"Нынче в порфире…" - читать интересную книгу автора (Трентер Стиг)

ОРУДИЕ УБИЙСТВА

Веспер Юнсон встал. Лицо его было бледно.

— Вы слышали? — тихо сказал он.

Одним прыжком он ловко выбрался из ямы и тотчас исчез среди машин.

Я поискал взглядом старшего полицейского. Спустившись в яму, он склонился над телом Лео Лесслера. Поднял глаза, прикусил губу. Наши взгляды встретились.

— Мертв,— сказал он едва слышно, вылез из ямы и молча зашагал к воротам.

Я остался в темноте и чувствовал себя прескверно. Старший полицейский определенно пошел к телефону, вызвать врача и подкрепление. Я здесь больше не нужен.

Я двинулся в ту сторону, где исчез Веспер Юнсон, и, пробравшись через самый настоящий автомобильный лабиринт, очутился в конце концов у задней стены гаража.

Ничего не видно и не слышно. Я скользнул взглядом по стене в угол. Дверь, да еще приотворенная! Может, это ее закрывали?

Я прошел в нее и совершенно неожиданно оказался на набережной. Ага, это же сам шлюз. По ту сторону узкой протоки тоже тянулась набережная, упиравшаяся дальше в широкую лестницу, посреди которой возвышался цоколь конной статуи, обрамленный цветочными вазами и живописными кондитерскими киосками.

Я взглянул налево. Нет, туда ни убийца, ни Веспер Юнсон пойти не могли. Узкую набережную перегораживали строительные леса.

Что ж, идем в другую сторону. Под сумрачными сводами Восточного въезда из недвижной воды поднималась верхняя часть шлюзных ворот, перед которыми толстым слоем плавал мусор. Здесь через протоку была перекинута узкая платформа. Конечно, предупреждающая табличка сообщала, что посторонним туда хода нет, но убийца едва ли посчитался с запретом, если решил удрать этой дорогой.

Я присмотрелся. Ага! Какое-то серое пятно шевельнулось в темноте возле швартового пала на той стороне. Вопреки предписанию начальника порта я по платформе перебрался через протоку, приблизился к палу.

В этот же миг серое пятно ожило и превратилось в мальчишку, который со всех ног припустил к мосту Шеппсбру. Однако на сей раз я был начеку и уже через несколько шагов догнал его и крепко ухватил за плечо. Он отчаянно вырывался, размахивал руками, лягался, кусался.

Но в конце концов капитулировал.

— Ты что, озверел?! — хрипло воскликнул я. И тут, к своему изумлению, узнал его. Тот самый веснушчатый сорванец, которого я два дня назад вспугнул за бочкой в гараже.

Он учащенно дышал и, стиснув тонкие губы, смотрел на меня со страхом и враждебностью.

— Пойдем-ка,— решительно сказал я.— И не вздумай удирать.

Вместе со своим маленьким пленником я по платформе вернулся обратно. Едва мы ступили на набережную, из-за ближайшего угла вынырнул Веспер Юнсон. Рядом шла худенькая высокая женщина, и когда она приблизилась, я узнал Хелен Лесслер.

Я озадаченно остановился, поджидая их.

— Кто это? — Начальник уголовной полиции кивнул на мальчишку.

Я коротко объяснил.

— Хорошо,— сказал он.— Идемте.

Той же дорогой мы опять вошли в гараж и, лавируя между автомобилями, направились к смазочной яме. Время от времени я украдкой поглядывал на молодую женщину. Где и как Веспер Юнсон встретил ее? К удивлению примешивались мрачные предчувствия.

Нам навстречу вышел старший полицейский, за ним вышагивал еще один, в мундире. Он вполголоса сказал что-то начальнику, после чего тот обратился к вновь прибывшему полицейскому:

— Отвезите госпожу Лесслер и мальчика на Бергегатан. Сообщите его родным, что нам нужно с ним потолковать.

Молодая вдова нерешительно посмотрела на меня. Затем перевела взгляд на Веспера Юнсона и спросила:

— Что случилось?

— Об этом мы поговорим позже,— ответил он.

Троица исчезла в направлении ворот, а полицейский начальник быстрым шагом подошел к яме; механик как раз подвешивал вокруг нее на колоннах мощные лампы. У ямы стоял еще один полицейский, тоже в мундире, со свернутой газетой в руке. Он протянул газету Весперу Юнсону, и тот развернул ее с вопросительной миной. Внутри были здоровенные трубные клещи, тяжелый захват которых был весь в крови. Вот этой штуковиной Лео и прикончили, подумал я. Старший полицейский жестом показал на бетонный пол.

— Они здесь валялись.

Веспер Юнсон кивнул, взвесил тяжелый инструмент на ладони. Потом отдал его полицейскому, а сам спустился в яму, где по-прежнему, все в той же позе лежал труп.

Нагнувшись, он принялся копаться в замасленных тряпках и ветоши, кучей сваленных в углу. Потом вдруг присел на корточки, надел перчатку и что-то выхватил из мусора — в холодном сиянии ламп тускло блеснула темная вещица. Пистолет…

Он вылез из ямы и привычно обследовал оружие.

— Взгляните,— он показал старшему полицейскому обойму,— одного патрона недостает.

Седовласый здоровяк смотрел на него недоуменно. Веспер Юнсон спокойно продолжил:

— Голову даю на отсечение, именно из этого пистолета был убит Гильберт Лесслер. Судите сами.

С озадаченной миной старший полицейский вытащил носовой платок, взял пистолет и внимательно осмотрел.

— А ведь верно! — воскликнул он.— Девятимиллиметровый, армейского образца.

Веспер Юнсон забрал у него пистолет, подышал на рукоять и поднес оружие к свету.

— Четкие отпечатки пальцев,— сказал он.— Интересно чьи.

Из автомобильного хаоса вынырнула группка людей. Кой-кого я узнал — они участвовали в осмотре квартиры Свена Лесслера. Веспер Юнсон немедля изложил им суть дела и быстро отдал необходимые распоряжения.

Тут я всполошился — надо же, совсем память отшибло! — и торопливо подошел к нему.

— Напрочь забыл: там наверху на Шлюзовой террасе — Нильс Лесслер,— сказал я.

Он резко повернулся и в упор посмотрел на меня.

— И вы говорите об этом только сейчас! — взорвался он.— Где именно?

Я объяснил. Он подозвал одного из полицейских и вперевалку, большими шагами направился к воротам. Полицейский за ним.

Вконец расстроенный, я поплелся следом. События развивались так стремительно, что Нильс Лесслер совершенно вылетел у меня из головы. Может, выйти с ними на террасу, поглядеть, что будет? Только я собрался осуществить это решение, как Веспер Юнсон и полицейский уже вернулись, с Нильсом Лесслером. Слава богу! У меня камень с души свалился.

Маленький полицейский начальник неожиданно оставил своих спутников на площадке перед гаражом, а сам деловито вошел внутрь. Нильс Лесслер что-то сказал полицейскому. Тот коротко ответил. Грузный увалень выглядел растерянным и смущенным. Он старательно избегал смотреть в мою сторону, из чего я заключил, что он и видел меня, и узнал.

Веспер Юнсон быстро вернулся к тем двоим. А меня даже взглядом не удостоил. Все трое сели в припаркованный рядом черный полицейский автомобиль, который вскоре исчез среди серых бетонных колонн.

Я тоже пошел было к выходу, когда на площадку вырулила «скорая помощь». Не знаю, с чего бы это, но я вдруг почувствовал, что ноги подкашиваются, голова кружится и больше всего на свете мне хочется убежать из подвальной сырости, из грязно-серого бетонного подземелья. На душе не полегчало и когда мой взгляд упал на табличку, сообщавшую, что шоссе перед гаражом зовется Норра-Ернгравен — то бишь Северная Железная Яма. Быстрыми шагами я заспешил наверх, на Шлюзовую террасу.

Безучастный, подавленный, я сидел в своей холостяцкой квартире и потягивал полусухую мадеру, как вдруг зазвонил телефон.

— Вы уже легли? — спросил Веспер Юнсон.

— Да нет,— ответил я.

— Может, заглянете ненадолго ко мне? Я на Бергсгатан.

— All right,— сказал я.

Около половины двенадцатого я был в его кабинете. Он в полном одиночестве сидел за большим столом и выглядел усталым и огорченным.

— Садитесь, прошу вас.— Он порывистым жестом показал на посетительские кресла и принялся энергично листать свой черный блокнот, изредка делая авторучкой какие-то пометки, задумчиво поглаживая усы и непрестанно шевеля губами. Потом вдруг поднял голову.— Нильс Лесслер сообщил, что сегодня вы обедали у него. Это правда?

— Конечно,— ответил я.

— Расскажите-ка обо всем, что там произошло,— коротко попросил он.

Я рассказал. Веспер Юнсон внимательно слушал, время от времени что-то себе помечая. Когда я умолк, он спросил:

— Значит, вы «довели» Нильса Лесслера до самого Шлюза?

Я кивнул, после чего живописал, как заметил Лео Лесслера и, забыв о Нильсе, пошел за ним в гараж.

Он потеребил усы.

— Хелен Лесслер говорит, что звонила вам сегодня. Вы можете это подтвердить?

— Могу. Она звонила в студию и разговаривала с секретаршей. Хотела позже перезвонить. Я съездил на Фурусундсгатан, но ее не застал.

— В котором часу это было?

— Около десяти.

Он записал. Потом обхватил голову руками и надолго замолчал. В конце концов я рискнул задать вопрос, который все это время вертелся на языке:

— Вы кого-нибудь задержали?

Веспер Юнсон медленно поднял взгляд и задумчиво проговорил:

— Нет… нет, никого.

Не знаю почему, но у меня просто гора свалилась с плеч.

Он подал мне какое-то письмо, лежавшее на столе.

— Прочтите!

Письмо было то самое, которое принесли в обед Нильсу Лесслеру. Я узнал и конверт, и небрежно написанный карандашом адрес. Затаив дыхание, развернул письмо. Сверху синяя типографская шапка: ОТЕЛЬ «БЕЛЬВЕДЕР», ниже карандашный текст:

Брат!

У меня больше нет сил. Я должен прекратить кошмар, который начался в понедельник и с тех пор не отпускает. Связано это со смертью Свена и Гильберта. Я решил пойти в полицию и все рассказать. Но сперва хочу поговорить с тобой. Нельзя ли нам встретиться эавтра, то есть в четверг, в 9 вечера на площадке возле Шлюза, у Бло-Бударна. Приходи обязательно. Ведь, кроме тебя, мне не на кого положиться.

Лео

Я посмотрел на Веспера Юнсона.

— Вы уверены, что это писал Лео?

— Безусловно,— ответил он.— Я говорил с портье. Он отправил это письмо вчера вечером. И почерк совпадает с образцом, найденным у Лео в бумажнике. Ну а что вы скажете об этом? — И он подал мне еще одно письмо.

Такой же серый казенный конверт, и небрежный почерк вроде как тот же, и карандашный адрес: «Госпоже Хелен Лесслер, Фурусундсгатан, 18, Стокгольм». Слева от адреса — красная наклейка: «Срочно!»

Письмо было написано карандашом на гостиничном бланке:

У меня больше нет сил. Я должен прекратить кошмар, который начался в понедельник и с тех пор не отпускает. Связано это со смертью Свена и Гильберта. Я решил пойти в полицию и все рассказать. Но сперва хочу поговорить с тобой. Нельзя ли нам встретиться завтра, то есть в четверг, в 9 вечера у Французской бухты возле Шлюза. Это у подножия лестницы, ведущей к Сальтшёбанан. Никому ни слова и приходи обязательно. Ведь, кроме тебя, мне не на кого положиться.

Лео

— Текст почти одинаковый,— воскликнул я.— Только места встречи разные.

— И кое-что еще,— сказал Веспер Юнсон.— Это письмо написал не Лео. И отправлено оно сегодня после обеда. Хелен получила его около шести. Нетрудно догадаться, почему отправитель по максимуму использовал тот же текст. С одной стороны, так вообще было удобнее, с другой — легче подделать почерк. Кстати, фальшивка изготовлена довольно ловко.

— А как Французская бухта расположена относительно самого Шлюза? — спросил я.

— Прямо за тем углом, где вы увидели нас, когда перебрались с мальчишкой через шлюзные ворота. Я сперва пошел в ту сторону и на набережной заметил ее. Она пыталась скрыться от меня в проулке.

— И что вы думаете?

Он пожал плечами.

— Теоретически она, конечно, могла совершить убийство. От того места, где она стояла, до двери гаража всего метров пятьдесят.

— Но если она действительно убила Лео, то зачем осталась на набережной? По идее-то надо было уносить ноги, и как можно быстрее.

— Чуть поодаль двое мужчин чинили невод. Ей нужно было пройти мимо них. Возможно, она дожидалась, пока они уйдут.

У меня мороз по коже прошел.

— Вы так говорите, словно убеждены, что Хелен и впрямь убийца,— заметил я.

Он взмахнул рукой.

— Я все учитываю и ничего не принимаю на веру.

— С таким же успехом это мог быть Нильс Лесслер, разве нет? Он же находился на Шлюзовой террасе.

— По его словам, он никуда оттуда не отлучался, но это не обязательно правда. Конечно, он мог убить брата, но в таком случае ему сперва надо было спуститься на Шлюзовую площадь, потом мимо статуи — по лестнице и по платформочке перебраться через шлюзные ворота. А после убийства тем же путем вернуться назад. Это единственная возможность.

— Так или иначе, убийца безусловно хорошо ориентируется в гараже,— сказал я.— Человек, который никогда там не бывал, едва ли знает про дверцу, ведущую к шлюзу.

Веспер Юнсон кивнул.

— Нильс Лесслер бывал в этом гараже не раз. Механик его прекрасно узнал.

— А Хелен Лесслер он тоже узнал? — спросил я.

— Нет. Ее он раньше не видел. Зато мальчишка оказался давним знакомцем. Ни отца, ни матери у горемыки нет, вот он и болтается там, возле Шлюза, бедокурит. Живет, как мне сказали, у бабушки, которая явно не может с ним сладить, а он и рад стараться — собак гоняет по улицам. Вконец от рук отбился.

— Уж он-то наверняка видел, если кто проходил через шлюзные ворота,— сказал я.— Он же совсем рядом был.

Начальник уголовной полиции опять кивнул.

— Но он твердит, что никого не видал. Ловил, дескать, рыбу, а увидев вас, испугался. Он вас сразу узнал, запомнил с вторника, когда вы погнались за ним из гаража.

— Вы ему верите?

Он вскинул плечи.

— Я верю всем и не верю никому. Рыбу он, во всяком случае, ловил. В кармане была катушка с леской. Мокрая.

Минуту мы оба молчали. Потом я сказал:

— Сирень-то напутала с предсказанием.

Он покачал головой.

— Напутала горничная. Пурпурный куст принадлежал Лео. Она позвонила утром, сказала, что ошиблась. Мол, еще раз потолковала со старушкой Таппер. Кстати, нам бы тоже не грех сообразить. Пурпурная сирень была последней в ряду, а младший в семье — Лео.

— Так вот почему вы установили наблюдение за Лео Лесслером.

Он кивнул.

— Еще раньше мы получили депешу из датской миссии, причем совершенно ошеломительную. Оказывается, датчане Лео Лесслера вовсе не мифические фигуры. Оба благополучно проживают в Стокгольме. Но во время войны они, как участники Сопротивления, пользовались различными псевдонимами, и Лео, видимо, знал их исключительно под вымышленными именами, оттого-то посольство сначала и ответило отрицательно на наш запрос насчет Макса Хелльсена и Могенса Фрика. На самом деле у них другие имена.

— Вы с ними беседовали?

— Конечно. И в показаниях Лео нет ни слова лжи! Датчане были на Цирковом ревю и в первом антракте действительно встретили Лео Лесслера. Когда они подошли и хлопнули его по спине, он держал в руках какое-то письмо. Было это без нескольких минут девять.

— Значит, он имел стопроцентное алиби! — воскликнул я.

— Несомненно,— согласился Веспер Юнсон.— К тому времени Гильберта уже застрелили и убийца готовился утопить Свена Лесслера в ванне. Кстати, у Лео Лесслера было и еще одно алиби, касательно второго важного момента — утра вторника.

— Утра вторника? — переспросил я.

Он саркастически улыбнулся.

— Право же, вам бы следовало помнить этот эпизод. Не тогда ли у нас из-под носа увели стакан? Короче говоря, Лео Лесслер украсть стакан не мог. Из подозреваемого в убийстве он поднялся до предполагаемой жертвы. Мы глаз с него не спускали. И вот чем все кончилось.

Лицо у него было мрачное и расстроенное.

— Теперь нам хотя бы известно, что он искал пистолет. Бог весть, как он оказался в смазочной яме, факт тот, что Лео об этом знал или по меньшей мере подозревал.

Веспер Юнсон потер лоб.

— Нам известно и еще кое-что,— безучастно сказал он.— Помните масляные пятна на костюме Свена Лесслера? А отпечатки ботинок убийцы на резиновом коврике в машине? Масло, сажа, тавот.

— Ах ты, черт возьми! — воскликнул я.— Ясное дело, убийца испачкал ноги в гараже!

— Причем не где-нибудь, а в смазочной яме. Вообще-то пол в гараже довольно чистый, зато в яме — толстый слой тавота и сажи. И более чем вероятно, что костюм Свена Лесслера испачкался именно там.

— Когда это могло произойти? — удивленно спросил я.— Перед тем как его утопили?

Начальник уголовной полиции качнул головой.

— После. Когда убийца увез его тело с Урведерсгренд.

Я вздохнул.

— Увы! Это превыше моего разумения. Вы правда считаете, что убийца вошел в гараж с трупом Свена Лесслера на руках и отправился прямиком в смазочную яму?

— Не совсем,— ответил он,— но почти так.

— И что же, скажите на милость, убийце там понадобилось?

Веспер Юнсон закурил новую сигарету.

— Он хотел бросить труп в воду.

— По-вашему, он думал через ту маленькую дверцу выйти к шлюзу?

— Совершенно верно,— кивнул полицейский начальник.— Но дверца была заперта, и он хочешь не хочешь понес труп обратно. Уже на полдороге заметил идущего навстречу механика и, чтобы не попасться ему на глаза, спрятался в смазочной яме.

— И там ненароком обронил пистолет,— подхватил я.

— Очевидно,— согласился Веспер Юнсон.

— Но почему,— продолжал я,— убийца решил избавиться от трупа в таком неподходящем месте? По-моему, риск, что тебя обнаружат возле гаража или в самом гараже, довольно велик. Почему он не поехал прямо в Юргорден?

— Возможно, считал, что ехать через весь Стокгольм еще более рискованно. Не забывайте, черный «мерседес» Свена Лесслера достаточно хорошо известен в столице. Или, может, мотор барахлил и он опасался ехать по городу. Возможно, наконец, что он попросту запаниковал и хотел поскорее отделаться от трупа.

— Ну да, так ведь поблизости от Шлюза есть места, где нет надобности тащиться через огромные гаражи, чтобы выйти к воде. Набережных-то вон сколько.

Он пожал плечами.

— Наверное, это нам так кажется, когда мы задним числом сидим себе тихо-спокойно и препарируем это дело. Для убийцы-то ситуация определенно была иной. Не исключено, что времени у него было в обрез, потому и пришлось импровизировать. Кстати, он, видимо, прекрасно ориентировался в гараже и рядом и, наоборот, пожалуй, знать не знал ближайших окрестностей. И согласитесь, если вдуматься, то с гаражом он не так уж и рисковал. Во-первых, возле гаража машина в глаза не бросается, во-вторых, вечером движение в туннелях замирает, а в-третьих, убийца мог с площадки заглянуть в контору. Скорее всего он знал, что по вечерам дежурит только один механик. Если он в конторе, можно действовать свободно.

— Стало быть, дверца, ведущая к шлюзу, вечером в понедельник была заперта? — сказал я.

Он кивнул.

— Механик, дежуривший накануне, куда-то задевал ключи, и найти их не удалось. А тот, кто дежурит на этой неделе, рассказал кое-что весьма интересное. Насчет вечера понедельника. У него скопилось много писарской работы, и примерно до без четверти десять он сидел в конторе. Затем пошел в гараж — по какому-то делу. Возле смазочной ямы ему послышался шум, но, оглядевшись и не заметив ничего особенного, он зашагал дальше, в глубь гаража. А немного погодя услыхал, как от ворот отъехал автомобиль.

— У смазочной ямы он слышал не иначе как убийцу,— вставил я,— а когда повернулся спиной, убийца отнес труп назад к машине.

В дверь тихонько постучали, вошел человек в белом халате, с пачкой фотографий в руке.

— Это что, клещи? — спросил начальник уголовной полиции.

Тот покачал головой.

— На них полно отпечатков, но отождествить не удалось ни один.

— Наверняка «пальчики» здешних работников,— сказал Веспер Юнсон.— Убийца явно был в перчатках.— Он взглянул на фотографии.— Стало быть, отпечатки с пистолета?

Белый халат утвердительно кивнул, показал на один из снимков и что-то прошептал начальнику на ухо.

— Ах ты, черт! — удивленно воскликнул Веспер Юнсон и даже головой тряхнул.— Вот уж не ожидал.

Человек в халате исчез со своими снимками. Начальник уголовной полиции подпер голову рукой: похоже, задумался. Потом наконец глубоко вздохнул.

— Чьи «пальчики» были на пистолете? — спросил я.

Он поднял взгляд.

— Свена Лесслера.

— Свена Лесслера?

— И Гильберта Лесслера, само собой.— Он опять вздохнул.— Я-то ожидал другого. Не пойму…

— Отпечатки Свена Лесслера поставил наверняка убийца,— сказал я.

— Да-да,— словно бы с досадой отозвался он.— Но озадачивает не это.

— А что же?

Он пристально посмотрел на меня.

— Вы можете сколько-нибудь вразумительно объяснить, какая польза была Лео Лесслеру от пистолета?

— Не понимаю, о чем вы.

— Ну как же. Из письма к брату следует, что Лео Лесслер решил пойти в полицию и облегчить душу. То есть, по всей видимости, намеревался разоблачить убийцу. Поневоле складывается впечатление, что в гараж он пошел за дополнительными уликами. Но ведь пистолет с отпечатками пальцев Свена Лесслера не улика, он ничего не доказывает. Не могу я понять, зачем ему вообще понадобилось утруждать себя поисками.

— Может, он не знал, что там отпечатки Свена Лесслера, а, наоборот, думал, что на рукоятке «пальчики» убийцы?

Веспер Юнсон, стиснув губы, смотрел прямо перед собой. Холеные белые руки нервно двигались по столу. Я украдкой поглядывал на его бледное, нахмуренное лицо. Вот уж действительно — загадка на загадке. Рубануть посередке в этот узел — и все разрешится. Но где она, середка-то? Где концы путаного вороха нитей?

Мои мысли опять закружились вокруг двух первых убийств, и внезапно точно пелена спала с глаз: я понял, что решение длинной цепочки головоломок скрыто в событиях, которые разыгрались тем ненастным вечером в понедельник в светло-зеленом доме над Шлюзом. Не хватало одного-единственного кусочка мозаики, чтобы картина стала отчетливой и ясной. Но кто припрятал этот кусочек? Таинственный незнакомец? И я спросил:

— Вы отыскали следы человека, который явился в квартиру Свена Лесслера незадолго до прихода Гильберта?

Он поднял голову.

— Какого человека? — переспросил он рассеянно. Ответить я не успел, он быстро взглянул на часы и продолжил: — Ой, мне ведь надо позвонить. — И, справившись в блокноте, набрал номер. — Добрый вечер. Это опять Юнсон, из полиции. Ну как, вернулся?… Я был бы вам очень признателен, если бы… Да, машина у меня на ходу… — Он поблагодарил, положил трубку и быстро встал. — Я собираюсь нанести небольшой ночной визит. Если хотите, составьте мне компанию, буду рад.

— Визит? Кому же?

В его глазах сверкнул огонек.

— Незнакомцу,— спокойно ответил он.