"Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд. Африка грез и действительности" - читать интересную книгу автора (Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд)

В 9 часов вечера на волне 341

Большая секундная стрелка электрических часов неслышно скользит по циферблату, отсчитывая последние секунды напряженной тишины. Пушистые ковры заглушают шаги. Микрофоны, стол тонмейстера с хромированными ручками и бакелитовыми кнопками, шкалами измерительных приборов и приготовленными граммофонными пластинками. «South African Broadcasting Corporation» — гласят заголовки на развешанных по стенам программах Южноафриканской радиовещательной корпорации с указанием часов и минут радиопередач.

Молодой диктор Юстес Астор за тройным стеклянным барьером окошечка студии, улыбаясь, приветственно машет нам рукой и снова переводит глаза на большую секундную стрелку, которой остается еще только полминуты до 21 часа 30 минут. Последние такты звучащей несколько несвязно «Неоконченной симфонии» Шуберта несутся из репродуктора, передающего программу большого оркестра радиоуправления, играющего в нижнем этаже, а затем в воздухе на две-три секунды повисает тишина…

Большая стрелка перемещается за цифру 60, и радиооператор опускает иголку. Сумбурным ритмом музыкального номера со все убыстряющимся темпом начинается программа вечерней радиопередачи. Постепенно музыка затихает, в то время как губы Юстеса Астора за изолирующей стеклянной стеной шевелятся, будто выталкивая слова, раздающиеся из приемника:

— Отовсюду обо всем.

Отдельные такты сыплются подобно граду; это точное отражение ритма, который там внизу, на улицах, подгоняет моторы автомашин, клети подъемников, маховики электростанций и бесконечную карусель уличных светофоров.

— Программа нашей сегодняшней вечерней передачи посвящена единственной в своем роде теме — скорости… В процессе этого увлекательного исследования мы обнаружили несколько различных видов скорости. Например, два молодых чехословацких автомобилиста — с них-то и начинается наша сегодняшняя вечерняя передача… Затем мы в новом гидросамолете пролетим над Ваальской плотиной. Известный деятель кино расскажет нам о скорости фотографирования. Бадди Фуллер побеседует с нами о скоростях, достигнутых на мотоциклах, а гонщик-велосипедист Вальтер Линденберг — о своем рекорде. И, наконец, у нашего микрофона выступит Чарльз Гардинер, корреспондент по вопросам авиации Британской радиовещательной корпораций, который познакомит нас с реактивным самолетом…

Голос Юстеса Астора за стеклянной завесой умолк, а радиооператор, повернув бакелитовую кнопку на несколько делений, старается достигнуть звукового эффекта, воспроизводящего рев реактивного самолета.

— В конце недели в Иоганнесбург прибыли два молодых чехословака, совершающих кругосветное путешествие, Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд. Пустыни и города, тысячи миль дорог, озера и горы, труд и опасности, увлекательные приключения — вот первый год их путешествия в чехословацком автомобиле «татра» через всю Африку. Об этом они вам сами расскажут…

Отзвучали слова диктора, и оператор поставил иглу на граммофонную пластинку с репортажем, записанным накануне с нашего голоса.

Мы были поражены техникой передачи и оперативностью репортеров и директоров Южноафриканской радиовещательной корпорации, с которыми мы встретились в первые же мгновения пребывания в стране. Южноафриканское радиовещание гораздо оперативнее и динамичнее, чем европейское. На нем заметен сильный налет американизма, хищного, живущего секундами. Радиовещание здесь не терпит долгих приготовлений, не мирится с медлительностью. За время путешествия у нас уже накопился опыт переговоров с различными радиовещательными станциями. И нигде, за исключением восточноафриканской радиостанции в Найроби, мы не встречались с подобным стилем работы. Слушателей южноафриканского радиовещания, привыкших к непосредственности так называемых «квиз», конкурсов-загадок, устраиваемых для публики, приглашаемой в студию, уже не удовлетворяет обычная форма радиоинтервью. Любое выступление должно быть соответственно оформлено, его нужно превратить в «боевик» независимо от того, будет ли это рассказ юнги с китобойного судна, профессора из университетской химической лаборатории или ученика из пекарни.

Поверхностный наблюдатель легко может спутать американское и южноафриканское радиовещание. Оба гонятся за ошеломляющей формой. Оба ищут быстрого темпа и пестроты, непосредственности передачи и разнообразия. И все же есть разница в содержании программы.

Американское радио, доступное сравнительно широким слоям трудящихся, в первую очередь выполняет функции, продиктованные его хозяевами: опошлять духовный мир среднего слушателя, отвлекать его внимание от самых жгучих проблем современности, скрывать подлинную картину экономической, социальной и политической жизни внутри страны и за границей. Американское радио бьет по слушателю всеми доступными средствами, не сдерживаемое никакими барьерами — ни культурными, ни моральными. Самая излюбленная тематика его передач — детективы, драки чикагских гангстеров, картины из жизни преступного мира Нью-Йорка, сенсация ради сенсации.

Иоганнесбургское радиовещание, напротив, обращается лишь к ничтожному меньшинству населения Союза: к самой богатой части белых и к горстке состоятельных мулатов. От большинства цветного населения Союза его отделяет не только языковая преграда, но и множество постоянно поддерживаемых расовых предрассудков. А до четвертой части белого населения, так называемых белых бедняков («poor whites»), радиопрограммы не дойдут по той простой причине, что у них нет денег на приобретение радиоприемника. Южноафриканские радиовещательные компании ясно отдают себе отчет в своих классовых функциях. В большинстве программ радиостанции ставят перед собой твердую цель: позабавить и просветить своих слушателей. Самыми остроумными способами стараются они вооружить правящий класс необходимыми знаниями и снабдить аргументами для повседневной борьбы за власть.

И иоганнесбургское радиовещание старается в оригинальной форме расширить кругозор своих слушателей в области общеобразовательных и технических знаний. Содержание своих программ, особенно конкурсы-загадки, оно, конечно, полностью приспосабливает к кругозору своего среднего слушателя, которого очень хорошо знает. Лишь время от времени в программу включаются более содержательные выступления, но и они скорее носят информационный, а не общеобразовательный или воспитательный характер.

— Well, boys,[8] этого достаточно. Пойдемте к микрофону, — говорит репортер Саймон Суиндл; торопливо отодвигая стул и засунув в карман свой блокнот, он быстро направляется к кабине лифта. Для него было достаточно беседы, длившейся не более минуты, нескольких заметок и дат, чтобы приступить прямо к делу. Зачитывать интервью в Южной Африке считается недопустимым.

С такой же, даже, пожалуй, еще более решительной, «техникой» мы столкнулись несколько позже в Кейптауне.

— Будьте добры, покажите мне несколько фото, помещенных в газетах, на которых вы были изображены с вашей «татрой». Через пять минут я вернусь; пожалуйста, подождите в студии.

Мы сидели у микрофона в маленькой студии и обсуждали план наших действий на оставшиеся утренние часы. Через пять минут к нам подсел репортер. Двери закрылись, и началась беседа о снимках, лежавших перед нами на столе. Беседа велась непринужденно, как между людьми, хорошо знакомыми, но не встречавшимися несколько недель. Разговаривая, мы и не заметили, как на стене за спиной загорелась красная контрольная лампочка. О том, что мы уже «приступили к делу», мы догадались только тогда, когда в конце беседы репортер попросил нас сказать несколько слов на родном языке нашим соотечественникам, живущим в южной Африке.

На вопрос, почему он не сделал обычной пробной звукозаписи, репортер ответил:

— Я проверил ваши голоса, пока вы здесь беседовали по-чешски. А как вы говорите по-английски, мы уже здесь слышали месяц назад на волне Иоганнесбурга. Возражений нет? — улыбнулся он, открывая двери. — Пойдемте, прослушайте-ка себя в проигрывательной студии. Завтра ваши соотечественники смогут услышать вас в 9 часов вечера на волне 341…