"Качество жизни" - читать интересную книгу автора (Слаповский Алексей Иванович)

0

Ну вот, а теперь история. Начало. Нулевая отметка, как говорят строители.

Я пришел к сыну Валере, сын Валера встретил меня приветливо, но не радостно, поглядывал на часы. Я обратил внимание на то, что в квартире необычайно чисто, убрано, все на своих местах. Впрочем, он всегда любил порядок и очень раздражался, если в его комнате случалось что-то переставить, передвинуть, переложить без его ведома. Мы с Ниной нарадоваться не могли на черту, столь необычную для мальчика, да еще современного: большинство наших знакомых сетовали на безалаберность и неопрятность своих детей. И оно понятно: мы-то в советское время росли, когда то малое, что с трудом добывалось, хотелось хранить и содержать в идеальном порядке, а для них все окружающее — данность, среда обитания, не стоящая лишнего внимания и заботы. И одевался Валера с малолетства очень аккуратно. И для учебников покупал специальные обложки, чтобы книги не трепались…

Я сам своей глупой шуткой о том, что Валера, возможно, приводит не девушек, накликал неожиданные мысли. Эта любовь к чистоте и порядку… Довольно мягкие, даже, можно сказать, изящные движения: Валера высокий, большой, красивый, но при этом умеет быть плавным и неспешным… И голос у него высоковат… Правда, этим высоким голосом он не раз покрикивал на нас с Ниной с жестами не плавными и не изящными, что не утешает… И пахнет от него чуть ли не духами — или просто такая пахучая туалетная вода? Мне даже показалось, что у него ресницы темней обычного, будто подведены, и губы ярче, будто подкрашены. Интересно, как Нина отнесется к тому, что мои дурацкие пророчества сбылись? А как я сам отнесусь?

— Что нового? — спросил я.

— Ты по делу? — ответил Валера вопросом на вопрос, не вменяя себе в необходимость быть вежливым.

— По делу.

— По какому? Ты извини, просто ко мне скоро придут.

— Дело важное: пообщаться. Кофе угостишь?

— Запросто. Но у меня десять минут, извини. Ты бы позвонил вообще-то.

— Я хотел с дороги, батарейка в телефоне села. Кого-то ждешь?

— Я только что сказал.

— Да, извини. Старость, память дырявая.

Валера торопливо готовил кофе. Но не растворимый все-таки, он презирает растворимый кофе и тех, кто его пьет. Следовательно, он не хочет презирать своего отца. Уже обнадеживает. А я все оглядывался исподтишка. Подглядывал. Уличал. Одет Валера просто: джинсы и футболка, но футболка очень уж обтягивающая, что пристало скорее девушке, чем юноше. Ногти матово поблескивают: не маникюр ли? На окне занавески появились нежного голубого оттенка. Черт побели, что же делать, если — оно самое? Как отнестись? Что сказать? [5]

Валера поставил передо мной чашку кофе, сахарницу, молоко — в молочнике, между прочим, а не просто в пакете, блюдце с нарезанным лимоном. Все, что могло понадобиться, чтобы не тратить время, если я чего-то захочу. Дескать, пей кофе, папа, быстро и проваливай.

Мой сын явно не хотел, чтобы я с кем-то встретился. И я понимал, что самое лучшее — сейчас же уйти. Но вечное родительское стремление знать тайны детей, знать о них как можно больше, ревнивое отношение к их отдельной, отделившейся жизни… То самое, из-за чего дети родителей часто и недолюбливают.

— Работы много? — спросил я, отпивая маленький глоток кофе и видя, как Валера внимательно наблюдает за этим процессом — оценивая, насколько затяну я кофепитие такими крошечными глотками.

— Хватает, — ответил он.

— А я тут приболел немного.

— Бывает, — сказал Валера. И не спросил, чем. Надеюсь, не потому, что совсем не беспокоился. Просто боялся: я начну подробно отвечать. — Слушай! сказал он, в очередной раз посмотрев на часы и просветлев от придумки. Слушай, а давай я к тебе завтра заеду! Поговорим нормально. Просто сейчас придут, я обещал, что буду свободен.

— И занимайся с гостями, — кивнул я покладисто. — А я тут посижу. Меня не затруднит.

— Меня затруднит, ё! — воскликнул Валера, тут же переходя на повышенный тон и фамильярность. Ему не привыкать. — Я тебя рад видеть, пап, но бывают же обстоятельства! Чего ты смотришь? Ты кофе хотел? Пей, пожалуйста!

— И уматывай?

— Не уматывай, но… Ты можешь в другой раз прийти? Или я заеду… Ты не обижайся, но…

В это время прозвенел звонок.

— С ним, как с человеком! — воскликнул раздосадованный Валера и пошел открывать.

Вот так, думал я. За человека меня уже не считают.

А сердце стучало быстро и нервно. Я ожидал услышать в прихожей мужской голос. Или юношеский. Или мальчишеский. Надо определиться, как себя вести.

Голос, кажется, мальчишеский. И, похоже, сердитый. А Валера шепотом оправдывается. Надо вытерпеть, остаться здесь.

Я не вытерпел и вышел в прихожую.