"Сокровища старого Яна" - читать интересную книгу автора (Пилкингтон Роджер)

Глава пятая ОПАСНОЕ ПЛАВАНИЕ

— Нет, Майкл, — сказал Питер, — мне жаль, но на берег никто не пойдёт.

— Ну, знаешь, это нечестно, — возмутился Майкл. — Вот мы во Франции, никто из нас раньше никогда не был за границей, а ты не позволяешь нам даже сойти на берег и погулять на пирсе.

Этот разговор происходил за ужином в носовой каюте катера, где ребята поглощали великолепную яичницу с беконом, приготовленную Керол.

— У Керол есть паспорт, — заметила Джилл. — Если ты нас не пускаешь на берег, потому что мы без паспортов, то почему бы ей не пойти?

— Я не могу допустить, чтобы Керол бродила одна в темноте по докам порта в незнакомой стране, — твёрдо сказал Питер. — Я знаю, что у неё есть паспорт, но дело не только в паспорте.

— Нам нужен хлеб… — напомнил Майкл. — И молоко.

— Вряд ли хлеб и молоко можно достать в такое позднее время, заметила Керол.

— Ну, а как с бензином? Мы же должны заправиться горючим. — Майкл был полон решимости под любым предлогом отправиться на берег и произвести разведку.

Но Питер снова отрицательно покачал головой.

— Я проверил. Бензина у нас больше, чем нужно для плавания в Голландию. Она не так далеко, как ты думаешь.

Каюта освещалась тусклой керосиновой лампой, но через каждые несколько секунд её озаряли, проникая в иллюминаторы, троекратные короткие вспышки луча с высокого маяка.

— Ну, а почему нам нельзя просто пройтись до конца пирса? — спросил Майкл.

— Потому что мы ничем не должны рисковать, — ответил шкипер. Бандиты или их сообщники разыскивают нас и могут настичь в любую минуту. Значит, мы должны быть готовы немедленно сняться со стоянки. В городе кого-нибудь из нас могут похитить, кто-нибудь, того и гляди, заблудится или попадёт в другую беду. Нам нельзя идти на такой риск. Нам предстоит сделать серьёзное и трудное дело, и мы не должны рисковать его успехом.

— Выходит, нам вообще нигде нельзя появляться на берегу? разочарованно спросила Джилл.

После всех волнений, пережитых днём на море, она бы с наслаждением почувствовала под ногами хоть маленький клочок твёрдой почвы.

— Я этого не говорил, — ответил Питер. — Я сказал только, что здесь сходить на берег нельзя. — Он взглянул на опечаленные лица членов своей команды и добавил: — Но я обещаю, что вы сойдёте на берег при первой же возможности где-нибудь в другом месте.

— То есть завтра, — решительно заявил Майкл.

— Этого обещать не могу.

— Но если не завтра, то когда же?

Питер в отчаянии пожал плечами:

— Не знаю, но обещаю, что при первой же возможности.

— Ну и обещание! — мрачно сказал Майкл.

Шкипер вздохнул:

— Да, очень неопределённое, но ничего другого я пока сказать не могу. А сейчас, по-моему, нужно принять хотя бы самые простые меры предосторожности — отвести катер от этих судов и стать на якорь в бассейне. Во всяком случае, там будет значительно труднее найти нас и меньше возможности захватить врасплох.

Они бросили якорь в центре бухты — там было спокойно и безопасно и договорились нести дежурство в рулевой рубке в течение всей ночи двухчасовыми вахтами. На первую вахту встал Питер, остальные занялись уборкой стола после ужина. Вскоре Майкл ушёл спать, а Джилл, твёрдо намеревавшаяся закончить расшифровку непонятной части записей, уснула тут же, за столом. Керол на цыпочках тихонько выскользнула из каюты и зашла к Питеру в рулевую рубку.

Когда «Нырок» вошёл в порт, в бухте и на рыбацких судах у пирсов было тихо и пустынно. Но вот начался прилив, и между молами одна за другой, равномерно постукивая моторами, прошло с дюжину или больше лодок рыбаков. Они огибали бухту и уходили через узкий проход в дальнем углу порта, направляясь, очевидно, к главной рыбацкой пристани. В мягком лунном свете они, словно сказочные корабли, скользили мимо «Нырка», сияя зелёными бортовыми огоньками; поднятые ими небольшие волны, ласково журча, слегка покачивали стоящий на якоре катер.

Как зачарованная, сидела Керол молча рядом с Питером; она не спускала глаз с разворачивавшейся перед ней волшебной картины. Но всё же лицо её выражало какую-то озабоченность.

— Скажи мне, Питер, — сказала она через некоторое время — когда вы с Майклом решили не говорить нам, что Джо и Бил — вовсе не моряки, за которых они выдавали себя, вы опасались, что мы испугаемся и откажемся плыть дальше?

Питер посмотрел на неё:

— Почему ты так думаешь?

— Просто так. Я решила, что именно поэтому вы и не сказали нам ни слова.

Шкипер покачал головой.

— Нет, причина тут другая, — сказал он. — Мы решили, что если вы ничего не будете знать, то поведёте себя с ними нормально и просто.

Керол с минуту размышляла.

— Об этом я не подумала, — призналась она. — Ну и как, мы вели себя с ними вполне естественно?

— Конечно! Именно ты и Джил вселили в них уверенность, что мы их ни в чём не подозревали.

— Я рада, что вы не посчитали нас за трусих. Мне бы это было очень неприятно.

Питер помолчал.

— Знаешь, — произнёс он наконец. — Я скажу тебе кое-что, только обещай ничего не говорить остальным.

— Конечно, Питер.

— Честно говоря, я сам очень боялся Била и Джо. Майкл-то, конечно, и не думал ни о какой опасности, он просто принял всё это за интересную игру в ковбоев и индейцев. Но пока мы от них не отделались, я чувствовал себя очень неважно. Кажется, в первый раз в жизни я так испугался. Керол взглянула на него и засмеялась.

— Не верю, чтоб ты струсил!

— Но это абсолютная правда, — сказал Питер. — Понимаешь, я отвечаю не только за себя, но и за безопасность Джилл, и за Майкла, и особенно за твою безопасность.

— За меня, Питер, тебе совсем не нужно беспокоиться.

— Да? А я вот беспокоюсь, даже если это, по-твоему, и напрасно. Мы уговорили тебя отправиться с нами, и это наша вина, что тебе приходится столько испытывать.

— Значит, ты жалеешь, что я с вами? — грустно спросила Керол.

— Совсем нет! — запротестовал Питер. — Без тебя всё было бы не так интересно. И у меня есть какое-то странное чувство — вот только я никак не могу объяснить его, — что ты сделаешь что-то важное для успеха дела. Я уверен: мы найдём сокровища Яна только с твоей помощью. Не спрашивай, почему я так думаю, — я и сам не знаю.

Следующей была очередь Керол, но Питер просидел с ней всю вахту. Потом они разошлись отдыхать, а на вахту заступила Джилл, которую сменил Майкл. Ему поручили разбудить Питера, как только начнёт светать. Майкл так и сделал. Питер сразу же просунулся, сел на койке и увидел, что Майкл чем-то размахивает- перед его носом. Он протянул руку, но тут же отдёрнул её, ощутив нечто клейкое, холодное и противное.

— Камбала! — провозгласил Майкл, страшно довольный собой. — Я добыл пять штук.

Питер соскочил с койки и зажёг лампу. Майкл не бахвалился, — он действительно держал за хвосты пять чудесных дуврских косоротов.[14]

— И ты хочешь сказать, что поймал их сам, своей удочкой?

— Ну… не совсем так, — смутился Майкл, переминаясь с ноги на ногу.

— Что значит «не совсем так»? — недоумевающе спросил Питер.

— Я… я выменял их, — сознался Майкл.

— Выменял?

— Только не сердись, Питер. Когда вы все спали, я спустил ялик и отправился на рыбацкую пристань — она недалеко отсюда. Рыбаки как раз разгружали рыбу — целые тонны рыбы! Я разговаривал с одним рыбаком…

— Ты разговаривал с рыбаком? Это как же?

— По-французски, конечно, — с гордостью ответил Майкл. — Я сказал: «Avez-vous de poisson à vendre?»,[15] а он ответил: «Oui, oui».[16] Тогда я заявил ему: «Je suis anglais, je n-ai pas d-argent».[17] Думаю, что я верно сказал, во всяком случае, он меня понял и спросил: «Sur un petit bateau?»,[18] а я ответил «Oui». Он в ответ: «Du lait peut-être».[19] Я вернулся на катер, взял банку сгущенного молока и отдал ему, а он взамен дал мне пять этих огромных рыб. Ну, разве это не выгодная сделка?

Питеру очень хотелось дать своему помощнику хороший нагоняй за нарушение своего долга, за уход с поста, но у него не повернулся язык.

— Да, — согласился он, — ты заключил неплохую сделку. А сейчас пойди вниз и разбуди девочек, мы отправляемся в путь. Твою рыбу мы попробуем за завтраком.

Примерно в половине четвёртого «Нырок» прошёл между волнорезами.

Питер был в отличном настроении. Он не ожидал, что море окажется таким спокойным; лишь еле заметная рябь пробегала по его поверхности, а на постепенно светлевшем небе не видно было ни одного облачка. В рубку, где он стоял у штурвала вместе с Майклом, начал проникать из камбуза аппетитный запах жарившейся рыбы.

«…Через каждые десять миль порты: Кале́, Гревелинс и другие, повторил Питер про себя. — Идите примерно в миле от берега. Побережье там очень хорошее». Но больше всего, пожалуй, его радовало то, что до сих пор они успешно избегали преследования шайки.

Возможно, на утреннем пароходе моряки прибудут в Кале́, но увидят, что «Нырка» там нет. Если даже допустить, что бандиты и догадаются, что катер держит путь в Голландию, то обнаружить его будет не так-то легко.

Ни разу за всё своё путешествие ребята не получали такого вкусного завтрака, и Майкл необычайно гордился, что он раздобыл рыбу. Убрав со стола, девочки пришли в рулевую рубку и запели: «Рио-Гранде», а затем песенку «Что нам делать с пьяным моряком», видоизменив её в духе приключений вчерашнего дня.

— Что нам делать с фальшивым моряком? — под смех остальных запела Джилл.

— Рано утром ударим его по голове игрушечным компасом, — поддержала Керол.

— Отправим его на пирс со швартовами…

— Бросим в море смыть с себя грязь…

— Пошлём вымыть грязь за ящиками… Так сочиняли они песенку, строфу за строфой, пока справа не показался какой-то новый порт.

— Гревелинс, — сказал Питер, взглянув на карту. — Всё в порядке.

— Всё было бы в порядке, если бы знали, куда мы идём, — засмеялась Джилл.

— Пожалуй, правильно, — согласился Питер.

— Давайте ещё раз попробуем разобрать записи о сокровищах, предложила Керол. — В них, по-моему, довольно ясно сказано, что мы должны искать какой-то залив. Может быть, он расположен где-нибудь тут?

— Сомневаюсь, — ответил Питер. — Вся эта часть страны находилась в руках у немцев, они её сильно укрепили и, конечно, особенно охраняли побережье, — опасались, что именно здесь начнётся вторжение. Я думаю, правильнее всего будет добраться до Дордрехта, обследовать оттуда все пути, какими мог отправиться Ян, и попытаться найти нужный нам залив.

— Очень уж неопределённо всё это, — откликнулась Джилл. — Но больше ничего не остаётся делать.

— Конечно, — поддержал Майкл, — если только мы не расшифруем записи о дьяволе и о Филиппе и ещё эти непонятные места с буквой «К».

— Я по-всякому пыталась их расшифровать, — пожаловалась Джилл, — но всё равно получается бессмыслица.

— Как бы то ни было, а мы идём в Дордрехт, — объявил шкипер. — Как только попадём туда, мы можем снова заняться записями. Кстати, мы можем обдумывать их и в пути.

— А как мы доберёмся до Дордрехта? — спросила Керол.

— Пойдём вдоль берега до Флиссингена, а потом, пожалуй, придётся расспрашивать дорогу.

Флиссинген был последним пунктом, обозначенным на карте Питера.

Путешествие проходило успешно. По-прежнему перед ними расстилалось безмятежное море, и когда взошло солнце, поверхность воды засверкала бесчисленными искорками. Все на катере наслаждались поездкой.

— Дюнкерк, — объявил Питер, когда вдали показался тонкий, высокий маяк, установленный на конце волнореза, а за ним открылся большой порт. — Сейчас нет ещё и семи часов, а мы уже прошли четверть пути до Флиссингена. Часам к четырём мы будем там. Пожалуй, даже значительно раньше.

Следующей гаванью был Ньивпорт, и, приближаясь к нему, Питер сообщил, что они уже вышли из французских вод и сейчас находятся в бельгийских.

— Вот это здорово! — одобрительно отозвался Майкл, — Мы пройдём три страны за один день. Совсем неплохо… Ого! Это ещё что такое?

Он показал рукой налево на среднего размера быстроходное судно, которое находилось примерно на расстоянии мили от них. В тот момент, когда Майкл заметил его, судно развернулось и направилось к «Нырку».

— Корабль направляется прямо к нам, — встревожился Питер. — И к тому же он жмёт вовсю. Это торпедный катер или что-то вроде того.

— Очень интересно! — воскликнул Майкл. — Кто скажет, что тут происходит?

— Надеюсь, это не связано с тем, что случилось в Рамсгете, заметила Джилл. — Нам нужно во что бы то ни стало избежать любой неприятности.

Майкл вёл «Нырок» параллельно берегу, но военный корабль шёл прямо на них, вздымая носом высокие волны и оставляя за собой пенистую струю бурлящей воды. Всего только в три минуты он развернулся, захватывая «Нырок» в широкое кольцо.

— Эй вы, болваны! Осторожнее! — завопил Майкл, когда высокие волны, поднятые военным судном, докатились до катера и начали швырять его, как пробку. — Отправляйтесь забавляться в другое место!

— Они подняли сигнальные флаги, — сказала Керол. — Кто умеет читать сигналы?

— Из нас никто, — ответил Питер, продолжая наблюдать за манёврами торпедного катера.

— Я знаю нельсоновский сигнал, который поднимается на здании Адмиралтейства в день победы при Трафальгаре, — заявил Майкл. — Нас заставляли заучивать его в школе. Ну, вы ведь знаете: «Родина ожидает, что каждый выполнит свой долг».

— Ну, это, пожалуй, не тот сигнал, — саркастически сказала Джилл. Что нам полагается делать, Питер? Мы должны что-то делать!

Шкипер подумал и решительно ответил:

— Ничего. Продолжай идти тем же курсом, Майкл. Докажи им, что мы тоже можем увеличить скорость на один–два узла.

Майкл увеличил скорость, и тогда военный корабль приблизился. Питер не ошибся: это был торпедный катер под бельгийским флагом. На мостике появился матрос с семафорными флажками и начал подавать сигналы.

— Они хотят, чтобы мы остановились, — сказал Питер, — но будь я проклят, если мы остановимся. Продолжай идти тем же ходом, Майкл.

Торпедный катер сделал ещё один круг, а затем поравнялся с катером и ярдах в двадцати пошёл с ним рядом. Офицер на катере взял мегафон и на незнакомом гортанном языке что-то прокричал ребятам.

— Что он сказал? — спросила Керол.

— Понятия не имею, — ответил Питер. — Не замедляй ход, Майкл. Смотрите все прямо перед собой и делайте вид, что не замечаете их.

— А правильно ли мы поступаем? — нерешительно спросила Джилл.

— Может быть, и неправильно, но всё-таки не остановимся, — сказал Питер.

Другой офицер, взяв мегафон, прокричал несколько слов на французском языке.

— Что-то такое относительно arrêtez,[20] — заметила Керол.

— Я так и думал. Продолжайте делать вид, что мы не понимаем! приказал Питер и вновь увеличил скорость хода.

На палубе торпедного катера, который находился теперь от них всего лишь в нескольких футах, появился матрос.

— Не обращайте на него никакого внимания, — предупредил Питер, продолжая смотреть вперёд.

— Вам приказано остановиться! — крикнул матрос на прекрасном английском языке. — Двигаться дальше опасно, в этом районе производятся учебные артиллерийские стрельбы по плавучим мишеням.

— Ну, это другое дело, — пробормотал Питер. — Майкл, замедли сейчас же ход.

Он открыл дверь рулевой рубки и высунулся из неё.

— Когда мы сможем пойти дальше? — крикнул Питер.

Офицеры на торпедном катере обменялись несколькими словами.

— Через четыре часа, — последовал ответ.

— Четыре часа! Но мы не можем ждать так долго! — воскликнул Питер.

На военном корабле снова посовещались, и затем тот же матрос передал команде «Нырка»:

— Возвращайтесь к бую у Ньивпортской отмели — он в двух милях позади вас — и ждите там до двенадцати часов дня.

Питер обвёл взглядом вокруг себя. На берегу время от времени всплывали белые дымки, а в море, там, где падали снаряды, вздымались высокие столбы воды. Ему вдруг показалось, что можно избежать этой непредвиденной задержки.

— А что, если я пойду вне трёхмильной зоны?[21] — закричал он. — Там уж вы нас остановить не сможете.

Последовал совершенно неожиданный и весьма красноречивый ответ: с торпедного катера раздался выстрел, и снаряд ударился о воду ярдах в ста перед носом «Нырка». Ребята от неожиданности даже подпрыгнули.

— Понятно, понятно! — завопил Питер. — Мы остановимся!

Он вытащил белый носовой платок и помахал им. Члены его команды засмеялись, а за ними и бельгийцы. Питер нехотя повернул штурвал и повёл катер назад, к видневшемуся вдалеке бую.

— Кто-нибудь, бросьте якорь, — распорядился Питер, когда «Нырок» подошёл к большому бую. — Сейчас начнётся сильный отлив и нас может отнести обратно чуть ли не до Кале́.

Джилл и Керол торопливо прошли по мостику вдоль борта, подняли якорь, поставили шток якоря на борт и опрокинули его в воду. Цепь быстро пробежала по кнехту.

— Здесь можно всё же порыбачить, — объявил Майкл, когда Питер остановил мотор, — и наловить целую кучу всякой рыбы.

Но Питер и девочки не обратили внимания на его слова — они не спускали глаз с буя.

— Он движется довольно быстро, — заметила Керол.

Питер искренне расхохотался:

— Это не буй движется, а мы.

Он прошёл на нос и перегнулся через борт. Якорная цепь свисала с борта под прямым углом.

— Цепь слишком коротка и не достигнет дна. Придётся вытащить якорь и удерживать катер на месте при помощи мотора. Я пущу его на малую скорость — этого хватит, чтобы отлив не сносил нас.

Время тянулось необычайно медленно. Несмотря на раннее утро, Джилл и Керол воспользовались случаем и приготовили завтрак. Майкл без устали занимался рыбной ловлей, но рыба не клевала. Девочки, растянувшись на палубе, загорали под лучами солнца. Под управлением Питера «Нырок» медленно совершал круги.

Наступило десять часов, затем одиннадцать.

— Остался ещё целый час, — мрачно заметил Питер.

Отливное течение оказалось очень сильным, и ему пришлось несколько увеличить скорость хода, чтобы «Нырок» не снесло. Другие суда не появлялись, и Питер решил, что их, наверное, заранее предупредили об учебных стрельбах в этом районе.

Постепенно до сознания Питера дошло, что море уже не такое спокойное, как было недавно. Сначала по его поверхности побежала рябь, потом с удивительной быстротой, по мере того как свежел бриз, дувший слева, появились небольшие волны, и вскоре вокруг «Нырка» запенились валы. Оглянувшись назад, Питер увидел мрачное небо, покрытое тучами, верхние края которых переходили в узкие, рваные полосы. В этом зрелище не было ничего утешительного.

— Вам лучше войти в рубку, — посоветовал Питер девочкам.

Волны непрестанно били о катер, он почти ложился на борт, и Питер не без оснований опасался, что девочки могут скатиться с палубы. Сильная волна ударила о корму, и Майклу пришлось бросить рыбную ловлю.

— Как это неприятно, — пожаловалась Джилл. — Теперь мы уже добрались бы до места, и всё было бы чудесно и спокойно. Ненавижу качку!

— На ходу будет не так неприятно, — успокоил её Питер, — Болтаться на одном месте значительно хуже. Да ещё и ветер дует против течения. Когда течение изменится, станет немного легче.

Питер усиленно пытался казаться беззаботным, но в действительности понимал, как быстро ухудшается погода.

Когда до полудня оставалось ещё десять минут, терпение Питера иссякло. Керол побледнела, но ещё бодрилась, а Джилл явно чувствовала себя очень плохо. Широко раскрытые глаза Майкла показывали, что даже он не испытывает никакого удовольствия от качки.

— Идём, — решительно заявил Питер, полностью открывая дроссельную заслонку. — Пусть стреляют — мы не будем больше ждать. Всё равно к району стрельб мы подойдём уже после двенадцати часов.

Никто из ребят не возражал, наоборот, они были благодарны Питеру за его решение, ибо, как только «Нырок» лёг на прежний курс, бортовая и килевая качки сменились каким-то новым покачиванием, которое не так неприятно действовало на желудок. Питер повёл катер на полной скорости — около девяти узлов в час. Попутный ветер вздымал огромные, свирепые волны и гнал их вдоль побережья с быстротой, превышавшей скорость катера. Иногда в течение целой минуты «Нырок» тащился между двумя огромными тёмно-зелёными валами, затем гора воды, подкравшись сзади, высоко приподнимала корму. Ребята крепко упирались ногами в стенку рулевой рубки в то время как их судно взлетало на самый гребень могучего морского вала и мчалось вперёд, подобно доске, которую любители используют для катания на волнах прибоя. Когда гребень волны прокатывался под килем, катер выравнивался, но его нос тут же начинал подниматься вверх, а в следующую секунду «Нырок» проваливался в новую яму между валами.

— Если бы ты мог немного увеличить скорость хода, — сказал Майкл, с опаской посматривая на огромную волну, которая надвигалась на них с кормы, — катер шёл бы всё время между валами или даже на гребне вала.

— Катер идёт на предельной скорости, — сказал Питер, оглядываясь вокруг. — Если ветер усилится, волны будут чаще нас нагонять, и нам придётся ещё хуже.

Далеко впереди, над торпедным катером, взвилась зелёная ракета сигнал об окончании учебных стрельб. Потом катер направился вдоль берега и быстро скрылся из виду. По носу «Нырка» в это время уже показался Ньивпорт, и Джилл, крепко уцепившись за поручни около двери рубки, жадно посматривала в этом направлении.

— Может быть, нам лучше зайти в порт, хотя бы на время? — высказала она своё страстное желание.

— Что ты! — запротестовал Майкл. — Нам никак нельзя терять время. Ведь тогда жулики догонят нас!

Питер взглянул на карту:

— Да тут и нет настоящего порта, если судить по карте — эта гавань при отливе высыхает. Зачем же нам застревать здесь в грязи?

— Но нам же нужно где-то заправиться горючим, — настаивала Джилл.

— Бензина нам хватит до Остенде, а может быть, и дальше. Я уже прикинул.

— Пойдём дальше! — воскликнула Керол. — Нам нужно поскорее добраться до сокровищ.

— Если бы мы только знали, где их искать, — огрызнулась Джилл.

Налетевшая волна высоко подбросила корму «Нырка», швырнула его вперёд и ребята поспешно ухватились за что попало. Винт поднялся в воздух торчком и стремительно завертелся на холостом ходу.

— До Остенде ещё далеко? — в отчаянии спросила Керол.

— О, всего только десять миль, — ответил Майкл.

— Мы будем там примерно через час, — добавил Питер.

Джилл помолчала с минуту, но всё же не стерпела.

— Питер, а так ли уж ты уверен, что плыть дальше безопасно? спросила она.

— Безопасно? Конечно, уверен. «Нырок» был построен для плавания в море — это морской катер.

— Самое правильное предложение, по-моему, идти в Остенде, — сказала Керол. — Там мы можем переждать, если погода ещё более ухудшится, неправда ли?

— Конечно, — согласился Питер. — Но мне кажется, что море скоро угомонится.

Однако ветер внезапно усилился. Ещё яростнее забушевали волны, и одна из них, крутясь и завихряясь, с такой силой разбилась о кормовой подзор, что потрясла «Нырок» от кормы до носа. Брызги с шумом ударились о заднюю стенку рулевой рубки, и по палубе прокатились зелёные потоки воды.

— Пока что это была самая большая волна, — возбуждённо отметил Майкл.

Совершенно неожиданно полил дождь, затянув всё вокруг густой пеленой. Питер, взглянув на компас, продолжал вести катер тем же курсом. К прежним тревогам Питера прибавилась ещё одна: земля скрылась из виду. Но хлынувший ливень немного приободрил его.

— Взгляните! — закричал он. — Дождь сбил волны.

И действительно, вокруг судёнышка уже не вздымались огромные свирепые волны, поверхность моря, словно успокоенного ливнем колыхалась медленно и равномерно.

— Надеюсь, дождь не скоро перестанет, — сказала Джилл с облегчением. — Не нравится мне этот шторм.

Ливень не затихал почти целый час, и Питера постепенно охватило беспокойство. Он плохо представлял себе, где они находятся, и опасался пройти мимо Остенде, хотя, судя по карте, дальше, милях в двенадцати по побережью, находился Зеебрюгге. Его беспокоило также, не слишком ли близко идут они от берега.

— Смотреть вперед и направо! — скомандовал он, вглядываясь через покрытое дождевыми струйками стекло. — Как только увидите что-нибудь — скажите мне. По-моему, мы подходим к порту…

Он не договорил — его слова прервали перебои в моторе. Питер схватился за дроссель и с силой потянул его на себя, потом задвинул до конца и повторил эти движения несколько раз подряд. Мотор на секунду-другую заработал, кашлянул и стих.

Все с тревогой, хотя и стараясь скрыть свою озабоченность, посмотрели друг на друга.

— Что случилось, Питер? — спросила Джилл, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Не знаю. Может быть…

— Мотор пыхтел так же, как и около Мерлоу, когда у нас кончился бензин, — тоном знатока пояснил Майкл. — Могу поспорить — случилось то же самое.

— Я пойду посмотрю.

Питер направился к двери, но его остановил отчаянный голос Керол.

— Не выходи из рубки, Питер! — закричала она. — Тебя может смыть за борт.

Дрейфующий «Нырок» неуклюже, но сильно раскачивался из стороны в сторону.

— Я буду осторожен.

Питер, борясь с ветром, с силой распахнул дверь, цепляясь за поручни, шаг за шагом пробрался на корму и исчез в кормовом люке. Остальные замерли в мучительном ожидании. Минуты проходили в тревоге одна за другой.

Когда Питер вновь появился на палубе, с той же осторожностью пробираясь обратно вдоль борта, его озабоченность так бросилась в глаза, что ребята сразу всё поняли ещё до того, как он, чуть не упав, весь мокрый от дождя, вошёл в рубку.

— Кончилось горючее, — коротко объявил он. — Мы так долго болтались около буя, что сожгли горючего больше, чем я предполагал.

— Что же нам теперь делать? — Джилл не могла скрыть охватившего её страха.

— Давайте бросим якорь, — предложил Майкл. Питер покачал головой:

— У нас не хватит якорной цепи.

— А если удлинить её верёвками или чем-нибудь ещё? — Керол пыталась говорить спокойно.

— Мы же оставили верёвки в Рамсгете, — усмехнувшись, напомнил ей Питер.

— Давайте просигнализируем просьбу о помощи, — предложил Майкл.

— Как это?

— Я знаю как! Подадим нашей сиреной «SOS» — сигнал бедствия — знаками Морзе.

— А что, это можно сделать, — подумав, согласился Питер. Только…

— Что «только»? — спросила Джилл. Тревога овладела ею, и нервы напряглись до предела.

— Только нам придётся платить за помощь, если нам её окажут, и платить, пожалуй, немало. А мы не в состоянии.

— Посмотрите! — Майкл указал в окно, выходившее на корму. Дождь начал стихать, и сквозь его поредевшую сетку можно было, хотя и с трудом, разглядеть в некотором отдалении массивную стенку набережной, а за ней ряд высоких зданий.

— Вот так здорово! Как же это получилось?..

— Всё понятно, — взглянув на компас, сказал Питер, — мы, оказывается, проскочили Остенде.

— А приливное течение относит нас назад, вдоль берега, — добавил Майкл.

Питер внезапно побледнел. Из правого окна, не больше чем в трёхстах ярдах от них, он заметил очертания пирса. Если Майкл прав, это означает, что ветер и течение несут их прямо на пирс. Каждая секунда была дорога, и он быстро принял решение…

— Майкл, давай сейчас же спустим ялик.

— Питер, но этого же нельзя делать в такой шторм! — закричала Джилл.

— Это наше единственное спасение. Свяжите короткие верёвки, закрепите их в носовой части катера и бросьте нам. Вы, Керол и Джилл, оставайтесь на палубе. Ухватитесь за поручни или ложитесь плашмя на палубу, но всё время будьте готовы сбросить якорь, как только я крикну. Мы должны на буксире оттянуть катер от пирса, или он разобьётся в щепки.

Девочки инстинктивно поняли, что Питер прав, и выполнили его распоряжение. Питер и Майкл с трудом пробрались на корму. Питер, держась одной рукой за шлюпбалку, другой рукой развязал верёвки парусины, которой был прикрыт ялик. Затем он помог Майклу забраться в лодчонку, продолжая придерживать её, так как иначе, при спуске с палубы на воду, она могла разбиться о катер. Керол и Джилл тем временем ползли на нос с верёвкой, которую Керол, сделав петлю, быстро накинула на один из швартовых кнехтов.

— Море успокаивается, — крикнул Питер, пытаясь подбодрить девочек. — Мы сейчас подгребём к вам и, возьмём верёвку. Если кто-нибудь из вас упадёт за борт — плывите к берегу. До берега недалеко, а с приливом легче его будет достичь.

Керол помахала рукой в знак того, что они всё поняли. — Питер повернулся к Майклу.

— Слушай, Майкл, — мягко сказал он. — Нам нужно проделать всё это как можно лучше. Я выведу лодку вместе с тобой за борт катера с подветренной стороны и при первой же возможности спущу её на воду. Как только лодка коснётся воды, отцепи гаки талей, но держись за них руками. Потом я сам как-нибудь переберусь в лодку.

Как ни странно, но Майкл совсем не испытывал страха. Он любил ездить в ялике, и даже теперь, глядя вниз на бушующие волны, он не смог удержаться от улыбки. Питер, как только «Нырок» накренился вправо, вывел лодку за борт и освободил храповик лебёдки. Ялик быстро пошёл вниз и шлепнулся о воду. Не успел Майкл выпустить из рук тали, как Питер уже оказался в лодке и, схватив вёсла, начал энергично грести к носу катера.

— Бросай! — крикнул он, и в ту же секунду Керол бросила ему конец верёвки. Она немного не долетела до ялика, но Майкл молниеносно вытянул руку и схватил её.

— Молодец, — похвалил его Питер. — Привяжи верёвку за кормовое сиденье или за что угодно.

Он налег на вёсла, пытаясь оттащить катер подальше от пирса. Всего только ярдах в ста от того места, где они дрейфовали, ближе к берегу, Питеру видно было, как волны дробились о края волнорезов, протянувшихся от стенки набережной в море, подобно длинным пальцам. Взглянув налево, Питер увидел, что уходивший далеко в море пирс остался позади, но катер был ещё настолько близок к пирсу, что Питеру ясно были видны фигуры рыбаков на нём. При помощи маленьких подъёмных кранов они опускали в воду какие-то небольшие плоские сетки.

— Мы всё же оттащим отсюда «Нырок»! — воскликнул Питер, полный не столько уверенности, сколько решимости добиться своего. — Оттащим во что бы то ни стало!

По его лицу текли струйки пота. Он уже промок с головы до пят, и одежда на нём стала скользкой, холодной.

— Мы всё больше отходим от пирса, Питер, — ободрил его Майкл. — Я вижу это по балкам пирса.

— Вот и хорошо.

Питер так налег на вёсла, что они гнулись от его усилий. Ялик прекрасно держался на бурных волнах, но беспомощный «Нырок» неуклюже болтался среди них.

Ярдах в восьмидесяти от конца пирса они попали в быстрое течение. Оно неожиданно подхватило катер и с удивительной быстротой повлекло его к купальному пляжу в углу между пирсом и набережной. Питер из последних сил заработал вёслами, но все его усилия оказались напрасными.

— Может быть, нам бросить якорь? — закричала Керол.

— Нет, пока не нужно. — Руки Питера мучительно ныли от сильного напряжения.

Поблизости от берега волнение уменьшилось настолько, что Керол и Джилл смогли подняться с палубы и встать на колени. С тревогой наблюдали они, как течение несло катер кормой вперёд к песчаному берегу… Сто ярдов… восемьдесят… пятьдесят… тридцать… Вот они уже почти у самого берега.

— А теперь можно бросить якорь?

Питер уже готов был крикнуть «да», но заметил, что катер изменил своё направление, и, действительно, сначала течение понесло их вдоль берега, а затем по широкой кривой обратно в море.

— Нет! — закричал он и снова из последних сил налег на вёсла.

Теперь они были ярдах в шестидесяти от пирса; Питер разглядел, что он на всём своём протяжении стоит на прочном сплошном каменном фундаменте.

— Майкл, — задыхаясь от волнения, проговорил он, когда понял, что это значит. — Слава богу, приливное течение под пирсом не проходит. Стена сплошная до самого низа!

Питер оказался прав. В следующую минуту «Нырок» отвернул от берега под прямым углом и пошёл почти параллельно пирсу, не больше чем в пятидесяти ярдах от него. Питер отчаянно работал вёслами, и, когда они достигли дальнего конца пирса, течение стало заносить «Нырок» и ялик вокруг его оконечности. За первым пирсом оказался другой, а между ними открывался вход в порт. Катер и ялик с большой скоростью дрейфовали поперёк входа в гавань.

— Теперь мы должны ввести «Нырок» в порт, — пробормотал Питер сквозь зубы. — Пусть девочки держатся покрепче. Сейчас или никогда.

— Держитесь! — крикнул Майкл.

— Слушай, я буду грести, а ты тоже возьмись за вёсла и толкай их на меня, — приказал Питер. — Если счастье нам улыбнётся, может быть, мы…

— Мы почти в гавани! Мы почти в гавани! — кричал Майкл. — Питер, мы в гавани!

Он изо всех сил нажимал на руки Питера; наконец ребята забуксировали беспомощный катер в проход между пирсами. Близ оконечности южного пирса «Нырок» чуть не стукнулся о стенку, но его сразу же перестало бросать из стороны в сторону, как только он оказался под защитой двух пирсов, где вода была сравнительно спокойной.

— Ещё, ещё нажимай, — свирепо сказал Питер, — пока мы не пройдём совсем внутрь гавани.

— Молодцы! — крикнула Керол, поднимаясь на палубе во весь рост. Мы в безопасности.

Из громкоговорителя, установленного на контрольной вышке, прогремели какие-то слова, сказанные, видимо, по-фламандски. Питер только покачал головой, продолжая грести. Майкл помогал ему. Теперь было легче продвигаться, и он снизил темп гребли. Его пальцы сводила судорога, спина и руки болезненно ныли.

Оглушительный вой пароходной сирены заставил их вздрогнуть от неожиданности. Майкл обернулся, а вслед за ним и девочки, стоявшие на носу «Нырка». Прямо к входу в порт шло огромное судно.

— Пароход, курсирующий через Ла-Манш, — закричал Майкл. — Берегись!

Ребята так были поглощены заботой укрыть «Нырок» от шторма, что не заметили, как из туманной пелены дождя появился пароход, совершающий регулярные рейсы через Ла-Манш, и пошёл прямо на катер, медленно двигавшийся поперёк входа в гавань. Подгоняемый попутным течением, пароход стремительно вошёл в узкий проход, и красивые, мощные контуры его высокого носа внезапно выросли перед катером. «Нырок» и шлюпка двигались в это время поперёк входа, преодолев не более пятидесяти — шестидесяти ярдов его длины.

— Питер! — завопила Джилл. — Отверни в сторону.

— Я пытаюсь, — пробормотал Питер и изо всех сил натянул буксирную верёвку. — Нажимай, Майкл! Нажимай! Нажимай!

Пароход дал три гудка.

— Молодцы, — одобрительно заметил Майкл. — Они дают полный назад.

Капитан огромного парохода действительно пытался замедлить ход судна, и, когда винты внезапно заработали в обратном направлении, за кормой вздыбилась клокочущая, покрытая пеной гора воды. Джилл схватила кранец и держала его наготове, хотя вряд ли он помог бы, если бы несколько тысяч тонн стальной массы «Короля Бодуэна» (так назывался пароход) ударили «Нырок» поперёк корпуса.

Волны от винтов парохода помчались вдоль его бортов, яростно раскачивая катер и ялик, и как раз вовремя отнесли их немного в сторону. Когда «Король Бодуэн» остановился, «Нырок» оказался почти под самым носом судна. Какой-то офицер из младшего командного состава перегнулся через борт и через мегафон что-то прокричал ребятам. И снова Питер не понял, что ему говорили, но на этот раз он не сомневался, что в словах офицера ничего лестного для него, Питера, не было. Он посмотрел вверх, кивнул головой и медленно, фут за футом, отбуксировал «Нырок» в сторону под аккомпанемент возгласов и смеха рыбаков на пирсе.

Когда Питеру наконец удалось отвести «Нырок» на значительное расстояние от парохода, «Король Бодуэн» дал длинный гудок и медленно тронулся к своему причалу в глубине порта. Пассажиры в ожидании высадки столпились на верхней палубе и теперь, перегнувшись через поручни, рассматривали Питера с Майклом и их буксир. Один или двое из них принялись махать руками, как это всегда делают пассажиры парохода, независимо от того, машут ли они военному кораблю или маяку. Майкл замахал им в ответ.

Внезапно его руки застыли в воздухе. Только на секунду перед ним мелькнули знакомые лица и сразу же исчезли в толпе пассажиров, но этой секунды оказалось достаточно, чтобы он узнал их.

— Они на этом пароходе, — тихо сказал он. — Ты не смотри туда сейчас, но я видел их среди пассажиров.

Питер от изумления открыл рот:

— Не может…

— Да, Бил и Джо.

— Ты уверен?

— Ещё бы! Можешь не сомневаться — это они.

Питер ждал у самой стенки северной пристани, пока борт огромного корабля медленно проплывал мимо них.

— Ну и везёт же нам! — воскликнул он, снова взявшись за вёсла и продолжая буксировать «Нырок». — Интересно, а девочки тоже их заметили? Вы видели кого-нибудь из знакомых? — крикнул он Джилл и Керол, стоявшим на посту.

Керол отрицательно покачала головой, но Джилл кивнула:

— Я их видела, — ответила она.

— Нам теперь трудно будет скрыться от них, — сказал Питер, обращаясь, по существу, к самому себе. — Единственно, что нам остаётся, это сейчас же уйти из порта или укрыться от них где-нибудь, пока они проходят таможенный досмотр.

— Послушай, Питер! Взгляни сюда, — быстро сказал Майкл и показал на узкий проход в стене пристани. Проход вёл в бассейн, где у плашкоутов стояло несколько яхт. На краю бассейна виднелись колонки для заправки горючим.

Питер посмотрел, кивнул головой и, обойдя на ялике вокруг носа «Нырка», повернул его и втащил через узкий проход в бассейн. Он с опасением подумал при этом, что «Король Бодуэн» находился всё ещё слишком близко и с него, несомненно, можно было заметить этот манёвр.

— Достаньте и сложите на палубе все пустые бидоны, — крикнул Питер девочкам, — Не беспокойтесь, мы с Майклом и вдвоём справимся с катером.

Прошло ещё минуты две, пока они ввели «Нырок» на свободное место между плашкоутами и закрепили его. Майкл выскочил из ялика, взял два поданных ему девочками бидона и в сопровождении Питера, который нёс ещё два больших бидона, побежал к колонкам.

— Деньги! — крикнул он через плечо. — Живо, Джилл! Принеси деньги.

Оказалось, что человек, обслуживающий пристань яхт-клуба, стоял на пирсе и видел все приключения «Нырка» при входе в порт.

— Вы ловко выпутались из трудного положения, — с восхищением сказал он Питеру на ломаном английском языке. — Без посторонней помощи ввести катер в гавань! Вы очень хорошо справились! Что у вас, мотор отказал?

— Да, отказал, — ответил Питер. — Горючее кончилось.

— Ну, это не страшно. — Он начал качать помпу. — Вы останетесь здесь? К вечеру погода должна испортиться, — он взглянул на тучи и передернул плечами.

Питер решил рискнуть.

— Послушайте, — сказал он. — Нам нужно во что бы то ни стало добраться до Дордрехта. На борту «Короля Бодуэна» есть два моряка, которые хотят помешать нам. Это плохие люди.

— Хотят помешать вам? Почему? — человек переставил воронку в другой бидон и с подозрением посмотрел на Питера.

— Они просили нас взять их с собой, но мы отказали им. — Это было абсолютно верно, хотя вряд ли полностью соответствовало тому, что произошло в Рамсгете, — Они плохие люди, и, по-моему, их разыскивает полиция. — Он озабоченно посмотрел на набережную.

— Ах, так?

— Да. — Питер вынул кредитный билет в один фунт стерлингов и сунул его служителю в руку. — Вы поможете нам?

— Конечно. — Бельгиец спрятал в карман неожиданно свалившиеся ему деньги. Он подумал при этом, не Питера ли ищет полиция, но, собственно, какое ему дело? — Вы следуете до Дордрехта? Туда можно добраться внутренним путём, и тогда плохая погода вам не страшна.gt;

— Внутренним путём? — Питер был озадачен.

— В дальнем углу гавани, — пояснил бельгиец, — имеется шлюз, ведущий к докам. За доками есть низкий узкий мост, а за ним ещё один шлюз у входа в канал, который идёт до Брюгге и Гента. От Гента начинается судоходный канал до реки Шельды. Сейчас я дам вам карту, и вы сможете убедиться сами. — Служитель на минуту исчез в своей конторке и возвратился с картой канала. — Если вы отправитесь сейчас, то будете в Брюгге к шести часам. Шлюз в Брюгге закрывается в шесть, но постарайтесь поспеть раньше, и тогда вы сможете сразу же плыть дальше, в Гент, — он находится в шести-семи часах хода отсюда.

— Прекрасно! — обрадовался Питер. Но Майкл толкнул его локтем в бок:

— А как же с Билом и Джо?

— Гм… Они легко обнаружат нас, когда мы будем проходить через доки.

Питер снова бросил тревожный взгляд на набережную, но ни Била, ни Джо там не было.

— А эти два моряка, — сказал он служителю. — Они ведь могут быстро нас найти.

Бельгиец повесил на место бензиновый шланг и задумался.

— Знаете что, — сказал он. — У меня есть идея. Давайте сделаем так. Приготовьте катер к отходу и ждите. Ждите до тех пор, пока они не увидят вас, и тогда быстро направляйтесь к выходу из порта. Морякам я скажу, что вы пошли в Зеебрюгге, и направлю их к трамваю, который идёт туда и останавливается вот там за набережной.

— Это хорошая идея! — обрадованно сказал Майкл.

— Как только трамвай уйдёт, — продолжал бельгиец, — я подниму флаг на мачте у заправочной станции. Тогда вы возвратитесь и через гавань пройдёте к шлюзу.

— Превосходно! — Но тут же Питер подумал о другой трудности. — В доках у нас, наверное, потребуют паспорта?

Служитель засмеялся:

— Паспорта нужны только для пассажиров с пароходов, которые совершают рейсы через Ла-Манш. Для тех, кто плавает на яхтах, паспорта не нужны.

Так и решили. Питер заплатил английскими деньгами за бензин, поблагодарил служителя и пожал ему руку. Он также не забыл сообщить приметы матросов, а потом перенёс наполненные бензином бидоны на палубу катера. Бензин из двух бидонов он вылил в бак.

— Всё остальное мы можем сделать позднее. Времени у нас будет достаточно, — заявил он.

Пока Майкл объяснял девочкам суть выработанной ими стратегии, Питер запустил мотор и убедился, что он работает безотказно. Едва Питер поднял на катер ялик, как Майкл, наблюдавший за берегом из кормового окна рулевой рубки, шепнул:

— Они идут по набережной… Заметили нас… Бил показал в нашу сторону, они смотрят сюда.

— Ладно. Сейчас я скажу об этом девочкам. Но чтобы никто не смотрел на них, понимаешь? Пусть они не догадываются, что мы видели их.

Он запустил мотор на малые обороты и стал ждать, пока матросы не подойдут к самому входу на пристань. Как только они достигли этого места, Питер уперся багром в причал и с силой оттолкнул катер от плашкоута. Потом он торопливо постучал в окно рулевой рубки, и Майкл, получив этот заранее обусловленный сигнал, открыл дроссельную заслонку и дал «Нырку» полный ход вперёд.

Керол и Джилл вели наблюдение из-за занавесок кормовой каюты. Когда катер огибал пристань, они увидели, что моряки уже успели добежать до плашкоутов.

Служитель, засунув руки в карманы, небрежной походкой направился им навстречу.

Питер решил, что они ничего не теряют, играя условленную роль. Он поручил Майклу вывести «Нырок» на средней скорости из порта и двигаться вдоль берега в направлении Зеебрюгге.

Как только «Нырок» выскользнул из гавани и закачался на волнах, Питер, не обращая внимания на моросящий дождь, уселся на корточки и время от времени, как бы случайно, посматривал назад. Прошло несколько минут, прежде чем он увидел флаг, который рывками поднимался на сигнальной мачте бассейна. Он ещё раз постучал в окошко и молча вытянул руку.

— Ура-а! — радостно ответил Майкл. — Надеюсь, они с удовольствием прокатятся на трамвае.

Он резко положил руль налево и вновь направился в порт — на этот раз на полной скорости.

Проходя мимо пристани яхт, они увидели служителя, который стоял у флагштока. Он поднял вверх большие пальцы рук, и Питер, подтверждая получение этого сигнала, в ответ благодарно помахал ему рукой.

Впереди показался большой шлюз.