточно скудная, так как оказались серьезно затруднены контакты. Однако по тем сведениям, что были собраны – ребята имели серьезные проблемы, в связи с внутренними организационными затруднениями. То есть – там шла борьба за власть при живом правителе. Так что быстро и организованно выдвинуться они не смогут. Хорошие новости пришли с земель Киевского княжества. Дело в том, что там шла активнейшая возня за обладание престолом, а потому он оставался у правителя, опираясь только на честное слово. Сейчас там стоял Рюрик II Ростиславович, но у него активно оспаривали стол еще четыре претендента, а потому князю позарез была нужна поддержка дружины, доставшейся ему от предшественника, и городских жителей. И тех, и других можно было купить в результате успешного похода на половцев. Самым разумным будет либо зимний поход, когда они уязвимы на своих стоянках, либо весной, когда их мобильность сильно ограничена из-за массового отела в стадах. Учитывая напряжение обстановки, нарастающее с каждым днем, Рюрик сможет легко решиться на авантюру, дабы удержать за собой власть. Дальше, относительно приятная обстановка была в Новгород-Северском княжестве. Там, хоть и в значительно ослабленной форме, тоже шла борьба за власть. Поэтому нынешний самодержец Владимир Игоревич с удовольствием присоединится к этой авантюре. Переяславское и Галицко-Волынское княжества были не готовы к быстрым и решительным действиям, так как в первом было наместничество, а во втором – порядок и стабильность. Итак, выбор сделан – Рюрик Ростиславович и Владимир Игоревич, причем заводила – первый, для которого было составлено официальное письмо от наместника Византийского императора в Крыму Эрика, барона фон Ленцбурга. В этом письме он приглашал князя воспользоваться его вторжением на побережье, дабы навести порядок в вышедших из-под власти короны землях. Интерес предложения для Ростиславича был в том, что после начала кампании на южном побережье половцы выдвинут ему навстречу воинов, оставив без прикрытия свои стоянки. Этим грех не воспользоваться. Мало этого – он окажет большую услугу барону, так как лукоморские половцы после двух таких ударов долго не смогут оправиться, а потому какое-то время не будут представлять угрозы для Эрика как наместника Крыма. Также в письме указывалось, что Владимир Игоревич из Новгород-Северского княжества не откажется от предложения пограбить своих излюбленных врагов. В общем – крючок с большой и вкусной наживкой был заброшен прямо под нос изголодавшемуся хищнику, осталось ждать поклевку. Дальше шел разбор остатков Тьмутараканского княжества. Город Корчев имел преимущественно славянское и греческое население, его магистрат, в целом, был готов вернуться в лоно империи. Само собой, если та сможет их защитить от соседей. То есть, чтобы они бросились в объятья Эрика с радостными криками, нужно проявить силу и показать успешность его военных предприятий в регионе. Что касается самого города Тьмутаракань, что стоял на Таманском полуострове, то есть через пролив от Корчева, то там было все очень мутно, так как проживали преимущественно хазары. Основная проблема с ними заключалась в том, что эти соколики в свое время попали под власть иудеев и приняли иудаизм. Просто карикатура какая-то – тюрки в иудейской вере. Это сказалось на характере ребят, то есть они стали как листья на ветру – куда выгодно, туда и гнутся. Доверия никакого, но и препятствий особых чинить не будут. В общем, вырисовывалась довольно благоприятная картина. Кафу придется брать приступом, так как магистрат состоит исключительно из генуэзцев, решивших забрать эту землю в свое пользование. Корчев сдастся сам после взятия генуэзского порта и поражения отряда половцев, что выдвинутся для наведения порядка. Тьмутаракань будет хитро улыбаться и ждать победителя, чтобы к нему присоединиться. Остается Сугдея, но там, как и в Кафе, заправляют генуэзцы – это второй город побережья, который сможет создать проблемы. К счастью, не сразу, а в перспективе, так как его гарнизона будет недостаточно для участия в серьезной военной операции, да и осадных машин там нет. Также было оценено время реакции половцев – оно составило от трех до пяти дней. Ровно столько нужно, чтобы до них дошли сведения о десанте и они успели выдвинуть воинов, числом около четырех – пяти сотен, для отражения вторжения. Да, все просто шикарно получается. Итак, первый шаг будет таков – делаем утечку информации в магистрат Кафы, дабы там узнали о подходе Эрика на четырех кораблях. Само собой, имея серьезное преимущество в кораблях и живой силе, они выйдут в море его встретить и не допустить десанта на побережье. Но у них нет баллист, да и вообще метательного оружия мощнее луков и небольшого числа ранних арбалетов. Следовательно, маневрируя, он сможет отвести их подальше от берега, чтобы поняв всю опасность ситуации, они не смогли бы быстро вернуться в порт. А дальше, обстреливая из баллист с дистанции пяти – шести десятков шагов быстро пускать на дно. Дело в том, что на обшивку нефов шла доска в три пальца толщиной, а внутренних водонепроницаемых перегородок в этих больших лоханках не было. Поэтому, пробивая с такой дистанции корпус генуэзского корабля насквозь, он попросту не даст им шансов. Да, конечно, топить такое количество оружия очень жалко, ведь это целая куча ценного железа. Но иного способа быстрого уничтожения основной части гарнизона, да еще и малой кровью, он не видит. После потопления кораблей осуществляется сам десант в порт, штурм ворот и прорыв к зданию магистрата. Дальше судьба города уже решена. В нем он ожидает подхода половецких сил и, как только они подходят, отправляет курьера к Рюрику, дабы тот выступал. Сам же разбивает их и выдвигается на город Сугдею, блокируемый все это время с моря кораблями Деметры. Взяв приступом и разграбив город, он выдвигается к Корчеву, где и осядет, так как это будет самый целый и лояльный из всех городов, которые будут в зоне его владения. Итог операции более чем удовлетворителен – он получает достаточно обширную землю в удобном месте, значительное количество людей и несколько лет спокойствия. После разгрома в Кафе и Сугдее генуэзцы хорошо подумают, прежде чем выступать против него, половцам в этом регионе будет воевать будет попросту нечем. Других же конкурентов для него там нет. Продумав все и приняв решение, он отправил к Киевскому князю самого Феодора, чтобы тот посодействовал правильному прочтению и осмыслению его письма. Заодно на нем было решение проблемы быстрого информационного сообщения с Рюриком, чтобы держать того в курсе происходящего.

Первое июня 1201 года. У барона Эрика фон Ленцбурга имелось две роты отменно подготовленных воинов. В первой роте у него был полный комплект – 127 человек, из которых 96 милесов (воинов), 24 промилесов (ефрейторов), шесть сержантов и один лейтенант – Рудольф. Символом первой роты был выбран черный ромб с латинской цифрой "I" белого цвета, который нашивался на правую верхнюю часть спины и переднюю левую часть груди на котах всего личного состава. У второй был аналогичный символ, но с цифрой "II", а численность минимальная – 64 человека, то есть 48 милесов, 12 промилесов, три сержанта и лейтенант Антонио. Всего 191 воин. Стандартное снаряжение у всего личного состава было следующее – акетон, простеганный подшлемник, кольчуга, бригандина, наплечники, набедренники, шлем потхельм, новый арбалет, поясной колчан для болтов, сабля и котта нужного цвета с гербом барона и значком роты. Каждому третьему выдавались простые алебарды, остальным – большие щиты – пависы. Все снаряжение было унифицировано, однородно и весьма качественно. В каждой роте было выделено по две группы, которые не имели павис и алебард, так как являлись обслугой баллист. У них ротный ромб имел помимо цифры, еще и латинскую букву "A", для обозначения причастности к артиллерии. Итого, его отряд мог дать залп из 191 арбалета, мог выставить 57 алебард и 114 больших щитов. Личного знаменосца у нашего героя пока не было, так как Морриган была на седьмом месяце беременности. Сами понимаете – в таком состоянии на коне не поскачешь. Все его слуги мужского пола, числом в 182 человека, были одеты в хорошо простеганными паклей акетоны, поверх которых надевалась котта из серого льна с гербом Эрика. Этих ребят он будет использовать во время грабежа и при обозе, чтобы в нужное время хватило рабочих рук. Увы, но пока не удалось укомплектовать всех шлемами – им он выдавал традиционные шпангельхельмы, которые в настоящий момент активно изготавливались в кузнице подворья, а также по всему Константинополю. Из оружия слугам выдавались небольшие боевые топоры с длинной ручкой и поясом для ношения. Было желание обучить их держать статичный строй и вооружить дополнительно копьями и щитами, но время поджимало – уже не успеть. Да и денег ушло на все эти мероприятия огромное количество – личный счет в банке тамплиеров у него уменьшился на две тысячи марок. Это больше половины того, что он смог накопить в течение годовых грабежей богатых караванов! Да уж, хорошее войско – дело недешевое. Теперь главное его не потерять по дурости. В августе вернулся Феодор с хорошими известиями – Рюрик готов выступать по сигналу. Для связи решили использовать почтовых голубей, которых Феодор привез с собой в клетке. Итоговый уговор таков – как только Эрик разбивает половецких кошей у города Кафы, то незамедлительно пишет письмо и отправляет его с голубем в Киев. Обговорили и время начала операции – 1 октября. В этот день барон должен предпринять атаку генуэзского флота и начать приступ города, а Рюрик с Владимиром соберутся с дружинами в Киеве и будут ждать сигнала. Оставалось только ждать. Чтобы его бойцы не скучали, он плотно загрузил их строевой и физической подготовкой, которую разнообразил спаррингом. Так же, всех своих слуг мужского пола, он стал больше нагружать физкультурой. В конце сентября на подворье прибыла Деметра, с которой в порт Константинополя прибыло шестьдесят больших кораблей – на них были удвоенные команды стрелков, а все матросы вооружены. Для нужд маневренного морского боя она смогла найти четыре легких нефа, которые могли выдавать по восемь-девять узлов при хорошем ветре, что было весьма прилично. Вооруженные слуги были полностью укомплектованы шлемами, арбалеты – болтами, баллисты – ядрами. Все было готово, можно выступать, поэтому двадцать пятого сентября 1202 года Эрик во главе своего отряда и своего флота вышел в Босфор и взял курс в Понтийское море, в Крым.