Глава 10 Уральский мятеж и переговоры в Непале

Как говорится, на ловца и зверь бежит. Не успели мы толком подготовиться к операции по захвату в Непале преступников, как началось брожение как в умах кое-кого из них, так и в умах некоторых деятелей далеко за Волгой, на Урале. Единственным городом на Урале, до которого дошла изрядно ослабшая волна, был Екатеринбург. Она затопила его весьма основательно, но не полностью, а только до уровня четвертого этажа, после чего вода быстро схлынула. Другим городам, находившимся перед Уралом, досталось намного больше, но и там разрушения были не так велики, по сравнению с нашими. Зато Волна принесла в Екатеринбург зелёных кометалий. Об этом мы узнали буквально три дня назад, когда изучили фотоснимки, сделанные с борта самолёта-разведчика. На разведку мы отправили специально подготовленный для этого полёта американский бомбардировщик "Нортроп B-2 "Спирит" — "Дух Техаса". По довольно-таки важной причине. Мы уже связались по радио с множеством больших и малых городов не только России, но и чуть ли не всего мира, а вот с Екатеринбургом нам связь установить так и не удалось и лично мне это совершенно не нравилось. Судя по фотоснимкам, сделанным из космоса, этот город с населением в миллион триста тысяч человек, по сравнению с Москвой, практически не пострадал и я не думаю, что жертвы в нём оказались велики.

Да, но ведь вместе с этим месяц назад с нами перестали выходить на связь все близлежащие крупные города, такие, как Нижний Тагил, Челябинск, Курган и Тюмень, а также города поменьше. Причём практически в одночасье. Ну, а если учесть, что Екатеринбург это фактически столица всего Урала, как федерального округа, и к тому же в этом городе находится штаб Приволжско-Уральского военного округа, то речь могла идти только об одном, кто-то решил там взять власть в свои руки и начал наводить порядок. Правда, первым делом он лишил людей возможности поддерживать связь друг с другом по радио. Наверняка дело тут не обошлось без военных. Если так, то это хреново. Военная мощь Урала очень велика. Народа там, конечно, поменьше, чем у нас, но зато военной техники с избытком и что самое главное, нефти, хоть залейся, хотя после всех тех землетрясений, которые прокатились в том числе по Уралу и Сибири, с её добычей могут возникнуть серьёзные осложнения, но какие-то скважины всё равно уцелели. Мы в этом плане, хотя нам и удалось добраться до двух топливных хранилищ Росрезерва, выглядели сиротами, но у нас имелась в кармане отличная керосиновая дуля. Поскольку мы превосходили Урал по численности парка боевых самолётов в несколько раз и не смотря ни на что имели мощную систему ПВО, которая практически не пострадала, ведь все ракетные комплексы "С-300" и "С-400" находились в капонирах вместе с операторами и членами их семей, то и в военном отношении Центральный регион России был сильнее.

Но лишь в том случае, если обстановка обострится настолько, что по иному дело решить будет нельзя, а как тут ни крути, всё скорее всего именно к этому и шло. Пока мы с невероятным напряжением сил восстанавливали то, что могли, на Урале явно кому-то снесло Кометой башню и он решил поиграть в нового Чингисхана. Для того, чтобы убедиться так это или нет, я первым делом построил "Ночной дозор" и сказал, что мне нужна группа добровольцев из тридцати человек, которая должна отправиться на Урал, чтобы провести там разведку. Вперёд шагнул весь отряд, а в нём насчитывалось уже свыше полутора тысяч человек и я попросил капитана Василька отобрать самых лучших специалистов. После этого я обратился с той же просьбой к пилотам "Нортропов". Они так же проявили просто редкостное единодушие в этом вопросе, но в конечном итоге было решено отправить на разведку "Дух Техаса" под командованием полковника Ричарда Джойса. Громила Дик был мужиком примерно моей комплекции, но на три года старше. Громилой же его прозвали за то, что он по пьянке основательно разгромил аж три бара в Дейтоне, где нёс службу на военно-воздушной базе "Райд-Паттерсон".

За двое суток "Дух Техаса" был полностью подготовлен к полёту, заправлен под завязку и ровно в полночь, чуть более трёх суток назад, вылетел на боевое задание. Я сразу же предупредил Дика, что у уральцев есть на вооружении ракетные комплексы "С-300" и "С-400", но он лишь улыбнулся в ответ и промолчал. "Дух Техаса" находился в полёте почти десять часов и с высоты в шестнадцать с половиной километров сделал за четыре часа свыше трёх тысяч фотоснимков, так и незамеченный уральцами. Похоже, те считали, что Москва находится в глубокой заднице и были полностью уверены в своей безнаказанности, раз их система ПВО бездействовала. Дику Джойсу пришлось выжидать в небе почти два с половиной часа, прежде чем видимость улучшится, но его терпение и усилия того стоили. Он привёз отличные фотоснимки и как только "Дух Техаса" приземлился во Внуково, мы сразу же стали их рассматривать. Фотоснимки были сделаны специальным цифровым фотоаппаратом из числа тех, которые применяли американские астронавты. Фотокамера была снята с "Атлантиса". Поэтому мы могли видеть даже мельчайшие детали, хотя и без них было понятно, что на Урале установлен военно-диктаторский режим. Однако, даже не это было главное, а то, что в международном аэропорту "Кольцово" совершили посадку девять самолётов "Ил-96-300", среди которых мы увидели оба исчезнувших президентских борта.

В общем нам даже не стоило гадать, откуда они прилетели в Екатеринбург. Во Внуково нас собралось свыше сотни человек, в том числе и те парни, которым предстояло уже завтра отправляться на Урал. Им предстояло лететь на "Руслане" и совершить посадку чуть ли не в чистом поле, а точнее на брошенном военном аэродроме в Курганской области, все самолёты с которого перелетели в Центральную часть России. Люди ждали беды с севера, а она так и не пришла в их края. Оттуда на джипах с курганскими номерами, разведчики должны будут отправиться в Екатеринбург. Другие города Урала меня интересовали в самую последнюю очередь. Рыба гниёт с головы и именно по голове нужно бить в первую очередь. Вместе с тем, прямо во время этого совещания, я приказал немедленно подготовить к дальнему полёту три звена бомбардировщиков "Ту-160", "Б-1" и "Б-2", а вместе с ними борт номер один, "Руслан" и ещё три пассажирских борта "А-330" для полёта в Непал. Там мы могли получить информацию о том, что творится на Урале, намного раньше, чем её раздобудут наши разведчики из первых рук. "Белые лебеди", "Уланы" и "Духи" должны были принять на борт фугасные и вакуумные авиабомбы. В Непале мы не собирались шутить шутки и были намерены выполнить задачу полностью, для чего брали с собой две "Шилки" и два банковских броневика-лимузина.

Вылет я назначил на полночь следующего дня, сборы ведь были скорыми, да, и всё необходимое мы в Москву уже доставили. Выступить против Урала мы ещё не могли, а вот нанести визит вежливости в Бутан, практически не пострадавший во время Апокалипсиса — запросто. Операцией я собирался руководить лично, причём на месте. Всю ночь радисты пытались установить прямую связь по радио с Катманду и под утро им удалось это сделать. На связь с Москвой вышел какой-то военный чин и наши ребята быстро втолковали ему, что на следующий день, утром, в Катманду прибудет правительственная делегация из России, а потому им нужно срочно очистить взлётно-посадочную полосу, чтобы аэропорт мог принять сразу пять больших бортов. Бедолага аж взвыл от такой неожиданности, но наши ребята разговаривали с ним очень жестко и сразу дали понять, что в случае отказа Непал вообще лишится этого аэропорта навсегда. Весь день у меня прошел в жуткой суматохе. К тому же из Энгельса именно в этот день были доставлены самолётами военно-транспортной авиации два десятка термоядерных авиабомб. Их достали из контейнеров, выстроили из них красивую композицию и я сфотографировался в окружении ядрёных бомб, но не на память.

Каждый наш разведчик брал с собой такую фотографию на тот случай, если его повяжут контрразведчики уральцев и станут до них до***ваться, кто они такие и чего им нужно. Приказа травиться ядом в случае пленения и молчать на допросах, им никто не давал. Наоборот, приказ был очень чётким и ясным, объяснить тем, кто затаился на Урале и со дня на день собирался заявить Москве, то есть нам, жесткий ультиматум, что ответ будет очень жестким и молниеносно быстрым. Даром что ли позади меня были отчётливо видны "Белые лебеди", "Уланы" и "Духи", загрузить в бомбовые отсеки которых ядрёные бомбы было делом нескольких минут. Тем более, что все три ядерных чемоданчика лежали у моих ног открытыми. Был разведчикам также дан и такой приказ, найти способ, чтобы вручить эту и несколько других фотографий тому мудаку или мудакам, которые решили учинить военный мятеж в такое неподходящее время. Геройствовать я никому не советовал. Скорее наоборот, просил ребят обтяпать все свои дела тихо и не привлекая к себе никакого внимания. В общем приехали, посмотрели, отъехали подальше, вышли в эфир и с помощью цифровой аппаратуры связи передали в штаб разведданные.

Геройствовать и сражаться до последнего патрона будем тогда, когда судьба сведёт нас с двуногими хищниками. Вот там волей-неволей придётся порой идти на риск, чтобы спасти жизнь друга, а в Екатеринбурге геройство не требуется, там нужна одна только осторожность. Именно такие наставления я давал своим друзьям, когда они грузились на борт нашего второго "Руслана" вместе с самыми маленькими и неприметными джипами. Попрощавшись с ними и пожелав удачи, я направился к президентскому самолёту. Вместе со мной в Непал летело триста бойцов. Большая их часть должна была остаться вместе с одной "Шилкой" на аэродроме, а я тремя десятками своих друзей ещё с прошлых времён, намеревался наведаться в Катманду, но в сам город въезжать не собирался. Президентский борт поднялся в воздух первым, а вслед за ним пошли на взлёт все остальные самолёты. Мне не спалось и потому я пришел в кабину пилотов, сел в кресло и принялся вглядываться вниз. По большей части там было темно, но всё же изредка виднелись огоньки. Вскоре взошла луна и пейзаж внизу стал более заметным, но от того совсем не радостным. Даже в её призрачном серебристом свете сверху были видны разрушения. Да, Комета натворила бед, восстановительных работ было теперь лет на тридцать, если не больше. Чуть ли не вся планета лежала в руинах и нам теперь с этим жить.

Где-то внизу сейчас пробиралась к Москве моя Валюша, а я ничем не мог облегчить ей дорогу к дочери. От одной такой мысли мне делалось тошно, а тут ещё на мою бедную голову свалился уральский военный мятеж и как знать, может быть всё было гораздо хуже. Увы, но екатеринбургские бандиты это ещё то отребье. Как знать, не спелись ли они с генералами? Если да, то дела наши очень хреновые. Эта гопота привыкла добиваться своего любой ценой и как бы нам действительно не пришлось пустить в ход те водородные бомбы, чуть ли не в обнимку с которыми я сфотографировался минувшим днём. Высокопоставленные военные и некоторые не менее высокопоставленные чиновники, тот же мэр Москвы, едва только взглянув на фотоснимок, сразу же поймут, что это пятисоткилотонные дуры и всего трёх хватит, чтобы стереть Екатеринбург с карты России навсегда. А что делать? Там несколько миллионов человек, которые пусть и понуро, но всё же склонили головы перед всяческими негодяями, а в Центральной России нас собралось не менее шестидесяти миллионов, не считая Северного Кавказа и народ продолжал прибывать к нам со всей Западной Европы. За исключением Швейцарии и Австрии, а также некоторых районов на Балканах, там жить было просто невозможно и пройдут десятки лет, прежде чем люди туда вернутся и с этим ничего не поделаешь.

Да, в Западной Европе остались одни только редкие оазисы, в которых сохранилась растительность и, возможно, сумели каким-то чудом выжить люди и животные. Чуть ли не в каждой куче мусора сталкеры обязательно находили тела погибших, а сколько их поедали теперь кометалии на дне рек, озёр и морей? И как раз именно на таком фоне мы сталкиваемся с тем, что на Урале кто-то решил стать царём. Ну-ну, посмотрим, как эта сволочь запоёт, когда получит мою фотографию, на обороте которой я написал не вполне дружеское послание, состоящее почти из одного только отборного мата. Думая о том, как этот урод на него отреагирует, я и не заметил, что начало светать, но к действительности меня вернул яркий луч солнца, ударивший мне в глаза. Внизу под нами лежало огромное море, тоже ещё тот подарочек. Хотя с другой стороны с мест передавали, что в нём до чёртовой матери рыбы и дохнуть она явно не собирается. Даже киты и те пообвыклись в новом море. Принесло в него ещё и прорву акул, но вместе с ними касаток, которые не прочь ими пообедать. Ничего, как-нибудь всё образумится. Главное поскорее подавить мятеж, ведь уже пора браться за истребление банд двуного зверья. Это сейчас, пока тепло, они носятся по полям и лесам, с наступлением холодов обязательно потянутся в города. Эта проблема была похуже каких-то там акул.

Впереди показались горы. В свете начинающегося дня были хорошо видны следы недавних землетрясений. Особенно сильно пострадали города в предгорьях. Многие были уничтожены практически полностью и я хорошо видел в мощный бинокль, что вместо них остались одни только груды обломков. Даже страшно подумать, что случилось с их жителями. В горах, однако, я успел разглядеть довольно неплохо сохранившиеся кишлаки, а значит и люди наверняка смогли выжить. Где-то там, наверное, сейчас мыкался и Игорь. Надо будет обязательно послать туда спасательную экспедицию. Не ради Игоря, а ради вообще всех тех людей, которые оказались там, ведь скоро зима, а в горах она наступает очень рано. Тем более, что Байконур мы отбили, так что у нас имеется отличный аэродром подскока, откуда в горы могли летать вертолёты "Ми-26". Через некоторое время мы увидели слева гигантскую котловину пустыни Такла-Макан. Среди песков блестело множество озёр, но я не думаю, что они могли обрадовать обитателей этой огромной пустыни, ведь все они были солёные. Ну, разве что волна принесла им в пустыню рыбу, вот только вряд ли они и ей обрадуются.

Ну, а ещё через какое-то время мы стали снижаться, впереди лежал Непал. Его было легко отличить от Тибета и Индии по густой, тёмной зелени, отделённой от песочно-рыжих пространств Тибета белоснежными ледниками и снежниками высочайших гор на планете. Это слева. Справа же в туманной дымке виднелась грязновато-зелёная, с желтизной, территория Индии, которая, судя по всему, представляла из себя одно огромное кладбище, хотя и там тоже смогло выжить немало людей. Наш самолёт уже снижался и я видел внизу множество лагерей беженцев и чуть ли не десятки тысяч автомобилей. Наши бомбардировщики умчались вперёд и через двенадцать минут мы услышали, что взлётно-посадочная полоса свободна. Сразу после этого, сделав круг на малой высоте над долиной Катманду, они улетели, чтобы приземлиться на аэродроме "Юбилейный" в Байконуре. Там находилось три с половиной тысячи наших солдат и даже кое-какая военная техника. Мы же вскоре стали заходить на посадку. Первым, также улетев вперёд, приземлился "Руслан", из грузового отсека которого немедленно выехали две "Шилки", а также два оранжевых бээрдээма, на бортах одного из них было написано по-английски — "Военный комендант России", а также три десятка мотоциклов. Только после сигнала, что всё под контролем, наш борт также пошел на посадку, а вслед за ним пристроились три пассажирских аэробуса. Через несколько минут колёса президентского "Ила" коснулись бетонки и вскоре он остановился метрах в пятидесяти от хвостовой части "Руслана".

К борту нашего самолёта был вежливо подан трап и нам не пришлось спускаться вниз по верёвочной лестнице. Как это ни странно, но в аэропорт приехал премьер-министр Непала, о котором я только и знал, что это одна из беднейших стран мира в недалёком прошлом. Похоже, что Скиба уже успел с ним потолковать, так как я, сходя с трапа, увидел спины солдат почётного караула и военного оркестра, направляющихся к машинам. Быстро сбежав вниз по траппу, я козырнул премьер-министру и коротко ему представился, после чего вежливо поинтересовался:

— Вы хотели бы задать мне какие-то вопросы?

Премьер-министр, одетый в тёмный долгополый сюртук, белые штаны и чёрную пилотку, чуть не подпрыгнул от моей наивности, потрясшей его, и воскликнул:

— Да, конечно, господин президент, ведь вы руководитель единственной страны, которая смогла поднять в небо самолёты так быстро! Неужели катастрофа обошла Россию стороной?

Отрицательно помотав головой, я ответил:

— Увы, господин премьер-министр, но это не так. Сначала по нам ударила взрывная волна, потом нас трясло больше получаса, а после всего этого по нам ещё и прошла волна высотой в полтора километра, но слава Богу всё обошлось. По нашим расчётом из всего населения, оставшегося в живых к моменту катастрофы, Апокалипсис смогла пережить примерно половина всех тех наших людей, которые укрылись в убежищах. Выжило также довольно много и тех людей, которые вообще нигде не прятались, но теперь их уже невозможно назвать людьми. Они сошли с ума и превратились в злобных двуногих хищников.

Премьер-министр закивал головой и спросил, беря меня под руку и предлагая пройти в его лимузин:

— Вас тоже постигло это бедствие, господин президент? У нас безумие охватило очень многих неприкасаемых, чуть ли не каждый седьмой человек впал в безумие и стал диким зверем. Но тому же самому подвержены не только неприкасаемые, но и люди из других каст. Как вы с этим боретесь, господин президент?

Да, похоже, что премьер-министр от меня так просто теперь не отцепится. Поэтому я развернул его к своему броневику, он не сопротивлялся, и через пару минут мы уже сидели в салоне, а Скиба весёлым голосом поинтересовался, не хотим ли мы тяпнуть чего-нибудь за встречу. Нет, ну, он просто молодчик, мы ещё не познакомились толком, а он уже предлагает нам наклюкаться в честь встречи, а я, между прочим, не к тёще на блины приехал, а по очень важному делу. Мы оба отказались и я, наконец, испустив печальный вздох, сказал огорчённым тоном:

— Пуля в лоб, вот единственное лекарство от этой болезни, господин премьер-министр. Убивать, насиловать и жрать, — правда, на своём, далёком от совершенства, английском, я сказал премьер-министру, — kill, rape and stuff belly.

Тот меня понял и согласился:

— Да, ничего другого они уже не хотят делать и, кажется, лечить их бесполезно. Они очень опасны.

Тут уже я принялся энергично кивать и сказал:

— Бессмысленное занятие. Я знаю это на своём собственном опыте. К тому же с ними, похоже, произошли какие-то мутации. Эти бестии просто чудовищно сильны и неутомимы. Вместе с моим помощником я сумел захватить одного в плен. Он был совершенно голый, грязный, как свинья, и хотя нам попался человек невысокого роста, силы у него было, как у медведя. Мы едва сумели его скрутить. Нормальной человеческой речи мы от него так и не услышали. Один только нечленораздельный дикий рёв, хотя между собой они всё же общаются. Кое-что разобрать всё же было можно. Наш пленный грозился нас убить и съесть. Немного подумав, я решил не тратить на него времени и просто пристрелил этого ублюдка, как дикого зверя. Не думаю, что до падения Кометы он был высоконравственным человеком.

От моей откровенности премьер-министр малость поёжился, но читать мне нотаций о любви к ближнему не стал. Пристально посмотрев на меня, он со вздохом сказал:

— Похоже на то, что вы правы, господин президент. В семье одного моего хорошего знакомого случилось несчастье. Его старшего сына охватило именно такое безумие. Два с лишним месяца назад этот молодой человек разорвал на себе всю одежду, а потом принялся крушить всё вокруг себя. Все члены семьи моего приятеля в страхе разбежались, а его мать попыталась было его успокоить, но всё произошло именно так, как вы сказали. Он сначала изнасиловал её, потом убил и после этого стал пожирать плоть несчастной женщины. Дело кончилось тем, что моему приятелю пришлось убить своего собственного сына. И вы знаете, он ведь и раньше не был примером для подражания. Любитель гулянок, бессовестный врун и наглец, этот молодой человек мечтал только о наслаждениях. Думаю, что падение Кометы всего лишь обнажило его сущность. Если так, то теперь для всех людей на нашей планете наступил момент истины.

Увы, но как мне кажется, мой собеседник упрощал ситуацию. Некоторые двуногие скоты с ума не сходили и таких было немало и вот как раз от них-то и приходилось ждать самых больших неприятностей. Ну, а что касается тех моральных уродов, которые впали в полное безумие, то они всё же не отличались особым умом и раньше, зато жрать, трахаться и хаметь были всегда здоровы. Не думаю, что капитан Ярыга, которому я хладнокровно выпустил кишки, чем-то отличался от них, но он явно не собирался бегать по улицам в голом виде. Скорее наоборот, он был бы не прочь надеть на себя роскошный смокинг. Разговор с премьер-министром у меня уже завязался и глядя на него я понимал, что он ждал меня с огромным нетерпением, а у меня для него как раз-то и не было никаких шикарных подарков. Мой броневик ехал позади лязгающей "Шилки" в сторону столицы Непала. Позади нас ехали на мотоциклах самых разных марок, но все они были компактными и мощными, мои друзья, а Скиба выбрался на броню и сидел за "Кордом". О нём нам напоминали только его ноги в надраенных до блеска берцах, стоящие на стальной подставке. Понимая, что молчать не имеет никакого смысла, я спросил премьер-министра прямо, без дипломатии:

— Вы хотите попросить меня о чем-то для вас важном, господин премьер-министр? Если это в наших силах, мы вам поможем.

Мой собеседник грустно улыбнулся и тихо сказал:

— Думаю, что самого главного вы сделать всё же не сможете, господин президент, избавить нас от беженцев. Правда, как раз именно этого мы от вас и не просим…

— И вы напрасно так поступаете. — Перебил я своего собеседника с насмешливой улыбкой — Однако, вы и сами можете наподдать всем этим дармоедам под зад коленом. Вот в этом Россия окажет вам всемерную помощь. Наши бомбардировщики видели не только вы, но и многие беженцы, а потому вы можете смело пригрозить им, что вызовете их, а они, поверьте, прилетели с грузом бомб и сейчас направились на наш аэродром в Средней Азии. От него лёту, всего каких-то полтора часа.

Премьер-министр в ужасе отшатнулся и воскликнул:

— Нет-нет, только не бомбардировщики! От ваших бомб погибнет множество людей! Нам нужна гуманитарная помощь.

Нахально ухмыльнувшись, я возразил:

— Вам нужна сила воли и решительность, господин премьер-министр. Пролетая над вашей страной, я видел едва ли не сотни лагерей беженцев, а в них множество автомобилей. Наверняка они приехали сюда с запасом провизии, но она ведь скоро закончится. Гоните их в Индию. Да, там погибло огромное число людей, но Волна принесла к границам вашего государства и огромное количество полезных вещей, машин, одежды и ещё много чего. У нас в России миллионы людей только тем и занимаются, что перебирают кучи мусора и отчищают от грязи каждую чашку, железку и отстирывают каждый клочок ткани. Кое-какую гуманитарную помощь мы привезли и выглядит она вот так. — Чуть ли не с грохотом я поставил на столик банку с зелёными кометалиями, отчего вода в ней вскипела, но тут же осела. Открыв банку, я выудил одну кометалию, отправил её себе в рот и сказал — Внизу, в Индии, их должно быть много. Это кометалии, господин премьер-министр. Мы привезли их вам тридцать тонн и половину вам следует немедленно выпустить в ваши реки и прочие водоёмы, а как распорядиться второй половиной, мои люди расскажут вашим специалистам. Индию нужно возрождать и этим вместе с индусами должны заняться все те бездельники, которые вас оккупировали. У вас тут чёрт знает что творится! Со дня Апокалипсиса прошло уже четыре месяца, а они до сих пор торчат здесь в ожидании неизвестно чего. Вам пора гнать их в шею.

Премьер-министр испуганно завопил:

— Куда им возвращаться? Вся Индия лежит в руинах и завалена трупами погибших!

Сердито нахмурившись, я сурово проворчал:

— Ничего с ними не случится. Индия не Россия. Это у нас они все зимой околели бы от холода, а здесь тепло. Ладно, раз у вас об этом так никто ещё и не подумал, я вам сейчас всё подробно растолкую. — После чего попросил своего помощника — Скиба, пошарь по своим закромам, выставь нам на стол бутылку водки, пузырь "Фанты" и чего-нибудь бросить на зуб. Только это, чтобы без говядины. Её в Индии и Непале не трескают.

А тут как раз и "Шилка" перестала лязгать гусеницами и остановилась на въезде в город. Скиба ловко свалился вниз и с широкой улыбкой принялся сервировать стол, а я, разливая по стопкам ледяную водку, принялся рассказывать премьер-министру, кто такие сталкеры и какую пользу они приносят России. Тот послушно тяпнул стопку ледяной водочки, вытаращил глаза, но Скиба немедленно вложил в его руку фужер с "Фантой" и жизнь премьер-министра была спасена. С каждой минутой его взгляд становился всё более и более осмысленным, а на лице появилась сначала робкая, а потом откровенно радостная улыбка. На столе появился ноутбук и я наглядно продемонстрировал ему, что такое настоящая беда, показав кадры, отснятые во Франции и Германии, а также в некоторых районах России. Показал я ему и то, какие убежища нам пришлось построить, чтобы выжить. Моя лекция продлилась часа четыре и в ходе неё я подробно растолковал непальцу, что в принципе теперь только от него зависит, как скоро начнётся возрождение Индии. Тем более, что из почти десяти миллионов беженцев, нашедших приют в этой маленькой стране, почти три миллиона индусы вот только они почему-то не хотели спускаться с гор в свои же собственные долины даже на разведку. А ещё у них для этого не было ни бензина, ни газа, но уже одно то, что очень многие машины могли работать на газе, полностью решало практически все проблемы. Ну, а мне эта Индия в ближайшие десять лет ни во что не впёрлась. На прощание я сказал:

— Поймите, Камал, если раньше вы почти полностью зависели от Индии, то теперь только от вас зависит, как скоро эта страна сможет подняться из руин. В общем обратитесь к своей нации с призывом и делайте всё то, о чём я вам рассказал. Не сидите и не ждите помощи ни от кого. Поймите, у России висит на шее вся Западная Европа и нам просто не до вас, но кое чем мы вам всё же поможем. Например техникой и кое-каким оборудованием, только не обессудьте, вся она будет из капремонта.

Мы вышли из броневика, в котором работал кондиционер, и я снова окунулся в духоту. Премьер-министр на прощание долго тряс мне руку и благодарил за то, что я раскрыл ему глаза на положение дел в мире. С собой он унёс в правительственный лимузин пластиковый пакет с несколькими дюжинами DVD-дисков. Ну, а вокруг нас тем временем собралась огромная толпа народа, преимущественно европейцев. Мои архаровцы, на головах которых были надеты титановые сферы, а поверх голубых тельников тяжелые бронежилеты, построили мотоциклетное каре, ощетинившееся пулемётами "Печенег". Внутри каре уже находилось шесть больших, но очень уж потрёпанных автобусов с блондинистыми красотками и детьми. Как я и предполагал, жены очень многих новых русских только и мечтали о том, чтобы поскорее выбраться из той Катманды, в которую они угодили. Однако, все их мужья тоже были здесь и как только я попрощался с премьер-министром Непала, один из них, здоровенный лоб лед сорока пяти на вид, одетый в бежевую тенниску и такого же цвета лёгкие брюки, задрав руки в гору решительно направился в мою сторону и, не обращая никакого внимания на пулемёты, завопил:

— Батя, не будь жлобом! Разреши вернуться на родину! Христом Богом тебя прошу. Бля буду, пойду хоть на стройку простым работягой, хоть в деревне навоз месить стану, только не разлучай меня с женой и детьми.

Предупреждающе подняв руку, я строго спросил:

— Олигофрен?

— Не понял! — Удивился мужик — У меня с башкой вроде бы всё в порядке было до сегодняшнего утра.

Ухмыльнувшись, я пояснил:

— Я в том смысле спрашиваю, олигарх или нет.

— А, вон ты о чём, Батя! — Радостно воскликнул мужик — Не, я простой пивной король уездного масштаба, вот только не знаю, где была моя голова, когда меня угораздило ввязаться в эту идиотскую авантюру с Непалом. Ну, так что ты скажешь?

Нет, не бывать мне грозным и суровым правителем никогда. У меня для этого слишком добрая и отзывчивая душа. Наверное именно поэтому я усмехнулся и сказал в ответ:

— Ну, раз так, то шагом марш в автобус все, кто родиной не торговал. И вот что, мужики, учтите, у нас теперь в России ССР, но это не то, что вы думаете, а справедливая система распределения. В общем бабок у нас теперь нет. Только так, мужики, вы, наверное, уже в курсе того, за кем мы сюда прилетели. Поэтому давайте, кумекайте, где моим парням этих тварей разыскать.

Буквально в ту же минуту из толпы мужиков, двинувшихся к нам, вырвался пожилой мужчина в золочёных очках и чуть ли не бегом бросился ко мне, чтобы сказать вполголоса:

— Товарищ президент, дайте мне хотя бы пять бойцов. Я знаю, где проживают несколько человек из числа тех, кто заманил людей в то подземное убежище под Раменками. Их придётся оттуда чуть ли не с боем вытаскивать.

— С боем, так с боем. — Согласился я и сказал — Садитесь в "Шилку" рядом с механиком-водителем, покажете дорогу. — Пару минут спустя "Шилка", взревев двигателем, залязгала гусеницами и за ней следом поехало шестеро бойцов, а я крикнул — Мужики, у меня с собой всего три аэробуса. Кроме нескольких десятков олигархов, а также сбежавших министров и прочих правительственных чиновников, в Россию смогут вернуться все, но первыми улетят ваши жены и дети, причём немедленно, а вы отправляйтесь туда, где жили всё это время и соберите чемоданы. Не волнуйтесь, сейчас лейтенант Скиба свяжется с Москвой и вызовет ещё несколько бортов. Самолётов у нас в России теперь, как грязи, есть даже аэробусы "А-380", но это не я, а пилоты будут решать, смогут они здесь приземлиться или нет.

Мужчины, которые всё же надеялись меня уговорить, немедленно бросились к автобусам и стали давать наставления своим благоверным, а я закурил, улыбаясь. Ко мне подошел один из моих офицеров и негромко сказал:

— Батя, тут один мужик хочет переговорить с тобой с глазу на глаз. Говорит, что дело государственной важности.

Кивнув, я так же тихо распорядился:

— Веди его в бэтр.

В ту же минуту из толпы раздался громкий крик. Ко мне на английском языке обратился мужчина темноволосый, вальяжного вида мужчина в красивом светлом костюме:

— Мистер президент, проявите сострадание! Эвакуируйте из Непала американскую колонию. Вы ведь знаете, какое несчастье постигло нашу страну. Американцам здесь живётся хуже всех.

Я жестом попросил его подойти, торопливо докурил сигарету и без какого-либо наигрыша спросил:

— Сколько здесь находится американцев и кто вы?

Мужчина с горестным вздохом ответил:

— Я посол США в Непале Эдвард Берри, мистер президент. В эту страну прибыло, чтобы спастись от гибели немногим более четырёхсот двадцати тысяч американцев. Вы ведь понимаете, что на территории США никто из них спастись не мог. Моя страна погибла и я умоляю вас принять участие в их судьбе.

Слегка улыбнувшись, я ответил:

— Уверяю вас, это не так. Полагаю, что в Соединённых Штатах всё же спаслось довольно много людей, но вашу просьбу я выполню. Правда, не сразу. Это займёт какое-то время, но я постараюсь сделать так, чтобы отношение к американцам переменилось. — Я всё-таки не выдержал и поинтересовался — Неужели у вас нет никакой связи с вашим президентом?

Посол развёл руками и ответил:

— Увы, никакой. Мы даже не знаем, жив ли он.

Усмехнувшись, я протянул ему руку и сказал:

— Не волнуйтесь, он жив и здоров, ваш загорелый президент. А теперь простите, но меня ждут неотложные дела. Если вы согласитесь меня подождать какое-то время, то я вместе с вами поеду в посольство и мы начнём эвакуацию уже сегодня.

— Я буду ждать вас ровно столько, сколько понадобится, мистер президент! — Схватив меня за руку, воскликнул американец.

Войдя в салон броневика, я улыбнулся мужчине, тотчас вскочившему с диванчика, и сказал:

— Сидите-сидите. Как вы видите, я одет отнюдь не для дипломатического приёма, а потому не нужно при виде меня вскакивать. Простите, но для начала всё-таки здравствуйте, а теперь позвольте узнать, как вас зовут и какое у вас ко мне дело.

Мне почему-то сразу показалось, что этот мужчина, невысокого роста лет сорока на вид, одетый в неброский костюм, но без галстука, не спроста искал встречи со мной и я не ошибся. Он улыбнулся мне и сказал вполголоса:

— Товарищ временный военный комендант России, в недавнем прошлом я был помощником президента и мне известно, что наш президент погиб. Я услышал об этом по радио давно, ещё в мае месяце, но никому не стал рассказывать. В Непал меня направили для того, чтобы я обязательно выжил в этой катастрофе, а ещё понаблюдал за некоторыми господами. Я вижу в вас очень ответственного человека, который в это тяжелое время нашел в себе мужество встать у руля страны. Никаких особых полномочий у меня нет, Батя, но на всякий случай мне были переданы новые коды для автоматизированной системы управления стратегическими ядерными силами "Казбек". Ещё я имею поручение президента передать его политическое завещание тому человеку, который окажется этого достоин. На мой взгляд, Сергей Викторович, вы именно такой человек. Всё что я хочу передать вам, находится в Москве, на территории Кремля, в надёжном хранилище. Надеюсь, что вы справитесь и с той бедой, которая надвигается на Россию. Вы, наверное ещё не знаете об этом, но события уже стали разворачиваться и вам нужно что-то срочно предпринимать. Что именно, я даже не могу себе представить.