"Ради удовольствия." - читать интересную книгу автора (Торвальдс Л., Даймонд Д.)

Журнал "Red Herring" посылает меня в Финляндию, чтобы я написал об
Оулу, новом центре высоких технологий, где, несмотря на отпугивающее
местоположение (несколько часов езды от Полярного круга), разместилась 141
начинающая компания. Прекрасная возможность встретиться в Хельсинки с
родителями Линуса и сестрой Сарой.
Его отец Нильс (которого все зовут Пике) встречает меня в холле
гостиницы "Сокос Ваакуна", напротив вокзала. Он подтянут, носит очки с
толстыми стеклами и ленинскую бородку. Недавно у него закончился
четырехлетний контракт с финской телерадиовещательной корпорацией, по
которому он работал в Москве, и теперь он пишет книгу о России и размышляет,
стоит ли принять приглашение на работу в Вашингтоне, который кажется ему
неинтересным местом. За несколько месяцев до этого он получил престижную
государственную премию в области журналистики, и эта награда, по словам его
бывшей жены Анны, "значительно смягчила его".
Ранним вечером он везет меня на своем "Вольво-У40" на экскурсию по
заснеженным "линусовским" местам, показывая внушительное здание начальной
школы, где учились и отец, и сын, проезжая мимо квартиры бабушки с дедушкой,
где Линус провел первые три месяца своей жизни, и мимо дома с видом на парк,
где семья жила следующие семь лет. Один год из этих семи -- Линусу тогда
было пять -- Нике провел в Москве: учился коммунизму. Потом он показывает
мне бледно-желтое здание, где расположена квартира, в которую Линус с
сестрой переехали после развода родителей -- на первом этаже там теперь
видеомагазин для взрослых вместо магазина электроники, который был во
времена детства Линуса. И наконец, мы проезжаем мимо самого внушительного из
зданий -- пятиэтажного дома, в котором жили бабушка с дедушкой Линуса по
материнской линии и где родилась Linux. Мать Линуса Анна по-прежнему живет
там. Район напоминает верхнюю часть манхэттенского Ист-Сайда в декабре.
Нике весел, умен и полон самоиронии. У него много общих жестов с сыном
-- например, они одинаково обхватывают подбородок ладонью во время
разговора. И улыбки у них похожие. В отличие от сына, он всю жизнь
занимается спортом -- социалистическая закалка. Он играет в баскетбол,
бегает по восемь километров в день и полюбил по утрам плавать в ледяной
озерной воде. В пятьдесят пять у него спортивная походка
тридцатипятилетнего. Еще одно отличие от Линуса: у Нике, похоже, бурная
личная жизнь.
Мы ужинаем в шумном ресторане в центре Хельсинки, и Нике рассказывает о
трудностях, которые Линусу пришлось пережить как сыну суперактивного
коммуниста, постоянно выступавшего с речами, а одно время даже занимавшего
небольшой общественный пост. Он объясняет, что Линуса часто дразнили из-за
радикализма его отца, а некоторым детям даже запрещали с ним играть.
Поэтому, говорит Нике, его сын всегда стремился держаться подальше от левого
движения, которое было фоном его детства. "Он не давал мне говорить на эти
темы. Он выходил из комнаты, -- рассказывает Нике. -- Или же старался
подчеркнуть, что придерживается противоположного мнения. Я знаю, Линуса
дразнили в школе из-за меня. Он старался дать мне понять, что я не должен
ставить его в такое сложное положение".
Нике привозит меня к себе домой, чтобы угостить пивом. Он живет к
северу от делового центра в одном из домов, построенных в 20-е годы для
рабочих. Мы поднимаемся по ступенькам в квартиру и снимаем обувь при входе.
Жилище выдержано в стиле контркультуры конца 60-х с плетеными абажурами,