"Поле боя - Арктика." - читать интересную книгу автора (Савицкий Георгий)

УДК 94 ББК 63. 3(0) С 13

Оформление художника П. Волкова В оформлении переплета использован рисунок художника В. Нартова

Савицкий Г.

С 13 Поле боя — Арктика / Георгий Савицкий. — М.: Яуза: Эксмо, 2009. — 320 с. — (Войны завт­рашнего дня).

ISBN 978-5-699-38165-4

УДК 94 ББК 63. 3(0)

© Савицкий Г., 2009 © ООО «Издательство «Яуза», 2009 ISBN 978-5-699-38165-4 © ООО «Издательство «Эксмо», 2009

Глава 10 МЯТЕЖ НА «САГАЙДАЧНОМ»

По улицам ночного Севастополя бежал человек в синей матросской робе с окровавленным ли­цом. Вернее, пытался бежать — он сильно хромал, а левая рука плетью свисала вдоль туловища.

— Ч-черт подери! — Разбитые в кровь губы жадно ловили прохладный воздух, легкие работа­ли словно кузнечные мехи. — Ну, где же патруль?!

Когда «в самоход» идешь, они, блин, на каждом шагу, а как нужно — хрен найдешь... Ничего, до комендатуры уже недалеко.

Словно в ответ на слова матроса из-за угла вы­вернул комендантский патруль — два матроса под началом мичмана. К ним-то и бросился человек в окровавленной робе.

— Эй-эй! Матросик! А ну стоять! — Два дюжих собрата по оружию быстро завернули ему руки за спину.

— Кто такой, с какого корабля? — Мичман не­вольно положил руку на кобуру с «макаровым». Что-то его насторожило в облике растрепанного моряка.

— Я это... Механик-моторист матрос Зинченко Александр Егорович. С «Сагайдачного».

— Небось в кабаке нажрался и к вечерней по­верке опоздал. — Мичман убрал руку с кобуры. Из­вестное дело — «посидит на «губе», оклемается...

— Товарищ мичман, на «Сагайдачном» — бунт! Он с бочек снимается. А может, уже и в море вы­ходит!

— Э! Да ты перепил, браток! — Мичман достал из кармана мобильный телефон. — Алло, дежур­ный...

Матросик вывернулся из рук своих конвоиров и выбил телефон из ладони мичмана.

— Ты че творишь, салага?!

— Товарищ мичман, — буквально взмолился матрос. — Ну, пойдемте в комендатуру!

— Ладно, давай топай. — Мичман с сожалени­ем посмотрел на пластиковые осколки разбитой «Нокии».

В комендатуре, едва только старший наряда доложил о пойманном матросе с «Сагайдачного», начался форменный переполох.

— Комендантскую роту — в ружье! — Опера­тивный дежурный принялся судорожно набирать номер на коммутаторе. — Только что пришло со­общение из базы — «Гетман Сагайдачный» без предупреждения вышел в море! На запросы не отвечает!

* * *

После Второй Переяславской Рады Черномор­ский флот снова стал единым. Вопреки ожидае­мым и вполне оправданным репрессивным мерам командование проявило известный такт и лояль­ность в отношении военнослужащих бывших ВМС «незалежной» Украины. Негоже сильному счеты сводить.

Да и какой же это был флот при «жовто- блакитных» президентах?.. В относительно бое­способном состоянии находился лишь флагман ВМСУ «фрегат», по классификации НАТО, «Гетман Сагайдачный», большой десантный корабль про­екта 755 «Константин Ольшанский» и несколько ракетных катеров — «корветов». Все остальное «независимые» ублюдки продали за бесценок на металлолом. В том числе и переданный Украине почти достроенный тяжелый авианесущий крей­сер «Варяг», который при готовности 70% снача­ла разобрали, а потом, фактически остов, прода­ли в Китай и устроили на нем развлекательный центр. Остальные корабли ждала тоже незавидная судьба — гордость государства продавали на слом. И поделом такому государству.

С эксплуатацией того огрызка, что достался Украине, ситуация тоже была трагикомической. Дело в том, что все корабли были советской по­стройки, а в создании каждого из них принимали участие сотни предприятий-смежников со всего Союза. И эксплуатировать, вести обслуживание и ремонты корабельных систем, оружия и всего прочего должны были заводы-изготовители. А они остались «за рубежом», в России. И это приводило порой к курьезам, а чаще — к отказам.

Так, для единственной подводной лодки ВМС Украины «Запорожье» дорогостоящие аккумуля­торные батареи закупили в Греции, а они не по­дошли — клеммы не того размера, да и вообще характеристики технические не подходят. А жирноседалищным «адмиралам» — пофиг! Главное, «откаты» на строительство еще одной дачки на заповедной территории Крыма получить!

Так и старело, не обслуживаясь, оборудование и оружие. Боеприпасов, и в особенности зенит­ных ракет, не хватало, поэтому стрельбы прово­дились от случая к случаю. И, когда сомалийские пираты захватили украинский сухогруз «Фаина» и взяли в заложники команду, спасать их было некому. Украинские корабли не покинули сева­стопольского рейда, опасаясь «провокаций Чер­номорского флота Российской Федерации». А вот Россия отправила к Африканскому Рогу новейший сторожевой корабль «Неустрашимый» проекта 11540. И он с честью, хоть и преодолевая много­численные трудности, выполнил все задания по охране и конвоированию торговых судов, отразив несколько пиратских атак.

Перед самым началом донбасской войны, спровоцированной «оранжевой» властью, амери­канцы передали «в дар» ВМСУ два фрегата класса «Оливер Хазард Перри». Что называется, «На тоби Боже, шо мэни нэ гоже». Выгоды от них было — как с козла молока, а проблем больше, чем рога­тое животное может доставить.

Все упиралось в разницу в вооружении и ра­диоэлектронной совместимости, ведь эти кораб­ли были созданы по стандартам НАТО: у них были другие локаторы, другие частоты радиосвя­зи, другое оборудование и комплексирование си­стем. Одно дело — проводить совместные с аме­риканцами учения «Фарватер мира» и «Си Бриз» и совсем другое — постоянно их обслуживать, не имея ни навыков, ни надлежащей береговой ин­фраструктуры. В советские времена моряки груст­но шутили: «Чтобы обезвредить Советский флот, Америке нужно просто подарить нам один из своих авианосцев». Военно-морским силам неза­висимой от здравого смысла и логики Украины, чтобы окончательно «пойти на дно», хватило двух престарелых фрегатов US NAVY.

Кроме того, ведь практически все учения ВМСУ проводились при «спонсорской поддержке» заоке­анских союзников. То есть не заплати они денеж­ки — «незалежный флот» так и останется ржаветь и пузыри пускать у выкрашенных в желто-голубой цвет причалов Южной Бухты.

После объединения Черноморского флота быв­ший флагман «Гетман Сагайдачный» поставили на ремонт в Севастопольский СРЗ. Его капитально «перебрали» и модернизировали. Теперь вместо зенитно-ракетного комплекса «Оса-МА» он нес ЗРК «Кинжал» и два зенитных ракетно-артиллерийских комплекса «Кортик». Вооружение сторожево­го корабля было дополнено двумя счетверенны­ми установками противокорабельного ракетного комплекса «Уран» с ПКР Х-35. Был и еще целый ряд изменений, не таких заметных, но очень важ­ных.

В отношении экипажа, как уже говорилось, ни­каких репрессивных мер принято не было. Те, кто хотел служить, продолжали службу, а «неохочих» просто демобилизовали. Естественно, на корабле появились «особисты» — как же без них. Но этих офицеров везде воспринимали как неизбежное зло: армия все-таки, порядок должен быть. Ко­рабль даже не переименовали — примета плохая. А хотя стоило бы.

Хотя бы потому, что как может ужиться флаг­ман Черноморского флота гвардейский ракетный крейсер «Москва» с «Гетманом Сагайдачным». Гет­маном, который весной 1617 года в составе ар­мии Речи Посполитой отправился в поход на Москву?

Вместе с двадцатитысячным контингентом украинских казаков он захватил Путивль, разорил Ливны. В это же самое время ближайший сорат­ник Сагайдачного Михаил Дорошенко во главе отдельного отряда захватил несколько городов: Лебедян, Скопин, Данков и Ряжск Под Ельцом Са­гайдачный и Дорошенко соединились. Украинская армия пошла на северо-восток. Объединенное польско-украинское войско двинулось на Москву, это была грозная сила, которую почти невозмож­но было остановить. Однако на пути у захватчи­ков встал городок Михайлов. 16 августа 1618 года началась осада. Казаки Гетмана Сагайдачного жгли деревянную крепость горящими стрелами, палили по ней из пушек. Но город оставался неприступ­ным. Защитники Михайлова сделали вылазку, со­жгли все осадные сооружения и перебили множе­ство бритоголовых завоевателей. Рассвирепевший Сагайдачный пообещал, что спалит город дотла, а всем уцелевшим жителям Михайлова прикажет отрубить руку и ногу и скормить собакам.

Московская армия под предводительством зна­менитого князя Пожарского вышла из Серпухова.

По дороге Пожарский заболел, поэтому он вер­нулся в Москву, а командование армией передал князю Григорию Волконскому. Но Сагайдачный разбил московское войско в битве на реке Оке. После чего гетман отправился по Каширской до­роге прямо на Москву.

А через Тушин на Москву наступало воинство Владислава. Решающая битва произошла в Замо­скворечье. Кончилась она тем, что царские вой­ска отступили за крепостные стены, а «братские» украинская и польская армии победоносно соеди­нились у стен Кремля.

Однако случилось непредвиденное: двое наемников-французов, воевавших на стороне поляков, сдались в плен русской армии. От них удалось узнать, что противник ночью собирает­ся взорвать Тверские и Арбатские ворота и во­рваться в крепость. Когда 30 сентября подрыв­ники во главе с паном Надворским попытались осуществить этот план, их встретили защитники Кремля сильным ружейным огнем. Надворского ранили в руку, его отряд отступил с большими по­терями. Через некоторое время поляки и казаки сняли осаду и убрались восвояси.

1 декабря 1618 года в селе Деулино, близ Троице-Сергиевой лавры, между противоборствующими сторонами было подписано перемирие на 14 с по­ловиной лет. Русский царь Михаил Федорович терял Смоленск, Новгород-Северский, Чернигов и Стародуб, а также два десятка более мелких городов. Новая граница между Московским царством и Речью Посполитой прошла почти под Москвой — по Вязьме, Ржеву и Калуге. Это был апогей польского великодержавия — почти все земли древней Киевской Руси (если не считать Новгородскую и Ростово-Суэдальскую) оказались в руках Варшавы.

Запорожские казаки за разорение Московии получили от польского короля плату — 20 тысяч золотых и 7 тысяч штук сукна.

По сей день историки спорят о мотивах та­кого поведения гетмана Сагайдачного, выдвигая множество, опять же противоречивых, версий. Естественно, те события стоит воспринимать бес­пристрастно, исходя из прошлых исторических реалий. Но факт остается фактом. Такое действи­тельно было, и от этого никуда не деться.

Так и служили вместе, в одном флоте, столица России, тогда — Государства Московского, и исто­рическая личность, которая сей город пыталась завоевать. Экипаж сторожевика до недавнего вре­мени занимался плановой боевой подготовкой, на корабле своим чередом сменялись вахты, про­водились приборки и поверки. Не единожды, все с той же «Москвой», сторожевик выходил в море для совместной отработки учебно-боевых задач. Все изменилось в одночасье. Но — лишь только для непосвященных.

Как уже говорилось, после воссоединения флотов никаких особых санкций к экипажу при­менено не было. Военная контрразведка и ФСБ, конечно, поначалу просеяли всех моряков через мелкое сито довольно жестких проверок. Но даже профессионалы не могут предусмотреть всего. Так что на корабле оставалась небольшая группа матросов и офицеров, которым «промыла мозги» еще оранжевая власть.

испытания новейший русский атомный авиане­сущий крейсер. В свое время американцы много трудов приложили, чтобы фактически уничто­жить второй в серии русский авианосец «Варяг», «систер-шип» «Николая Кузнецова». При готов­ности корабля, отошедшего с разделом Черно­морского флота «независимой Украине», под на­жимом Америки его строительство было сначала приостановлено, потом заморожено. Переговоры России с Украиной о передаче такого необходи­мого русскому флоту авианесущего крейсера ни­какого эффекта не имели. Кстати, во многом — из-за политического безволия русской стороны.

Потом Украина попыталась продать «без пяти минут авианосец» Китаю, но опять Киев уступил нажиму Вашингтона.

А работы на «Варяге» вновь возобновились при серьезном финансировании США, но теперь велся демонтаж. Меньше чем за год от гордого корабля остались только лишь корпусные конструкции и надстройка. Комплекс вооружения, радиотехни­ческое и электронное оборудование демонтиро­вали, общесудовые системы тоже демонтировали. И в конце концов продали Китаю как плавучий развлекательный центр. Так российский флот ли­шился второго так необходимого ему современ­ного авианесущего крейсера. Да и то, что удалось вовремя увести «Кузнецова» в Североморск, — тоже было чудо.

Но сейчас практически все изменилось. «Мед­ведь» проснулся от спячки и мертвой хваткой вце­пился когтистыми лапами в свое, кровное. Агенты американской и других разведок, чувствовавшие себя в некогда закрытом городе вольготно, теперь были просто переловлены и выдворены из снова становящейся единой страны.

А русские спецслужбы вместе с военной контр­разведкой теперь снова зорко следили за все­ми перемещениями «туристов», «деловых людей» и «представителей торговых фирм». Делать город полностью закрытым, как во времена СССР, теперь нужды не было — технологии с тех пор шагнули далеко вперед.

Но американцы со своей хваленой разведкой не рискнули вновь соваться сюда. Хватило им дела о ракетоторпеде «Шквал», и они совсем не хотели повторить печальную судьбу английского водолаза-разведчика кэптена Крэбба.

В апреле 1956 года на крейсере «Орджоникид­зе» к берегам Туманного Альбиона прибыл сам Никита Хрущев. Англичан заинтересовала тогда новая винто-рулевая группа советского крейсера, с помощью которой он виртуозно ошвартовался в гавани Портсмута.

Выяснить, что за хитрое устройство на со­ветском крейсере, и решил знаменитый капи­тан 3-го ранга Флота Ее Величества, знаменитый диверсант-подводник, бойцы которого защищали английские корабли в Гибралтаре от итальянских людей-«лягушек» князя Боргезе. Обезглавленное тело капитана Крэбба нашли годом позже. Видимо, под водой он нашел себе достойного противника.

Поэтому и решили американцы действовать тоньше и изящнее.

Тарас Григорьевич Лиходей, тридцати семи лет от роду, особыми флотоводческими таланта­ми не блистал. Да и родился он вдалеке от моря, в небольшом городке Тывров под Винницей. Окончив Львовский военный институт, был он «сухопутчиком», но по ротации попал во флот, поскольку правительство «независимой Украины» и ее командование делали все, чтобы в противо­вес Черноморскому флоту Российской Федерации противопоставить как можно большее «свидомых украинцев» прозападной ультранационалистиче­ской ориентации. Вообще-то Лиходей учился на пограничника, после спецкурсов в Севастополе попал в Балаклаву, в подразделение морской охра­ны. Здесь новоиспеченный капитан-лейтенант стал старшим помощником на «корвете», а проще говоря — малом противолодочном корабле про­екта «Молния». Эти корабли были самыми совре­менными в Морской охране Пограничной службы Украины. Море Тарас Лиходей не любил, но о ка­рьере мечтал. Вскоре «надежного и понятливого» офицера заметило такое же начальство и переве­ло его в ряды ВМС Украины. Там Лиходей сразу попал в экипаж украинского флагмана-«фрегата» «Гетман Сагайдачный». Однако, несмотря на «на­товское обозначение» U 130 (прямо как у немец­кой подводной лодки из «волчьей стаи» адмирала Деница), корабль этот все же оставался погранич­ным сторожевиком, даже не имевшим ударного ракетного вооружения — только пушки и торпед­ные аппараты.

Да и вообще Тарас Лиходей предпочел бы слу­жить на штабном корабле управления «Славутич», но туда конкурс «паркетных офицеров флота» был еще больше. Поскольку флотоводческими та­лантами наш герой-заговорщик не блистал, то без труда кормился на должности второго помощни­ка капитана. Но он хотел большего. Особенно после того, как поучаствовал в совместных с ко­раблями НАТО учениях. Там даже традиционные «провинциалы Европы» — поляки — смотрелись настоящими морскими волками. Что уж тут гово­рить о самих «хозяевах». Их авианосцы затмевали все. А выправка их офицеров, белозубые «голли­вудские» улыбки, белоснежная форма-

Тарас Лиходей был очарован до глубины души, словно дикарь, сверкающими стеклянными буса­ми и такими же сверкающими доспехами конки­стадоров. А они и были новыми конкистадорами, несущими «свет демократии» темным и непро­свещенным народам, давшим миру Дмитрия Мен­делеева, Николая Гоголя, Карела Чапека, Марию Склодовскую-Кюри.

Он очень рассчитывал сделать «блестящую» карьеру, но тут грянула настоящая война с НАТО и американским экспедиционным корпусом, в ко­торую быстро и с очевидным успехом вмешалась Россия. При ее помощи и «звездно-полосатые», и «желто-блакитные» были наголову разбиты. А великая страна начала долгий и трудный про­цесс воссоединения действительно братских на­родов, размежеванных продажной властью амери­канских прихвостней.

Тогда же у Тараса Лиходея и созрел план увода корабля в страны НАТО — в Турцию, а еще лучше — в Канаду. Он знал, что в Канаде действует довольно мощная национальная организация «самостийных украинцев». Вот бы туда привести модернизиро­ванный «москальский» корабль с комплексом удар­ного ракетного вооружения Х-35 «Уран», секретны­ми кодами запуска, радиопереговоров и системой опознавания «свой-чужой»! За это сразу можно по­лучить Серебряную звезду конгресса!

Сообщение вахтенного матроса отвлекло от приятных мыслей о награде.

— Пан капитан, нас запрашивает брандвахтен­ный корабль.

— Я же сказал — переговоры ни с кем не вести!

— Он запрашивает нас семафором. Вот, опять...

На стоящем за Константиновским равелином корабле замигал сигнальный прожектор.

— Что пишет? Читай!

— «Запрещаю выход в море».

— Чтобы какой-то там тральщик запрещал флагману украинского флота выход в море?! Кор­мовая артустановка — огонь!

Корабль чуть снизил ход. С тихим жужжанием повернулась шестиствольная пушка, и в следую­щее мгновение тьму прорезал яркий сноп трасси­рующих снарядов. Всего за две секунды установка АК-630М изрыгнула несколько сотен килограммов раскаленного металла, который буквально распи­лил тральщик охраны водного района пополам. На брандвахтенном корабле полыхнул взрыв, на­чался пожар, а сам он стал быстро погружаться в воду. Матросы на нем стали прыгать за борт, шлюпки были разбиты.

А в разбитой ходовой рубке на залитом кро­вью полу лежали тела капитана тральщика, руле­вого и еще нескольких человек из команды. И это были уже не первые жертвы мятежников.

Все началось с того, что «тихо» нейтрализовать и взять в плен капитана корабля Ивана Михайло­ва не удалось. В последний момент он наверняка что-то почувствовал и бросился на изменника, хоть и не был вооружен. В отличие от Лиходея. Пуля из пистолета Макарова попала капитану ко­рабля в живот, отбросив его к стене. Увидев это, вахтенный попытался поднять тревогу. Капитан 3-го ранга не раздумывал. Девятимиллиметровая пуля вошла в затылок вахтенного, вырвав кусок лицевой кости и расплескав мозг несчастного вместе с кровью.

— Вот черт! — выругался Тарас Лиходей.

По-тихому выполнить задуманное не удалось. Услышав выстрелы, матросы, которые были в не­ведении, кинулись к ходовому мостику, но дой­ти до него они не успели — на них набросились бывшие братья по оружию, теперь ставшие их злейшими врагами. Началась жестокая и беспо­щадная драка, усугубившаяся тем, что происходи­ла в тесноте отсеков и выгородок, а то и прямо на боевых постах. Заговорщиков было больше, да и подготовлены оказались они лучше.

Несколько матросов не раздумывая прыгнули за борт, но вслед им застучали автоматы. Нелепо всплеснув руками, в облаках розового дыма тела моряков пошли ко дну...

Теперь сторожевик был полностью в руках мя­тежников, и они принялись «наводить порядок». Кровь замыли, а трупы попросту побросали за борт. Сдавшихся матросов, мичманов и офицеров заперли в одном из трюмных помещений.

Капитан 3-го ранга Лиходей достал из внутрен­него кармана кителя обычный почтовый конверт. Вместо письма родным на нескольких отпечатан­ных на принтере листках бумаги там были даль­нейшие указания от «хозяев». Прочтя их, Лиходей страшно побледнел. Вместо того чтобы двигаться к турецкому берегу, там значилось совсем другое...