"Гастролёр" - читать интересную книгу автора (Трахтенберг Роман)

А что у нас под ёлочкой

Я всё-таки уснул и весь перелёт проспал как убитый. Организм требовал серьёзного восстановления сил, а мозг, видимо, уже не мог бояться и просто отключился. Говорят, такое случается в опасных ситуациях. В энергосистеме человека выбивает «пробки», чтобы не сгорела вся проводка. Зато проснулся свежим, целым и практически живым. Бодрила радостная мысль: не съели.

Зато во время посадки просто загляделся в иллюминатор на невероятно голубое и прозрачное море. Сам праздничный вид его успокаивал и обнадеживал: а что, если насчет короля – не шутка? Надо звякнуть этому клоуну Витеньке, вдруг не набрехал.

А вот уже и Нубия…

…Фэйсы сотрудников аэропорта не отличались колером от лиц пассажиров, но зато на меня не смотрели как на чудо невиданное, что слегка утешало. Значит, здесь уже ступала нога белого человека. Заполнив анкету, я протолкнул её вместе с паспортом в прорезь иноземного контроля.

– Тьюрист? Рашен? – спросил офицер.

Я кивнул и радостно отметил про себя: русские здесь тоже бывали! Здравствуй, земля обетованная!!!

– Вэльком, сэр! – широко улыбаясь, рявкнул он и шлёпнул мне в паспорт большую разноцветную печать. «Kingdom», – прочёл я. Королевство (твою мать)! Значит, где-то есть и король. Только вопрос – где? Вспомнилась детская считалочка: «Пароль? На горшке сидит король. Ответ. А сзади королева писает налево».

– Зис вэй, сэр, – офицер указал рукой на багажное отделение.

И тут мне снова стало страшно. Что там, в этом чемодане, собранном пьяной и укуренной компанией?! Добрые люди (теперь я хотя бы вспомнил, что они не наркобароны) могли положить мне на «посошок» косячок или «дорожку». Интересно, за что в Нубии дают больше?

Я, подобно чёрному могильному Кинг-Конгу, долго кружил возле своего чемодана. С одной стороны, все-таки в полет провожали не полные сволочи, зачем им подставлять меня? Но с другой – все они были «настолько хороши, что сыпанули анаши», почти стихами думал я. Так! Багаж не забираю!.. И в то же время, а что, если там лежат какие-то дорогие мне вещи?! Пока я шевелил извилинами, перебирая все возможные и невозможные варианты, народ рассасывался. Я покосился на выход: две гориллы из местных сотрудников осматривали всех выходящих. Казалось, от их рентгеновских взглядов с белоснежными белками ничего не утаить, а я скоро останусь совсем один среди чёрных полицейских в тёмном багажном отделении, и мой красный чемодан одиноко будет кружиться на ленте, привлекая внимание этих быков. Тоже мне, блядь, тореадор. Эх, была не была! Схватив возможный оплот греха и порока, я ринулся в толпу. Пронесло! Легавые даже не взглянули на меня.

«Раз барбосы ничего не унюхали – значит, наркотиков в моем чемодане нет! – хрюкнул я про себя. – Интересно, тогда что же там?»

Важнейшим из искусств для нас сейчас является… срочно переодеться. Я уезжал из города, где поздняя осень, а попал в самое пекло африканского лета. Оглядев здание, заметил дверь, явно ведущую в мужской сортир, и, решив, что там безопаснее всего, рванул к толчкам. Там и вправду никого не было. Ну-с, приступим к делу! Я открывал чемодан, словно новогодний подарок, ожидая от него сюрпризов. Например, пачки долларов на обратную дорогу или телефонный номер короля, записанный на салфетке…

Но первое, что попалось, была… полосатая тюремная фуфайка, украденная со склада и подаренная мне одним поклонником-прапорщиком из «Крестов». На груди её красовалась гордая надпись «Роман Трахтенберг, 3-й отряд». К ней прилагалась полосатая шапочка. Я принял от прапора сие странное подношение с целью усугубить его эксклюзивность: подбить телогреечку и ушаночку соболем. Таким образом, костюм приобретал статус «от кутюр» из коллекции «сижу на нарах, как король на именинах», и именно в нем планировал на новогоднем губернаторском балу шокировать тусовку и прессу. В газеты попадать я люблю!.. Но сейчас, кажется, попал пальцем в небо. На хер он мне здесь?!

– А на хер его нужно было класть на самое видное место?! – спросила одна часть меня у другой части меня же.

– Так я и не клал! Его просто только-только привезли из модельного дома Наташи Дригант, где подбивали мехом. Он и лежал на виду, – ответила другая часть.

Наверное, поэтому и попал под руку провожавшим. Которые просто не нашли другой зимней одежды и в «отеческой заботе» положили эту. Что ж уже через неделю Россию завалит снегом: прилечу, там пригодится. Но хоть что-то из летних вещей у меня есть?! Я отчаянно стал рыться в чемодане. И обнаружил: множество концертных костюмов: фрак, котелок – ну, конечно, ехал же работать! Штук пятнадцать галстуков, из коих только часть были мои, видимо, господа-алкоголики добавили свои. Чтобы у меня имелся выбор, раз уж перед королем еду выступать! Лаковые штиблеты (две пары); строгие концертные брюки (чёрные в блестках, коричневые в перламутровых разводах, белые в стразах); грязные рваные трусы (одни), которые собирался выбросить, и зачем-то вязаный плед. Последнее, что я нашел, были шапочка для душа и чесалка для спины. Денег не было.

Радостно представив, как выйду из аэропорта в лаковых штиблетах, обмотавшись пледом, в шапочке для душа и почесываясь, – горько всплакнул. Стражи даже не станут искать «колеса», они безоговорочно решат, что я их все принял…