"Качество жизни" - читать интересную книгу автора (Слаповский Алексей Иванович)— 6После первых двух странных приступов прошло некоторое время. Я сидел вечером дома и наслаждался пустым созерцанием телевизора, и вдруг ни с того, ни с сего: страшные провалы и перебои в сердце, весь покрылся холодным потом, руки онемели, ноги свело судорогой. Почему-то подумал: эпилептический припадок. На этот раз из-за устрашающих симптомов забрали в больницу. И в тот же вечер все прошло. Меня даже не успели оформить, поэтому я сказал дежурному врачу, что мне нет необходимости здесь оставаться, я хочу домой. Он пожал плечами: — Дело ваше. У вас давно такие штуки? — Первый раз. Как думаете, что это? — Симптомы смазанные какие-то. Постарайтесь не волноваться, избегать физических и умственных перегрузок. Курите? — Да. — Придется бросить. А вообще-то не волнуйтесь. Такой уж возраст. Если после сорока вы просыпаетесь и у вас ничего не болит, значит, вы умерли. — Спасибо. — За что? Мне все хуже. Просыпаюсь разбитый, с болями во всем теле, появились какие-то онемения по левой стороне, шум в ушах — и прочая, и прочая. Иду к Костику брать неделю отгулов. — С чего это вдруг? — Подлечиться хочу. — А что случилось? — Так… Общее состояние. — Состояние! У меня у самого сахар, как ты знаешь, а я работаю! — Илья, я отгулов на месяц накопил, а прошу всего неделю. — Не вовремя просто, Саша, очень не вовремя! Щирый хочет с нами встретиться, ты помнишь? Как я без тебя? Я вспомнил: Щирый Петр Семенович, большой человек, действительно чего-то от нас хочет. И в таких случаях я при Костике — переговорщик. У меня это хорошо получается, сам Костик чересчур азартен и в азарте, как он сам говорит, теряет дар речи (которого у него и нет). Я присутствую в странном статусе, Костик обычно меня представляет: «Это Александр Николаевич, он в курсе!». Вот в роли человека в курсе я обычно и веду переговоры, а Костик кивает, но его собственный статус при этом не умаляется, ибо каждый диалог заканчивается каким-то решением, нужно сказать «да» или «нет», и уж эти-то слова остаются, естественно, за Костиком; право первого и последнего пожатия руки партнера — тоже за ним. — Не вовремя, очень не вовремя! — сокрушается Костик. — Как будто для меня вовремя! Жизнь только начинается — и вдруг. Обидно. Костик внимательно на меня смотрит и говорит: — Ты, Саша, оказался не готов. — К чему? — Ну, вот я. И семейных передряг наелся, и со здоровьем давно уже проблемы. А ты всегда, как я понимаю, был счастлив и здоров. И теперь упираешься. Это вредно, от души тебе говорю. Дружи с судьбой, Саша. То, что с тобой происходит, естественный ход вещей. Молодость, зрелость, старость, гроб. Пора привыкать. — Я не признаю естественного хода вещей! И никогда не умру! — отвечаю я Костику. — Три дня, не больше! — отвечает он мне. |
||
|