"Имя Бога (готичный детектив)" - читать интересную книгу автора (Вайс Марк)

Друзья человека

Волк сидел у меня в головах, изредка помаргивая, и внимательно смотрел на всех, кто приходил и уходил. Видимо, он сторожил меня – и я был ему благодарен. Мне смутно вспоминалось, что он сделал для меня что-то очень, очень важное… Наверное, поэтому наш с ним мир был уже не кровавым, не черным и даже не пепельно-серым, а синим с золотом… вот только голоса извне мешали наслаждаться тишиной и тем, что боль, которая совсем недавно скручивала жгутом мои внутренности, теперь сама свернулась тонкой белой змейкой и пригрелась под левым боком. Голоса удивлялись, поражались, недоумевали, возмущались, жалели и жаловались…

– Бедный, досталось ему.

– Представляешь, а если бы детей там не оказалось?

– Кто же это сделал? Может, хотели ограбить? А у него что-то было? При нем?

– Выйдите, пожалуйста, посетителям можно только по одному.

– Эй, брат, ну ты как? Марик? Марик, хватит уже, эй!

Кристиан стоял напротив меня как футболист на воротах – на полусогнутых ногах, руки в колени. Казалось, он злится, но глаза его непривычно блестели.

– Ну ты и придумал! Что случилось? Ты можешь говорить?

Я не знал. Но даже если и мог, мне совсем не хотелось. Я спешил назад, в голубое с золотом сияние.

Только Крис не из тех, кому можно долго не отвечать.

– Девушка, девушка, – заорал он в коридор, – он опять отключается! Быстрее!

– Все в порядке, дайте ему отдохнуть, – терпеливо сказал звонкий голосок. – Он одной ногой был на том свете, что же вы хотите?

– Хочу поговорить с ним! – возмутился Кристиан.

– Завтра поговорите, дайте ему поспать. Даже полиция ждет, а вы не имеете терпения.

– Полиция? Где? А ну давайте их сюда!

– Домнул Кучук вышел, он у завотделением. Посидите в холле, пока они освободятся.

Я услышал, что Крис вышел, потом с шумом открылась дверь, потом заговорили сразу несколько человек – и вот уже передо мной стоял кишиневский инспектор – тот самый.

– Что вы хотели мне сообщить?

Наверное, он понял, что я удивился, потому что пояснил:

– Вы сообщили мои координаты медперсоналу и попросили чтобы меня вызвали. Вот я – перед вами. Слушаю.

Собравшись с силами, я, как мог, рассказал то что видел и успел узнать – и особенно про бородатого.

– Все это, как минимум, странно, – помолчав, заметил инспектор. – Давайте сделаем так: вот вам контакты местной полиции, обратитесь к ним от моего имени – я зайду к ним предварительно или позвоню. Это другой уезд, и я мало чем могу помочь. Но если что – звоните. Будете писать заявление?

Такое мне и в голову не приходило… но, наверное, без заявления никто и пальцем не пошевелит.

– Домнул инспектор… – начал Кристи. – Борис Федорович! Что значит – другой уезд?! Если кого-то чуть не убили в другом уезде, вы закроете на это глаза?

– У меня своих дел по горло, есть местные органы, к ним и обращайтесь, – посуровел инспектор. – А давить на меня не нужно. Я вообще мог не приезжать сюда, чисто по- человечески пошел навстречу. Так что не надо манифестов.

И инспектор вышел, не сказав больше ни слова.

Домнул Ботнарь, местный следователь, выслушал абсолютно все, что сказал ему Кристи, включая домыслы, гипотезы, возмущенные реплики и невнятные угрозы. За сорок минут он не произнес ни единого слова. Но как только стало ясно, что Кристиану больше нечем поделиться с правоохранительными органами, следователь встал и распахнул дверь:

– Когда потерпевший сможет передвигаться, он имеет право прийти и написать заявление. Будем разбираться.

– Да ведь этот маньяк может до тех пор убить еще сто человек!

– Какой маньяк?

– Я же вам объяснил – там под землей, штабелем сложены трупы!

– Вы видели эти трупы? Я тоже не видел. У господина Вайсса, как я понял, черепно-мозговая травма и сильный шок. Он мог просто упасть в провал – они здесь на каждом шагу – а все остальное ему просто показалось. Пишите заявление, в общем. А до тех пор я ничем не могу вам помочь.

– А после того сразу сможете?

– А после того будет видно. Чтобы задействовать технику, людей, нужны веские доказательства. Пока я их не вижу.

– Ладно, хорошо – оставим трупы. У племянника той женщины, где жила девушка, которая сейчас лежит у меня дома и которую, кстати, тоже нашли на дороге, видели браслет этой девушки.

– Кто видел?

– Женщина, местная.

– Очень хорошо. Пусть пострадавшая или ее доверенное лицо напишут заявление о пропаже браслета. Будем разбираться.

– Но…

– Вы хотите, чтобы я пошел к этому парню и без всяких оснований предъявил ему обвинение по серьезной статье? Это провинция, люди здесь скажут что угодно, лишь бы не скучать, а этот мальчик, может быть, станет через десять лет примаром. В молодости все ошибаются, и женские сплетни к делу не подошьешь. Конечно, вас это не волнует, вам здесь не жить. А мне – и жить, и работать.

– Я…

– Всего хорошего, господин Бурачинский.

Крис рассказывал о своих мытарствах, сидя у края моей кровати и постукивая себя кулаком по колену.

– Не надо было говорить про эти трупы, – сокрушался он. – После этого он вообще перестал на меня реагировать. Не подумал я, блин.

После неудачи в полиции Крис пошел в охотничий домик, чтобы еще раз надавить н а смотрительницу и, если повезет, расспросить профессора. Но профессор не появлялся, а смотрительница ничего толком не знала – несколько лет назад доктор показывал ей бумагу, позволявшую ему пользоваться закутком на втором этаже как временным кабинетом, но что именно там было написано, она не помнила, и только твердила, что доктор – очень хороший человек, работает в центральном университете, уже несколько лет регулярно приезжает, а свой труд готовит для самого президента. А потом и ее, и всю усадьбу покажут по телевизору – профессор скажет, когда передача, и можно будет посмотреть.

Крис набрал ректорат Госунверситета, потом позвонил в отдел кадров, но никого по фамилии Крачун у них не оказалось. Конечно, что взять с полуграмотной тетки…Ей лишь бы болтать, а что именно – не так важно.

Крис перевел дыхание.

Я молчал.

Кристиан внимательно посмотрел на меня – прямо в глаза. Я чувствовал, что он опять читает мои мысли – бог знает, как это ему удавалось, но так было всегда, сколько я себя помню.

Так вышло и сейчас

– Слушай, Марик, давай начистоту. Ты же знаешь, я терпеть не могу эти твои выходы из-за печки. Может, ты в натуре думаешь, что это я напугал твою красавицу до полусмерти? Так вот, я тебе повторяю: я здесь был – конечно, надо было тебе сказать, но что выросло, то выросло, – но не останавливался. Хочешь, найдем свидетелей? И вообще, может, это вообще ты сам все замутил? А что? Угробил девушку силой мысли. На расстоянии. Чем не гипотеза? И если уж говорить про всякие там алиби, я тебя в четверг ночью тоже не видел. Хотя знаю, что ты там в подвале с этой, как ее, зажимался. То есть это она тебя зажимала, конечно, но тебя все равно, наверное, совесть мучает. Короче, расслабься: это не я. И не ты. И вряд ли этот сопляк – будущий примар. Он просто дешевый воришка, а тут совсем другое дело.

Кристиан злился, и мне почему-то стало легче: мы снова были на равных.

– Я тебя сто лет знаю, и знаю, что ты не мог сочинитьпро те трупы, – продолжал мой друг. – Вопрос только в одном – как все это доказать. Или, блин, найти хотя бы – для начала.

– Подожди, Крис, – наконец смог прокаркать я. – Знаешь, что такое селективный измеритель? Такая штука, которой трубы ищут под землей.

– Точно! – Крис от восторга хлопнул по моему одеялу так, что я бы взвыл, если бы мне не перехватило горло от дикой боли. – Так. Ты лежишь, дышишь в две дырочки и трескаешь все таблетки, какие принесут, а я пока быстро смотаюсь к одним знакомым чижикам – и назад. И чтоб ты к тому времени был просто Фэт-Фрумос37, понял? Я тебя не собираюсь на себе таскать

Через секунду моего друга и след простыл. Даже молекулярный.

После капельницы я ненадолго заснул, а когда проснулся, то почувствовал себя почти нормальным человеком – было ясно что если поднапрячься, мне даже удастся более-менее внятно говорить: я жаждал пообщаться с Кларой.

– Нет, вообще никаких изменений, – грустно ответила она. – В посольстве сказали, что если у нас будут затруднения, они смогут помочь добраться домой, но там нужно столько бумаг заполнить и подписать, что я…

– Не беспокойтесь, Клара. Добраться домой – это наименьшая проблема в такой ситуации, вы согласны?

– Да, наверное. Не знаю…

– Знаете, я хотел вам сказать…Вы не могли бы все время говорить с ней? Так будто она сидит напротив вас за столом. Понимаете, я уверен: она слышит все, что вы говорите. Если она будет знать, что происходит, возможно, это подтолкнет ее, заставит поверить, что опасности для нее больше нет, что все позади. Сможете?

– Попытаюсь, – в голосе Клары не было никакого выражения.

Я продиктовал ей телефон Игоря Анатольевича, доктора из психиатрического диспансера, и сказал, что он в курсе дела – если она не верит мне, пусть спросит его, он наверняка скажет то же самое.

– И еще я хотел сказать, Клара… знаете, это так пафосно звучит – раньше мне не приходилось говорить ничего подобного, поэтому я… нет, дело не во мне. Просто хочу, чтобы вы знали: я дойду до конца. Чего бы это не стоило, я дойду до конца и узнаю, что произошло. И я обязательно найду его, и… И не теряйте надежды, прошу вас.

Как ни странно, этот невеселый разговор придал мне сил – возможно, впервые в жизни я почувствовал себя ответственным за кого-то. И впервые поверил, что могу помочь – или хотя бы попытаться.

Под вечер вернулся Кристи, ужасно довольный собой и обвешанный всей аппаратурой, какую только смог добыть у «знакомых чижиков».

А в четыре утра я выскользнул из больницы. Кристиан уже ждал в машине – тыкал в кнопку настройки, бродил по радиоволнам и отчаянно зевал. К парку возле усадьбы Манук-бея мы приехали в музыкальном сопровождении Giants Causeway.

37. Герой молдавских сказок, богатырь. “Фрумос” означает “красивый”