"Гастролёр" - читать интересную книгу автора (Трахтенберг Роман)

Кака

«Гранд Палас», в котором я все это время обитал, был, как выяснилось, просто культовым местом для дайверов. Эта мини-гостиница существовала в основном за счет своей специфической тусовки, и люди со стороны, типа меня, в нее попадали редко. Большей частью новички приезжали по рекомендации завсегдатаев и, если приживались, то автоматически вливались в устаканившуюся команду. Фан клуб «Гранд Паласа» состоял в основном из немцев, швейцарцев и англичан. Французов здесь, как, впрочем, и во всей Европе, недолюбливали, а итальянцев сторонились из-за их национальной шумливости и излишней сверхкоммуникабельности. Я же был «редкой рыбой», русским, которых здесь почти не водилось. Ко мне долго присматривались. Мало того, что и так русских практически нет, так ещё и приехал с чемоданом, рыжей крашеной шевелюрой и не подавал никаких признаков того, что интересуется дайвингом. Но однажды вдруг побрился и стал водить туристические группы… Народ удивился, но в итоге решил меня принять в свои сплоченные ряды, тем более что я все равно бы никуда не ушел, так как мне здесь нравилось, а идти некуда. Свободных номеров хватало не всегда, и периодически народ дожидался комнаты, живя на крыше, как и я в первую ночь. А то и на общей кухне. Но никто при этом не роптал, потому как находился «дома», в кругу «семьи». Мы вели «совместное хозяйство», занимаясь каждый своими делами. Правда, периодически вместе выпивая.

И вот однажды в этом теплом стане появился ещё один русский дайвер. До сих пор я видел только Юлия и думал, что приехавший – его копия. А потому и знакомиться не собирался. Два дня мы никак не пересекались, каждый бегал по своим делам и ресторанам, а на третий меня потрясло, когда я увидел, что возле отеля стоит толпа местных, которых Али пытается отогнать.

– Что случилось? – поинтересовался я у него.

– Все хотят увидеть того, кто пугает акул, – пояснил он и рассказал, что приехавший является легендой, как среди аквалангистов, так и среди местных жителей. Однажды он целую неделю гонялся на судне за акулами, а увидев их, бросался в море.

– Да врёт он, поди, – отмахнулся я.

– Как врёт? – обиделся Али. – Его возил на яхте мой родственник Мухаммед, а потом мой родственник Саид. Они и сами все видели, и матросы! Весь город знает, все посмотреть пришли.

Кажется, я ошибался насчет русского. Юлий бы к акулам не прыгнул. Да и зачем вообще к ним лезть?! И вот гонимый поиском ответа на «загадку сфинкса» я направился прямиком на шум вечеринки, чтобы все досконально выяснить и познакомиться со странным гостем…

– Штрафную! – первое, что услышал я. – Из России, а даже поздороваться не пришел!

И наглый бородатый тип в очках налил мне стакан вискаря. «Хм, испытываешь? Думаешь, раз ты с акулами нырял, легенда. Ну и выпью!» – подумал я и залпом выпил за знакомство.

Процесс знакомства после этого пошел как по маслу. «Типа» звали Константин Кравчук, странствующий рыцарь, как он отрекомендовался. В будущем прозванный мною для краткости К. К., или просто Кака. Плавает по всем миру, подрабатывая инструктором по дайвингу…

– Ну, зачем ты к акулам прыгал? – в сотый раз интересовался я.

– А чего их бояться? Они мирные, – отмахивался он.

– Но и говорить с ними все равно не о чем! – настаивал я…

Кравчук темнил. Все пили. А потом, почему-то проникшись ко мне, он рассказал, что, помимо собственно погружения, инструктор по дайвингу может зарабатывать самыми разными путями. Вариантов куча. Например, можно закинуть клиенту сказочку, как «один турист нырял, его окружили акулы, но он смело вел себя, и его не тронули. Зато не менее отважный инструктор тоже не растерялся и сфотографировал всю эту сцену. Снимки попали в «Нейшнл географик», турист прославился…»

Чувак, которому впаривают эту херню, конечно, загорается идеей – ему бы такие кадры! Все бабы падали бы к его ногам штабелями! Правда, нырять с акулами его не заставишь. Более того, если он увидит такую дурищу рядом с собой, то от страха по воде пешком пойдет. «А хочешь, я отдельно сниму их, а потом на фотошопе тебя вставлю в кадр?» – предлагает ему инструктор. «Да! Да! Да!» – кричит лох. «Но это очень опасно!!!…Вот только, конечно, если вы можете заплатить пятьсот долларов…» Осознавая опасность, турист обычно платит.

Поэтому в прошлый свой приезд Кравчук и гонялся за акулами по всему побережью, пытаясь снять их при вечернем, дневном, утреннем и прочем освещении. Полагая, что после продажу снимков организует оптом. Лохов много, привезти чего-нибудь экзотическое домой хотят все. А в журналы фальшивые фотки никто не отправит, понимая, что его расколят. Зато как будут поражены соседи и коллеги!.. Гениальность кравчуковской идеи провалилась только из-за одного маленького и крайне нелепого препятствия – трусости акул. Оказалось, что и эти твари смелые только в кино, а в жизни – как я уже писал – ни одна земная и морская живность не хочет столкновений с непонятным противником. Когда радостный дайвер прыгал к ним с фотокамерой, они бросались от безумца врассыпную. Поскольку предложить им долю тоже нереально, Кравчук с горечью простился с гениальной идеей, а потому и рассказал её мне. Всё равно не украду.

Уходя под утро спать, я понимал, что наверняка у моего смелого соотечественника есть ещё масса гениальных идей, как заработать, и наверняка он не просто так приехал в Халаиб. Но вытрясти что-либо ещё с него так и не удалось. А возможно, пока и ни к чему мне все это. Тут без опыта недолго пропасть. И потом это как же нужно любить деньги, чтобы прыгнуть к акулам. Конечно, они и правда, скорее всего, удерут, но все же есть небольшая вероятность больших неприятностей. Рыбины могут быть чем-то напуганы, ранены, или они однажды кусали человека и знают, что он безопасен, и вообще, это могут быть какие-то неправильные акулы…

И что тогда?

Однако идея с подводной съемкой все же гениальна, если не брать акул в качестве моделей. Как мне раньше не пришло это в голову?!

Мое увлечение фотографией началось ещё в детстве, когда родители подарили мне «Смену 8М» на день рождения. Не могу сказать, что с того момента я никогда не расставался с камерой, но фотографировать научился, любил и всегда брал с собой аппарат во всякие поездки. Кроме, правда, нынешней. Но как выяснилось, в Халаибе есть место, где можно взять камеру напрокат, да ещё и в боксе для подводной съемки. Я давно хотел поснимать то, что ежедневно встречалось мне во время погружений, кроме того, делая фотографии своих клиентов, я бы мог без особых усилий увеличить личный материальный доход с нырка. Быстро просчитав экономику, я предложил эту услугу народу. Как и любое «нововведение за дополнительные деньги», моя инициатива не была поддержана. Дайверы оказались, мягко говоря, прижимистые, но мою решимость освоить перспективный ресурс это не поколебало. «Ах, вы так? – решил я. – Тогда зайдем с другой стороны».

На следующий же день в моих руках появился жёлтый подводный фотоаппарат. Он совершенно не мешал работать, кроме того, добавлял мне творческого азарта и привлекал дополнительное внимание окружающих. Они с удовольствием позировали мне на фоне рыб и кораллов.

Проявка и распечатка снимков занимали около часа, и к ужину у меня в руках уже была стопка большей частью неплохих фотографий. Народ рассматривал их, узнавая себя и места, где недавно погружались.

– Здорово!.. Смотри-смотри, а это я… Ты здесь себя видел?.. – наперебой галдели они. – Эту я возьму, а эту я… а эту я…

– По десять долларов! – торжественно сообщил я. – Вы же вчера отказались скинуться и взять камеру напрокат для всех. Я взял её сам, для себя, поэтому фотографии продаю. Логично? Могли заплатить рубль, а платите десять! Это называется: «Жадность рождает бедность».

Дебют нового жанра удался. В дальнейшем я постоянно предлагал народу взять в аренду камеру, но предлагал как бы невзначай, чтобы человек отказался. Продавать снимки в розницу гораздо выгоднее. Это увеличило мой доход от погружений раза в три!…Как хорошо встретить за границей умного соотечественника!

Впрочем, я использовал чужие идеи, но старался избегать попадания под чужое мировоззрение. Я всего лишь собирал бабки на обратную дорогу домой, в холодный город, туда, где снова стану артистом и займусь любимым делом, выезжая пару раз в год к теплому морю. А в нашем «Гранд Паласе», как в ашраме, собирались люди, не мечтавшие ни о чем другом. Что такое пятьсот долларов, которые заработал Кака за фотосъемку с акулами, знаете? Это целый капитал! Здесь, в Нубии, имея такие деньги, можно полгода не работать и ни в чем себе не отказывать! Потому что зарплата местного населения – три доллара в месяц, то есть человек с сотней в кармане может чувствовать себя первым после Бога.

Нубийцы, конечно, тоже хотели бы стать инструкторами по дайвингу, но, к сожалению, европейцы предпочитают рисковать жизнью только под присмотром соотечественников. Они не доверяют малообразованному местному населению. Их, естественно, можно понять: вы бы взяли к себе на работу водителем обезьяну? Так что для белых, работающих в Нубии, это был рай. Одна удачная дневная работа могла обеспечить вас на целый месяц, так зачем тогда жить в своей стране, где каждый день нужно являться в душный офис, слушать указявки тупого начальника, когда есть страны, где ты сам себе начальник и король. Где, мало работая и много отдыхая, ты все равно в шоколаде, а на день своего рождения можешь пригласить целый город. Есть даже термин для этой жизни – «изи лайф», и немало европейцев живет именно так.

Но, к счастью, не все.

В один прекрасный день на пороге «Гранд Паласа» появился довольно странного вида человек с огромным, но не дайверовским рюкзаком. Его звали Норберт. Оказалось, что один из наших, его хороший друг Бруно рассказал ему об отличном варианте проведения отпуска. С собой Норберт привез список необходимых вещей, типа крема от солнца, шортов, шлепанцев… карту города с отмеченными злачными местами и аннотацией, которая гласила, что в Халаибе следует остановиться в «Гранд Паласе», найти там инструктора Эба, передать ему письмо, и он тебе все классно организует. Что Норберт, собственно, и сделал. Меня позвали из ближайшего кафе, где я ужинал. Я подошел и, узнав, в чем дело, вскрыл конверт. «Дорогой Эб, – писал Бруно. – Пожалуйста, не удивляйся, этот парень приехал с парашютом…»

«Не удивляйся?!» – конечно, нет! Я был просто изумлен.

«…Это мой лучший друг, – продолжал Бруно. – Он не дайвер, он занимается параглайдингом. Нырять он наотрез отказывается, а я боюсь летать. Мы всю жизнь отдыхали вместе, а теперь – врозь. Вот я и сказал ему, что Халаиб – лучшее место для параглайдеристов, чтобы он приехал, а ты его научил бы нырять с аквалангом, потому что только русский может победить упрямого и бестолкового немца, каким и является мой лучший друг Норберт. Знаю, тебе будет очень не легко. Прости меня, если сможешь. Удачи и до встречи».

Гм, прости. И чё мне с ним делать? Нырять с парашютом – нереально. Летать в акваланге – рыбы засмеют. Но что-нибудь придумается.

– Парашют с собой? – как можно серьёзнее спросил я.

– Да, вот, – ответил Норберт, показывая на рюкзак.

– Селись в гостиницу и готовься, завтра утром полетим, – серьёзно сказал я и пошел в бар продолжать. Где и поделился своими проблемами с народом. Все-таки шутки – шутками, а я даже не представлял себе, что будет, когда Норберт узнает страшную правду. Он пока даже не догадывался, как подставил его «лучший друг». Если я скажу ему все напрямик, он наверняка расстроится и просто никуда нырять не пойдет. К тому же розыгрыш не получится, а испорченный отпуск мало кто прощает. Надо было что-то срочно придумать, но я сидел в баре с компанией, а как известно, одна голова хорошо, а десять лучше… План созрел к тому моменту, когда Норберт, заселившись в номер, присоединился к нам в кафе.

– Знаешь, – сказал я ему. – Завтра у нас, извини, ничего не получится. Мы все едем на спасательную операцию.

– А что случилось? – взволнованно спросил он.

– У нас тут приятель неудачно приводнился. Только что сообщили. Сам-то, вроде, в порядке, вот парашют утопил… и главное, талисман потерял, сорвал с шеи, пока в воде отстегивался, – впаривал я только что сочиненную легенду. – А знаешь, что значит потерять талисман? Матиас с ним всю жизнь летал. Так что едем нырять, искать будем.

– Да, потерять талисман – это чертовски плохо, – поддержал меня Норберт. – У меня тоже есть одна вещь на удачу, и я без нее никуда. Многие считают, что это ерунда, а для меня это важно.

– Это так и есть, – кивнул я. – Мы все здесь относимся к этому очень серьёзно, поэтому и решили устроить спасательную операцию. Потому что мы понимаем, что на самом деле это значит, а он нам товарищ, и мы не бросаем друзей, когда им нужна наша помощь. А как иначе?

– Классно, что у вас такая команда. Вы счастливые и честные парни, – вздохнул он. – Знаешь, сейчас редко где встретишь такое. Обычно каждый только за себя, и никого не волнуют чужие проблемы. Я, если честно, и параглайдингом-то увлекся потому что народ там подбирается правильный.

Мы заказали ещё по пиву. Выпили за «самых честных в мире» парней. Я был очень доволен таким поворотом дела. «Ну, просись, просись уже с нами!» – заклинал я его про себя. Скрестив пальцы под столом я держал паузу.

– Я бы с удовольствием пошёл с вами, – наконец произнес Норберт. – Только не знаю, чем смогу быть полезным. Я никогда не погружался с аквалангом.

«Есс!!! – чуть не закричал я, но взял себя в руки – Рано радоваться. Ещё немного… Только бы не спугнуть…»

– Жаль, лишние глаза как раз бы не помешали, – вздохнул я. – Площадь поиска большая. На воде ведь сложно точное место запомнить. Единственный наш ориентир – это координаты с самолета плюс-минус полкилометра. Даже если найдем парашют, это ничего не даст. Его течением наверняка далеко оттащило, так что прочесывать каждый метр придется. Хорошо ещё, что он рядом с рифом плюхнулся, глубина там метра три-четыре, не больше.

– Хм, – глаза Норберта заблестели. – Три метра? Это же ерунда! Я справлюсь! Найдется акваланг для меня?

– Конечно, найдется, – обрадовался я. – Вэлком ту зэ клаб!

Под предлогом, что «мне нужно ещё все успеть подготовить для операции», я поспешил уйти из кафе, оставив там Норберта. Мне, действительно, теперь необходимо организовать все то, что я ему наплел. С ребятами, которые только сегодня днем закончили у меня курс и решили завтра просто поплавать – закрепить освоенное, проблем не было. Они точно не сдадут, кроме того, никто из них не говорит ни по-немецки, ни по-английски. Осталось договориться с остальными, кто будет на корабле. Долго искать их мне не пришлось. Они пили пиво в кабачке на набережной. Я показал им письмо и со своими яркими комментариями пересказал сюжет проведенной мной артиллерийской подготовки. Парни взвыли от восторга: «Перекуем парашютиста в водолазы!» И мы тут же весело под пиво разработали блестящий сценарий. «Только не колитесь до конца, – попросил я. – Финал я беру на себя. О'кей?

Утром наша группа «парашютистов» загрузилась на водолазный бот, и мы направились к одному из рифов, к месту, называемому сегодня «район неудачного приводнения Матиаса», строго согласно сценарию. О полетах никто не говорил, так как для успеха операции мы дали обет «о небе ни слова, пока не найдем талисман». Это была также продуманная предосторожность, чтобы Норберт ничего не заподозрил. Ведь никто из нас никогда даже не видел парашюта вблизи, а тем более на нем не летал. По дороге я тщательно проинструктировал его относительно предстоящих погружений, вкратце изложив основы и правила водолазного дела. Корабль встал у рифа на якорь, Матиас показал рукой приблизительное место своего «падения», ещё раз описал пропавший предмет, и мы собрались для мизансцены на корме под кодовым названием «совещание». На нем решено было разделиться на пары и выделить каждой паре свой сектор поиска. Я, как опытный дайвер, взял в напарники новичка и получил самый мелкий ближайший к рифу сектор. Первое погружение прошло хорошо и, естественно, безрезультатно. Во время прочесывания дна в поисках талисмана наш парашютист успел немного освоиться под водой, а также заметить и оценить красоту подводного мира. Дайвинг просто привел его в восторг, хотя он тактично сдерживал свои эмоции, помня о невеселых обстоятельствах, приведших нас сюда, и поставленной перед нами сложной задаче. На втором погружении Норберт уже держался уверенно и даже, отвлекаясь от поисков и забывая обо мне, заглядывался на рыб.

– Мы опять ничего не нашли, – сообщил он, поднявшись на борт.

– А как тебе дайвинг? – спросил Матиас.

– Классно! Там была мурена такая, и скат, и рыбы такие…

– Значит, понравилось?

– Еще бы! А как, кстати, талисман?

Я протянул Норберту небольшой кулончик.

– Нашли?! Вот здорово! – обрадовался Норберт. – Кто? Где? Как? Дай посмотреть!.. А почему это фигурка дайвера? Вы же парашютисты!

Все посмотрели на меня. Подготовить фигурку парашютиста я не успел, точнее, её просто негде было взять. В Халаибе сроду не видели парашютистов.

– Видишь ли, Норберт, – подбирая слова, неспешно начал я. – Дело в том, что на самом деле мы не совсем парашютисты…

И я рассказал ему о нашем сговоре, показав письмо, подтолкнувшее нас к этому поступку.

– Это вы меня так надули? – захохотал Норберт, когда, наконец, понял, в чем дело. – Я же поверил! Ну, вы даете. Меня в жизни так не дурачили! Спасибо, парни, я это никогда не забуду…

Вечером мы ещё раз все вместе обменялись впечатлениями об отлично проведенной «спасательной операции», хохоча на всю набережную и потребляя спиртные напитки, естественно, за счет Норберта. Через четыре дня он окончил курс и получил свой первый сертификат подводного пловца.

Парашют был заброшен и одиноко лежал в углу его комнаты, порой вызывая у нас нетрезвое любопытство. Дайверы – народ активный, уверен, если бы в городе имелись какие-нибудь летательные аппараты, кроме «Боингов», стоящих в аэропорту, мы бы непременно использовали его по назначению. А так… однажды пьяный Кравчук, дожидаясь, пока Норберт соберется в кафе, незаметно от него отрезал ленточку от парашюта. На память. Только ленточка нас потрясла. На дискотеке в неоновом свете она ярко светилась. Тогда ещё не были в широком применении подобные материалы, и мы, как вороны, стали потихоньку растаскивать стропы парашюта на сувениры. На дискотеках повязывали ими волосы, завязывали на руку.

– Какие веселые ленточки, – однажды одобрительно заметил Норберт. – Это для дайверов, а мне можно купить?

Народ напрягся, с ходу придумав, что это дается только инструкторам. Он пока не дорос.

– Жаль, – расстроился тот. – Но я вернусь сюда на зимние каникулы и тогда обязательно получу сертификат.

– Ну, тогда, конечно, и сувенир будет твой! – одобрили мы его, надеясь втайне, что, может, до того момента он и не откроет парашют.