Глава 3. Новые будни

POV Emmett

— Все же подумай хорошенько, — в сотый раз повторила мама. — Еще не поздно поехать с нами.

— Я даже думать об этом не хочу, — резко ответил я ей.

Мой голос все больше и больше напоминал отцовский: такой же глубокий и насыщенный. За последнее время я вообще сильно изменился, причем не столько внешне, сколько внутренне, но это было не моей инициативой, того требовали обстоятельства.

— Мистер Гардиан — замечательный человек, он любит тебя как сына, — она с нежностью перевела взгляд на уже не молодого мужчину, стоящего возле блестящего Lexus'а.

Жить с Гардианом под одной крышей было бы для меня невыносимо. Я почти ненавидел этого человека, не мог принять ни в одной из тех ролей, в которых он пытался предстать передо мной: для друзей мы сильно расходились во взглядах, для братьев — он был намного старше меня, а о восприятие его как отца не могло быть и речи. У меня уже был отец, отец, которого я любил и никогда бы не предал в отличие от матери.

— Как ты могла променять отца на него? — я с отвращением указал на теперь уже законного мужа матери.

— Я никого ни на что не меняла, — чеканя каждое слово, произнесла она. — Я устала повторять тебе это. Я любила твоего отца, но его теперь нет с нами. У меня новая любовь, новый муж, новая жизнь.

— Жизнь, полная изысков, денег и прислуги, — прорычал я сквозь зубы. — Вот ради чего ты предала отца.

Уголки глаз мамы наполнились слезами и заблестели на ярком весеннем солнце. Я знал, что через пару минут она вновь заплачет, а новоиспеченный муженек тут же примчится ее успокаивать и упрекать меня по поводу моего поведения и отношения к родной матери. Но мне было плевать, потому что я не мог выносить такого предательства. Я совершенно не понимал, как чувства, прошедшие сквозь столько мучений и лишений, длившиеся так долго, могли вдруг рухнуть со смертью одного из супругов.

Я до сих пор помнил три последних дня после аварии: два дня жизни и один — смерти. Я провел с ним каждую секунду, запомнил, каждую, не имеющую значения мелочь: фамилию человека, делающего бесполезные перевязки, названия лекарств, которые лишь заглушали боль, и имя могильщика, которому я помогал в день похорон. На моей белой рубашке остались следы земли: мягкой, тяжелой и пахнущей дождем. Я не знал, зачем делал это, но понимал, что в тот момент это было необходимо. А потом начались ночи, когда я в одиночестве сидел на чердаке собственного дома, пил его любимый виски и ногтями драл деревянный пол, в приступах ненависти к отцу. Я проклинал его за вечные побои, за испорченное детство, за издевательства над мамой, а потом кусал до крови губы, понимая, что уничтожаю сыновью любовь, которой так дорожил при жизни отца. К утру я уже не мог понять люблю я его или ненавижу. Мои чувства ломали меня, делали грубее, я просто поддавался им, забывая о других…

Мама и Рози, единственные близкие мне люди, стали волновать меня все меньше. Я по-прежнему любил их, но все чаще и чаще не прислушивался к их мнению, изолировался от них своими друзьями. Роуз пыталась отвлечь меня, но это только злило. Ее участливость сейчас лишь раздражала. Это было тяжело, но они обе своим вниманием, заботой и любовью тяготили меня, постоянно пытались чего-то добиться от меня, а я не знал, что им нужно. Я медленно кусочек за кусочком разрывал тонкую нить, связывающую нас.

Я почувствовал холодный металл в своей руке:

— Этот дом принадлежал Рику, теперь он твой по праву, — тихо произнесла мама, вкладывая в мою ладонь связку ключей.

Я осторожно прикоснулся своими губами к ее холодному лбу:

— Я люблю тебя, мама.

— Я знаю, — слеза медленно скатилась по ее щеке.

Стук каблуков, голос Гардиана, звук мотора: все это потухло в тумане моей отстраненности.

Сначала меня оставил отец, теперь и мать. Мечты о счастливой семейной жизни уже давно были погребены. Я так и не дождался кусочка своего детского счастья.

POV Rosalie

Скучно. Это слово в моей голове повторялось все чаще и чаще. Мне 17 лет. Казалось бы, самая веселая пора (во всяком случае так мне твердит мама), вот только мне не с кем веселиться.

Друзей у меня нет. Подруг тоже. Про личную жизнь даже заикаться не стоит.

У меня есть лишь остаток надежды, что мой самый лучший друг помнит обо мне. Я потянулась к телефону, несмело набирая знакомый с детства номер.

Гудок… Второй… Третий…

Эмметт, ну пожалуйста, подойди! Я стою у окна и смотрю на его дом. Там горит свет и в окнах мелькают тени.

— Алло! — низкий и красивый голос Эма раздался в трубке.

— Эмм! Привет! Это Розали! Пойдем гулять? — радостно воскликнула я.

В трубке были слышны голоса парней, каких-то девчонок и музыка. Я обреченно жду ответа, я слишком боюсь своих догадок.

— Прости, я сейчас немного занят. Ну, ты знаешь, уроки и все такое…

Ну почему, почему? Что я сделала не так? Зачем он каждый раз врет мне?

Я закусила губу, сдерживая слезы

— Да, конечно. Я все понимаю, — тихо ответила я. — Пока!

Нажав кнопку отбоя, я разрыдалась. Такие ответы я слышала вот уже полгода. Эмметт всегда находил другие дела. Сначала я верила, а сейчас… Сейчас я почти потеряла даже веру. Я совсем потеряла своего единственного друга.

Эмметт МакКарти сейчас самый популярный парень в школе. У него куча девчонок, толпы друзей и тех, кто хочет стать его другом. Спортсмен, красавец… Мечта всех девушек. И я не исключение.

Вот только мы с ним почти не разговариваем. Он избегает меня. Я все время пытаюсь понять что было сделано не так, что привело к нашему отчуждению, но…

Мой Принц нашел другую принцессу. Точнее принцесс. Я устала считать, сколько у него было девушек. Одна сменялась другой, не задерживаясь подолгу. Их невозможно было отличить друг от друга: блондинки с большой грудью, упругой попкой, смазливым лицом и отсутствием мозгов. Я понимала, что ему нравится такой тип девушек. Они все были похожи на моделей. Я же была обычной девушкой. Блондинистостью не блистала, большой грудью пятого размера — тоже. У меня не было ни единого шанса, но я по-прежнему мечтала о том, как мы будем вместе, о нашем первом поцелуе, свадьбе… Смешно… И так больно…

— Рози, ты дома? — мелодичный голос мамы разнесся по дому.

Я не стала отвечать, притворяясь спящей. Дверь в комнату приоткрылась и тихонько закрылась. Мама поверила. И хорошо. Не хочу ее расстраивать. Ей нельзя волноваться. Врачи сказали, что у нее слабое сердце.

Я закусила губу. Хочу вернуться в детство! Туда, где Эм улыбался открытой и более красивой улыбкой, чем сейчас, когда он обольщает девушек. Туда, где мы были счастливы, несмотря на все его проблемы в семье. Туда, где я была его Специей, а он — моим Принцем. Тогда не было никаких условностей. Нам было весело вдвоем, и мы смеялись часами, забывая обо всем. Просто сидеть вместе — уже было счастьем. Маленьким счастьем, которого теперь я лишена, а Эмметт в нем больше не нуждается.

Все ушло вместе со смертью его отца. Мистера МакКарти сбила машина два года назад. Эмм любил своего отца. Любил искренне, несмотря на побои. Потом миссис Кэрол вышла замуж за богатого предпринимателя и уехала в Лос-Анжелес, оставив сыну дом… И мой Принц мгновенно изменился. Словно его подменили клоном. Все, что я так любила в нем, пропало. Он безразличен к своей матери. После смерти отца мы с Кэрол пытались вытащить его. Он сидел и пил. Пил днями напролет. Я до сих пор помню этот аромат. Виски. "Jameson". Эмметт был похож на чудовище. Я приходила к нему, давая возможность отдохнуть его матери. Мы просто молчали. Я не знала, что можно сказать.

Да и что тут скажешь? Эмметт так хотел нормальной жизни. Он мечтал, чтобы отец бросил пить, чтобы не выгонял больше из дома… Мечты так и остались мечтами.

Эмм злился на мать, на меня, на любого, кто попадался под руку. Однажды он даже ударил меня. Случайно. Но мама и папа не поверили этому и запретили мне ходить к нему. Я же пробиралась в его комнату по дереву… Нашему дереву…

Мой принц стал пустым… Не было больше того заряда надежды, веры в себя и окружающих. Мне было больно видеть его таким похожим на его отца. Я пыталась его растормошить: звала гулять, делать домашние задания… Он смотрел на меня таким взглядом словно я червяк, неспособный понять его боли. Но он ошибался. Я понимала эту боль и хотела разделить ее. Только он этого не хотел.

После того как Кэрол начала встречаться с другим мужчиной, Эм изменился. Появилась злоба в глазах, жестокость, ярость, пугавшие меня. Я пыталась найти причину, пыталась вернуть моего Принца, но это было бесполезно.

Человек может вылечиться, только если сам этого захочет…

Именно тогда и родился нынешний МакКарти: король школы, уверенный в себе парень, не боявшийся никого и ничего. Все проблемы решались дракой с неизменной победой Эмметта. Я часто пыталась узнать у него, зачем он делает все это. Ответа не было. И однажды он оставил мне записку с всего одной фразой. "Я так хочу". Это стало его девизом.

Появились бесчисленные девушки, которыми он пользуется для того, чтобы удовлетворить свои потребности. Его не волнует, что хочет девушка. Теперь он думает лишь о себе. Эта особенность пугала меня в нем. Его равнодушный взгляд… Он не пользовался девушкой дольше месяца. А они потом с восторгом рассказывали, что "у него вот такой вот…", картинно разводя руки на два метра, что он бог в постели, и что "как он покусывает мочку… ммм", закатывая глаза от воспоминаний…

Я замыкалась все больше и больше от этого. Мне было невыносимо знать, что Эмметт, мой любимый и дорогой Эмм стал таким. Что любое его свидание сводится к сексу, что любая вечеринка сводится к сексу…

Иногда я задумывалась, чего он хочет теперь. Раньше он мечтал "вырасти стать военным и пойти воевать против коммунистов". А сейчас? Что стало его целью спустя 8 лет? Секс? Алкоголь, который он мог поглощать в огромных количествах, не пьянея, как и его отец? Кокаин, который он употреблял, чтобы расслабиться и не слезать с очередной блондинки неделями, доводя ее до такого состояния, что она не могла стоять… Его секс-марафоны были легендой…

Я ненавидела его за это. Ненавидела то, во что он превратился.

Он перестал удерживать своих друзей. Вновь начались насмешки и издевательства, только теперь уже Эмметт не спасал меня. Он просто молча стоял с ними.

Это ранило больнее, чем что-либо. Он показывал, что больше не нуждается в наивной девочке, верящей в чудеса и Принца. В Эмметта.

Мама лишь удивлялась, почему он перестал заходить к нам. Я не могла понять этого сама и искала, искала причину. Скорее всего, он не хотел, чтобы кто-то подумал, что он влюблен в меня. Парни вообще не понимали, как кто-то может любить Розали Хейл. Я не ходила на вечеринки, меня просто туда никто не приглашал. От тоски я начала заниматься танцами.

Это было тяжело и больно — ломать себя в 17 лет, добиваясь пластичности и гибкости. Но учителя считали, что танцы — это не мое. Во мне не было той легкости, того счастья, которое составляет суть танца… Как сказал мне наш тренер, у меня нет крыльев. Он был прав. Я потеряла их полгода назад. Когда Эмметт перестал гулять со мной.

Иногда мне казалось, что я схожу с ума от одиночества. Эмметт молчал. Его устраивало положение дел. Он получал все, что хотел, а я… Его больше не интересовала я.

И несмотря на всю боль, то он причинял мне, я уважала его. Хотя… Глупо скрывать. Я любила его и принимала все его поступки именно из-за этого.

Какая разница, что со мной, если Эмметт рад новой жизни. Жизни, где нет меня…

POV Emmett

"Входящий вызов завершен".

Розали, какого черта ты творишь? Зачем эти звонки? Ни тебе, ни мне не нужны проблемы, разговоры за спиной…

— Кто это был? — спросил Пол, раскованно сидя напротив меня в мягком кресле с брюнеткой на коленях.

— А разве это имеет значение? — огрызнулся я.

Каждый из них прекрасно знал — все, что я хочу им сказать, они слышат. Никто не смел совать нос в мои дела, даже тот, кого я удостаивал чести называть своим другом.

— Неужели это была твоя милая Рози? — разнесся голос Стэна сквозь легкую дымку его сигареты.

Я быстрым движением выпил остаток виски в своем бокале и протянул руку в сторону. Тут же очередная девица, мечтающая попасть в мои объятья, нежным движением забрала у меня бокал, чтобы вновь наполнить его.

— Я уже говорил, что этот телефонный звонок — не ваша забота, — я вытащил из пачки сигарету и небрежным движением прикурил.

— Ты ошибаешься, Эм! — раздался звенящий голос Сида позади меня. — Твои проблемы — это наши проблемы.

Я чувствовал его дыхание на своей шее. Голос звучал спокойно и уверенно: этот парень знал тон, которым можно меня убедить. С каждым годом Сид был все более послушен, чувствуя мою силу и растущий авторитет. Если в начальных классах компания парней именовалась в среде окружающих "Сид и Ко", то теперь она определенно стала компанией "Эмметт и Ко". Мне это нравилось. Отец был бы доволен — он всегда говорил, что мужчина, носящий фамилию МакКарти, должен быть лидером.

Я набрал в легкие побольше дыма, резко развернулся и выпустил серое облако в лицо Сида:

— Может, помолчишь? — парню хватило хрипоты в моем голосе, чтобы понять всю категоричность моего предложения.

Сид жестом побежденного вскинул руки вверх:

— Как скажешь, Эмметт, — он сделал паузу, обходя диван и садясь рядом со мной. — Ты у нас — король!

Раздался смех: ни капли сарказма, лишь уважение и страх чистейшей пробы.

На часах было три ночи. Голова раскалывалась, а нарастающие басы даже не думала прекращаться.

— Вырубите музыку! — рявкнул я в воздух, поскольку даже не знал, кто ее включал сегодня.

— Просто поднимись в свою комнату и закрой дверь, — оторвавшись от губ очередной блондинки, проговорил Пол. — Нам она не мешает, не правда ли, крошка? — его рука спустилась к низу живота, а губы вновь слились с силиконом, закаченным в пухленькие уста девчонки на папочкины деньги.

Говорить что-то этому подонку, удовлетворяющему сейчас свои потребности, было бесполезно, поэтому я молча подошел к усилителю и увернул ручку регулятора громкости на минимум. Это можно было бы назвать тишиной, если бы не ребята: нас было всего пятеро, но девушек сегодня в доме было гораздо больше. Большинство из них шли в надежде провести ночь рядом со мной или Полом. Остальные были ведомы обаянием "милого Стэна": богатый, красивый и по слухам, романтик. Девушки редко отказывались от такого сочетания, если им не доставались первые призы, коими для них были я и Пол. Но все они глубоко заблуждались насчет хороших манер Стэна Робертса: каждый из нашей компании уже давно был знаком с его коллекцией домашнего порно, снятой в знаменитой среди девушек квартире Стэна, которая состояла всего лишь из двух комнат: спальни с огромным квадратным подиумом, застеленным темно-серым шелком, и просторным душем. Что касается Сида и Гарри, то им в обыкновение доставалась остатки роскоши. Сид голосом ласкового зверя успокаивал девушек, плачущих по углам дома из-за моего отказа, а затем тащил в постель, наслаждаясь своим превосходством над этими жалкими созданиями. Гарри же постоянно находил сотню причин, не спать с очередной красоткой, которую я томным голосом просил соблазнить нашего мистера Сексуальная стеснительность, который к концу ночи все же сдавался под напором девушки, а утром жаловался нам, что она далеко не его идеал, о котором мы за годы дружбы так ничего и не знали.

Я едва успел подняться на второй этаж, как меня вновь накрыла волна музыки. Кричать, чтобы ее выключили, было бесполезно. Я зашел в свою комнату и хлопнул дверью, злость медленно подступала к горлу. Виски, выпитый внизу, не помогал, оставался только один вариант — адреналин в белых крупицах, имя которым кокаин. Попробовать его было идеей Стэна: вещь дорогая, но эффект того стоил — в тебя будто вставляли батарейку, и ты более не нуждался в таких примитивных источниках энергии, как сон или еда.

Одно движение, и россыпь порошка красовалась на прикроватной тумбочке, еще одно — и теперь была видна четкая "дорожка", глубокий вдох, секунды без воздуха, и по телу пробегает миллион электронов, дарящих наслаждение. Удар, еще один, все быстрее и быстрее: твое сердце теперь не тихий счетчик жизни, а источник бешеной скорости крови в венах.

Я глубоко вдохнул прокуренный воздух своего дома, в голове было тихо, лишь четкий ритм, отбиваемый собственным сердцем. Через пару минут, открыв глаза, я вновь окунулся в море звуков, царящих в доме. За стенкой послышался звонкий шепот девушек — то, что мне сейчас нужно. Расстегивая пуговицу за пуговицей, я приблизился к единственной преграде, разделяющей меня с источником наслаждения. Рывком открыв дверь, я увидел две пары стройных загорелых ножек, слегка прикрытых короткими юбками.

— Можете снять лишнее, — мне не требовалось большего, чтобы дать понять, что я от них хочу.

Я развернулся, и тут же почувствовал мягкие прикосновения ладоней на своих плечах. Девушки обошли меня, я закрыл глаза, чтобы не видеть лиц, память о которых все равно бы растворилась в кокаиновой дымке. Тело напряглось при ощущении их влажных поцелуев на моих губах и шее. Секунда, и моя белая рубашка оказалась под ногами, дальше последовал щелчок пряжки ремня, и легкий ветер прошелся по моей коже. Девушки были умелыми и явно прошли через десяток-другой подобных "чувств", навязанных кокаином. Наслаждаясь их прикосновениями, я сжимал крепче все то, что попадалась: плечо, талия, грудь. Мои движения были грубыми и жесткими, точно такими же, какие были у отца. Сейчас я был тем зверем, который после его смерти возродился во мне словно феникс. По комнате разносилось тяжелое дыхание, нарушаемое вскриками безымянных. Мне было плевать, по какой причине они так стонут: от боли ли или же от наслаждения, которое я им дарил. Все это не имело значения: важен только я, они — всего лишь инструмент получения желаемого.

Словно спорт… Быстрей, сильней, глубже… Секунда, две, три… Мгновение, которое станет всего лишь одним из многих.

4 глава. Happy Birthday?

POV Rosalie

Завтра у него день рождения.

Нет. Завтра у нас день рождения. Мы праздновали его вместе. Всегда… Кроме последних нескольких лет.

Через два дня я уезжаю в Колумбийский университет. Мои работы оценили, и меня приняли на факультет искусств.

Я перестала сторониться людей, поняв, что это глупо. У меня появилась куча знакомых. Самой лучшей из них стала Алексис. Она была очень яркой девушкой. Едва появившуюся в школе блондинку с пухлыми губами заметили все, а она заметила меня.

Это ее идеей было снять меня в фотосессии и отдать эти снимки в агентство, именно она нашла мои рисунки и опубликовала их, обеспечив мне хоть какой-то заработок. Алексис была удивительной — предприимчивость удачно сочеталась с добротой и искренностью. Она была абсолютно открыта для всех. Это восхищало меня. Мы сблизились. Она обожала мои рисунки и папины пирожки.

Алексис убедила меня ходить на уроки рисунка. Благодаря ей я вновь начала улыбаться. Рисование увлекало меня настолько, что я не слышала ничего вокруг. Когда я писала, у меня был особый мир. Там были лишь мое настроение, я и холст…

Это было мое дело. Меня часто просили написать "что-нибудь красивое" друзья и деловые партнеры отца. Однажды даже состоялась выставка моих картин. Собранного с нее хватило, чтобы купить собственный автомобиль.

После этого успеха я и решила пойти в университет. Мне хотелось не только приобщиться к искусству посредством написания картин, я хотела знать мельчайшие детали, историю любимых полотен. Колумбийский университет был идеальным местом. Там было все, как я того хотела. И теперь я еду туда учиться!

Вот только существовала одна огромная проблема для меня. Эмметт. Я так хотела поговорить с ним… Алексис не понимала, почему я не могу этого сделать. Для нее это было просто — подойти и разговориться. Через пару минут они уже были друзьями. Я так не могла. Я вообще практически ничего не умела. Я не умела краситься, одевалась в джинсы и майку, слабо представляла себе как это — быть сексуальной…

Моя подруга научила меня всему. С ее подачи мой гардероб опустел — она попросту выкинула оттуда почти все джинсы. Появились платья с огромными декольте, которые открывали мою грудь ("Не прятать же такое сокровище!" — воскликнула Алекси, когда впервые увидела меня в купальнике), юбки, подчеркивающие мои стройные ноги, шортики, больше похожие на трусы… Благодаря моей любимой блондинке я научилась краситься, и постепенно парни начали обращать на меня внимание.

Алексис могла гордиться своим творением: я стала красивой, сексуальной, но по-прежнему любила Эмметта МакКарти, хоть и начала ходить на свидания по настоянию Алексис. Даже смешно насколько они все были похожи. Всегда повторялся один и тот же сценарий — поход в кино, ужин в кафе и приглашение домой, где новоявленный кавалер пробовал меня споить и уложить в свою кровать… Однако у всего этого был и свой плюс — я научилась целоваться. Как однажды заметила подруга: "Не зря ты упражнялась на помидорах".

Алексис обожала меня, а я — ее. С ней я была готова на все… Почти на все.

Единственная вещь, которую она до сих пор не заставила меня сделать, это поговорить с Эмметтом в школе. Я боялась. У меня вызывали дикий страх Сид, который почему-то люто ненавидел меня, Пол, который считал, что я должна целовать его следы, Стэн, предлагавший мне посетить его "замечательную и уютную квартиру" и получивший отказ, даже Гарри, бросавший на меня непонятные взгляды… Я не могла мыслить рядом с ними. Ужас сковывал меня. Они всегда сопровождали Эмметта, поэтому я не могла отважиться на разговор.

И сейчас я решилась. Мне нужно это, мне нужно попрощаться с ним, увидеть задорные искры в его глазах — последнее, что осталось от моего Принца, услышать низкий хриплый голос… Это было мое прощание с мечтой, моя надежда на лучшее.

Я приготовила ему подарок — фотоальбом с нашего последнего совместного дня рождения.

Нам по одиннадцать лет. Мы счастливо улыбаемся и обнимаем Микки Мауса. Ту поездку нам подарили мои родители. Это было так давно… Я чувствовала, как мое сердце сжимается от боли, когда я смотрела на эти фото.

Каждую страницу альбома я дополнила подписью: пара строк, в которых я пожелала ему исполнения желаний, здоровья и прочего… А еще главный, на мой взгляд, подарок — небольшой набросок. Его портрет… Серьезное лицо, и любопытный взгляд зеленых глаз, в которых горят искры… На обороте было всего лишь два слова — "Моему Принцу"

Я знала, что это глупо, что я должна забыть все, что это ничего не изменит для него, но я словно дура продолжала надеяться…

Алекси заботливо обнимала, когда я с восторгом начинала ей рассказывать все. Ей было жаль меня: глупую, наивную девочку, которая верит в сказки… Я знала, что подруга не понаслышке знает, кто такой Эмметт МакКарти… Еще в самом начале своей учебы она оказалась в его постели… Она лишь однажды проговорилась об этом, а Сид и остальные получили возможность спрашивать меня при каждой встрече: "Ну что, переняла опыт, детка? Тогда приходи на контрольную…"

Моя любимая блонди стыдилась этого, она ненавидела себя за этот поступок. Ирония судьбы — она ненавидела Эмметта, а я слепо его любила… Поэтому она никогда не говорила о нем…

— Роузи, хватит витать в облаках! — Алекси помахала рукой перед моим носом.

Я моргнула и перевела взгляд на восторженную подругу, держащую в руках как минимум десяток платьев. — Посмотри, какие платья тебе больше нравятся, и пойдем мерить!

— Ну, вот это ничего… — неуверенно начала я. — Это, цвета фуксии, тоже красивое…

— Ладно, пошли в примерочную, перемерим все! — радостно провозгласила моя законодательница моды.

Сегодня мне исполняется 18 лет, но я так ждала этот день совсем не поэтому. Мне плевать, сколько мне лет, еще рано смущаться этих цифр. Сегодня я пойду к Эмметту. Сегодняшний день — это повод, в котором я так нуждалась. Повод не для него, а для самой себя. Я сумею, обязана суметь. Сегодня — моя собственная контрольная работа, и я обязана сдать ее на высший балл.

Подарки, улыбки, поздравления… Это все приятно, но я жду заветных 20–00. Именно тогда приедет Алекси, чтобы помочь мне подготовиться к моему визиту в дом напротив.

Я надеялась показать Эмметту, что девочка Рози выросла и что он вполне может обратить на нее внимание. Я все еще надеялась на мой хэппи-энд. Надеялась, что превращусь в принцессу рядом с моим принцем.

Алекси считала это бредом, я видела это по ее лицу, но вслух она ничего не говорила, лишь однажды обмолвилась, что не советует мне становиться женщиной с ним. Это крайне смутило меня. Она была слишком проницательна…

— Рози, с Днем Рождения! — мое белокурое чудо подлетело ко мне и сжало в своих объятиях. — Ты такая красавица! Но не достаточно для сегодняшнего дня! Пойдем, сделаем из тебя мисс Галактику!

Подруга схватила меня под руку и утащила в ванную, ее стараниями забитую до отказа разнообразными кремами, косметикой, фенами, щипцами, утюжками и прочим.

Два часа. Именно столько заняло превращение симпатичной Рози в красивую и сногсшибательную Розали.

Волосы, мягкими волнами спадающими на обнаженные плечи, подведенные глаза, делающие мой взгляд бездонным, нежно-розового цвета блеск для губ, притягивающий к ним взгляд окружающих, и то самое платье без бретелек цвета фуксии в сочетании с высокими шпильками…

Я смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Мелирование, которое уговорила меня сделать Алекси, лишь украшало сейчас мои кудри, смуглая кожа сияла…

Вот только нужна эта красота мне была для одной-единственной цели — очаровать моего бывшего лучшего друга.

— Рози, ты такая красивая! — мамин возглас вырвал меня из пучины оцепенения.

Я неуверенно улыбнулась:

— Спасибо, мам! А все благодаря Алекси! Ну и вам с папой, конечно! — родители улыбнулись.

— Вы в клуб, девочки? — поинтересовался папа.

Алекси кивнула:

— Да, в Vertex! Там сегодня играет знаменитый ди-джей, вот мы и решили туда съездить!

— Ну, хорошо! Только не пейте много, девочки! И возьмите такси, когда будете возвращаться.

— Конечно! Пока, пап!

Алекси выбежала за дверь, следом и я.

Мы и вправду собирались в ночной клуб, но сначала я должна была сделать то, ради чего потратила несколько сотен долларов на свой внешний вид.

Подруга подошла ко мне и обняла.

— У тебя получится! Ты достойна исполнения своих желаний, Роузи. Ты можешь сделать это.

Я кивнула и перевела взгляд на дом МакКарти, в котором с шести вечера гремела музыка… Я должна. Только я могу исполнить свою мечту. Больше некому.

Я шагнула в сторону дома и услышала тихий голос Алексис:

— Роузи, удачи! И с днем рождения! — я лишь кивнула, судорожно сжимая подарок в оберточной бумаге с синим бантом.

Когда-то давно это был его любимый цвет… Сейчас я шла с надеждой оживить это давно. Оживить, чтобы уйти, зная, что все в прошлом и что я могу приехать и хотя бы чуть-чуть поговорить с ним… У нас нет настоящего, но есть будущее, и я хотела, чтобы в нем Эмметт МакКарти был рядом…

Шаг, еще один… Вот я уже на его стороне дороги. Музыка гремит, оповещая, что у хозяина этого дома совершеннолетие. Парни посматривают на меня, пожирая глазами. Девушки — презрительно, оценивая платье, которое я купила ради того, чтобы принести подарок, прическу, которую мне сделала Алексис, неброский макияж, делавший меня неотразимой…

Только не упасть. Только не упасть!

Я дошла до распахнутой настежь двери. В доме было полно народу. Уже порядком напившиеся парни и девушки не стеснялись никого и ничего. Я заглянула на кухню: там парень и две девушки в открытую занимались сексом в окружении толпы, подбадривающей их комментариями и криками. Я прошла дальше. Весь коридор был заставлен бутылками.

Внезапно я почувствовала руку на своих бедрах.

— Пойдем поиграем, детка! — пьяным голосом предложил мне незнакомый парень. Я покачала головой и с силой ударила по его руке.

— Играй дома в машинки! — посоветовала я и прошла в гостиную.

Именно там я и увидела именинника.

Эмметт сидел на диване в окружении бессменных блондинок и откровенно лизался с одной из них, пока другая поглаживала его ширинку. Пол сидел на противоположном конце дивана, вовсю лаская девицу, сидящую у него на коленях, как впрочем и Стэн, уютно расположившийся в кресле сбоку.

Недалеко от Пола стоял Сид с бутылкой пива, с наслаждением поглядывая на друзей и с еще большим — на их девиц…

Мне хотелось зажмуриться и проснуться. Пусть это будет сном, — молилась я. Только все это было реальностью. Эта картина была точным описанием того, во что превратился мой лучший друг…

Я подошла к нему ближе, надеясь, что он обратит на меня внимание. Теперь нас разделял лишь журнальный столик. Но парней не смутило, что в комнате еще кто-то есть. Я покашляла, обращая на себя их внимание.

Эмметт оторвался от своей блонди и насмешливо посмотрел на меня. В глубине его зеленых, как изумруды, глаз застыла ярость и ехидство. Похоже, все будет не так просто… Совсем не просто…

Я съежилась и тихо попросила

— Эмметт, можно тебя на пару минут…

POV Emmett

Розали Лиллиан Хейл. Теперь это всего лишь имя с некогда богатой историей, но совершенно не несущее смысловой нагрузки в настоящем.

— Что-то хотела? — я демонстративно указал, на людей окружавших меня. — Мне нечего скрывать от своих друзей.

— Я хотела поговорить и поздравить тебя с днем рождения, — начала она.

Я отпихнул в сторону одну из девиц, сидящих рядом со мной.

— Тогда может, хочешь занять ее место? — почти с вызовом произнес я, ожидая ответа.

Роуз сделала шаг назад и отрицательно покачала головой.

— Нужно быть решительней, детка, — раздался голос Пола.

Роуз с надеждой в глазах посмотрела на меня, но я лишь повел одним плечом в знак согласия со словами друга. Сид не двигался со своего места, но тоже не удержался и вставил свою реплику:

— Может, все же предложим милой Рози выпивку? — он усмехнулся и добавил, обращаясь уже к Розали. — Или папочка не разрешает тебе употреблять алкоголь?

Хейл медлила с ответом, и я решил посмотреть, прав ли Сид. Легким движением мой бокал виски, скользнув по лаковой поверхности стола, оказался на стороне Роуз.

— За меня, Рози, — почти прошептал я, улыбаясь ей полуоткрытыми губами, ровным счетом так же, как и когда-то отец.

Одно движение, и на дне бокала остались лишь кусочек льда. Раздался звук одиноких аплодисментов. Это был Сид. Ему нравилось разворачивающееся перед ним действие.

— Ты ошибался, Сид! Это крошка на многое способна, — подмигнув Роуз, обратился я к другу, на губах которого играла легкая улыбка. — Разве ты не заметил, как она изменилась за последний год?

— Внешние перемены еще не суть внутренних, — Сил продолжал ухмыляться, глядя на Роузи, которая почти сжималась в комок под его взглядом.

— Но может быть все это: перемены, новое платье, прическа — для того, чтобы попасть в круг избранных девушек Эмметта? — Пол оценивающим взглядом скользил по телу Хейл.

Он был сегодня в ударе. Я улыбнулся и продолжил развивать поднятую тему:

— А это отличная идея. Роузи, ты действительно хотела сегодня быть моей? — я наклонил голову на бок, внимательно изучая формы Роуз.

— Никогда и ни за что, — она почти кричала на меня: виски знал свое дело. — Я лишь хотела поздравить тебя. Хотела хоть на пару минут вернуть старые времена.

— Извини, детка, я не могу воскрешать прошлое, зато могу подарить тебе настоящее, полное наслаждения, — я протянул ей руку. — Стоит всего лишь сделать шаг.

Пол дьявольски завораживающим шепотом повторял:

— Смелей, смелей, смелей… Один шаг…. Всего шаг…

Я видел, как в нерешительности напрягались мышцы на ноге Роуз. Она почти готова была подойти, когда Сид негромко произнес:

— Ты ведь можешь. Ты такая….

Розали вновь отступила, а я убрал протянутую руку.

— Нет, — ее шепот напоминал рычание, загнанного в угол зверя. — Такие вы, но не я.

Я лишь молча смотрел на нее, а в ее глазах было столько чувств. Она вновь повысила голос и теперь кричала только на меня:

— Эмметт, ведь все было по-другому. Ты превратился в чудовище! Как ты мог допустить это? Ведь у тебя был выбор!

— Tempora mutatur, etnos mutamur in illi1, - спокойно ответил я на ее выпад. — Я думал это относиться и к тебе, но ты, видимо, решила жить прошлым. Глупо.

Последнее слово соскользнула с моих губ, и я видел, как в глазах Рози, отразилась та боль, которую оно ей причинило.

Она больше не могла выносить моего взгляда, и карие глаза поднялись чуть выше моей головы. Пара секунд, и ее лицо медленно начало менять свое выражение. В глазах зажглись огоньки надежды, а губы дрогнули в полуулыбке:

— Ты все же был на выставке? — она указала рукой на стену за моей спиной.

Я не мог понять, о чем она говорит и почему дымка счастья появляется в ее глазах. Развернувшись, я увидел картину: озеро Рочестера. Место моего первого выбора.

— Про какую выставку ты говоришь? — резко произнес я.

— Но ведь она оттуда, — чуть тише и с меньшим энтузиазмом прозвенели слова Рози, когда она сделала шаг вперед.

— Черт возьми! Я понятия не имею, с какой она выставки. Это подарок Сида, у него и спрашивай, — я небрежно махнул рукой в сторону парня, стоящего по правой стороне от меня.

Розали перевела взгляд на Сида, а затем медленно начала отходить назад. Слезы в ее глазах вновь заблестели. Сид же ухмылялся, глядя на нее. Я чувствовал, как он без слов, одним лишь взглядом подавлял Роуз.

Его затея с блеском удалась. Затея, о которой я не догадался до этого момента: я не понимал, почему Сид поздравил меня еще утром, не дождавшись вечеринки, почему так настоятельно требовал распаковать свой подарок, зачем собственноручно вбил в стену гвоздь и повесил свой подарок в центре основной стены в гостиной. В голове тут же завертелись воспоминания: холст в руках Роуз, который я все чаще видел, когда наталкивался на нее в школьных коридорах, приглашение на выставку в нашем городе… Эта была ее картина.

Наш выбор. Я интерпретировал сейчас картину именно так: если она ее написала, следовательно, хотела, что-то сказать.

— Значит, для тебя тот день тоже стал началом новой жизни, раз ты посвятила ему целый квадратный метр холста? — с иронией сказал я.

Больше встреч с Розали Хейл в моей жизни не предвидится. Я знал это совершенно точно. Этот разговор был последним. И мне плевать какой осадок останется у нее на душе, главное, что я закрывал книгу своей старой жизни и бросал ее под шкаф.

— Стал… — тихо прошептала девушка. — Только это было начало конца…

Я видел, как слезинка оставила на ее щеке черную дорожку. Мои чувства были отчасти притуплены алкоголем, но в большей мере отрешенностью, которая за последние годы стала моим правилом в отношениях с когда-то близкими мне людьми. Я смотрел на Рози, а голова постепенно наполнялась дымом воспоминаний. Сильное нежелания вновь окунутся в прошлое, заставляло блокировать потайные закутки памяти все эти годы, но один приход Роуз разрушал все возведенные преграды моего сознания. От этого ярость внутри меня нарастала с каждым ее словом.

Я почувствовал холодную оберточную бумагу в своих руках и услышал ее тихий шепот:

— Это тебе. С днем рождения…. - столько заботы, сочувствия, боли.

Именно от этого я бежал после смерти отца, именно это не мог выносить, а сейчас оно вновь и вновь настигает меня. Поток прокуренного воздуха скользнул по моим щекам, когда Рози развернулась на каблуках и начала пробираться сквозь массы рук и ног, беспорядочно двигающихся под басы музыки, подобно броуновскому движению.

— Пропади ты пропадом, Розали Хейл! — выкрикнул я ей вслед.

Плевать, услышала ли она. Главное, что я попрощался. Я не мог по-другому, только так: грубо, жестоко с ненавистью в глазах. Лишь бы прошлое не накрывало меня больше своим дождем из пепла. Синяя коробка выпала из моих рук, блондинка сидящая рядом со мной наклонилась, чтобы поднять ее. Я резко дернул ее за копну волос вверх:

— Не смей этого делать, — я отшвырнул ее в сторону. — Пошла прочь!

Девица почти бегом покинула поле моего зрения, а ее место через минуту занял Гарри:

— Что здесь произошло? — непонимание в его глазах смешалось с изрядным опьянением.

— Ты пропустил замечательное шоу, — сквозь смех проговорил Пол.

— О чем ты? — Гарри продолжал переводить взгляд поочередно на каждого, находящегося здесь.

— О нашей милой Рози, точнее Рози Эмметта, — голос Сида звучал надменно, как у настоящего победителя; он прищурился и почти издевательским тоном добавил: — Или она уже не твоя, друг?

— Если хочешь, можешь догнать ее, и она станет твоей, — резко ответил я Сиду.

— Если она, конечно, тебе даст, — гиеноподобно похихикал Пол из своего кресла.

В глазах Гарри в какой-то миг зажглась непонятная искра, но после моего взгляда, она спряталось под пеленой отстраненности. Сид кидал убивающие взгляды на Пола за его шутку, а тот ехидно блистал своей голливудской улыбкой между поцелуями с горячей красоткой.

Время текло горной рекой в моем доме. Оно топило забывшихся, выбрасывало на берег реальности очнувшихся от алкоголя и несло на своих волнах поддавшихся отчаянию. Мои глаза всю ночь были открыты, но я ничего не видел. Лишь утром, когда дом опустел, тишина отрезвила меня. Я медленно шел по гостиной: людей уже не было, остались лишь следы их пребывания здесь. Под журнальным столиком сквозь весь тот мусор, который ковром покрывал паркет, блестела синяя обертка в лучах восходящего солнца, пробивающихся через большие окна комнаты. Подойдя ближе, я взял коробку в руки. В голове в тот же миг вспышками начали просыпаться воспоминаниями: фразы, взгляды, ее слезы, моя ненависть, смех… Я разодрал обертку цвета глубин океана, моего любимого цвета. Она знала это.

Альбом… Наши фотографии… Одиннадцатый день рождения… Я думал, что забыл тот день, но это было не так. Я никогда не выкину это из своей головы, я могу лишь спрятать воспоминания далеко-далеко внутри себя.

Я подошел к камину, в котором все еще тлели угли. Первый лист… Я старался не смотреть на фото, а просто скомкать и бросить его в огонь, но, видимо, мне было суждено увидеть его. Бумага медленно разворачивалась на черной древесине, мое детское лицо жадно облизывали язык пламени… Маленькая миниатюра из моего прошлого: меня действительно совратило огненный демон: боль, страх, отчаяние. Много лет назад они победили надежду, любовь, веру… Я привык так жить. Больше не хотелось мечтать, боязнь сломаться, не выдержать очередного разочарования перевесила многое. В алкоголе, наркотиках и сексе не было того, что может причинить боль. Все реально, животно, инстинктивно. Лист за листом я уничтожал сейчас прошлую жизнь, прощался с ней навсегда, так же, как несколько часов назад с Роуз Хейл, единственным моим настоящим другом.

На колени выпал набросок: мягкие линии, слабые тени, графитовая пыль карандаша, нежно втертая в бумагу. Таким я мог быть, желанным для нее принцем, но я не такой, совсем… и пусть все катится к черту! Я Эмметт МакКарти, сын Рика МакКарти, и я сделал свой выбор.

Треск горящей бумаги перебил телефонный звонок.

— Алло, — почти прорычал я в трубку.

Мне не хотелось сейчас говорить с кем-то. Я просто хотел забыться, отгородившись от всего мира.

— Здравствуй, Эмметт, — мягкий голос мамы лился на том конце.

Я давно его не слышал, от этого вся его нежность показалась такой далекой и такой чужой, что я почти не узнавал его. Я сам довел себя до этого и не сколько не страдал от полученного результата. У нее теперь был Гардиан: я не смог уберечь ее от него, так может он сможет защитить ее лучше, чем я.

— Ты что-то хотела?

— Да. Чтобы ты выслушал Кристофера, — в одну маленькую фразу она вкладывала сейчас весь свой дар убеждения.

— Я обязан это сделать? — с пренебрежением ответил я ей.

— Я бы хотела, чтобы этого хотел, но раз вопрос поставлен так, то да, ты обязан, — послышался шорох, а затем раздался мужской голос: — Эмметт? У меня есть небольшой подарок для тебя!

— Так что же вы не привезли его лично или же он иллюзорный? — с большой долей сарказма произнес я.

— Я отправил его по почте. Думаю, этого будет достаточно, — он сделал паузу и наконец-то озвучил суть своего великодушного, как он считал, дара мне. — Ты будишь учиться на факультете международных отношений в Колумбийском университете. И еще, счастливого дня рождения, Эмметт.

(1времена меняются, и мы меняемся вместе с ними)