"Клыки Судьбы" - читать интересную книгу автора (Михальчук Владимир)

(служебная)

"Я вам пишу, чего же боле?" цитата из доноса

Входящее: N 16-24-18 (36-ой день месяца Трудолюбивого Уха, год 41439 от Пришествия Второго Светила)

Куда: Главное Управление по Несанкционированному Использованию Колдовства и Иррациональных Сил, Валибур

Кому: хват-генералу Чердеговскому В. П., ДО, Двойной Отдел

От: хват-майора харр Зубарева А. В., ДОЛОГПОРОГ, Департамент Отлова Лидеров Организованной Геройской Преступности и Отбившихся от Рядовой Общественности Героев

Место: королевство Преогар, Отражение Большого Мира номер 1114/53

Тема: Отчет о проведенном расследовании и работе за первые сутки по местному времяисчислению.

Желаю здравия и удивительно приятного дня, глубокоуважаемый хват-генерал. Дозвольте обратиться к вам, великодушный, с отчетом о проведенной работе.

Вначале хотел бы сообщить, что лишь по ошибке не смог вернуться обратно в Валибур для ответа перед Трибуналом Девятнадцати Демонов, чтоб вы все там сгорели! (текст удален). Подозревая первый вопрос, должен отметить, что не имею ровно никакого отношения к атаке тех странных бойцов с металлическими трубками и, уж тем более, я непричастен к их появлению в вашем кабинете. Фамильный демон мне под хвост, но я даже не подозреваю, откуда они взялись!

Начну с момента, когда покинул Двойной Отдел.

Я отлично запомнил задание: изучить причины возникновения древней магии, устранить неполадки. Едва вышел из вашего кабинета, досточтимый и глубокоуважаемый Вельзевулон Петрович, как сразу же занес ваш приказ в память своего мозгомпьютера.

При подготовке к перенесению в мир номер 1114/53 особых сложностей не возникло. Мне удалось набрать оперативную группу, состоящую из меня, хват-млад-лейтенанта Клинны Анникалесс, хват-рядовых Наследиева и Трешки. Напомню, что являюсь чистейшим пантероборотнем высшего класса. Мои подчиненные, согласно приведенной выше последовательности: вороноборотень, лис-перевертыш и гигаморфоборотень с первичной Личиной кабана. Этот выбор построен благодаря моему блестящему интеллекту и прозорливости, а не из-за обычной нехватки кадров. Вам ведь известно, что весь мой Департамент отправился на поимку опаснейшей Ведьмы, которая в очередной раз проникла в Валибур.

Должен отметить отличную работу оружейной. Глава Арсенала Кибл, даром что гремлин-гном, отлично справляется со своими обязанности. Прошу внести ему от моего скромного имени большую душевную благодарность. В соответствии с вашим приказанием, глубокоуважаемый хват-генерал, мы снарядились амуницией. Полный список с комплектацией моего отряда хранится у досточтимого хват-полковника Кибла. Кроме обычного оружия мне также (прошу занести в протокол) вручили странный предмет под названием Этто. Отмечу, что Этто не имеет ни формы, ни веса, ни запаха. Оно (или "онно"?) не определяется также ни одним из всех возможных детекторов служебного мозгомпьютера. Этот олух, Досточтимый Кибл (прошу заметить) под расписку (!!!) выдал мне в руки что-то несуществующее и нематериальное. Повинуясь приказу, я забрал Этто и расписался о получении. Но даже не знаю, что мне с ним делать. Издевательство какое-то, фамильный демон мне под…

В помещении Оператория у меня случился небольшой конфликт с этой тварью нежноликой госпожой Измаэлитантолинатл. Проклятая суккуба, Управительница ангара Перемещателей пригрозила мне местью. Она даже поклялась (прошу проверить эту информацию в ОРКе, Отделе Регистрации Клятв и ЭлФЕ, Электронном Фиксаторе Епитимий) мне расправой из-за того, что недавно я арестовал ее сестру, вампира Дашаушелию. Подозреваю, что последующие события - работа когтистых лапищ белых ручек досточтимой Измаэли.

После активации Оператория, начались непредвиденные трудности. При помещении в водную пирамиду и поглощении нас Перемещателями, моя команда транслировалась в незапланированный мир. Сообщаю, что очутился не в мире номер 1114/53, а каком-то измерении, целиком состоящим из зеркал. Есть предположения, что мы попали в Зеркальный Коридор Отражений. Но пока это только догадки. В одном уверен точно - там нас атаковали неизвестные. Они были одеты в кожаные костюмы и мундиры неизвестного покроя. Вооружены оружием неизвестного происхождения, снаряды не вмещают серебро, потому для оперативников безопасны.

Незнакомцы разговаривали на странном кричащем языке. Ходжа напал на них первым, аргументируя это старыми счетами… И практически не вступив с нами в переговоры, чужаки атаковали мой отряд. Мы не понесли потерь, справились отлично. Нападающие убиты, а бойцы под моим командованием уже готовы к новому сражению.

Спустя несколько минут вновь появились медузы Перемещателей. Опергруппа транслировалась на территорию необходимого мира. Сперва, конечно, в Коридоре Зеркал поставили межпространственную метку - пускай наши яйцеголовые славные ученые разбираются.

Когда я пришел в сознание, то обнаружил, что мой отряд разделен на части. По неизвестной причине Клинна и Трешка переместились за много километров от нас. Рундуки с амуницией вообще пропали. Не считая табельных Карателей и мелкого оружия, находящегося при нас, мы остались практически безоружны.

Едва приземлившись, глубокоуважаемый Вельзевулон Петрович, мы вступили в схватку с местными жителями. Обошлось без жертв - нанесли только пару ранений обитателям здешних лесов. Нам удалось спасти правителя ближайших земель. О, счастье! Не поверите, но… Благодаря моей уникальной интуиции, я отыскал одну из причин возникновения страшной магии. Эта причина - король Эквитей, властелин Преогара, на территорию которого мы перенеслись.

Посовещавшись, мы пришли к выводу, что надо отыскать еще двоих, причастных к здешнему безобразию заданию.

Заметка: уведомляю вас, глубокоуважаемый хват-генерал, что в мире номер 1114/53 существует феномен. Эквитей Второй, правитель местных аборигенов, обладает немыслимым свойством. Он совершенно невосприимчив к магии! Да-да, как самый настоящий драконолич или же черный Дра. В связи с этим фактом, предлагаю выслать мне на подмогу новую опергруппу, взамен старой, - они смогут доставить короля Эквитея в Лабораторию Кругов Валибура для опытов. Помню тот факт, что нашими учеными уже долгие столетия проводятся исследования на тему магической невосприимчивости. Также я проинформирован о том, что в случае изобретения магического Нейтрализатора-Подавителя, мы получим серьезное преимущество в войне с объединенными силами Хаоса и Дальних Кругов. Потому готов всеми силами поспособствовать перемещению Эквитея Второго в наш замечательный мир.

Причина возникновения разрушительной магии находится в еще двоих аборигенах. Это леди Хатли, жена выше упоминаемого Эквитея, и леди Мэлами - его дочь. В целях поимки этих особей противоположного пола, мы двигаемся за ними. В надежде поймать и разобраться с местными чарами, воздействующими на солнце.

Поскольку мой мозгомпьютер безнадежно испорчен, подвергшись страшному заклинанию Эрейза-Делитова (другими словами: сгорел при контакте с негативно заряженным для колдовского воздействия Эквитеем), приходится использовать допотопные методы здешних жителей. Проще говоря, мы двигаемся следом за беглянками с помощью гороскопов. Пока не могу утверждать, что астрология придворного звездочета Слимауса приносит пользу. Но лишь благодаря ему и моей смекалке нам удалось обнаружить некроманта. Зачем мне некромант, спросите вы, глубокоуважаемый и невероятно величественный Вельзевулон Петрович? Отвечу очень просто.

Поскольку виной здешним беспорядкам давно усопший Тугий Третий, один из правителей Преогара, я решил воскресить и допросить его останки. Есть также шанс, что оживленный Тугий сможет редактировать свою запись в местной Книге Божественных Законов. Если меня постигнет неудача, видимо, придется убивать всех причастных к разрушающему заклинанию. Либо же каким-нибудь образом выдать принцессу Мэлами замуж за любого из среднестатистических принцев. Только вот беда - этот принц должен освободить ее от дракона, которых здесь уже лет сто не видели. Вся надежда на пропавшего Трешку…

Вас, наверное, интересует тот факт, как я умудрился прос…ать лишиться столь ценного сотрудника? Повторюсь, что при перемещении нас разбросало по всей территории королевства. Но я упорно занимался поисками! Не в обычаях командиров бросать подчиненных в беде!

После того как мы освободили столицу Преогара от изменников и встретили некромантку Харишшу, нам удалось отыскать хват-млад-лейтенанта Анникалесс.

На Клинне живого места не осталось о, горе мне! Оказалось, моя заместительница сражалась с варварами, пленившими принцессу Мэлами и мамку-фрейлину Прудди. И, самое страшное: тяжелые ранения хват-млад-лейтенанту нанесли не аборигены, а Толстяк Трешка. Как такое случилось до сих пор не знаю. Известно только, что его сознанием завладело какое-то магическое существо. Детали надеюсь поведать в дальнейшем.

Еще раз прошу меня простить, глубокоуважаемый хват-генерал. Лишь волею случая и благодаря досадной ошибке я не смог прибыть на Трибунал или воевать с захватчиками на стенах Валибура. Вместо себя отправляю вам заместительницу Клинну и хват-рядового Наследиева. Понимаю, мне будет очень трудно без них. Но Анникалесс ранена, а Ходжа что-то слишком слащаво поглядывает на Харишшу довольно стар.

Прошу прислать мне подкрепление, едва войскам Валибура удастся отбить нападение армии из неизвестного мира. В любом случае обязуюсь исполнить задание или погибнуть (а вот тут - гур(1) тебе и фамильный демон!) с честью, как и любой оперативник.

Докладываю, что сейчас двигаюсь к Тропе через Гугину трясину. Нам надлежит встретить королевского проводника, который покажет ближайший путь к горам. Именно в том направлении исчезли королева Хатли, принцесса Мэлами и хват-рядовой Трешка. Обязуюсь отсылать отчеты в пространство каждое утро по истечению здешних суток.

Желаю счастья в личной жизни!

С невероятным почтением и коленопреклонностью, всегда ваш, хват-майор Андреиласкасс харр Зубарев.

____________________

1) Неприличное слово (межмировой язык, валибурский диалект)

____________________

(объяснительная)

"Покой нам только снится"

Из гимна спящих зомби

Где-то шумела вода, внизу монотонно плескалось болото. Свистящий хрип, в котором угадывалось похрюкивание.

Под грудью колебалось что-то очень твердое, но упругое. Ребра упирались в пульсирующую громадину. Слышалось тяжелое прерывистое дыхание кого-то большого. Воняло звериным потом и терпкой сладостью свежей крови. Щека прикасалась к шершавой поверхности, кожу покалывали мелкие иголки, словно короткая щетина животного.

Все тело разламывалось на части, ныла шея. Ноги, казалось, переломаны во многих местах, позвоночник ломило от неудобной позы. Живот при каждом движении отдавал режущей болью, иногда казалось, что желудок разорван в клочья.

Судя по ощущениям, руки ей опять связали, запястья при каждом движении обдавало пекущим жаром. Челюсти распирал вонючий кляп. Стреляло в месте, где прошлым утром еще красовался белоснежный зуб. Проклятый варвар выбил! Чтоб он сгорел!

"Но как же я ему отомстила, этому сыну осла…"

Мэлами с трудом приоткрыла один глаз. Ей показалось, что веки разомкнулись со скрипом, а из зеницы брызнули искры. По глазам резанул зеленоватый свет. Было довольно темно, в лесном сумраке едва угадывались расплывчатые силуэты деревьев. Изредка поблескивали солнечные лучи. Принцесса догадалась, что над болотом поднимается светило. Новый день, рассвет…

Девушка лежала на спине огромного кабана, свесившись на его покатые бока. В голове пульсировала кровь. Казалось, еще немного, и она брызнет из носа и ушей.

"Сколько же времени я вот так вишу? - подумала Мэлами. - Как же выбраться из этой передряги?…"

– Я тебя на клочья разорву, вонючая укудук(2)! Как посмела? - произнес дрожащий голос, и принцесса встрепенулась. Очень знакомые грудные нотки. Это же ее мать, королева Хатланиэлла!

____________________

2) Укудук (диалект западных варваров) - женщина без потомства. Очень неприятное ругательство.

____________________

– Простите, леди Хатли, но я всего лишь исполняла приказ, - тоже знакомый с детства голос. Это старая Прудди… Точно, только у фрейлины может быть столько сарказма. - А вот вы на исполнение приказов что-то не спешили размениваться…

– Закрой пасть, дряхлое отродье тьмы! - ругнулась королева. - Ты не имела права подвергать мою дочку опасности! Тебе было приказано передать новорожденную отцу!

– Ее отец - Кутлу-Катл, насколько понимаю? - спокойно спросила Прудди. - Зачем же нежной девочке было жить рядом с варварами?…

– Заткнись! - вновь закричала Хатланиэлла. - Не тебе решать, где должна была жить моя родная дочь!

– Я всего лишь выполнила приказ своей госпожи, леди…

– Убью! - что-то шлепнулось в грязь.

Принцесса не видела, но предположила, что королева толкнула старуху, и та оказалась в болоте.

Прудди спокойно поднялась и вытерла грязь с лица:

– Мне приказали привезти девочку к Госпоже. А взамен ее забрать дочку…

– Ты подменила детей! - догадалась леди Хатли. - Я-то думала, дура, почему ребенок выглядит более старшим. У нее ведь и моя кровь, потому девочка развивается очень медленно. Не спешит взрослеть.

"О ком это они? - размышляла принцесса, пока не догадываясь, что разговор о ней".

– Именно так, - подтвердила Прудди. - Когда Баба родила от Эквитея, я незаметно положила Мэлами в колыбельку Лукассии.

– Тварь! - королева забрызгала слюной.

Сейчас она выглядела не как особа королевской крови, а как дикий зверь. Безумный шакал, больной бешенством. Того и гляди - укусит. Старуха на шаг отскочила от Хатланиэллы.

– Я приказала тебе забрать мою Мэлами в жилище Бабы или в столицу Симимини. Там, под охраной отца ей ничего бы не грозило…

Мамка-фрейлина пожала плечами.

– Я исполнила приказ своей госпожи.

– … И я всю жизнь находилась рядом со своей дочерью, ошибочно предполагая, что это выродок Бабы и Эквитея! Из-за тебя, сволочь! Я даже никогда ее на руках не качала!

– Зато мне удалось вдоволь накачаться этим несносным ребенком, - Прудди провела рукой по горлу. - Выше макушки накачалась. Мэлами - та еще дрянь. Вроде вас: такая же злобная и кровожадная.

Принцессу скрутило от мерзости и отвращения. Следом пришел ватный страх, забился в уши, взорвался в мозгу.

"Не может быть! Я - дочь рункура(3) симиминийцев. Папа даже не мой отец…"

Мэлами не могла поверить в это. Да как же так? Пусть даже они не ладили, но Эквитей подарил ей свой старый меч, учил фехтованию, любил, в конце концов. А теперь оказалось, что…

– Зачем Бабе это? - рявкнула королева.

Прудди помолчала несколько секунд, затем вздохнула:

– Вероятно по той же причине, что и у вас. Она хотела поближе находится к своему ребенку.

– Удавлю своими руками! - леди Хатли вновь брызнула слюной. - Из-за тебя, отродье, моя дочь убила собственного брата!

"Я убила, отомстила этому выродку Айфос-Фуку! Что… как мой брат? Этот вонючий выплодок ишака мой родной…"

Трешка в этот миг покачнулся, оступившись на влажной кочке осоки. От толчка голова принцессы повернулась влево. Девушка содрогнулась от ужаса.

На спине Толстяка, почти касаясь плеча Мэлами, лежало окровавленное тело рункура. Глубокие раны, нанесенные кинжалами принцессы, до сих пор медленно кровоточили. Алая жидкость стекала по щекам, путалась в бороде и шевелюре, капала на бока Толстяка. Остекленевшие глаза со страхом и укором уставились на девушку.

"Ну что же ты, сестренка? Отомстила? Стало легче от мести? - беззвучно говорил Айфос-Фук".

Принцесса взвизгнула, задохнулась в собственном визге, и вновь потеряла сознание.

____________________

3) Рункур (западный диалект материка) - дословно означает "владеющий душами славных воинов, самый грозный противник новой цивилизации", проще - вождь варваров.

____________________


* * *

В столице Преогара тем временем продолжался праздник.

Гроза едва задела город. Упало несколько капель, дождило всего минут десять; пару раз ругнулся далекий гром. Народ даже не обратил внимания на мелкие неприятности. Никто не пошел домой, никто не спрятался под навесом. Шумная толпа вовсю плясала на залитых вином и пивом мостовых. Упившиеся бродяги неподвижно валялись в лужах нечистот, на грязных лицах царило блаженство. Плотники и кузнецы восседали за длинными столами, уготовленными как раз для подобных празднеств, пьяно раскачивались и желали королю многая лета. Эйко-палач любовно обнимал шершавый столб виселицы и, не замечая покачивающийся в петле труп какого-то бродяги, жадно целовал сучковатое дерево.

– Ох, гр-гр… - едва ворочал он языком. - Ох, грешен я, Каменные Боги. Ох, кр-кр… скольких я повесил, безбожник… Пр-пр… прыф… Профф-ессия такая, но… Но карайте меня неистово…

В нетрезвом дыму виселица казалась ему алтарем церкви Четырех Камней. А босые ноги висельника обросли воображаемыми сандалиями епископа. Ему-то и каялся бедный Эйко, целовал влажное бревно, с видом избитой собаки посматривал на колышущееся под ветром тело мертвеца.

– Карайт… карайте меня неист… - заорал вдруг пьяный Эйко-палач. - Неистово!…

На площади тут же подхватили этот вопль. Подвыпившие рыцари и потрепанные шлюхи запели в сотни глоток.

Неистовые движения бедер твоих, королева,

Пылкие груди вздымаются в пламени свечей,

Одну икру я положу на то плечо, что слева,

Другую, так и быть, закину, ох закину, да за шею!

Автор этого пошловатого шедевра сидел в канаве и подпирал затылком решетку водостока. Трупсий улыбался и с видом тихого идиота перебирал на лютне уцелевшие две струны (остальные струны погибли в сражении, когда праздному народу не понравилась какая-то прибаутка о старом епископе).

– Поют, нелюди, - шептал разбитыми губами бард. - Поют, жцуки(4)! А недавно кричали, что я не песенник, а безухое отродье!

Он потрогал шатающийся зуб, выбитый в той же драке, и засипел. Несмотря на боль и парочку трещин в ребрах, Трупсий был вне себя от радости. Еще бы! Ведь не каждый день приходит такой успех. Сперва народ пел его матерные частушки, потом печальную оду по Эквитею, потом насмешливые куплеты про Шрухана.

– О… нет, про Шрухана не пошло… - бард с кислой миной растер внушительный синяк, расплывшийся, казалось, от брови до подбородка. - Зато теперь как поют!

Народ признал его талант! Народ веселился и ревел на разные лады нестройные рифмы и корявейшие фразы без смысла и слога. Народу было радостно и сытно. Горожане во всю горланили последнюю из несуразных баллад Трупсия. И бард подпевал вместе со всеми:

Встретил тебя у корчмы, такую мелкую, дрожащую,

И предложил зайти на огонек согреться,

Согрел тебя, поил-кормил, не отпустил под ночь ужасную,

Теперь же раздвигай - закину, ох закину, уж никуда тебе не деться!

Народ пользовался отсутствием короля. Все священнослужители в еще большем угаре валялись в молитвенном зале дворца - праздновали восход нового епископа. Королевская дружина совершенно не отличалась от веселой толпы: такие же грязные и осоловелые рожи. Преогарцы радовались будто маленькие дети. Казалось, еще совсем недавно в бою с лесным зверьем погибли несколько тысяч славных рыцарей, отцов и мужей. Казалось, еще вчера "погиб", а потом опять вернулся во дворец Эквитей Второй. Люди на какое-то время забыли, что утреннее солнце скоро ворвется в мир бешенными зигзагами, и опять будет прыгать по небосклону. Горожане не помнили, что вернувшийся король был вынужден уйти - разобраться с Теплым, не дать солнцу обрушиться на земли Преогара. В столице, от самого донышка вонючих трущоб и по горлышко городских стен, плескался праздник.

Босоногие торговки и прахи, даже некоторые плакальщицы громко распевали то хвалебные, то похоронные, то вновь хвалебные песни. Мостовые дрожали под развеселыми ударами босых ног. Фундаменты мастерских и конюшен плясали вместе с народом. Казалось, даже угрюмая громада королевского дворца игриво подмигивает узкими бойницами.

Бард выбрался из канавы и залез с ногами на стол. Бренькнул по струнам, запищал хриплым голосочком. Народ затянул новое творение Трупсия.

Люби меня - как я тебя,

А я тебя люблю как солнце,

Ложись на сено и любя

Открой свое оконце.

Люби меня - как я тебя,

А я тебя люблю как пиво,

Поглубже дай, любовь моя,

Живем мы раз, зато счастливо!

На глазах барда поблескивали мутные изумруды слез. Он упивался славой и тем, что его дрянные песенки поет такое количество народа.

"Вот! - победно думал он. - А старейшина в селе орал, что мои стихи только баранам читать! Я ж гений мысли!"

Народ пел, пело и сердце стихоплета. А под столицей тем временем творилась совершенно другая музыка. Звучали страшные рифмы заклинаний, мрачные своды озарялись алыми и зелеными вспышками. Пахло разложением и смертью, камни сжимались от страха перед древним колдовством.

Скелеты угрюмо выглядывали из своих шкафов. В пустых глазницах плясали тени, когда в них нечаянно попадал огонек чадящего факела возле дверей. Деревянные створки поскрипывали под течением ледяного подземного ветра. Опрокинутый стул валялся в грязи, ножками прочь от согбенного на полу скелета с размозженным черепом и пробитой грудной клеткой. Вокруг, под стенами стояли молчаливые хомункулюсы; каждый мертв, хотя и не сознавал этого.

Покойный епископ склонился над алтарем, вырезанном в форме стоящего на четвереньках человека. Пятеро пажей висели над камнем, жизнь хлестала из глубоких ран на шеях. Воздух, пыль и темнота жадно впитывали свежую кровь. Хомункулюсы держали мертвецов за ноги, следя, чтобы драгоценная жидкость не падала на пол, а равномерно распределялась на поверхность жертвенника.

Один из пажей еще боролся за свою жизнь. Он слабо трепыхался, пытаясь высвободиться. От конвульсивных движений страшная рана на горле раскрылась еще шире. Кровь брызнула на сапоги королевскому советнику Мельпону.

– Держите ближе к алтарю, - вполголоса приказал советник. Он с недовольством и брезгливостью смотрел на умирающего паренька. - Незачем растрачиваться.

Остальные молчали, спокойно наблюдая за Шруханом. Только непривычный к подобным ритуалам Герт нервно переминался с ноги на ногу.

– Что все это значит? - шепотом осведомился он у низенького бородача.

Лутгар, ранее заведовавший дворцовыми конюшнями, покосился на рыцаря. При этом он не прекращал держать свою жертву за щиколотки.

– Это значит, что ритуал под угрозой уже в который раз, - прошипел Лутгар. - Мясо задергалось в последний момент, когда мое лезвие почти дошло до его правого уха.

Весь вид управителя конюшен свидетельствовал о том, что он очень сожалеет. И в самом деле, как не сожалеть? Избранная тобою жертва возвращается к жизни в самый неподходящий момент, когда ритуал почти закончен. Нет бы умирающий очнулся в потных ручонках у Трулма, соглядатая коммунального хозяйства! Или в беспощадных дланях Юлула, собирателя налогов, на худой конец… Но нет! Удача всегда изменчива с управителями конюшен! Будь ты хоть сто сорок раз заколдованный мертвец, но она всегда улыбнется не тебе, а какому-нибудь паршивому налоговику. К тому же новенький лезет со своими вопросами.

Лутгар приподнял трепыхающегося пажа повыше. Тот не переставал дергаться, булькал перерезанным горлом, мычал и таращил глаза.

– Ты не бойся, паря, - простецки заверил пажа заведующий коммунальным хозяйством. - Даже если сейчас и не сдохнешь, все равно больше суток без души не проживешь.

– Доказанный факт, - поддакнул высокий старик с пышной бородой, седыми бакенбардами и толстым выдающимся носом. Губы его почти не двигались. Но расшитая магическими символами мантия колебалась в такт каждому слову. Казалось, дедок говорит одной только грудью, утробным замогильным голосом.

– Кем доказанный, верховный маг Платанкус? - визгливо поинтересовался другой, похожий на первого старик. Даже с таким же толстым мясистым носом и волосами. Только одежда отличалась - он являлся обладателем длинного белого плаща с красным кругом на груди и грязными разводами на полах и подоле. В голосе старика четка угадывалась насмешка. - Кем доказанный?

– Магическими учениями, лекарь Фрикус, - не глядя на оппонента, ответил верховный маг Преогара. - Давно доказано магическими учениями: человек не может жить без души больше чем одни сутки!

– Вздор! - фыркнул лекарь. - Это без сердца, скажем, он жить не может. А душа - это мозги. А без мозгов некоторые живут до самой глубокой старости! Можно прожить, без мозгов-то… Как у вас прямо…

– Молчать! - рявкнул епископ Шрухан, отвлекаясь от заклинания. - Молчать, трухлявые пеньки! Иначе…

Договорить он не успел. Витающая в воздухе аура Создания Формы вздохнула и растворилась. Прозвенев во тьме коридоров, она канула обратно туда, откуда ее вызвали - в Мрачные Подземелья.

Шрухан выругался так витиевато, что даже видавший виды и слыхавший всевозможные слухи Юлул покраснел. Его лицо, даром что мертвый, налилось стыдливым румянцем. Настолько густым, что в катакомбах стало заметно светлее.

Платанкус и Фрикус забормотали извинения. Остальные смотрели на них укоризненно. Никто не сказал и слова. Какой толк? Эти двое вечно ссорятся между собой из-за малейшего пустяка. Раньше, так вообще едва не дрались на ученых конвентах Лекарства и Магии. Позже, после Инициации Хатли, старики немного присмирели. Но даже смерть и возрождение в колдовских оболочках не смогла отобрать у них возможность поспорить. Братья - что с них возьмешь.

– Еще раз испортите колдовство, - Шрухан угрожающе пригнул голову, - займете место этих мальчиков!

Лекарь и верховный маг мелко-мелко затряслись и попятились во тьму.

– Подумать только, - горьким каркающим голосом пожаловался покойный епископ, - из-за этих двоих нам уже в третий раз приходится начинать все сначала! Если Эквитей уйдет… Даже не знаю, что с вами двумя сделает леди Хатланиэлла.

Шрухан задумчиво уставился во тьму. Впитывал новые силы, необходимые для продолжения.

Он должен быть сильным и превозмочь сопротивление жизненной энергии королевства. Даром, что сейчас последует четвертая попытка. Даром, что предыдущие ритуалы вымотали епископа до невозможности. Он принесет Хатли радость! Создаст Круг Сильных, войдет в него, последует за врагом. И тридцать хомункулюсов, долгие годы служивших королеве, наконец выполнят обе миссии. Главная - убить ненавистного Эквитея, занять его место на священных землях, где когда-то появилась первая Сила. Вторая - подчинить себе, низвергнуть на колени перед Кругом всех жителей этого мира. И да случится заключительная часть божественной Лабораторной Работы!

Что такое "лабораторная работа" епископ не знал - не к чему. Главное, что про этот ритуал упоминала сама Вечная Баба, мать леди Хатли. Он подчиняется своей госпоже, а вместе с нею и Бабе. А значит, он должен управлять коллективным разумом всех хомункулюсов. Должен собрать Круг Сильных, и выполнить непостижимый его уму план - создать все условия для завершения Лабораторной Работы.

– Сколько мяса у нас осталось? - спросил Шрухан, брезгливо наблюдая за тем, как остальные сбрасывают трупы на кучу возле стены.

На влажных камнях, вперемешку с грязью и мусором уже лежал десяток безжизненных тел. Израсходованный материал, несчастные пажи, использованные в предыдущих ритуалах.

– Последних пять, - ответил соглядатай коммунального хозяйства. - Если снова не получится, то придется возвращаться в город.

– Опасно, - вкрадчивый шепот советника Мельпона. - Люди могут хватится. Слишком много жизни мы забрали сегодня.

– Не хватятся, - спокойно заверил присутствующих епископ. - В битве погибло куда больше сиятельных рыцарей. Кому какое дело до нескольких сопливых мальцов?

Сказал, но сам не поверил себе. Шрухан чувствовал, что над столицей поднимается солнце. И проклинал законы, благодаря которым хомункулюсы слабеют при свете дня, становятся обычными людьми. Без Круга Сильных…

– Нам необходим Круг! - рявкнул он. - Иначе придется ждать до следующей ночи. За это время королек успеет уйти очень далеко. Или, не приведи Каменные Боги, он встретится с леди Хатли.

Все зашумели. Кто-то доказывал, что после встречи короля с супругой, у Эквитея будет только один путь - вперед ногами и в могилку. Кто-то бешено трясся в ужасе, что старик убьет их любимую госпожу. Кто-то надеялся, что подобной встречи не произойдет - незачем испытывать судьбу.

– Это нам предстоит воздать все почести Эквитею, - решительно промолвил епископ. - Леди Хатли четко поставила задачу: король должен быть мертв! А мы не выполнили ее…

– Горе какое, - пропищал коротышка в засаленной мантии придворного бюрократа. - Горенько.

– Потому нам необходимо создать Круг! - твердо решил Шрухан. - А не заниматься языкошлепаньем и спорами друг с другом. Только в Круге мы будем невосприимчивы к свету солнца. Только в Круге нам удастся настичь мерзкого короля и выпустить ему кишки. Давайте следующих.

Толпа хомункулюсов вытащила к алтарю нескольких упирающихся пареньков. Пажи были связанны, рот каждого затыкал кляп. Но это не претило им изо всех сил бороться с нечистью. Они ведь видели, что случилось с предшественниками. Вон, лежат под стеной окровавленные трупы. Никому не хочется упокоиться рядышком с ними.

Пажей схватили за ноги и подняли над алтарем вниз головами. При тусклом свете одинокого факела, чадящего радом с выходом из ритуальной комнатки, блеснули изогнутые лезвия.

Металл полоснул по тонкой коже. Сдавленные стоны, бульканье и прерывистое дыхание. Первые брызги свежей крови упали на подсохшую корку, покрывавшую алтарь. В прохладном воздухе зашевелился пар. Жизнь уходила из молодых тел, лилась на скользкий камень, поднималась в воздух.

Шрухан поднял руки в ритуальном движении. Ладони распростерты вперед и слегка вверх. Кончики пальцев налились черным сиянием. Глубокие бороздки на руки потемнели, сквозь них проступили темно-синие прожилки сосудов. А внутри, под высохшей кожей, забурлила темнота. Не статичная, спокойная темень подземелий, не ночная прохлада. Страшная, пугающая мощь потустороннего мира. Безликие чудовища шевелились во мраке, беззвучно разевали пасти, хищно прищуривали глаза. Из рук мертвого епископа смотрела Тьма из Мрачных Подземелий. Четвертый Бог Камня выглянул на свободу, уперся тяжелым взглядом в жалкий мирок смертных.

Выходи, выбегай, как ручей из-под скал, [Author ID1: at Fri Feb 5 01:46:00 2010]

Выходи, выступай под покровом ночей

Забирай свою жертву, злобный смерти оскал

Пусть погасит сияние жизни свечей.

Шрухан затянул длинное заклинание. Смысл терялся, ускользал, слова срывались из почерневших губ покойного священника. Но ритуал набирался сил. Полумертвые от страха и потери крови пажи безвольно повисли в руках мучителей. Перерезанные глотки исторгали драгоценную жидкость, подпитывая каждое слово епископа. Тьма бережно прикасалась к окровавленным лицам парней, щекотала ресницы невидимыми крыльями. Мрак танцевал пляску смерти, неслышным воем вился в изящных па, заглядывал в стекленеющие глаза своих жертв.

Выходи, Мрак-из-Бездны, отринь чистоту,

Заливай своей грязью сияние света.

Заполняй лишь собой ночи-дня пустоту,

Дай адептам своим на вопросы ответы.

Хомункулюсы колебались в такт каждому слову епископа. Мелодичный транс оковал и жертв, и мучителей. Из рук Шрухана струилась первозданная темнота, проникшая в этот мир с помощью королевы Хатли и ее матери. Чернильные кляксы срывались с подушек пальцев священнослужителя, смешивались с подземным полумраком, вертелись вокруг отчаянно потрескивающего факела. Мощь, необходимая для создания Круга, готовилась выйти из своего мира под солнце Преогара. И ничто, никто не смог бы остановить ее, призванную для страшного ритуала.

Выходи, и войди в образованный Круг,

Стань Концом и Началом для целой вселенной,

Порази всех живых, исцели наш недуг,

Дай испить нам от Силы нетленной.

Тьма взорвалась мощным вихрем. Ревущий торнадо, иссиня-черный как коридоры Мрачных Подземелий, поднялся из рук епископа. Воздух брызнул в стороны, спасаясь от потусторонней безвоздушной мощи. Щупальца Тьмы захлестнули все вокруг, забили по головам хомункулюсов, по каменным стенам, по земляному полу. Посыпалась известь, зашуршал песок. Город содрогнулся от основания. С высоких крыш дворца посыпались осколки черепицы. Окна тронного зала треснули, ликующая на площади толпа завизжала от боли - сверху обрушился каскад битого стекла и камня.

Факел сверкнул в последний раз и померк, изошел вонючим дымком. Сила перешла из другого мира, Сила звенела в маленькой ритуальной комнатушке. Она ждала, чтобы ее взяли и заключили в Круг.

– Теперь мы сможем поймать Эквитея, - сытым голосом проворковал Шрухан.

Он опустил руки и придвинулся вперед. Наклонился к окровавленному алтарю, прижался щекой к мокрой поверхности.

– Мы идем, леди Хатли…

– Что тут делается? - спросил вдруг кто-то.

Все повернулись к выходу из комнаты. В тоннеле возвышался человечек в розовой тоге певца. Одной рукой он упирался о стену, другой прижимал к бедру небольшую лютню.

– Ты кто такой?! - рявкнул епископ. Шрухан не на шутку обеспокоился. Даром что ритуал прошел успешно. Но Тьма еще не успела окрепнуть, и не хватало ему потерять концентрацию Силы из-за какого-то грязного барда. - Как ты здесь оказался?!

– Меня позвали ваши дрянные стихи, - без толики страха ответил пришелец. Ритуал создания Круга привлекает каждого, предназначенного к этому самому Кругу.

Трупсий, именно его лицо белело в сумраке подземелья, совершенно не понимал, как очутился здесь. Где-то в глубине души он чувствовали - надо бы испугаться этих холодных стен, этих молчаливых людей с красноватым сиянием в глазах. Бежать отсюда, подальше от залитого кровью алтаря и от горки мертвых тел на полу. Но неведомая сила, направившая его в подземелья, не давала отступить.

– Ты с нами? - непонимающе спросил епископ. - Ритуал создания Круга привлекает каждого, предназначенного к этому самому Кругу. Но я тебя раньше не видел среди нас. Тебя инициировала леди Хатли?

– Хатланиэлла, что ли? - облегченно вздохнул певец. - Я-то думаю, чьих это темных ручонок дело! Какие-то замогильные мотивы, кровь на полу, оскаленные рожи мертвецов. Конечно Хатланиэлла! Мы были любовниками многие годы.

– Ты что говоришь, слабоумный?! Какие любовники?! Только я имел честь…

Рыцарь Герт насупился. Это стало неприятным известием. Ведь Красавчик твердо знал: только на него снизошла благодать - делить ложе с прекрасной королевой.

– И ты тоже? - захохотал вдруг соглядатай коммунального хозяйства. - А мне казалось, что только мой петух гостит у нее между ляжек…

– Заткнись! - взвизгнул Шрухан. - Только я с ней…

– Не могу поверить, - почти в унисон запричитали братья: королевский маг и лекарь. - Мы едва не каждый день занимались с ней любовью! Из-за того и соримся постоянно.

– Позвольте, милейшие, - возразил им всем первый советник. - Хатли любит только меня!

– Вот это баба! - умилился простоватый управитель конюшен. - А я, дурак эдакий, веровал, что мне одному надлежит посасывать ее розовые сосцы…

Присутствующие разом загалдели, позабыв о ритуале. Бесхозная Тьма удивленно повисла над их головами, с интересом прислушиваясь к разрастающемуся скандалу. Сила просачивалась сквозь камни, теряла свою концентрацию. Еще несколько минут, и можно забыть о Круге Сильных. А через полчаса взойдет солнце, придется ждать до следующей ночи: ловить свежих пажей, прятаться в подземельях.

Если бы леди Хатли узнала, сколь много бед в итоге принесет ее сладострастие, может, и более придирчиво избирала партнеров. Ведь для создания толкового хомункулюса с ним спать не обязательно.

В итоге открылся занятный факт. Среди двадцати семи присутствующих не нашлось никого, кто за последние годы хоть два раза в неделю не лежал бы в койке с любвеобильной королевой.

– Вот же… - хмыкнул Герт. Его вера в святую непорочность леди Хатли серьезно пошатнулась. - Когда вновь встречу эту… эту…

– Ничего не будет, - прервал его размышления Шрухан. - Когда мы встретим королеву, то принесем ей голову Эквитея и закончим Лабораторную Работу.

– А что это? - спросил Герт. - Что такое рабораторная работа?

Епископ промолчал, всем своим видом показывая, что не его, Герта, это собачье дело. Лишь только он, Шрухан, имеет право быть посвященным в таинства Хатланиэллы и ее матери.

– Теперь я понимаю, - хохотнул Трулм, заведующий коммунальным хозяйством столицы. - Теперь все ясно, почему королева так редко выходила в свет. Попробуй выйди, если у тебя постоянно заняты ноги!

– Что со мной случилось? - плаксиво спросил вдруг кто-то.

– Тебя тоже позвал ритуал? - епископ повернулся к вопрошающему.

Хомункулюсы с интересом посмотрели на нового гостя. Того, казалось, совершенно не волновала изменчивая личность Хатланиэллы.

В комнату вошел Уласей Щедрый, королевский казначей. Толстенький старичок прошаркал ножками сквозь толпу, остановился напротив алтаря.

– Что такое? - на лбу Шрухана пульсировали вены. Епископ был вне себя от ярости. - Где дисциплина, мертвяки?!

Казначей не слышал, он во все глаза смотрел на бесформенную груду костей на полу.

Всем уважающим себя некроманцерам и черным магам известно: при создании хомункулюса из человека при жизни вынимают скелет. Плоть, мозги, все органы и прочее с помощью магии содержат в целостном состоянии, а вместо костей заливают алхимическую жидкость. Это позволяет телу не разлагаться, не терять свои частицы и быть полностью неуязвимым для смерти. Воссозданный человек становится практически бессмертным, непобедимым воином и, к тому же, наделенным магическими способностями. Он живет как обычный смертный, но с невероятной силой и выносливостью, чьи возможности ограничиваются только при свете дня. При этом у создания остается память и внешность прежнего владельца. Правда, после превращения хомункулюс безоговорочно подчиняется тому, кто сделал с ним такое. Он живет очень долго и умирает только после смерти владельца.

Скелет хомункулюса - единственное, что остается после такого ритуала безжизненным. Ненужные кости хранятся в каком-нибудь ящике или сосуде. Они необходимы для воскрешения заколдованной плоти, если кто-то нанесет ей существенные повреждения. Получив травму, хомункулюс возвращается в комнату для ритуалов и находит свой скелет. Надо отметить, что каждая рана, полученная телом, тотчас отображается на костях. Например скелет епископа еще недавно лежал в своем шкафу с пробитой грудиной и расколотым напополам черепом. Едва войдя в подземелья, Шрухан пробормотал заклинание и сложил свой разбитый череп в единое целое. Рана на груди заросла сама по себе. В тот же миг тело хомункулюса обросло новыми тканями, затянулось кожей и покрылось волосами в поврежденных ранее местах.

А вот хомункулюс казначея об этом не знал.

С животным ужасом он смотрел то на свои руки, то на останки. Казалось, Уласей не понимает, как же так: вот он стоит на ногах, но в то же время смотрит на себя лежащего. Холодные безжизненные кости…

– Неужели я совершенно умер? - дрожащим голосом спросил гений двойной королевской бухгалтерии. - Совсем-совсем умер? Вот почему у меня так болела голова и ныло в груди. Чувствовал свою кончину…

– Так и есть, - пояснил епископ. - Но умер ты давно. Сейчас мы тебя подремонтируем - тут повреждений всего на два заклинания.

– Умер… - отрешенно проговорил Уласей.

Он вытянул руки в сторону своего скелета. Сделал несколько деревянных шагов и упал ничком.

– Да что такое сегодня! - закипел Шрухан. - Поднимайся и помогай в образовании Круга!

Казначей не ответил. Он валялся на полу, неестественно повернув голову. Остекленевшие глаза отрешенно смотрели на епископа из темноты.

– Бедный Щедрый, - отозвался бард. - Не каждый день увидишь свои поврежденные останки в подземельях. Я слышал, что сила убеждения - великая вещь. Но только сегодня увидел ее действие: это же надо - увидеть себя мертвым и тут же умереть! Сложу-ка песню по этому поводу…

Трупсий поднял потрепанную лютню и провел пальцами по уцелевшим струнам.

Я иду и вижу: страх,

Вот какое дело -

Труп лежит мой к камышах!

Как меня задело.

– Цыц! - рявкнул епископ. И вдруг подскочил, поблескивая каблуками сапог. - Тьма убегает!

Сила действительно уходила из рук любовников Хатли. Клочья Тьмы, не успевшие просочиться сквозь камни, резво летели вон из комнаты для ритуалов. В сумраке едва угадывался бесформенный хвост насыщенного черного цвета.

– За ней! - визгливо скомандовал епископ. - Если не поймаем, всех вас лично развоплощу!

Двадцать семь пар сапог застучали по земляному полу. Хомункулюсы понеслись следом за убегающей Силой. Двадцать восьмой, Уласей Щедрый, остался лежать рядом со своими останками. Он действительно умер, не смог понять, каким образом жить без скелета. Его собратья в шкафах участливо темнели пустыми глазницами.

Узнай об этом король Преогара - вот бы порадовался. Без каких-либо усилий посчастливилось существенно ослабить противником. Если даже им и удастся поймать иссякающую Тьму, то все равно в ней не будет необходимой для создания неуязвимого магического Круга. Кроме того не хватает одного из самых старых и, следовательно, самых сильных хомункулюсов.

Под вопросом также находилась жизнь еще одного чудовища, сотворенного Хатланиэллой.

Соблазненные королевой придворные и рыцари бежали по коридору. Спотыкались и падали в грязь, поднимались и дальше гнались за Тьмой. Шрухан летел впереди, пытаясь поймать Силу толстенькими скрюченными пальцами. Бард Трупсий, самый длинноногий из всех (длина ног играет очень важную роль в жизни плохого музыканта - попробуй иначе выбраться из цепкий лап недовольных слушателей), на бегу бренчал своей лютней:

Ой и эх, луп и луп.

Свой увидел ночью труп.

Так мне страшно стало,

Что смерть меня поймала.

– Идиот, - застонал кто-то из толпы хомункулюсов. - Неужели нам придется всю дорогу слушать напевы этого безголосого урода?

– Не переживай, - успокоили его. - Пусть только создадим Круг и убьем короля - мигом задушим недоношенного стихоплета собственными струнами.

Удача сегодня улыбалась Эквитею Второму. Но едва солнце приблизилось к обеденному зениту, как улыбка фортуны исчезла. Вместо нее перед королем появилась насмешливая ухмылка слепого случая.


* * *

Хутор Подгугиневое молчал как и несколько часов ранее. Обугленный молниями забор исходил паром. Над крышами приземистых срубов клубился туман. Черный зев колодца посматривал круглым прищуром из-под навеса. Ведро покачивалось на цепочке, позванивало на утреннем ветру. Утренняя прохлада проплывала между темными стенами домов, стелилась по взрыхленному грунту огородов.

Внезапно дверь одного из срубов скрипнула. Кто-то сдвинул изнутри тяжелое бревно засова. Подкова над косяком зашаталась вместе со стеной. Домик затрещал, завизжали ржавые петли, из-под досок посыпалась труха и деревянная стружка.

Первый зомби, одетый в истлевшую рванину, изящно приоткрыл створку двери и выглянул на улицу. Молочно-белый глаз, без малейшего намека на зеницу, прищурился, встретившись с лучами солнца. Заштопанная грубыми нитками рана на горле задвигалась, словно мертвец пытался что-то сказать. Синюшные руки задвигались в красочной жестикуляции. Казалось, зомби приветствует белый мир и в деталях рассказывает ему какую-то занятную небылицу.

Так продолжалось несколько минут. Мертвяк беззвучно взмахивал шершавыми ладонями, многозначительно играл бровями, кивал головой. Затем он понял, что никто его не слышит и вышел на крыльцо. Следом за ним на пороге появился другой, женского пола.

Женщина кокетливо улыбнулась первому мертвецу и потупила глазки. Ресницы давно полиняли, но зомба тем не менее держалась так, словно первая красотка на хуторе. "Красавица" обняла своего собрата и нежно поцеловала его в черные губы. Тот шаркнул ножкой и стало казаться, словно на потемневшем лице вот-вот проступит румянец.

Взявшись за руки, живые трупы направились к колодцу. Там они долго раскачивали цепь и стучали ведром по каменным стенкам. Они звали некромантку: что такое? Почему волшебный сон закончился и им, законно почившим в мире, пришлось подниматься с излюбленных холодных постелей?

Никто не ответил. Харишша ушла из Подгугиневого несколько часов назад. Она не сдержала слово, нарушила договор. Ведь проклятая девка должна была охранять хутор от всех врагов. Следить за тем, чтобы вечный сон селян никто не потревожил.

Проклятая некромантка, она соврала!

На морщинистых лицах зомбей читалась ярость. Харишшу надо наказать. Она не имела права бросить подопечных и нагло сбежать из хутора.

Мертвецы разошлись между домами и принялись стучать во все двери. Вскоре на их призывы откликнулись. Сперва открылись внутренности одного сруба, затем второго. Спустя полчаса проснулись все.

Несколько десятков ходячих трупов заполонили единственную улочку Подгугиневого. Все собрались вокруг колодца. Такого людного собрания здесь не случалось со времен смертного поморья. Только тогда они безжизненно валялись в грязи, а некромантка произносила над ними свои заклинания. Сейчас хуторяне ожили и готовились воздать "спасительнице" за все, что она для них сделала.

Зомби таращили белесые глазки, активно жестикулировали. Кто-то вопросительно мычал, кто-то утверждающе кивал. Затем из колодца вылез последний оживленный Харишши. У него был самый свежий шрам, а значит, - в нем наибольше осталось от человека. Его-то и избрали председателем общины.

Получив столь важный пост, мертвец взобрался на верхушку колодца и долго махал оттуда руками. В общем, молчаливое собрание всех жителей хутора утвердило следующее:

"В связи с отсутствием форс-мажорных обстоятельств госпожа некромант Х. Клунь признается виновной в нарушении главного пункта договора. А именно - в прекращении покровительства над жителями хутора Подгугиневое. Нами, посмертными владельцами хутора Подгугиневое решено: поймать некромантку Х. Клунь и покарать ее за нарушение пунктов договора. Людей, посмевших забрать ее из хутора надлежит казнить в показательных целях - чтоб никому неповадно было уводить действующих некромантов со службы на хуторах. Если н-тка Х. Клунь не пожелает возвращаться, то решено убить и ее также, согласно пунктам основного договора. Решение принято единогласно и повторному рассмотрению не подлежит…"

Вот так справедливо рассудив и приговорив Харишшу к смерти через удушение, все тридцать один зомби покинули хутор. Они шли на север, чувствуя слащавый запах ветреной покровительницы.

Тухлая роща с изумлением шумела кронами деревьев, наблюдая внутри себя вонючее воинство мертвецов, объятое тучей мух. Многочисленные насекомые так и вились вокруг высохшей плоти. Где-то из утробы Гнилой трясины послышался вой одинокого волка. Серый хищник спешил убраться с дороги - ему не улыбалось встретиться на болотистой тропинке с отрядом разъяренных зомбов.

Здесь, на узкой полоске тощих сосенок и берез, мертвецы встретились с хомункулюсами.


* * *

Несколько часов подряд слуги и любовники Хатланиэллы бежали по тракту. Дорога не удивляла безлюдностью: большинство местных жителей либо праздновали в столице, либо убрались чем подальше от короля и всех его проблем со спятившим светилом.

Без каких-либо вопросов и даже не встретившись с регулярными патрулями Преогара, хомункулюсы приблизились к Тухлой роще. Они бежали без устали, хотя поднявшееся светило потихоньку высасывало из них колдовские соки. Голубая ряса епископа по-прежнему мелькала впереди. На нее и ориентировались отстающие. Королевские советники, знатные воины и мудрецы неслись следом за толстым Шруханом. Без остановки и отдыха, без малейшей передышки, они топтали каменную дорогу с пониманием: если не пой мают Силу ритуала, то поймают смерть. Леди Хатли не простит невыполненных задач. Если приказано убить Эквитея и начать Лабораторную Работу - значит так и будет. Иначе место им на свалке.

Епископ настиг Тьму около края Тухлой рощи. Черный хвост зазевался на миг, словно размышляя, огибать лес или убегать среди деревьев. А Шрухан изловчился, и потные пальчики сомкнулись на отростке Силы.

– Все, Тьма! Добегалась! - довольно сказал он.

Пот заливал лицо покойного священнослужителя, но оно светилось искренней радостью. Поймал! Частый топот множества ног знаменовал прибытие остальных приспешников Хатланиэллы.

– Поздравляю, - сухо приветствовал Шрухана королевский советник. - Не мог сделать этого еще под землей?

Епископ ответил взглядом исподлобья. Зубы скрипнули, из уголка искривленного рта показалась ниточка зеленоватой слюны.

– Как смеешь ты, Третий, укорять меня в чем-либо?

– Я…

– Ты должен был не дать Эквитею уйти! - хриплый голос Шрухана, казалось, сковал советника по рукам и ногам.

Мельпон стоял, понуривши голову, и рассматривал кончики сапог.

– Если бы ты не выпустил короля из замка, - продолжил епископ, - нам не пришлось бы делать этот забег на выносливость! И Тьма не потеряла бы столько Силы. Смотри - она едва дышит!

Шрухан сунул под нос советника черный трепыхающийся лоскут. Бесформенная Сила едва дышала. Но все же ее хватало для сотворения Круга.

– Я не виноват, что Эквитей не ужинал во дворце, - попытался оправдаться Мельпон. - Повар имел четкие указания - не выпустить монарха из кухни…

Епископ прищурился и сверлил его взглядом.

– Но ели только спутники, - продолжил Мельпон.

– Им ты не догадался подсыпать яду? - вкрадчиво спросил Шрухан. - Или снотворного, на худой конец? Ведь если бы они уснули, Эквитей не смог бы двинуться в путь.

– Вот тут я точно виноват, - еще больше понурился королевский советник. - Не подумал…

– Ты думал за короля! - епископ ткнул в грудь советника мясистым кулачком. - А после смерти Первого за тебя думаю я!

– Но вы же не дали такого приказа, - выкрутился Мельпон.

Шрухан проигнорировал собеседника. Он придвинулся поближе к советнику и привстал на цыпочки. Его лицо, вернее - чело, приблизилось к подбородку Мельпона.

– Чтобы ты, - угрожающе проговорил епископ. - Никогда! Больше! Не смел усомниться во мне! Понял?!

Советник кивнул и судорожно подвигал кадыком. Он понимал, что Шрухану плевать на неукомплектованность Круга. Еще раз нарвешься - мигом развоплотит. И почему королева даровала такую возможность только епископу, а не ему, Мельпону?

Священнослужитель тем временем погонял Тьму между пальцами. Потискал, словно разминает затвердевшую лепешку. Пробубнил что-то под нос, взмахнул руками. Угольная дуга расплескалась между пальцами, образовала выпуклый контур. По ее краям вспыхнули черные огоньки. Воздух затрещал, будто в сильный мороз. Потянулся маслянистый дымок ядовито-желтого цвета. Так заливают расплавленный металл в каменную заготовку. Так рождается оружие, приобретает форму, крепчает.

Заклинание Шрухана наливалось силой. Все вокруг остановилось: замолкла листва близкого леса, ветер затих. Казалось, даже солнце на несколько мгновений прекратило бешеную пляску и замерло над горизонтом, так и не докатившись до полудня.

Войди же в нас Сила, войди поскорей,

Наполни нас мощью, любовью.

Познай своих мертвых всесильных детей -

Зальем этот мир мы горячею кровью.

Епископ запел длинную заклинательную песню. Змея первозданной Тьмы, призванная из Мрачных Подземелий, угольной змеей зависла над его ладонями. Она шевелила бесформенной головой, в которой жил вечный ужас, кивала ею в такт каждому изменению интонации священнослужителя. Заклинание было очень долгим и скучным. В нем говорилось и про убийство Эквитей, и про Лабораторную Работу Бабы, матери Хатланиэллы, и даже про какой-то неведомый эксперимент. Внимательный слушатель смог бы узнать даже о появлении на этих землях самого Императора. Стихи рассказывали про сломанный клинок первого правителя целого мира, про то как меч властелина упал в океан и превратился в остров. Про то как обросшее землей и скалами оружие с тех пор зовется Островом Сломанного Клинка.

Хомункулюсы открыто скучали, они уже не раз слышали эти слова. Только новички Герт и Трупсий с раскрытыми ртами внимали напевам епископа. Они впервые слышали о пришествии Императора и о том как Он подчинил себе земли и все что под землями. Тьма из Мрачных Подземелий склонилась перед Ним, скрылась сама в себе. И не показывалась под солнцем пока ее не вызвала леди Хатли. А еще рыцарь и бард узнали о сотворении мира, и о том, как первозданная Тьма царила над здешним миром еще до прихода Творцов и их проклятой магии. Ведь именно колдовство древних богов грозит обрушить солнце на землю. Им, хомункулюсам могущественной королевы надлежит схлестнуться в бою с Законом Творцов. И победить, чтобы Хатланиэлла смогла править всем живыми и мертвыми, а Баба, ее мать, наконец закончила многолетнюю Лабораторную Работу.

Герт совершенно ничего не понимал. Его не интересовали никакие сакральные знаки и мелодичные рифмы, срывавшиеся с уст епископа. Он даже почти не прислушивался к саге о похождениях Императора. Больше всего Красавчика занимала леди Хатли. Дрянная особа, хотя такая привлекательная. Надурила его, понимаешь, заморочила голову. А он, дурак, поверил, что станет равноправным королем и будет восседать на престоле вместе с ней.

"Да некоторые девки почестнее! - думал рыцарь. - И покрасивше…"

Внезапно невидимый кулак сжал его в мощных пальцах. Герт завизжал, словно маленькая девочка, и попытался сопротивляться. Но ребра сдавливало раскаленными пальцами, в ушах громыхали оглушающие барабаны. Глаза подернуло кровавой паволокой, вены на лбу вздулись. Затрещала эмаль на зубах, когда судорогой свело челюсти.

– Больше не буду так думать о тебе… королева… - едва выдохнул Красавчик, полагая, что Хатланиэлла покарала его за крамольные мысли.

Но затем он увидел, что остальные хомункулюсы выглядят также как он: вытаращенные глаза, скрюченные пальцы, подернутые судорогой губы. Заклинание Шрухана ударило по всем.

Епископ даже не замечал боли. Что там какие-то мелочи? Он твердо стоял, широко расставив толстые ножки. Тьма увеличилась, превратилась в громадный разорванный круг. Темнота бурлила в ободке этого круга, внутри кипел раскаленный воздух. Толстая змея Тьмы приоткрыла хищную пасть и вонзилась епископу в левый висок. Спустя миг она вырвалась из правого виска, выплюнув несколько капелек крови.

Шрухан закричал и расставил руки на уровне плеч. Вместе с ним заорали другие подручные королевы. Тело Тьмы из Мрачных Подземелий удлинилось. Черная пасть ударялась каждому в голову, проходила ее насквозь, стремилась к следующей жертве.

Невидимые пальцы приподняли Герта в воздухе, перевернули вверх тормашками. Многие хомункулюсы тоже оказались в воздухе. Они идеальными дугами повисли по боками и над застывшим епископом, кто почти горизонтально лежа над землей, кто, как и рыцарь, вниз головой.

Медленно, как в полусне, неведомая сила приблизила Красавчика к Шрухану. Левой рукой он ухватился за растопыренные пальцы толстяка. Почувствовал, как правую руку сжимает кто-то другой. С другой стороны за епископа хватался соглядатай коммунального хозяйства. Его держал бард, белые пальцы Трупсия переплелись с узловатой ладонью верховного мага. Двое, кто парил на самой верхушки фигуры, не прикасались один к другому. Там зияла небесная синева - как раз для пары человек.

Хомункулюсы образовали почти идеальное кольцо. Расставив ноги, они висели в воздухе, головами к центру, лишь только Шрухан стоял на влажной траве.

– Двоих не хватает, - с сожалением прорек епископ, задирая голову к верху. - Но даже с неполным комплектом, могу поспорить, - выглядим мы сногсшибательно!

Действительно, со стороны Круг Сильных казался чем-то совершенно невозможным, колдовским. Созданный из держащихся за руки людей, диаметром не менее в двадцать пять метров, соединенный могущественной энергией потусторонней Тьмы.

– А чего это мы? - с трудом спросил Герт. - Странно, кровь в голову не прибывает…

– У тебя голова слишком маленькая, - пошутил кто-то. - А к тому же ты мертв.

– Понятно, - недовольно кивнул рыцарь.

Это, наверное, выглядело довольно странно: кивать, повиснув макушкой к земле.

– Ну что, трудяги, - раздался жизнерадостный голосок барда. Тот висел, улыбаясь и, чтобы не упала, прижимал подбородком лямку своей лютни. - Покатились?

Епископ важно согласился. Он смачно крякнул и напрягся. Фигура качнулась и приподняла Шрухана в воздух. Теперь на ногах стоял рыцарь Герт.

– Покатились, - сказал Красавчик, не совсем еще понимая, куда именно двигаться. - Только вот в какую сторону?

– Куда Сила потащит, - изрек священнослужитель.

Живой Круг перекатился еще раз, потом еще. Вскоре он на всех парах, насколько позволяла большая площадь фигуры, с треском вломился в Тухлую рощу.

Поднимая высокие брызги болота и отплевываясь от тины, там хомункулюсы встретились с мертвыми жителями хутора Подгугиневое.

Неминуемая гибель приближалась к королю Эквитею, хват-майору Зубареву и их спутникам. Но людей сейчас интересовали совершенно другие проблемы.

Глубоко в трясине просыпались древние воины. Открывались слипшиеся веки, разминались окаменевшие пальцы, по гнилому металлу скользили холодные когти. Когда-то Он пошел против воли бога, и остался здесь, а вместе с Ним и тысяча верных бойцов. Все погибли - ведь что такое жалкий смертный против могущественного божества? И сейчас пришло время отдать богу последний должок.

Он чувствовал своего наследника, и Он чувствовал, что Закон нарушен. Мертвец глубоко вдохнул давно высохшими легкими, где-то на поверхности болота выступили многочисленные пузыри. Тысяча и одна смерть просыпалась, чтобы защитить Закон. Чтобы помочь мерзким хомункулюсам и зомбам. Чтобы убить Эквитея и его друзей. Исполнить заветы Творцов…