"Миллиардер-2 Арктический гамбит" - читать интересную книгу автора (Бенедиктов Кирилл)Глава третья Мясо с кровьюК вечеру станция успешно преодолела пролив и миновала несколько крохотных островков, называемых Комсомольскими. К вечеру она должна была выйти к небольшому, всего десять километров в поперечнике, острову Рудольфа. Это была самая северная территория России и одновременно самая северная точка Европы. Оттуда ей предстояло продолжить свой путь к полюсу. Пока же перед ней лежал гористый, покрытый вечными льдами остров Винер-Чейштад. На пути станции встала скалистая гряда в несколько сот метров высотой. Выглядела она устрашающе: кривые каменные клыки торчали изо льда, и их острые вершины вспарывали тяжелые снеговые тучи. Чтобы преодолеть такое препятствие, «Земле-2» нужно было подняться в воздух или совершить обходной маневр. Фрам просчитал оба варианта и предложил перелететь гряду. Путь по льдам в обход скал занял бы слишком много времени. А прыжок через хребет сократил бы дорогу часов на десять. Алферова запустила программу трансформации силовой установки станции. Это заняло всего несколько минут. Опорные стойки усилились специальными амортизаторами, в днище станции открылись сопла реактивных двигателей управляемой тяги, по бортам выдвинулись короткие стабилизаторы. В рубку управления набилась толпа народа – все свободные от вахты и научных исследований члены экспедиции, а также любопытные пассажиры. Андрей, стоя рядом с Марго, разглядывал расстилавшийся за панорамным окном пейзаж. В сумерках он был куда более суров и негостеприимен, чем утром, во время перехода через Землю Вильчека. У пульта управления стояла Алферова. Она выглядела еще более серьезной и сосредоточенной, чем обычно, и это удивительным образом делало ее еще привлекательнее. На Марго она старалась не смотреть. – Переходим в режим полета, – Надежда нажала кнопку запуска двигателей. Ровный, свистящий гул наполнил собой рубку, пол под ногами ощутимо задрожал. – Поехали! – весело крикнул Ковалев. Едва заметно покачиваясь, «Земля-2» взмыла в воздух и, повинуясь воле капитана, медленно полетела вперед, одновременно набирая высоту. – Двигатели управляемой тяги позволяют нам совершать маневры во всех плоскостях, – спокойно ведя станцию, объясняла Алферова участникам экспедиции. – «Земля-2» может зависать на одном месте, двигаться вверх, в стороны, даже назад. На трехсотпятидесятиметровой отметке станция вошла в облака. Видимость резко снизилась, но искусственный интеллект, постоянно получающий информацию с пяти радаров, вывел на обзорный экран зеленоватую картинку компьютерной реконструкции рельефа, проплывающего в данный момент под ногами людей. Пройдя в полутора десятках метров над вершинами скал, «Земля-2» начала снижаться. Вскоре она приземлилась на каменистом склоне. Противно заскрипели амортизаторы, компенсируя нагрузку на опорные стойки, двигатели взвыли в последний раз и смолкли. В рубке раздались аплодисменты. Алферова оставила пульт управления, повернулась, чуть смущенно улыбаясь. Андрей снова поймал на себе ее полный скрытой тревоги взгляд. – Почему бы нам не проделать весь путь до точки погружения по воздуху? – поинтересовался Чен. – Это приведет к очень большому расходу энергии, а на восполнение запасов уйдет слишком много времени, – покачала головой Надежда. – Когда мы движемся по льдам, плазменные генераторы нагревают нижнюю поверхность опор и между ними и льдом создается водопаровая подушка, обеспечивающая скольжение. Это позволяет экономить до сорока процентов энергии по сравнению с тем, как если бы мы двигались на колесах или гусеницах. А в сравнении с режимом полета экономия составляет до девяноста процентов! – Экономия, экономия… – проворчал Беленин. – Всюду кризис, господа, даже в Арктике. – По-моему, все прошло просто замечательно, – сказал, подходя к Андрею, Илюмжинов. – Есть повод отметить наш большой прыжок, как ты считаешь? Гумилев удивленно взглянул на калмыка. Илюмжинов не производил впечатления человека, который начинает пить с самого утра. – Отметить? – Есть пара вопросов, которые нужно обсудить, – понизив голос, сказал Кирсан. – Может, переберемся куда-нибудь в менее людное место? Мужчины вышли в коридор и не спеша направились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. – Ты поговорил с Буниным? – Сказать честно? – Понял… Но поговоришь? – Разумеется… Ты для этого меня вытащил? Кирсан расплылся в улыбке. – Что у тебя с Алферовой? – Ну давай теперь еще ты… – Она как-то странно на тебя смотрит. – Я заметил. – Ничего не было? – Я только днем с ней разговаривал. Отшила меня как малолетку. Кирсан рассмеялся. – Возможно ее что-то тревожит, но это явно не любовь. – Зато это круто тревожит твою подругу… – Глаз-алмаз. Я смотрю, от тебя ничего не скроешь. – Кстати, ты поговорил с ней? Андрей не понял к чему весь этот разговор. Казалось, будто Илюмжинов пытается выудить какую-то информацию, но делает это очень издалека. А такие распросы Андрея здорово раздражали. – Никакого предмета у нее нет, – сказал он сухо. – И хватит об этом. – Ты уверен? – словно не слыша его, продолжал допытываться Илюмжинов. – Может быть, какой-то кулон, или брошка… С другой стороны, если бы она его снимала, то глаза у нее снова приобретали естественный цвет… скажи, ты ничего такого не замечал? – Кирсан, я не хочу это обсуждать. Предмета у нее нет, это точно. Обычные разноцветные глаза. – Обычные… ну-ну… Я забочусь о тебе, – хитро сощурился Кирсан, – предметы бывают разные. А вдруг она умеет убивать, а ты не знаешь и спокойно живешь с ней рядом? – Перестань параноить, – Андрей похлопал друга по плечу, – Марго и мухи не обидит. А с Алферовой я разберусь. Беседа с Кирсаном напомнила ему про одно важное, но неприятное дело – нужно было поговорить с Буниным на счет недавнего инцидента с единорогом. Одна только мысль об этом портила ему настроение. Возможно, именно по этой причине он как мог оттягивал разговор, малодушно позволяя себе радоваться удачному началу проекта и не желая портить свою бочку меда ложкой дегтя. Однако, как это всегда и происходит с неприятными мыслями, – чем больше ты пытаешься их прогнать, тем навязчивее они лезут в голову. Андрей откладывал эту встречу, оправдывая себя тем, что не готов, что удар надо производить четко, бить по самым больным местам, подловить в неожиданный момент, сказать правильные слова, схитрить, смухлевать, собрать информацию, но сам же понимал, что это всего лишь отговорки. В какой-то момент он даже решил плюнуть и забыть, махнуть на эту историю рукой – в конце концов, он никогда не питал иллюзий насчет подлости Бунина; и в том, что чокнутый профессор не упустит момент, чтобы заполучить предмет, не было ничего странного – очень в его духе. С другой стороны, факт того, что он использовал для этого его дочь, и предмет был украден у его друга, не позволял спустить все на тормозах. Нужно было раздавить этого подонка. Раздавить и вытащить из него всю информацию. К счастью Бунин был у себя. Увидев Андрея, он расплылся в улыбке. – Какие гости… Можно вас поздравить с успешным перелетом… – Ты зачем ребенка втянул? – резко начал Андрей прямо с порога. – Какого ребенка и во что втянул? – все еще улыбаясь, спросил Бунин. Андрей сел за стол, напротив Бунина и посмотрел ему в глаза. – Откуда у Маруси единорог? – Может быть, имеет смысл спросить у Маруси? – Она сказала, что ты попросил его забрать. – Неожиданный поворот! – рассмеялся Бунин. – Хочу выслушать твою версию. – Я понятия не имею откуда у нее единорог. – То есть, она врет? – Можешь доказать обратное? Такой наглости Андрей не ожидал. Почему-то он думал, что внезапное нападение испугает профессора и он, как минимум, начнет оправдываться, на чем его и можно будет подловить. – Она не врет мне, – уверенно сказал Гумилев. – Только не ты… Андрей. – Бунин сделал трагичное лицо и разочарованно развел руками. – Ты же такой умный человек… Я понимаю, что это твой ребенок. И у тебя прекрасная дочка, но ключевое слово «ребенок». – Решил поговорить про детей? – Решил напомнить про украденную ручку. Андрей изменился в лице. – Сколько дней назад? Пять-шесть? Что сказала Маруся? Ммм? Дядя Степан подарил? – Да, было дело, – сухо согласился Андрей. – Извини, что пришлось напомнить. И особенно хочу напомнить, что никто ее в воровстве не обвинил, потому что она ребенок. Об этой истории вообще никто не услышал – все осталось строго между нами… Андрей молчал. – Увидела красивую ручку, сунула в карман, а когда папа припер с расспросами, испугалась и соврала. Шах и мат. Сражение было проиграно, а проигрывать Андрей не любил. – Ты прав. Я должен извиниться. – Она чудесная девочка. Очень смышленая, симпатичная, ее все любят, но она фантазерка. Андрей потер висок. То, что ему напомнили не самую красивую историю, которая произошла с Марусей, было неприятно. То, что ее напомнил Бунин – было неприятно вдвойне. Но еще более противно было от уверенности в том, что Бунин врет. Умело разыгрывает козырь или, что еще более вероятно, зная, что у него теперь есть козырь, умело воспользовался им, втянув Марусю. – Не мое дело давать советы, но если девочка украла единорога – его лучше как можно быстрее вернуть. Боюсь, Кирсану не понравится, если он узнает… – Это действительно не твое дело. – Да и зачем он ей, считать она еще не умеет, – усмехнулся Бунин, пропуская слова Андрея мимо ушей. Андрей встал и направился к выходу. – Ты, кажется, собирался извиниться? – мягко напомнил Бунин, выходя из-за стола. Андрей остановился и некоторое время стоял, глядя перед собой и пытаясь побороть злость. Ему хотелось убить Бунина. Не потому, что он подлец, а потому, что он так ловко сделал его. Немыслимо… – Извини. – Да, ничего страшного! – рассмеялся Бунин. – Не стоило твоих извинений. Этот измывательский тон только подхлестнул Андрея. – Ты ведь врешь. – Тебе, по-моему, понравилось извиняться… – тон Бунина резко изменился. – А тебе, по-моему, понравилось искать себе проблемы. – У меня нет проблем, – Бунин подошел к Андрею вплотную, – проблемы есть у тебя… Поэтому Ева от тебя и сбежала. Этого нельзя было делать ни при каких условиях, и Андрей никогда бы не сделал того, что сделал его кулак. Бунин отлетел назад и упал, ударившись спиной о стену. – Извини, – с брезгливостью бросил Андрей и вышел из каюты. Когда однообразные арктические пейзажи наскучили собравшейся на верхней палубе публике, решено было перейти в кают-компанию. Там, удобно устроившись в мягких креслах, пассажиры продолжали вести разговоры о предстоящем переходе к Северному полюсу. Кто-то достал сигареты, но тут Беленин щелкнул пальцами, и один из сопровождавших его «референтов», высокий жилистый татарин Рашид, принес массивный хьюмидор из испанского кедра. Олигарх щедрым жестом предложил собравшимся угощаться его сигарами, и скоро все курильщики с удовольствием дымили ароматными кубинскими Cohiba. Не стала исключением и подруга Журавлева-Синицына Жанна, хотя она явно не была знакома с ритуалом курения сигар и со стороны выглядела довольно забавно. – А вы знаете, что кубинские женщины крутят сигары прямо на своих бедрах, – с видом знатока заявила она. – Прямо-таки на своих? – удивленно спросил Ковалев. – Ну а на чьих же? – немедленно растерялась Жанна. – Конечно же на бедрах своих кубинских мужчин! – с уверенностью сообщил Ковалев. Жанна испуганно вытащила сигару изо рта и внимательно посмотрела на нее. Беленин закашлялся от смеха. – Милый, это правда? – спросила Жанна писателя. – Ну… В некоторых… – писатель встретился взглядом с Ковалевым, – в общем, да. – Это такой кубинский ритуал, Жанночка. Вроде признания в любви. – А я читала, что на своих! – Жанна, неужели такая умная девушка как вы, читает эти дурные газеты? – казалось, что Ковалеву доставляет удовольствие подтрунивать над нелепой подружкой писателя. – Да нет, ну что вы. Она лежала у подруги. Моя подруга очень любит газеты и покупает их все. – Странные у вас подруги, – неожиданно строго проговорил Ковалев, чем окончательно смутил Жанну. – Бывшие подруги, – со вздохом сказала она, – как только я узнала о том, что она читает, мы сразу же перестали общаться. – Солнце мое, – не выдержал, наконец, писатель и взял Жанну за локоть, – не пора ли тебе спать? – Ну почему ты всегда прогоняешь меня спать на самом интересном месте? – Потому что иначе у тебя будут темные круги под глазами. Жанна скривила личико и отложила сигару на край стола. – Всем доброй ночи, – поздоровался Андрей, проходя мимо компании. – Андрей, вы не видели профессора? – снова подала голос Жанна. Похоже она не собиралась идти спать. – Я его с самого момента погружения, то есть, отплытия… ну, то есть, как мы уехали… Ой! У вас кровь на руке! Только сейчас Андрей обратил внимание на разбитые костяшки. – Это я в чем-то испачкался, – улыбнулся он, слюнявя палец и оттирая кровь. – Признавайся, кого убил? – рассмеялся захмелевший Ковалев. – Того, кто задавал много глупых вопросов, – отшутился Гумилев. – Понял! Молчу! – Пойду-ка я спать, пожалуй… – Андрей взял со стола бокал с вином и выпил его одним глотком. – А то будут черные круги под глазами… Он подмигнул Жанне и, толкнув прыснувшего от смеха Ковалева в плечо, покинул кают-компанию. Марго трогательно свернулась в кресле, поджав ноги и положив голову на подлокотник. На полу валялась книжка. Видимо она выпала из рук, когда Марго уснула. Андрей взял плед и осторожно укрыл девушку. – Я не сплю… – Тогда перебирайся в кровать и спи. – Нет, нет, нет… Марго выпрямилась и опустила ноги на пол. – Ты абсолютно сонная. – Я абсолютно голодная, – улыбнулась Марго. – Разве девочки едят по ночам? – Только если никто не видит. – Хорошо, я отвернусь… – Я люблю тебя. Андрей протянул ей руки и помог встать. Сонная Марго казалась ему еще привлекательнее, чем обычно. Припухшие веки, растрепавшиеся волосы… Андрей прижал девушку к себе и поцеловал в шею. – Щекотно… – Идем-ка нажарим целую гору мяса… – прошептал Андрей. – И лопнем? – Обязательно лопнем. – Марго тихо рассмеялась. – Маська давно уснула? – Часа два как… – Одевайся. Марго быстро натянула свитер и тихо выскользнула из каюты. Андрей вышел за ней и остановился, словно налетев на стену. Сцена, которую он увидел, ему не понравилась. Напротив Марго стояла Надежда. Обе женщины замерли, глядя друг на друга, и в воздухе ощущалось такое напряжение, что Андрей отчего-то почувствовал себя виноватым, словно он являлся причиной этого немого конфликта. – Доброй ночи, – тихо поздоровался Андрей, прикрывая за собой дверь. Надежда словно вышла из оцепенения, развернулась и пошла прочь. – Надежда? – Что ей было нужно? Марго, то ли спросонья, то ли еще по какой причине, не скрывала свою злость. – Сейчас! Андрей быстро пошел вслед за Алферовой. – Надя? – Андрей! – с отчаянием выкрикнула Марго. Непонятно почему, но сейчас Андрей понимал, что он должен поговорить с Надеждой. Возможно потому, что она хотела поговорить с ним. Возможно хотела, но не решалась. О чем-то важном. Неприятно заколотилось в груди, словно от приближающейся опасности. Андрей ускорил шаг и через несколько секунд уже схватил Алферову за руку. – Я просто шла мимо. – Вы хотели поговорить? – Это потерпит до утра, правда. – Но вы пришли ко мне ночью. – Мне очень стыдно, простите. – Что случилось? – Ничего. Теперь ее лицо было спокойно. Она взяла себя в руки. – Давайте отойдем и вы мне все расскажете? – Мне нечего вам сказать. – Надя… – Отпустите… пожалуйста., – Надежда высвободила руку.– Спокойной ночи. Алферова быстро сбежала по лестнице. Андрей обернулся и посмотрел на Марго. Обида навек. Прекрасное окончание дня. – С каких пор она стала для тебя важней? – Это работа, Марго. – Это не работа. – Она хочет что-то мне сказать, я же вижу. – Внезапно начал видеть? – Малыш, ты же умная девочка. – Я иду спать. – Очень тебя прошу… –Спасибо за ужин. Было очень вкусно. Марго скрылась за дверью. – И тебе… Андрей открыл дверь и вошел на кухню. Ссора с любимой девушкой еще не повод лишать себя ужина. А может быть даже наоборот. – Не спится? Андрей огляделся. За столом сидел седой мужчина в длинной вязаной кофте. – Вы повар? – А вы Гумилев. Немного странно было общаться с незнакомым человеком, поваром, который разговаривал на равных. Андрею это скорее нравилось, чем нет, но все равно было непривычно, после всех этих льстивых «Андрей Львовичей». – Поссорился с подругой, – зачем-то объяснил Андрей. Повар молча встал из-за стола и только сейчас Андрей обратил внимание на неприметную рюмку с янтарной жидкостью. Уже через минуту точно такую же рюмку повар протягивал и ему. Они выпили и сели за стол. – Соорудить чего? – Было бы круто. – Стейк сойдет? – Два. – Понимаю… Старик снова встал, вытащил из холодильника несколько кусков мяса и бросил их на сковороду. – А Надька-то даа… – неожиданно начал он. – Понимаю… Коньяк быстро ударил в голову, и Андрею уже не хотелось ничего говорить. Он просто слушал, и это было удивительно. Словно все вокруг знали что-то, чего он не знал. И про Надьку, и про все остальное… – Твоя, конечно, тоже… Чего уж тут… Но когда вот так, – старик развел руками, – с кровью… На этих словах Андрей встрепенулся. – С кровью? – Мясо с кровью? – Да… Нет. – Мне все равно, – пожал плечами старик. – Мне тоже, – устало выдохнул Андрей. – Понимаю… Он завидовал ему. Хоть кто-то что-то понимал, и это было хорошо. Хорошо, когда все понимаешь. Андрей не понимал. Не понимал поведения Алферовой, не понимал, почему она ищет с ним встречи и тут же убегает. Не понимал, что такого она могла ему сказать. Он был уверен, что это никак не связано ни с какой любовью. Это было что-то совсем другое, и смущение Алферовой было другое, и взгляд, внимательный, испуганный, и срывающийся голос. На этот раз интуиция Марго подвела. Марго, Марго. Что стало с ней? Откуда вдруг эта ревность? Необъяснимая, беспричинная, агрессивная. – Она тут одна настоящая… Надежда, – пробубнил старик, ставя перед Андреем тарелку с аппетитными стейками. – Сама по себе. – Благодарю… – Самому по себе всегда страшно. Андрей нахмурился. Его стал тяготить этот разговор. – Береги ее. Перед глазами качнулось. Тарелка слетела со стола прямо на колени и оттуда на пол. Андрей посмотрел на старика, который с трудом удержался на ногах, схватившись руками за край стола. – Что это было? Старик закачал головой. – Не понимаю… В коридоре, ведущем к рубке управления, Андрей нагнал Ковалева. В руках у Арсения была початая бутылка виски. – Что происходит? – жестко спросил Андрей. – Ты почему на за пультом? – Ну, подумаешь, решил выпить стаканчик… И тут вдруг такое! Бронированная дверь рубки управления была приоткрыта. Едва перешагнув порог, Гумилев понял – случилась беда. Помещение было наполнено сизым дымом, противно пахло паленым пластиком. Главный пульт управления был разворочен какой-то неведомой силой, в его недрах потрескивали и искрили разорванные электрические провода. А на полу, перед пультом, лежало что-то черное. Андрею понадобилось несколько секунд, чтобы его мозг примирился с очевидным: это было человеческое тело, изломанное и изуродованное так, будто его выплюнула огромная мясорубка. Правая рука была вывернута под неестественным углом, левая, по-видимому, была раздроблена в нескольких местах. Ноги перебиты в коленях, шея скручена так, что затылок прижат к позвоночнику, окровавленные, сломанные ключицы торчат сквозь черную ткань кителя. Не человек – кукла, разбитая безумным и жестоким кукольником. Залитые кровью мертвые глаза смотрели куда-то сквозь Андрея. Лицо было искажено гримасой боли так, что узнать его казалось совершенно невозможным. «Мясо, – подумал Андрей, – мясо с кровью…» И тут же ужаснулся своей мысли, поняв, кто перед ним. |
||
|