"Партизанская искра" - читать интересную книгу автора (Поляков Сергей Павлович)Глава 3 БЕГУТ РУЧЬИС того памятного дня встречи Моргуненко с Шелковниковым прошло немало времени. Лесничий полюбил своего помощника и в каждую удобную минуту обучал его лесному делу. Учитель с полной серьезностью вникал во все, что объяснял ему лесничий, и успел уже порядочно освоиться. — Ну, Владимир Степанович, если тебе румыны устроят экзамен, ты, должно быть, провалишься с треском, правда? — подшучивал иногда Шелковников. — А вот, возьму тебе назло и сдам на пятерку. Что скажешь тогда? — Скажу, что слишком усердно служишь оккупантам. Иногда Шелковников посылал Моргуненко куда-нибудь в село «по делам лесничества». Владимир Степанович закладывал Серого в двуколку и отправлялся. Но чаще всего лесничий ездил сам. Он понимал, что Моргуненко почти из местных, и может случиться, что где-нибудь в селе учителя опознают. — Знаешь, Владимир Степанович, борода бородой, она, конечно, маскирует, но все может случиться. Подвернется какой-нибудь прохвост и продаст. Давай-ка, сиди на хозяйстве, я поеду сам, — обычно говорил он. Шелковников пользовался у румынских властей доверием и авторитетом, как исполнительный, знающий свое дело специалист. Поэтому все лесное хозяйство района было в его ведении. Он закладывал свою пару гнедых лошадей и разъезжал повсюду. Всякий раз по возвращении Алексей Алексеевич рассказывал учителю о том, что сегодня сделано. А сделано уже было немало. По селам Савранского района одна за другой создавались подпольные группы, подбирались и готовились люди для борьбы с оккупантами. Но это не ограничивалось одним Савранским районом. Одновременно создавались подпольные группы в селах Кривоозерского, Гайворонского и Песчанского районов. Была создана и вступила на путь борьбы с захватчиками и молодая подпольная организация «Партизанская искра». Организация быстро росла, стремилась к расширению своих рядов. В целях конспирации решено было принимать комсомольцев только заочно и только по представлению одного из членов комитета. На первом же очередном заседании комитета Парфентий Гречаный представил своих трех товарищей по школе — одноклассников Владимира Белоуса, Ивана Бе-личкова и Григория Боголюка. Вскоре после этого Юрий Осадченко рекомендовал двух своих друзей, Демьяна Попика и Гавриила Длюбарского. Поля представила своих задушевных подруг комсомолок Марию Коляндру и Тамару Холод. По предложению Дмитрия Попика в организацию были приняты Миша Чернявский и Володя Златоуст. Охотно, с радостью вступали комсомольцы в «Партизанскую искру», торжественно давали клятву и самоотверженно шли выполнять любое задание. Изменилась и сама молодежь. Юноши и девушки на глазах родных как-то повзрослели, стали строже, вдумчивее. Теперь у Гречаных все чаще и чаще стали собираться товарищи Парфентия. Лукия Кондратьевна замечала, что шахматы и шашки, игры и песни были только предлогом для чего-то более глубокого и серьезного. Стоило ей на минуту выйти из хаты, как тут же смолкали шутки и смех, переставали постукивать на доске шашки и слышалось тихое, сдержанное шушуканье. Лукия Кондратьевна чуяла сердцем, что с хлопцами что-то происходит, или, вернее, произошло. Как-то раз в душевной беседе она спросила сына: — О чем вы шепчетесь, сынок, когда собираетесь? Что у вас за секреты такие? Все бубните и бубните. — Секреты, мама, — с шутливой многозначительностью сообщил Парфентий. Мать покачала головой. — Смотри, сынок, чтобы лиха не было. — Что ты, мама! Мы только хорошее. Лихо и без нас есть кому делать. Зачем же нам еще? Видя, что ответ его неясен для матери и оставил в ее душе осадок сомнения, Парфентий доверительным тоном сообщил: — Тут у нас один хлопец жениться хочет, вот и советуется с нами. — Да он что, с ума сошел! Кто это? — удивленно воскликнула Лукия Кондратьевна. До сих пор она привыкла считать сына и его друзей совсем детьми и удивительно ей было слышать, что один из них, может быть, не дай бог, сам Парфуша, вздумал жениться. Она насторожилась. — Скажи — кто? — Пока держим в строгом секрете. — Почему? — Как почему? А вдруг невеста возьмет, да и откажет. Что тогда? Хлопцу от стыда гореть ярким пламенем, засмеют. Скажут — раззвонил по селу, а ничего не вышло. Верно я говорю? — Оно-то так, не говори гоп, пока не перескочишь, — согласилась мать и больше не спрашивала. С этого дня каждый раз, когда собирались товарищи, Лукия Кондратьевна пристально наблюдала за поведением каждого, стараясь угадать, который же из них задумал жениться. Но никаких признаков, ни даже малейших намеков к разгадке тайны она не могла уловить. О том, что сказал сын, она сообщила отцу. Карп Данилович долго смеялся, а потом на вопрос жены, который же из них, по его мнению, женится, нарочно указал на балагура Андрея Бурятинского. Карп Данилович надеялся, что Андрюша лучше других выкрутится и предвкушал удовольствие потешиться. — Все еще не решили с невестой? — спросила мать несколько дней спустя. — Нет еще. Вещь уж очень сложная, мама, тут нужно хорошенько раскумекать. По движению щеки мать заметила, что сын смеется, и простодушно упрекнула: — Дуришь ты мне голову, сынок, нехорошо. Часто Парфентий с кем-нибудь из товарищей уходил. В эти минуты у матери тревожно щемило сердце. — Далеко? — спросит она. — Пойду, погуляю немножко. — Не ходи, не надо, сынок, — умоляюще скажет мать, — приходят к тебе хлопцы, и хорошо. — Надо, мама, пойти. Ничего страшного нет. Друг к другу хлопцам ходить пока не запрещается. Карп Данилович понимал сына. Он видел, что Парфентий ведет за собой молодежь, и отцовское сердце наполнялось гордостью. Поэтому при разговорах с матерью он всегда поддерживал сына. — Пусть идет, — вступался он. — Парфень уже большой и сам знает, что можно делать, а чего нельзя. Так я говорю, сынку? — Так, тату, — благодарно улыбался ему Парфентий в ответ. — Только не пей водку, не кури, не озоруй, это нехорошо. А гулять гуляй. — Отец понимающе подмигнул Парфентию и, обращаясь к матери, проговорил: — Скучно ему, мать. Да и всем им. Наши хлопцы привыкли к свободе и всегда вместе быть, а тут им хотят крылья подрезать, да в клетку посадить, вот они и. мучаются, места и пути себе не находят, — вразумлял жену Карп Данилович. Сам же он думал иначе. В глубине души он догадывался, что сын вместе с товарищами нашел свое место и верный, прямой путь. |
||
|